Северные сны

С тех пор, как Джейме Ланнистер прибыл в Винтерфелл, Бриенна едва его узнаёт. Он не ёрничает над её словами, смиренно выполняет приказы, галантно помогает присесть за стол и с готовностью подливает вино за ужином. Сама любезность. Настолько, что это даже подозрительно. Поэтому Бриенна нисколько не удивлена, когда они всё же начинают спорить из-за пустяка. — Давай, попробуй, — ставит точку в затянувшемся споре Бриенна Тарт. Джейме Ланнистер смотрит на неё так, как будто колеблется и считает всё дурной затеей, но при этом проигрывает по меньшей мере породистого скакуна, чего допустить не может ни при каких обстоятельствах. С широко раскрытыми зелёными глазами и слегка взъерошенными ветром волосами, выглядит даже забавным. Но и красивым тоже. — Ты хочешь, чтобы я окончательно опозорился? — возмущённо восклицает он, и Бриенна только фыркает. Они синхронно переводят взгляд на тренировочное поле. Рыжий паренёк, которого зовут, кажется, Том, рубит по пугалу так, что глазам становится больно, всё в его действиях неверно: и хватка меча, и наклон корпуса, и перестановка шагов. Бриенна пыталась научить его, но дело пришлось иметь с неумехой, тугодумом с грацией речного камня. Да ещё и левшой. Бриенна снова смотрит на Джейме. — Ну, ты же учил фехтовать хоть кого-нибудь? — Конечно, — без запинки отвечает он, улыбаясь. — Видишь ли, в Кастерли Рок совершенно нечем было заняться, кроме как уничтожать всех своим мастерством. Бриенна едва удерживается от того, чтобы закатить глаза к небу. — Это не то, о чем я спрашивала. — Да, учил, конечно, — вздыхает Джейме. — Но не простолюдинов, которые раньше в руках держали только вилы. — Опыт у тебя есть! Давай, вперёд. Джейме смотрит на неё обжигающе, но, видимо, спор уязвил его гордость и честь в достаточной степени. А вот не надо было её подначивать и поддевать, мол, мало она времени уделяет подготовке бойцов! Пусть теперь идёт и сам делает, раз такой умный. И Джейме настроен решительно, это читается в его взгляде и усмешке. Он хватает тренировочный меч из торбы и направляется к воинам, упражняющимся в ратном деле. Сделав несколько шагов, оборачивается к Бриенне, смотря на неё и продолжая идти спиной вперёд. — Я бы сказал, что и тебе следует учиться, но всё уже без толку, учитывая обстоятельства и прибытие армии мертвецов, — он разводит руками. — Лучше просто постой здесь. Иногда почти угрюмый и вдумчивый, а иногда — ну сущий мальчишка! Она не понимала, как это может уживаться в одном человеке. — Удачи, сир Джейме, — она кивает, чудом сохраняя серьёзное выражение лица. — Твои пожелания согревают моё холодное сердце, леди Бриенна, — он прикладывает золотую руку к груди и, наконец, разворачивается к ней спиной, ленивой походкой направляется к рыжему пареньку. Бриенна опирается бедром о стол с оружием и гладит между ушами белого кота, сидящего на самом краю. Он щурит от удовольствия зелёные глазища (наглые, как у одной хорошо ей знакомой личности) и тянется за рукой, запрокидывает мордочку к ярко светящему в чистом небе солнцу. Редкий день, когда Винтерфелл не укрывает снежная крошка, ветер не студит внутренности, и мороз не такой крепкий, чтобы немели щёки. Бриенна наблюдает. Вскоре вокруг Джейме и Тома собирается толпа, и даже кот увлечён происходящим. Конечно, не то чтобы она рассчитывала на что-то другое. Джейме прав, он уже не тот воин, каким был раньше, и это ноющей болью отзывается в сердце. Трудно превзойти того человека, чувствующего меч продолжением себя. Но всё же умение сражаться левой рукой она бы оценила средним, а северянам и вовсе сравнить было не с чем. Это она знает, как ловко он прежде парировал удар мечом, словно это ничего не стоило; как раньше бы контратаковал, будто это был настоящий танец. И Джейме знает тоже. Не слышно, что Джейме говорит, но гогот собравшихся мужчин разносится ветром. Том ударяет по манекену и выглядит уже не так жалко, и Джейме ободряюще стучит по его плечу. Конечно, и учитель из него тоже получился. Гордость и нежность переполняют. Бриенна смелая, но недостаточно, чтобы признаться даже себе — это лишь толика чувств, которые она испытывает. Вслух она этого и вовсе никогда не решится произнести. Она не сможет рассчитывать на большее, чем быть подругой по оружию и с честью умереть на поле боя с ним, так ведь?.. — Хорошее представление, — Арья останавливается рядом, и кот, недовольно мяукнув, спрыгивает со стола, будто вспомнив про более важные и интересные дела. Арья перебрасывает в другую руку корзинку, накрытую клетчатой салфеткой. — Я в кузницу, нужно что-то унести? — Опять в кузницу? — Бриенна недоуменно изгибает светлые брови. Арья смотрит, невинно хлопая ресницами. — А что? Тебе можно, — она кивает в сторону Джейме, который показывает Тому очередной удар, — а мне нельзя? — Да я же!.. — восклицает она вслед Арье, и даже северный холод не спасает от ощущения горящих щёк.

