***
Тёмно-синее небо, тяжёлые тучи цвета кофе, ослепляюще-яркие вспышки света, за которыми следует раскатистый, дающий по ушам грохот. Природа словно в отчаянии; она хочет выплеснуть всю ярость, всю боль, которая копилась в ней долгое время. И это отчаяние постигает каждого человека, которому удаётся увидеть своими глазами это великое и опасное явление в высокогорье. Бэ Джухён боялась грозы. Она вскрикивала каждый раз, когда видела за окном летящие, словно запущенные кем-то с неба, молнии; зажимала руками уши, когда всё вокруг заполнял тяжёлый рокочущий звук. Ей было страшно. Хотелось взять кого-то за руку, хотелось вернуться в детство, когда рядом была мама, когда рядом был… Джухён суетливо искала телефон. Взяла его, затем положила обратно, затем опять зажала уши, стала думать, а стоит ли делать это, а не будет ли это наглостью. У него своя жизнь, он уже не тот маленький мальчик с круглым лицом, уже не её Бённи, а она не его Бэттоки. — «Можешь…» — Начала печатать она, затем остановилась и вздохнула. Зачем она это делает? Почему не может перебороть свои страхи сама? — «Пожалуйста, позвони мне по Скайпу. Если ты не сможешь, я пойму.» Ожидание. Джухён лежала одна на огромной кровати и смотрела в потолок, прижимая к груди телефон. Номер отеля, дорогой и безвкусный. Стены квадратной комнаты были завешаны огромными картинами с попугаями и тропическими лесами, по углам стояли горшки с папоротниками и пальмами. Сочетание синего с красным в обоях вызывало головную боль, а гигантская, висящая над кроватью люстра-каскад пошатывалась и звенела, оставляя на сердце тревожное чувство. Звонок. Джухён подняла телефон и стала держать его на вытянутых руках перед своим лицом. Сомнения. Ответить или нет? Грохот. Она от испуга уронила телефон, который сначала упал ей на нос, а затем скатился на кровать вниз экраном. Гудки прекратились. — Эй? — Послышался до теплоты знакомый голос. — Т-ты тут? Я тебя не вижу, Джухён… Эй? Бэ схватила телефона и посмотрела на экран. Знакомое лицо улыбнулось. — Привет, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — Привет. Джухён некоторое время помолчала, но потом вдруг повысила голос: — Ты мог не звонить мне! Почему ты мне позвонил? Разве ты не должен был спать? — Она надула губы и демонстративно отвернулась. — Ты же сама меня попросила, — Бэкхён засмеялся. — Ты ничуть не изменилась. — А по моему, очень даже. — Она закатила глаза, но вдруг выражение её лица стало другим. Джухён побледнела и виновато посмотрела на экран. Её тон опять стал прежним: тихим и испуганным. — Прости. Я зря тебя побеспокоила. — Что там гремит?! Ты где сейчас? — Обеспокоенно спросил Бэкхён. — Я…Я не дома. — Джухён закрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы. — Тут сильная гроза. Не знаю, что мне делать. Просто… Вспомнила о тебе, когда мы… Помнишь? Прости… — Ты не должна извиняться, Джу. Помнишь, чему я тебя учил? Следи за дыханием. Вот так, тише… Его голос звучал словно колыбельная. На лице Джухён непроизвольно появилась улыбка. Она дышала так, как он её учил. Ей стало спокойнее, но сердце всё равно сжималось от страха. — У тебя есть наушники? — Вдруг спросил он. — Да. Я, если честно, уже пыталась слушать музыку… Мне, не знаю почему, не помогло. Но спасибо. Спасибо за то, что со мной связался. Прости, что потратила твоё время. — Джухён глазами стала искать кнопку отключения. — Подожди! — Остановил её Бэкхён. — Я не об этом. Надень наушники. Прямо сейчас. Здесь. Со мной. Джухён взяла их с тумбочки и стала распутывать. — А пока думай о хорошем, — продолжил он. — Представь свою комнату. Тихая звёздная ночь. За окном поют цикады. Помнишь? Ты всегда говорила, что они поют тебе колыбельную. И Джухён, и Бэкхён улыбнулись, предавшись воспоминаниям. Она надела наушники и внимательно стала смотреть на него. Он тоже лежал на кровати, его лицо освещал ночник. — Ты меня слышишь? — Шёпотом спросил он. — Почему ты шепчешь? Это похоже на АСМР. — Я буду твоим личным АСМР-блоггером, — он погладил ладонью экран. — Не делай так. Это нелепо, — Джухён фыркнула, но по её телу побежали мурашки. — Вау, шёпот делает обстановку очень…интимной. — Она тоже стала говорить шёпотом. — Теперь вспомни о чём-нибудь хорошем. Вернись в детство, закрой глаза и глубоко дыши… Помнишь розы в твоём саду? Помнишь наш шалаш? Мы сделали его из веток. Ты таскала нам печенье из дома. У него был вкус лета и солнца. А эти розы вокруг… Ты говорила, они пахнут любовью и Раем, а я лишь смеялся. Но ты была права: это и был Рай. Я и ты в мире прекрасных цветов. Мы и сами были цветами… — Иногда я дарила их тебе. Они стояли в вазе у тебя в комнате. — И этот запах напоминал мне о тебе. И казалось, что ты всегда была рядом. Каждую минуту. — А помнишь нашу песню? Мы даже не знали её автора, но пели друг другу. Тогда я не понимала её смысл. — Я до сих пор иногда пою её. У меня даже есть тот самый блокнот. Помнишь, мы записывали туда все наши любимые песни? «Мы хотим сохранить любовь, которая есть в этих строчках. Бённи и Бэтокки, навсегда». — Бённи… Почему я так тебя называла? Бённи, Бённи, Бённи… — Бэтокки, — когда он произнёс это, тело Джухён покрылось мурашками. Ей казалось, что он находится рядом и шепчет ей на ушко, касается своим плечом её плеча. — Скажи это ещё раз, — попросила она, закрыв глаза. — Бэтокки, Бэтокки, Бэтокки… Бэ-ток-ки. Бэ-ток-ки. — Бённи… Бён-ни… «Воспоминания всегда приносят мне слёзы…» — Она вдруг пропела строчку из их любимой песни. — Ты начала с конца, — улыбнулся он. — Я тоже что-то помню. «Я буду искать Вселенную, пока не найду тебя снова. Я не отпущу даже эти маленькие воспоминания», — его голос был похож горячий чай. Он успокаивал её. Ей казалось, что Бэкхён сейчас нежно-нежно укутывает её в одеяло. Казалось, что она находится с ним рядом, лежит с ним в одной кровати. Тут и его стол, за которым они в детстве любили рисовать, тут и большое окно, глядя в которое они мечтали о дальних странах. Тут тишина и покой. Объятия. Начало детства и его конец. Первый неловкий поцелуй, а потом какая-то глупая ссора, новая жизнь. Жизнь. Тут вся жизнь. — «Я буду искать Вселенную, пока не найду тебя снова. Я не отпущу даже эти маленькие воспоминания», — уже пели они вместе. Гроза затихла, но Джухён уже не думала о ней. — «Потому что это то, что называют любовью». — «Потому что это любовь».