Жизнь, любовь и творчество

      С утра Вера умудрилась разбить вазу, пару тарелок («Жаль, что не об голову Гордеева!»), побить несчастного Кирилла по голове подушкой, покидать в него всем, что плохо лежало в комнате и даже целых два раза попасть.       После небольшой передышки в виде незапланированного звонка Лены, Вера вновь вернулась в комнату, где несчастный Кирилл молча страдал и смотрел новую серию «Игры Престолов» на ноутбуке. Свешникова отвернулась от мужа и стала демонстративно запихивать вещи в большой чемодан мятного цвета.       — Ну и куда ты? — донеслось до нее из-за спины.       — Я уезжаю!       — А конкретнее?       — К маме! — шмыгнула носом Свешникова, оглядывая комнату в поисках того, чего еще не взяла.       Наверное, в жизни каждой девушки наступает такая жизненная необходимость в пылу ссоры с мужем «уехать к маме».       — Ну-ну, — хмыкнул Кирилл, имея ввиду, что мама девушки живет в Москве и в ближайшие дни она туда точно не поедет, потому что завтра у них генеральный прогон и «Пента-концерт» вечером. — Удачной дороги до Москвы.       Свешникова фыркнула, не глядя на мужа.       — Как можно быть таким бесчувственным сухарем… — со скорбным видом пробормотала она.       Затем застегнула чемодан, подхватила кота на руки (толстый рыжий комок протестующе зашипел) и направилась к выходу. Уже надевая куртку и обуваясь, она услышала, как Кирилл поставил серию на паузу и направляется к ней.       Гордеев появился в коридоре и облокотился о стенку, немного насмешливо глядя на нее.       — Нагуляешься — позвони, встречу. Темно уже.       Свешникова сузила глаза, с яростью глядя снизу вверх на своего суженого (и выбрала ведь на свою голову такого).       — Не стоит.       — Кота оставь хоть.       Кот в подтверждение жалобно мяукнул, но было поздно — ретивая хозяйка уже запихнула его за пазуху и потащила за собой чемодан. Конечно же, по всем правилам драмы, громко хлопнула дверью. Кирилл слышал, как стукались о ступеньки колесики чемодана.       Бух — бух.       Бух — бух.       Но ничего поделать уже не смог.

***

      — А он что?       — Он удалил все наши фотки с компьютера. Абсолютно все! И с отдыха, с турбазы, с премьеры и даже со свадьбы! — шмыгнула носом Вера.       Лена и Вера сидели на диване в квартире Газаевой, обе укрытые одним пледом. Лена крепко обнимала подругу, пока та выговаривалась ей.       Конечно же, ни к какой маме Свешникова не поехала. Она была слишком принципиальным и ответственным человеком, чтобы из-за какой-то ссоры с мужчиной бросать все свои дела, концерт, и к тому же подводить поклонников, которые уже купили недешевые-таки билеты.       — Послушай, ну может он случайно? — предположила Газаева.       — Не оправдывай его! Может и случайно. Может, и правда вирусы появились, и он всю винду переустановил, по его словам. Но вся суть в том, что после моих предъяв он ответил «а что такого-то? Подумаешь, фотографии». Но ведь в этих фотографиях вся наша жизнь была! Там было всё — начиная от 2012 года, когда мы начали встречаться, и заканчивая сегодняшними фото. И для него это ничего не значит…       — Вообще-то обидно, да, — согласилась Лена, — и если он и правда не понимает, что такого…       Её реплика внезапно прервалась громким рингтоном Вериного мобильника. Девушка вытащила его из кармана штанов и нахмурилась. Затем нажала кнопку отмены.       — Он?       Свешникова кивнула. В ту же секунду пришло сообщение.       «Нагулялась?».       Она и не думала отвечать. Но за ним пришло следующее.       «Дома ночевать не будешь? Лене привет».       Девушка откинула мобильник, сжав ладони в кулаки. Никак муж не хотел ее воспринимать серьезно. И это обижало больше всего.       — Я думаю, тебе сейчас стоит отвлечься, — тихо произнесла Газаева, — ты пока разбери вещи и переоденься, а я нам чай налью.       Свешникова кивнула, напряженно размышляя, как же завтра вести себя с этим «ужасным» и «мерзким» человеком, за которого она умудрилась выйти замуж. У них ведь по программе — два совместных дуэта, где надо как-то смотреть друг другу в глаза.       И Вера приняла решение.

