Слепая вера

В лаборатории тихо и пахнет химикатами. Лилиан даже не пытается различить запахи и определить, чему они принадлежат. Её разум занят совершенно иной темой и всяким мелочам не подвластно его отвлечь. Женщину интересует тот момент, когда Лена пошла наперекор своим принципам и встала на тропу войны. Той самой, что множество раз подводила Лекса к смертельному обрыву и каким-то чудом удерживала его от падения. Повторится ли подобное и с Леной? Или же её прыжок будет последним, что связывает её с этой жизнью и Вселенной? За плечами Люторов несметное количество разрушенных и погубленных жизней. Сложнее всего им приходилось тогда, когда они отнимали душу у члена своей маленькой, но такой известной семьи. И если уж на то пошло, хватит ли у Лены смелости и жестокости, чтобы уничтожить собственную мать, если та встанет на её дороге? И к вящему удивлению Лилиан, она не хотела проверять это наверняка. — Она так на тебя похожа, что и не скажешь, что приёмная дочь, — будто прочтя её мысли, высказался Арес. — Всё это время я думал, что она — чёрная овца среди Люторов, а оказалось, что ей всего-то недоставало одного толчка, чтобы вся злоба и ненависть, что копились в ней годами, наконец-то поползли наружу, как черви после дождя. — Ты ничего не знаешь о моей дочери! — зашипела яростно Лилиан, угрожающе наступая на Бога Войны. — Так что закрой свой поганый рот, пока я не вырвала тебе язык. — Иногда ты забываешь, с кем имеешь дело, — насмешливо произнёс Марс. Его нисколько не пугала побелевшая от ярости женщина. Какое есть дело Богу до того, как сильно разгневаны на него люди? Он может уничтожить их всех лишь одним взмахом руки. — Тебе нужно поучиться у своей дочери, как правильно вести переговоры с теми, кто превосходит любого человека на этой планете по силе и власти. — Ты стал её прислужником, не более того, — парирует в ответ Лилиан. — Пока ты имеешь хоть какое-то значение для неё, я тебя не трону, — усмехается Арес. — Но как только ты станешь бесполезна… — он обнажает ровный ряд своих белоснежных зубов и, не мигая, смотрит на женщину. — Просто не давай мне повода припомнить тебе твои же слова. — Считаешь себя всесильным? — насмешливо вскидывает брови Лютор. Она не привыкла отступать и уж тем более какому-то зазнавшемуся Богу. Люторы бьются до последней капли крови, они оставляют после себя лишь хаос и боль, они безжалостны и изворотливы. — Как и ты, — хмыкает Бог Войны, — именно поэтому мы еще живы. Разве не так? — У всего есть цена, — нехотя отвечает Лилиан. — Свою мы с тобой уже заплатили… — Беспокоишься о ней? — понимающе качает головой Марс. — Не стоит. Она видела расцвет и падение Люторов. Уж кому, как не ей, знать, как низко можно пасть и как высоко взлететь, выбрав для себя дорогу Зла? Думаешь, она не готова заплатить ту цену, которую ей по итогу предъявят? Она её оплачивает, день за днём, и всё благодаря тебе, Лайонелу и Лексу. Всё, что вы сотворили отразилось и на ней тоже, потому что она — Лютор. И та, милая блондинка, что пускает слюни при каждом упоминании о твоей дочери, сбила её с ног и подвела к краю. Она лишилась всего, во что верила и о чём мечтала. — Ты сейчас читаешь мне проповедь? — выплюнула злобно Лилиан. — Каждому из нас уготован свой путь, — качает сокрушённо головой Арес. — Я всегда завидовал своему брату и вот теперь мы с ним заклятые враги. И я не был бы так жесток и бессердечен к нему, но в нашу битву постоянно кто-то вмешивается. Я уже почти забыл, что в этом мире есть что-то нечто важнее, чем война. Когда она станет для меня смыслом своего существования, то больше уже ничего не остановит меня от убийства Зевса, — он практически выдыхает последние слова в ухо Лютор, а после отклоняется немного назад и горестно усмехается. Его черта давно уже проведена, и он её видит. Чувствует, как пальцы его ноги задевают тонкую нить, что готова