Spartacus: Vengeance

Она скулила как раненая шавка. Напыщенность, присущая знати из высших сословий, покинула Илитию в тот самый момент, когда тонкие намасленные колени ударились о корни вековых деревьев, что окружили её, словно змеи. Казалось, нога человека не могла зайти так далеко, но, пленённая Спартаком и его «сворой убийц», дочь сенатора Альбиния не кричала, как поступила бы в любой иной ситуации. При всём своём скудоумии, даже она понимала простую истину – догонят, линчуют. Не пожалеют ни её, ни зреющий во чреве плод. Грязная повязка, сдавливающая череп до ноющей боли, закрывала ей глаза. Илития всхлипнула, словно маленькая капризная девочка, не желающая принимать заслуженное наказание. Спартак пребывал в уверенности, что, имея столь скверный характер, римлянка завела счётчик грехов задолго до появления в свет, а потому мучился судьбоносным выбором. — Ты знаешь, каково это — любить? Быть полным света и надежды? – он обернулся, стеклянным взглядом окидывая грязное тело благородной женщины. Илития не ответила. Лишь шелест листьев потревожил его слух. Спартак огляделся — мимо ушей и глаз гладиатора не проскользнёт ничто. Дом Батиата отнял у него сердце, но, на горе всей римской империи, обучил выживать без него. С выжженным клеймом на руке и клятвой, братья связывали судьбы с ареной пред господами и богами, и каждый выбирал сам, кого боится больше. Спартак тоже принёс клятву. «Империя падёт на колени пред теми, кого заковывали в цепи и унижали, избивали и насиловали». Он хотел этого. Но смерть жены претора утратила свою ценность. Ровно как и жизнь. — Вот, что отнял у меня твой муж. И то же самое я заберу у него, — в дуновении лесного ветра Илития почувствовала холод стали у себя на щеке. — Но для Глабра желание мести важнее твоей жизни. Она не уровняет чаши весов. Он не любит тебя так, как я любил свою жену. — Ты пощадишь меня? – её голос сорвался, будто сам разум отрицал то, что шепчут губы. — Не считай это милосердием. Ты — жестокая дура, вскормленная кровавым молоком; тебе неоткуда было узнать о нужде и страхе простого раба. Если я убью тебя, в чертогах богов моя жена будет первая, кто отвернётся от меня.