Три вещи в небесах

       Алим никогда не признавался, что во время «Великого штурма Небес», как это потом назвали историки, его волновали только три вещи.        Первая, насущная: как отличить одного ангела от другого? Он не знал. Под капюшонами и шлемами царила пугающая пустота, орнамент на одеяниях и доспехах если и различался, то ненамного. Пока ему удавалось различать их только по оружию — приглядевшись, он заметил, что у них оно чуть разное. По голосам было бы надёжнее, да вот только ангелы почти всегда молчали и отворачивались при попытках Алима заговорить.        Не сказать, что мир ангелов впечатлил Алима. Здесь, на Небесах, красиво… Было красиво, пока не пришёл Диабло и не уничтожил всё, отравив гнилью скверны. Но даже разрушенные Небеса были приятнее, чем пылающие недра горы Арреат, устланные содранной кожей исполинов — пленников Азмодана, которых чародей не мог причислить ни к миру демонов, ни к миру смертных. По крайней мере, Алим не очень хорошо представлял, как может остаться в живых обесшкуренное и истекающее кровью создание ростом с самую высокую башню Калдея. Огромные, в закрывающих глазницы железных масках, скованные цепями, каждое звено которых было с городские ворота, они громко стенали; и устланная их плотью земля дрожала под ногами. С другой стороны, анатомия демонов вообще не имела логики. Если демону нравилось иметь пасть во всё пузо, или язык, обматывающийся вокруг шеи, или носить на спине дополнительные шесть ног с глазами посередине — то демоны с лёгкостью себе это отращивали. Иногда — прямо во время боя, чем изрядно досаждали чародею и его спутникам.        Ангелы были понятнее. Если не вглядываться в темноту под капюшоном и не задумываться, что внутри ничего нет, то они мало чем отличались от человека. Руки, ноги, голова, на корпусе — броня, в руках оружие. А что у них за спиной светящиеся крылья, так это мелочи. Захоти Алим — то придумал бы заклинание, и у него тоже такие появились бы.        — Не медли, нефалем, пора в бой! — всё время торопил Алима один из сопровождавших его ангелов.       Алим так и не смог привыкнуть к их голосам. Рокочущие, гулкие и в то же время мелодичные — от них вибрировал воздух и оставался легкий звон в ушах. Ангел назвался Телавелем, и чаще других заговаривал с Алимом. Чародей находил голос ангела более приятным, чем у остальных, и с удовольствием поспорил бы — о чем угодно, просто чтобы ещё немного его послушать, — но, увы, Телавель был прав: ослеплённые боевым безумием демоны нападали друг на друга, но не в таких количествах, как хотелось бы.        Вторая вещь, к которой Алим тоже не смог привыкнуть, — это то, что ангелы ценили упоение боем больше своей жизни. Они сражались словно бессмертные, словно накачанные умбарским дурманом наёмники, словно поднятые магией мертвецы. То есть шли в лобовую атаку на врага, не думая о тактике и не обращая внимания на пропущенные удары. И умирали, оставляя после себя лишь светящуюся лужицу на полированных плитах. Когда Алим увидел, что Телавель отделился от отряда, торопясь добить поверженного демона, то запаниковал. Он уже видел, что сейчас произойдёт неминуемое и демон схватит ангела, но вместо того, чтобы прочитать первое попавшееся заклинание — да хоть простенькую «огненную вспышку», — чародей побежал вперёд с криком: «Телавель, стой!»        Жирный демон на последнем издыхании сграбастал ангела своими клешнями, смял и расплющил о свой живот. От обладателя певучего голоса остался лишь комок металла в паху демона да белые следы на облачении Алима, брызнувшие из лопнувшего доспеха. Чародей остолбенело замер, а ангелы равнодушно двигались дальше. Они не заметили потери? Или это была их реакция на глупую смерть Телавеля?        Вытирая лицо от крови — ведь это была кровь? — ангела, Алим не удержался и слизнул капельку. Вкуса не было, просто резко защипало слизистую, и Алим почувствовал, как с внутренней стороны щёк и с языка слезает плёнка кожи.        Но третья, и самая значимая вещь, к которой Алим так и не привык за время пребывания на Небесах, так это то, что ангелы оказались лишены приписываемой им мудрости.        Он почти пробился к Кристальной Арке. Облачение его стало заскорузлым от крови демонов и ангелов, кожа горела, покрытая ожогами от огня и яда, волосы слиплись и обгорели; он уже потерял счёт убитых и исцелённых, когда огромный крылатый демон, опасно теснивший его к краю балюстрады, внезапно развалился на две половины. Алима обдало волной горячей крови, царапины защипало с новой силой, а от запаха внутренностей в который раз за день сжался желудок и рот ожгло желчью.        Пришедший ему на выручку ангел вытер меч о шкуру демона и, положив руки на пояс, уставился своей пустотой из капюшона на чародея. Алим был готов поклясться, что будь у ангела лицо, то оно бы сияло от хвастливой ухмылки, и это его не радовало. Но…        …Узор на доспехах, меч, который он точно недавно видел; знакомый поворот головы…        — Ловко я его?        — Телавель?!        — Прости, что так долго, нефалем. Пришлось немного расчистить тебе путь. Вокруг такая неразбериха…        Неразбериха была, к слову, знатная, но не это удивляло Алима.        — Телавель, тебя же убили. На моих глазах.        И в доказательство своих слов он почему-то показал на обожжённый ангельской кровью язык. Телавель пожал плечами, слегка отвернувшись. То ли устыдился, то ли высматривал демонов среди дымящихся обломков.        — Не стой на месте, нефалем, впереди много врагов. Диабло согнал все свои войска, но ты не бойся. Мы оттесним их в несколько заходов, нам поможет близость к Кристальной арке. После того, как ты закрыл порталы из Царства Ужаса, нефалем, демонам после смерти приходится добираться до поля боя куда дольше, чем нам. И если тебе придётся умереть — постарайся умереть так, чтобы вернуться в бой как можно быстрее. Вперёд, нефалем! Тебе надо спешить.        Телавель отсалютовал мечом и взмыл на верхний ярус. Через секунду вниз полетели разрубленные демоны, рассыпающиеся пеплом. А Алим долго ещё стоял с открытым ртом, медленно осознавая слова ангела.       После окончания боя он хотел отыскать Телавеля, но судьба распорядилась так, что больше они не увиделись.        Он не знал, что случилось с ангелом: может быть, тому стало неинтересно общаться со смертным, а может быть Телавель не смог воспользоваться своим же советом и возродиться до того, как чародей покинул Небеса.        Но Алиму очень хотелось бы, чтобы кто-нибудь объяснил ангелам, что люди, даже если они нефалемы, умирают только один раз.