***

      — Убрать ваши дуэты с Кириллом? Но почему?! — изумлялся Кирилл Олешкевич, продюссер «Пентаграммы», выслушивая просьбу Веры.       С самого утра они с Леной раньше всех приехали на генеральный прогон, специально чтобы она смогла поговорить с Олешкевичем. Конечно, на успех девушка мало расчитывала… но все же.       — Ну пожалуйста, Кирилл! Мне правда очень это нужно, — с мольбою в голосе произнесла Свешникова, умильно глядя на продюсера.       Кирилл задумался, почесывая макушку. Сложную задачу ему поставила Вера. Обычно дуэты этой пары заходили на концерте лучше всего, а некоторые и вовсе посещали их ради Гордеево-Свешниковского тандема. Но и отказывать в просьбе неудобно.       Наконец, консенсус был достигнут.       — Хорошо, Вер. Раз нужно — значит нужно, не буду выспрашивать. Но в таком случае, ты исполнишь две песни сольно. Вместо дуэта. Успеешь до вечера?       — Конечно! Спасибо, Кирилл!       Свешникова чуть ли не повисла на шее директора, но поняла, что это будет не очень-то правильно. В конце-концов, она пока все еще замужем.       Остаток дня Вера старательно репетировала с музыкантами свои сольные песни. Благо, они были старые, уже не раз спетые на прошлых концертах. Постепенно стекалась и вся команда: завалились Саша с Яриком, и под конец репетиции, немного опаздывая, он. Хотел было подойти к ней, но Вера посмотрела на него так, что Гордеев не осмелился.       Со стороны она наблюдала за тем, как Лена сообщила ему об изменениях в репертуаре. Видела его недопонимание, а затем гнев. Но лишь гордо вскинула голову и отвернулась.       Первую часть концерта она держалась достойно. И виду даже не подала, что что-то не так. Хорошо спела свою партию из «Призрака оперы» вместе с Кириллом. А там уже стало легче — нет дуэтов и совместных номеров. Но когда настала часть ответов на вопросы, Свешникова занервничала.       — Вер, давай теперь ты, — обратился к ней Кирилл, видя, как она комкает в руках записку с вопросом.       — Что делает вас по-настоящему счастливым… Ярослав? — обратилась она к Баярунасу, игнорируя Гордеева.       — Ты. И ты, — обернулся он к Лене, — и Саша с Кириллом.       — На самом деле этот вопрос ко всем, — она дерзко посмотрела на мужа, — Кирилл, что делает вас по-настоящему счастливым?       Уголки губ Гордеева слегка подернулись. Ведь для обоих этот вопрос был всегда провокационным.       — Жизнь. Любовь. Творчество… — произнес он без колебаний, глядя на Веру своими глазами с такой вселенской тоской, что она готова была простить ему все.       «И ты…» — читалось по его взгляду.       — А я люблю жизнь! — кричал Казьмин на фоне.       «Возвращайся. Я скучаю».       — ... и когда что-то шевелится внутри…       «И не могу без тебя».       Из-за одного его тоскливого и измученного взгляда зеленых глаз, Вера готова была простить Кириллу все на свете.

***

      А после концерта Вера находит мужа одного в опустевшем зале. Она подходит к нему сзади и обнимает его за плечи, утыкаясь лицом в шею Кирилла.       — Я их сохранил, — произносит он, поднимая на нее взгляд.       И вытаскивает из внутреннего кармана пиджака маленькую металлическую флешку.       — Я хранил ее семь лет. На ней всё: наши встречи, отдых, концерты, свадьба. Вся наша жизнь. Просто не успел тебе сказать.       — Кирилл… — тихо шепчет Вера, не зная, что еще сказать.       Но больше ничего говорить и не нужно. Он просто притягивает ее к себе на колени, медленно укачивая и крепко сжимая в своих объятиях.