разорваться от малейшего движения. Но что ему терять, когда путь назад закрыт, а все мосты сожжены и только он виноват в том пожаре? — Уже поздно что-либо исправлять, — отмахивается Лилиан. — А впрочем какая разница сколько в семье палачей? — смеется Марс, выходя из лаборатории. Его лимит доброты и откровенности исчерпан. Он совершил недопустимое, непозволительное, а ведь его имя ассоциируется с хаосом и смертью. И теперь не ему жить с тем, что мать не захотела защитить своего ребёнка от ошибки, что навсегда оставит кровоточащие раны в чьей-то душе. И не ему осуждать кого-то. Точно не Аресу, ведь он и есть воплощение всего самого ужасного и плохого, что существует в этой Вселенной. Он неслышно приближается к Лене, что печатает на компьютере какой-то текст. Но Ленин слух улавливает его шаги, и она неспешно поворачивается к нему лицом. Едва уловимая улыбка касается её губ, но глаза остаются пустыми и холодными. — Она будет нам помогать? — спрашивает Лена. Марс утвердительно кивает головой. — Сказал всё, что я хотела? — Слово в слово, — отвечает Арес. — Даже шпаргалка не понадобилась, — он пренебрежительно стирает кусочки текста, выведенные черными чернилами, на своей правой ладони пальцами другой руки. — Что дальше? — Я вернусь в ДЭО, а ты пока присматривай за моей матерью, — произносит Лена. — Если Лекс объявится здесь, то убей его. Не хочу, чтобы кто-то помешал моему плану. — Ты помнишь, что обещала мне? — нахмурился Бог Войны. — Ты получишь Пандору, как только я разберусь с Супергёрл, — недовольно говорит Лютор. — Я не об этом, — усмехается Арес. — Сообщи мне, как только вы соберёте всё необходимое, — увиливает от прямого ответа брюнетка. Ей нужна только Кара, а не все Дэнверсы. Даже Кларк не так интересует Лену, а он владеет способностями лучше, чем его кузина. Что ж, пожалуй, если Лекс захочет поквитаться, то его опредёленно порадует беспомощный Супермен в лаборатории Лены. — Мы должны закончить к концу недели, а после уже приступить к третьей фазе. — Твои бывшие друзья не слишком обрадуются этой новости, — смеётся Марс. — Последняя Лютор сошла на кривую дорожку. — Это не твоё дело, — рычит на него Лена, ничуть не скрывая своей агрессии. Её нестерпимо злит, что приходится притворяться и делать вид, что у них с Карой отношения наладились. А еще не оставляет в покое мысль, что Лекс жив и теперь готовит подачу идеального блюда мести, приправленного присущей Люторам жестокостью и изощрённостью. Именно поэтому Лене так нужен союз с матерью. Работая сообща, они смогут минимизировать потери и даже нанести ответный удар, после которого Лекс точно не оправится. И если для этого Лене придётся заключить сделку с самим Дьяволом, она без колебаний пойдет на это, потому что ей уже порядком надоело видеть воскресшую и самодовольную рожу брата. — Сделай, как я говорю и доложи мне. — Знаешь, я вообще-то не соглашался на роль какого-то нудного пропагандиста чужой морали, — недовольно кривит губы Арес. — Почему ты сама не могла всё это сказать своей матери? — Потому что моя мать умеет слышать только тех, кто опаснее и сильнее неё самой, — передёргивает плечами Лена. Раскрываться перед Богом Войны — не самая лучшая идея, но только так он начнёт ей доверять и думать, что у Лены есть слабости. Семья всегда была слабой стороной Люторов, но только не для неё. Когда Лекс впервые совершил убийство, стёкла её розовых очков раскололись на тысячи маленьких осколков, впиваясь в бледную кожу острыми иглами. Лайонел и Лилиан методично уничтожали в Лене всю привязанность к ним или хоть какое-нибудь светлое чувство. Она была для них лишь вещью, которую выставляли напоказ, а после поручали прислуге её полировку. Лилиан видела в ней проступок своего мужа, который вызывал отвращение и презрение. А Лайонелу не было дела ни до кого, ему и семья-то была не нужна, но так требовало общество, а к