***

— И потом бац — мертвяки рухнули на землю, — рассказывает Джейме Тириону, пока Бриенна обрабатывает рану на его плече. Джейме трещит целый вечер, кажется, его не заткнёшь до следующего рассвета. В Бриенне нет слов, она иссушена до дна сражением с Белыми Ходоками, и чужие россказни должны бы её раздражать… Но напротив, Бриенна находит успокоение в его голосе. Они сражались против смерти и выстояли. Они встретили рассвет в крови, и единственное, на что их хватило — обняться, крепко, будто после долгой разлуки, едва сдерживая слёзы. — Но когда все трупы снова поднялись, я даже не успел ни о чём подумать, — продолжает болтать Джейме и косится на нее. — А ты успела? — Успела. О том, что теперь точно помрем, — угрюмо отвечает она, промокая салфеткой сцепляющий края раны шов. — Я тоже самое подумал в крипте, — вторит Тирион, переводя цепкий взгляд с брата на нее и обратно. — Все мы умны, но не настолько, чтобы догадаться не прятаться среди захоронения мертвецов. Бриенна кивает одновременно и словам Тириона, и тому, что закончила с раной Джейме. Он смотрит на неё с благодарностью, мягко, и поправляет спущенный ворот рубашки. Что-то давно изменилось между ними, она никак не может ухватить суть и поверить всем сердцем, но то, как Джейме на неё глядит, гоняет по её спине мурашки. Он только улыбается и жестом просит повернуться, чтобы тоже обработать её раны по линии шеи. — Эту победу и победой-то трудно назвать, — продолжает он, осторожно, непривычно нежно ведя по её коже куском ткани, смоченном с кипяченом вине. Щиплет, болит, остаётся терпеть. — Да уж, — вздыхает Тирион, разливая эль по кружкам. — Погребальные костры будут тянуться на мили, Винтерферлл придётся восстанавливать годами. Но больше всего удивляет, что я остался жив. — Значит, то, что мы живы, тебя не удивляет? — насмешливо спрашивает Джейме. — Нет, в вас я сомневался не так сильно, как в себе. — Почему? — Бриенна изумлённо изгибает бровь. — Крипта хотя бы казалась безопасной. — Потому что мы всегда выживали благодаря друг другу, — вдруг на одном дыхании проговаривает Джейме, и она от неожиданности резко поворачивается к нему, не обращая внимания на боль в шее. Он замирает с тканью в руках, но не выглядит удивлённым своим словам, упрямо продолжает: — С самого начала. Я спас тебя в речных землях. Но и ты спасала меня, я бы мог позорно помереть уже в бане Харренхолла, если бы не ты. И так по кругу, понимаешь? Речные земли, Харренхолл, снова Харренхолл, снова Речные Земли и, наконец, Винтерфелл. Так что мы, вместе — это главный залог нашего выживания. — Мы, — она сардонически изгибает светлые брови, но слово оставляет на языке приятный вкус. Она старается не думать о других сложных и запутанных смыслах, которые таятся в этих двух буквах и этой порывистой тираде. Тирион снова бросает настороженный, проницательный взгляд с неё на брата и обратно. Только боги знают, какие мысли копошатся в его умной голове, но он вдруг счастливо хохочет. — Так, это уже становится интересно, — мурлычет Тирион, пододвигая к ним поближе кружки с элем. — Очень интересно! Я думаю, вам обоим нужно выпить ещё.

***

Бриенна ныряет под одеяло к Джейме, и он прижимает её к себе, крепко, будто не собираясь отпускать в ближайшие лет десять. Слишком многое, о чём она и мечтать не смела, вдруг стало возможным этой длинной и холодной зимой. Происходящее как длинный, бесконечно длинный и хороший сон. — Мне снился такой странный сон, — вдруг растеряно говорит Джейме в унисон её мыслям, и расчерчивая пальцем узор по её плечу. — Как будто мы с тобой в подземелье Утёса Кастерли. Голые и с горящими мечами, наверное, это был твой Верный Клятве и мой. И я точно знаю, что если твой меч погаснет, то я умру. Бриенна приподнимается на локте и тревожно вглядывается в него. Полумрак сглаживает его черты и сначала она сомневается. Может, снова какие-то шуточки? Но нет, в глазах не таится и намёка на смешинки, в лице лишь серьёзность. — И что это значит? — Бриенна нежно проводит пальцами по его заросшей бородой щеке. — Я не знаю. — Но тебя это беспокоит. — Может, мы должны съездить в Утёс Кастерли, когда всё закончится? — Джейме прищуривается. — Откуда я знаю, женщина? — Семеро. Ты как всегда, — она вздыхает и снова ложится на спину. Но именно такого, нахального и ершистого, который вдруг удивляет её серьёзностью, вдумчивостью и смелостью, она полюбила и любит до сих пор. Он берёт её руку, прижимается подушечкой пальца к подушечке пальца, словно сравнивая ладони. Его, конечно же, больше. — Ты ведь никуда не уйдёшь? — срывается с языка, и она ненавидит себя за этот вопрос, ничего более жалкого и придумать нельзя. Джейме смотрит на неё так, будто это удар в живот, застаёт врасплох и выбивает весь дух. Несколько мгновений они молчат, смотря друг другу в глаза, но на его губы ложится усмешка, которая ей так нравится. — Это намёк? — Дурак, я же серьёзно! — Да куда я от тебя уйду по снегу босиком?! — он смеётся и целует её в висок. — На Севере можно увидеть пророческие сны, не слышала о таком? Пока горит твой меч, я жив. Уж теперь у меня нет ни единого шанса от тебя удрать. Ты явилась мне во сне. Бриенна доверчиво прижимается к нему. Больше всего на свете она боится, что всё закончится. И надежда, что она сможет задержать их мгновения, тлеет в её душе ярким, настойчивым огоньком. Он не гаснет, наоборот, крепнет с каждой проведённой вместе ночью и с каждым прожитым бок о бок днём. Как знать, быть может, на Севере сны, и правда, имеет особую силу.