Золотые Карпы

Альба открывает дверь в личную гримёрку главной звезды сегодняшнего вечера, и видит, что оная развалилась в откидном кресле. Рос на приход Альбы реагирует лишь тем, что приоткрывает глаза, не прекращая двигать палочкой поки* во рту в такт ритму музыки из наушников. Альба даже не думает его трогать, тот всё равно не сдвинется с места, пока песня не доиграет. Вместо этого Альба осматривает вывешенное кимоно. В развёрнутом виде оно кажется необычайно огромным, словно им можно укутаться, как в кокон. Хотя почему «словно»? При желании очень даже можно. Но при таком тусклом освещении кажется, что оно также может затянуть в самую тёмную бездну. Щёлк. Поки сломалась под конец, и её просто доели. Рос отложил наушники и уже стоял посреди комнаты с нескрываемой улыбкой, растянув руки в стороны, как бы говоря: «наряжай меня». Альба лишь хмуро на него посмотрел и стянул с вешалки белый воротник. К счастью, Рос был уже одет в джубан*, но Фрулинг не сомневался, что при более подходящем случае, ему бы лично пришлось сначала раздеть Роса от повседневной одежды, чтобы переодеть в сценический костюм. Просто потому что бы тот того захотел, а он не смог бы отказаться. Воротник повязан и уложен верёвочкой. Теперь снимается само кимоно. Оно чёрное, с вышивкой в виде золотых цветков сливы и алых карпов. Их цвет тот же, что и у глаз Роса. Альба долго шил это кимоно. Всё сам. Настолько кропотливо, что может указать, где пролились капли его крови от уколов иголкой. Хорошо, что их след совсем не виден. Самым сложным были рукава, даже если на вид они казались самыми простыми. Интереснее всего было вышивать узоры, хотя он мог просто сразу заказать ткань с узором, и как-то подстроиться. Но нет. Рос прекрасно знал, что Альба ради него потратит несколько месяцев на этот наряд, что полезет досконально изучать шитьё, будет переделывать и выравнивать. Даже такие маленькие торчащие петельки, что совсем невидимы под поясами и складками, нужно обязательно перешить. И также он прекрасно знал, что Альба мог бы часть повседневной работы переложить на кого-то другого, и не много бы с этого потерял, но тот всё равно тратил свои выходные и нерабочее время на этот наряд. Рос всё прекрасно знал. И сам Альба это осознавал. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Хотелось верить, что такую работу Рос заметит и оценит. Что она не просто на один выход. Что его труды были из-за любви и старания к делу. Хотя не только из-за этого. Одного лишь намёка на поощрение ему хватит, чтобы почувствовать себя счастливым. Но перед ним Рос молчит. Да, ухмыляется и кидает насмешливые взгляды, но не проявляет никакого интереса к наряду. Лишь жестами рук и головы направляет и показывает, где слишком туго или некомфортно. Альба стоит за спиной, заправляет пояс и застёгивает прищепки на вороте. Он видит перед собой оголённую шею с затылка. Это место так редко кому-то показывается. Очень уязвимое. Лёгкое прикосновение его руки - будто бы поправляет край ворота и волосы - а Рос уже поджал губы, и по его спине бегут мурашки. Всего лишь краткое мгновение, но такое волнительное. Оби* тоже чёрное, но также с золотистым узором. Альба повязывает сначала сзади, затем перематывает спереди, а следом идет ещё одна верёвочка для крепежа. И теперь, с помощью прищепок, оби заплетается в бант со спины. Почти готово, осталось всего несколько верёвочек и подкладок, чтобы ровно и красиво держалось. Но это ещё не всё. Росу всё ещё мало внимания. Он так просто не отпустит. А потому и его макияжем тоже займётся Альба. Рос сидит вплотную, рядом. Дай волю - и на колени с радостью усядется. Альба нервничает. Это передаётся в лёгкой дрожи пальцев, что за подбородок направляют чужое лицо к лучшему свету. С губ Роса срывается усмешка. Он наслаждается. Тональный крем на пару тонов светлее. Совсем уж белила брать не стали - был бы тот ещё гротеск. Вязкая основа размазывается по всему лицу. По уголкам глаз, едва касаясь губ, уходит на шею и предплечье. В прикосновениях Альбы столько тепла и нежности. Словно Рос и правда фарфоровый и может от лёгкого нажатия расколоться. Но это не так. Если бы не самоконтроль, Рос бы уже ластился и мурчал от удовольствия, потому что когда они здесь совсем одни - это невероятно интимно. Ведь когда наносят макияж, а рядом бегают люди, то всё не ощущается так волнительно и уютно. А здесь и сейчас чувства совсем другие. Когда Альба накладывает тени, красит ресницы, наносит помаду, Рос видит его трепетное старание. Рука Фрулинга дрогнула лишь раз, когда он задел локтем какой-то спрей – остался всего лишь лёгкий алый мазок, но даже его он стирает с такой кропотливостью, чтобы и намёка не осталось. «Ах, такой милый» - единственная мысль. После макияжа остаётся укладка. Всего пара минут, и финальное завершение - цветочная заколка сбоку. Всё. Образ полностью готов. Сямисен* в руки - и можно прямо на сцену. Но перед этим. Прикосновение двух пальцев к алым губам, чтобы запечатлеть лёгкое прикосновение на чужих, что напротив. Такова форма его благодарности. Это обещание награды за все старания. Ах, плывущие алые карпы по тьме с золотыми узорами так к лицу «Шиону»*.