Берн — Амстердам

— Да чтоб вам всем, — ворчит Дункан, крепче сжимая руль. У Лоуренса так сильно подгорает, что он готов своими «мурмурмурными полупопиями» (так однажды назвал его задницу один до одурения любимый швейцарец) прожечь в автомобиле дыру. Почему он попал в эту пробку сейчас, когда человек, которого после Евровидения он видел только в скайпе, наконец-то добрался до Нидерландов?! Времени у него, конечно, дофига — перелет из Берна в Амстердам длится около полутра часов, а смс от Луки, что он «любит, скучает и уже взлетает» пришло пятнадцать минут назад, но Дункан все равно нервничает. Кто знает, надолго ли он здесь застрял… Их отношения развиваются так стремительно, что от обилия эмоций, событий и внутренних противоречий кружится голова. Все начинается с пре-пати в Амстердаме, где Дункану, с одной стороны, хорошо — концерт проходит прекрасно, участники быстро находят общий язык, а поклонники заряжают его положительными эмоциями. Но в то же время он не привык к такому вниманию, поэтому после концерта заруливает в закуток под лестницей, ведущей к запасному выходу, чтобы перевести дух. Побыть одному ему удается совсем недолго. Хлопает дверь и слышатся шаги — кто-то спускается по лестнице. Дункан осторожно выглядывает из укрытия и видит представителя Швейцарии, с которым они, как ни странно, сегодня так и не пообщались. Лука Хэнни стоит к нему спиной и пытается до кого-то дозвониться. — Алло, Мишель? Да, пре-пати закончилось. Нет, выступил я не очень хорошо… Голос Луки звучит расстроенно, и Дункану становится его жаль. Он видел этого парня перед выступлением и помнит, как тот от волнения не знал, куда себя деть. Лоуренсу самому было не по себе, но он смог собраться и выложиться на все сто. А Лука — нет, и выступление действительно вышло не идеальным. Но не настолько, чтобы из-за этого убиваться. — Спасибо тебе большое, Мишель. У меня интервью, так что я позвоню тебе завтра. Пока. Лука хочет побыть один, поэтому врет про интервью. На самом деле спешить ему некуда, и он стоит, прижавшись лбом к холодной стене, но Мишель об этом знать не следует. Нечего лишний раз заставлять ее волноваться. Умом Дункан понимает, что ему лучше не высовываться. У каждого бывают такие моменты, которые лучше пережить в одиночестве, и это, кажется, тот самый случай. Но когда он видит едва подрагивающие плечи Луки, то не выдерживает. — Все не так уж плохо, — говорит он, выходя из укрытия. Лука от неожиданности подпрыгивает, разворачивается и смотрит на него чуть ли не с ужасом. — Как ты тут оказался?! — Я стоял под лестницей еще до того, как ты пришел, — улыбается Дункан. — Не стоит так переживать. Пре-пати — это еще не сам конкурс, успеешь до него исправить все недочеты. Тем более, песня «She got me» в этом году одна из лучших. — Легко тебе говорить! — внезапно выпаливает Лука. — Ты — фаворит этого конкурса и своим выступлением оправдал этот статус, а я?! Я из кожи вон лез, чтобы попасть на Евровидение, моя страна уже черт знает сколько лет или не проходит финал, или проходит, но даже в десятку попасть не может, а тут появляюсь я со своей песней, взлетаю у букмекеров в топ, а потом так лажаю на первом же живом выступлении! На меня возлагают такие надежды, а я всех подвожу, и если не пройду в финал, это будет пи… Как успокоить малознакомого парня, у которого на ваших глазах случается истерика? Просто обнимите его так, что он пошевелиться лишний раз не сможет, не то что истерить. Лука действительно успокаивается, а если точнее — охреневает настолько, что вмиг забывает о своем провале. Они расходятся молча, стараясь друг на друга не смотреть, и Дункан думает, что после того инцидента о дружбе с этим парнем можно забыть. Поэтому он очень удивляется, когда видит на своей странице в Фейсбуке заявку в друзья и сообщение от Луки. Лоуренс пропускает момент, когда влюбляется в этого швейцарца. Кажется, это чувство зарождается еще в апреле, когда они переписываются целыми сутками, и достигает пика тогда, когда после его репетиций Дункан пулей несется в туалет. Лука Хэнни слишком горяч, чтобы его не хотеть, и стоит на него так, как не стояло до этого ни на кого. Любить его — заранее проигрышная игра. Лоуренс давно разучился верить в чудеса и не пытается что-либо изменить, лишь завидует Мишель. Какой человек в здравом уме променяет такую красивую девушку на худого и бородатого нидерландского мужика?! А потом Лука затаскивает его в постель, и вся система рушится в одночасье. Две недели в Тель-Авиве — лучшее время в жизни Дункана. Он заграбастывает себе сразу два приза — хрустальный микрофон и любимого человека, который непонятно что в нем находит. Ради него Лука расстается с Мишель, и Лоуренс до трясучки боится, что сделает что-то не так и заставит своего парня усомниться в своем выборе. «Спокойно, Дункан, — повторяет про себя Лоуренс. - Все будет нормально, ты не впечатлительная барышня, которая накручивает себя по поводу и без…» В аэропорт он все-таки опаздывает. Ненадолго, всего на каких-то десять минут, а Дункану кажется, будто на целую жизнь. Он поправляет съехавшие на нос черные очки, посильнее натягивает капюшон (меньше всего сейчас хотелось внимания незнакомцев, которые без этой маскировки его непременно узнают) и вбегает в аэропорт, чувствуя, как бешено стучит его сердце. Они замечают друг друга практически мгновенно, и Лука, который тоже в очках и куртке с капюшоном, приветственно машет ему рукой. — Ты чего такой нервный? Все хорошо? — спрашивает он, подойдя ближе. Дункан смотрит на него сверху вниз, до конца не веря, что это не сон. Хочется послать всех нахрен и обнять этого человека, который похитил его сердце, но, в отличие от предыдущих похитителей, не разбил его, а берег, как зеницу ока. — Да, все нормально. Лука? — Мм? — Я люблю тебя.