его мнению мужчина умел прислушиваться. Для Лены слабостью была только Кара, но теперь всё изменилось. Супергёрл на своей шкуре узнает, каково это иметь врага в лице Лютор. И Лена будет безжалостной и бескомпромиссной. — Тогда она просто не понимает, какую удавку ей накинули на шею, — усмехнулся Марс. — Ты легко можешь доказать ей обратное. И либо эта женщина не так умна, как я думаю, либо ты сама не хочешь показывать матери свою силу, — размышляет он. — И я опираюсь на последнее. — Опирайся на свои ноги, а не догадки, — холодно останавливает его от дальнейших умозаключений брюнетка. — Мне пора ехать. Жду твоего отчета. В ДЭО становится слишком шумно и как-то тесновато, именно это ощущает Кара спустя сорок минут обсуждения их плана, который, к слову, предлагает Алекс. У Супергёрл появляется дикое желание закричать и разнести кабинет в щепки, потому что план нереально топорный и какой-то пещерный. И она серьёзно не понимает, почему Хэнк и Кьюэрл его поддерживают. Никому не нужны потери, но зачем сидеть же и ждать погоды с моря? Неужели у них недостаточно сил и ресурсов, что отыскать Левиафан и разобраться с ним так, чтобы надолго отбить у Злодеев всякое желание выползать наружу из своих пещер и нападать на ни в чем неповинных жителей этой планеты? И еще Кару напрягает тот факт, что никто из них даже не удосужился позвать Лену на это собрание, ну, или Лилиан, на худой конец. В этот момент до Супергёрл доходит смысл всех сказанных слов женщины тогда в тюрьме. Герои мыслят иначе, они не понимают логичности своих врагов и просто тупо пытаются быть добрыми и непобедимыми в глазах окружающих. Им нравится думать, что любого можно наставить на путь истинный. Вся эта херня с самопожертвованием — это реально херня. Разве так заставишь плохих парней передумать и отказаться от зла, когда ты только и делаешь, что пытаешься раз за разом спасти их жизни? Это не работает и если уж на то пошло, то Кара готова привести для примера не меньше двадцати семи случаев. А если никто не желает слушать доводы Супергёрл, то Кара сама придумает другой план и начнёт действовать, потому что иначе у неё никогда не будет возможности нормально объясниться с Леной и разобраться в их отношениях. — Что тут происходит? — прерывает собрание прохладный голос полковника Хейли. — Обсуждаем план по противостоянию Левиафану, — тут же услужливо поясняет Джеймс. — Доброго утра, мисс Хейли. — Доброго, — отвечает Лорен, подходя к столу, за которым собрались почти все знакомые лица. — Изложите к чему пришли? — План — полное дерьмо, — срывается с губ Кары, прежде чем она успевает обдумать свои слова. — Опять возникло желание показать свои самые добрые намерения и ждать, когда враг нападёт первым? — усмехается женщина, приподнимая вопросительно свои идеальные брови. — Почему опять? Мы же не Злодеи какие-нибудь, чтобы заниматься душегубством, — недовольно хмурится темнокожий мужчина. — О, правда? — усмехается Кара. — То есть появись перед тобой сейчас Лекс Лютор, то ты просто надел на него наручники и отправил его в тюрьму, из которой он впоследствии сбежит? — Лекс мёртв, и его смерть не на наших руках, — парирует в ответ Олсен. — Полагаю, что мне не нужно напоминать тебе, кто в этом повинен? — Что ты хочешь этим сказать? — вскипает Дэнверс, с нею это происходит каждый раз стоит кому-то начать любые предпосылки агрессии или насмешки в адрес Лены. — Что яблоко от яблони недалеко… — произносит Страж, прежде чем стальная хватка Кары на его шее не перекрывает ему кислород. Джеймс хрипит, пытаясь разомкнуть пальцы Дэнверс и удивленно таращится на неё. Впрочем, не только он один, все остальные также замерли, в ужасе смотря, как пальцы Супергёрл безжалостно смыкаются на шее Олсена. — Думаю для начала нам всем нужно успокоиться, — нервный голос Лорен врезается в мысли Кары и заставляет её немного ослабить хватку. — Только