Слепая вера

— Кара, я не уверена, что Лекс на нашей стороне, — виновато бормочет Лена, пока Лилиан и Арес внимательно слушают распоряжение от её брата. — Что, если это ловушка? — Я не знаю, но особого выбора я не вижу, — передёргивает плечами Дэнверс. — В конечном итоге мы уже дали своё одобрение на всю эту затею и теперь будем вынуждены лицезреть плоды своих поступков. — Кхм, — кашляет Лютор, — прозвучало крайне пафосно. — По крайней мере не так трагично, — поддразнивает её ласково Кара. — О, я многое бы отдала, чтобы узнать, что на самом деле мой брат замышляет, — взгляд Лены упирается в спину Лекса, который интуитивно оборачивается и легко ей улыбается. — Тогда почему бы тебе не воспользоваться Леной-1 и Леной-2? — предлагает Супергёрл. — Ты же можешь удалённо контролировать их таймер? Ну, чтобы случайно не подорвать Лекса… — Ты предлагаешь мне поставить вместо себя замену? — удивлённо уточняет Лютор. — Он ведь не распознает уловку? — хмурится Кара. — Просто твои копии столь же умны, то проблем не должно возникнуть. А если твой брат действительно играет не за ту команду, то мне определённо потребуется помощь настоящей Лены Лютор, чтобы выбраться из передряги. — Мы могли бы попробовать, — неуверенно соглашается с ней брюнетка. — Вот только как произвести замену, чтобы Лекс этого не заметил? — О, ну, это не проблема, — смущается Дэнверс. — Один поцелуй и ты через пару секунд окажешься в своей лаборатории. — А я думала, что твои суперспособности зависят от солнца, а не от моих поцелуев, — усмехается самодовольно Лена. — Это будет наша маленькая тайна, — смеётся в ответ Супергёрл и наклоняется к девушке за поцелуем. — Кара, если Левиафан узнает, — внезапно со вздохом отстраняется брюнетка. — Он в любом случае всё узнает, — категорически заявляет Дэнверс. — И я самолично сверну шею твоей бабуле, если она решит похитить или угрожать тебе. — Боже, милая, когда ты стала такой агрессивной? — хихикнула Лена. — Но мне нравится, ты такая сексуальная в этом костюме и с распущенными волосами, — она нежно касается пальцами бицепсов Супергёрл, а после с восхищением выдыхает, когда Кара напрягает их. — Это чересчур по-гейски, — кривится в притворном отвращении Лекс, обращая на них внимание. — А, по-моему, это мило, — тут же возражает ему Арес, бросая изучающий взгляд на задумчивую Лилиан. — Мне плевать, если в конечном итоге они сделают меня бабушкой, — озвучивает свои мысли Лютор, а Лекс начинает громко хохотать. — Так вот в чём было дело, — сквозь смех произносит он. — Но я не создан, чтобы стать папочкой, но буду прекрасным дядей, — его смех утихает, а губы замирают в доброжелательной улыбке. — Прости, мам, но тебе действительно стоит сконцентрироваться на Лене, чтобы маленькие Люторы забегали по твоему дому. — Я рассчитываю, что мои внуки получат не только ум, но и суперспособности, — надменно вскидывает подбородок Лилиан. — О, ну тогда нам определённо есть чем заняться после того, как разберёмся с Элис, — подмигивает ей многозначительно сын. — Ты предлагаешь поэкспериментировать с их генами? — глаза Лилиан озаряются надеждой, которая ранит Лекса в самое сердце. В последний раз он видел подобное, когда Лайонел сообщил им, что их ждут великие перемены. И лицо матери омрачилось в ту же секунду, когда порог особняка Люторов перешагнула Лена. Лекс так и не понял, на что именно надеялась его мать, но навсегда запомнил то выражение искреннего отвращения и презрения к той, что стала его сестрой. Может именно тогда он почувствовал в себе достаточно силы и смелости, чтобы стать защитником Лены, которая казалась ему слишком напуганной и недостаточно сильной, чтобы противостоять давлению Люторов. Он