попробуй еще раз заикнуться в адрес Лены, — выплевывает Дэнверс, а после отшвыривает мужчину в стену с таким презрением, что даже Алекс отводит в сторону сочувственный взгляд. Этого достаточно, чтобы дать понять всем присутствующим в кабинете, что Лютор неприкосновенна. — Пожалуй, мне стоит подышать свежим воздухом, пока вы доводите свой хреновый план до идиотизма, — цедит сквозь зубы блондинка, прежде чем покинуть кабинет, снося на своём пути двух агентов у дверей. — Где Лена Лютор? — Кажется, она покинула ДЭО час назад, — растерянно отвечает Васкез, поднимаясь на ноги. — У вас там всё в порядке? — она косится в сторону кабинета, что защищен стеклянными перегородками. — Нужна помощь? — Да, разыщите Лютор, — командным тоном произносит Супергёрл. — Я буду на крыше. И не стоит меня беспокоить ближайшие десять минут, если только это ни один из Люторов. — Конечно, — произносит агент, отскакивая в сторону. Ну, потому что стоять на пути разгневанной Супергёрл, всё равно что приказать Чёрту: «Уступи дорогу!». Ничем хорошим это точно не закончится. Поэтому девушка благоразумно освобождает проход блондинке и не задаёт лишних вопросов. Двадцать минут спустя на крыше ДЭО появляется Лена. И оглянувшись Супер чувствует, что что-то в брюнетке изменилось, а точнее появилось. Что-то зловещее, пугающее и заставляющее держать дистанцию на расстоянии, словно Лена теперь представляет из себя угрозу. Каре требуется около полминуты, чтобы нацепить на лицо дружелюбие и сделать пару шагов навстречу к гостье. — Лена, я искала тебя, — говорит она, изучающим взглядом пробегаясь по Лютор. — И вот я перед тобой, — отвечает девушка. Она ожидает, что Дэнверс начнёт задавать вопросы о её местонахождении, но Кара лишь кивает головой. — Что ты хотела? — Когда мы разберемся с Левиафаном, я хочу начать поступать иначе, — тихо произносит Супергёрл. — Я не совсем понимаю, — хмурится Лена. — Ну, получить порцию храбрости Супергёрл наконец-то разобраться в том, что… — Прости, — Лютор делает шаг назад, когда слышит звонок своего мобильного. Это Арес и у него определённо есть новости для неё. — Это важно, — она сбрасывает вызов, набирая сообщение Марсу, чтобы изложил отчет в письменном виде. А Кара, смотря как губы Лены складываются в узкую полоску, а на лбу появляется несколько едва различимых морщин, сокращает между ними расстояние и тянется рукой к щеке брюнетки. Она нежно касается пальцами лица Лены, отвлекая ту от телефона. Лютор смотрит на неё удивлённо и растерянно, пытаясь прослеживать все движения руки Дэнверс. И прежде, чем Лена успевает выдохнуть, Кара целует её. Прямо в губы. И этот поцелуй не выглядит невинным. Он вообще робкий и жадный одновременно, а Лютор задается вопросом, как это возможно совместить два в одном. — Нет, — Лена отстраняется, слегка толкая Кару в плечи. — Нет? — зрачки Дэнверс расширяются, и она смотрит испуганно на девушку. — Нет! — восклицает брюнетка. — Это всё портит! — О, Рао, — произносит Дэнверс, прижимая пальцы к губам. — Прости меня… — Ты не понимаешь, — голос Лены дрожит. Она едва удерживает внутренний порыв прижаться обратно к Супергёрл и успокоить беснующееся сердце. Боже, она же задумала месть Каре. На кой-чёрт Дэнверс вообще приспичило её целовать? Сколько сил потребуется Лютор, чтобы стереть это из памяти и вернуться обратно к тому, что она так тщательно спланировала? Определенно Кара всё испортила, но, Господи, какие же мягкие у неё губы. Именно такие, какими их представляла Лена. — Почему ты не сделала так раньше? — надрывно спрашивает она, получая взамен сожалеющий взгляд Супер. — Я бы всё тебе простила, — шепчет Лена, — всё, чего бы это ни стоило, — добавляет Лена. Ей удается набраться сил, чтобы развернуться и уйти. — Пожалуйста, пожалуйста, — повторяет Кара, глядя, как дверь, ведущая на крышу, распахивается и Лютор исчезает в тёмном проёме.