действительно защищал её, пытался стать опорой и настоящей семьей. Они даже тайком праздновали Рождество и обменивались подарками. Лепили на заднем дворе снеговиков, строили скворечники, обменивались записками через прислугу и совершали ночные вылазки за сладостями на кухню. Лекс увидел силу Лены, когда случайно разбил отцовскую пепельницу, которую ему презентовал какой-то король или шейх. Для Лекса это означало порка, такая знатная, что ни одна мазь не успокоит ту агонию, что будет пронзать его тело на протяжении недели. Но Лена взяла вину на себя. Лайонел никогда не посмел бы поднять руку на дочь, наверное, потому что он видел в ней отражение любви всей его жизни. Брак с Лилиан был хладнокровен и расчетлив, он никому из них не принёс удовольствия или же счастья. Лили не любила супруга, но в тот день, когда она узнала об его измене и внебрачной дочери внутри неё проснулся демон, который угомонился лишь со смертью предателя. Её ненависть отзеркалилась на маленькой Лене и когда девочка призналась, что разбила пепельницу отца, Лилиан возликовала. Она смогла убедить мужа отправить дочь в школу-интернат. Лайонел уступил ей, но лишь потому, что ему самому с каждым днём становилось всё больнее смотреть, как в Лене расцветает красота той, что однажды задела струны его тёмной души и стала запретной любовью. Лекс страдал, он отчаянно пытался набраться храбрости и повернуть ситуацию в иное русло, но решительный взгляд Лены и скрытая мольба остановили его. Лена устала терпеть придирки Лилиан и вечно печальный взгляд отца. Она никогда не станет частью семьи Люторов, даже если Лекс сможет однажды распрямить плечи и просто встать перед лицом своих родителей, всем своим видом давая им понять, что более никто не посмеет обидеть его сестру. Тогда он посчитал, что Лена слишком устала, на самом деле ей хватило силы, чтобы вырваться из стальных тисков тех, кто умел лишь разрушать. Она стала свободной, вот так иронично и бесповоротно, а Лекс так и остался в болоте, что всё глубже утягивало его на дно, которое никогда не даст ему возможности снова поднять голову над мутной и дурно пахнущей жижей. Он так отчаянно пытался уцепиться за Кларка, что однажды появился в его жизни. Лекс не понимал, что это не спасение, а лишь очерёдное самоубийство. Может именно поэтому он так и не смог смириться с тем, что Кларк — это Супермен, который спасает целый мир и не готов пожертвовать всем, чтобы вытащить Лекса из этого болота. Кларк был создан для всех, но никак не для Лекса Лютора. И когда он понял, что Кара Дэнверс скрывает под своей повседневной одеждой костюм Супергёрл, то просто не смог устоять перед тем, чтобы не раскрыть Лене глаза на правду. Он не сразу понял, что Кара никогда не причинит вред его сестре. И что за этой дружелюбной и извечно милой улыбкой скрывается самая настоящая боль. А еще, что Каре, той, что простая журналистка из КэтКо, не хватит смелости, чтобы признаться Лене в любви. Лекс не мог допустить этого. Позволить Лене снова быть сильной и взять всю ответственность на себя. Правда бьёт по самым уязвимым местам, но Супергёрл не даст Лене упасть. Он увидел это в глазах Зор-Эл, что стояла перед ним и никак не могла обрести свою прежнюю уверенность в себе, чтобы покончить с ним. Этого не было у Красной Дочери, что встала между ними, словно щит. Она не сомневалась и не раздумывала. Лишь только её вызывающий взгляд и вздёрнутый подбородок напомнил Лексу о том, что героем ему никогда уже не стать. Всё, что он сделал было очерёдной уловкой, иллюзией. Лекс убил своё творение, чтобы у настоящей Супергёрл появилось осознание того, что ничто не вечно и не всегда поддаётся восстановлению. И он готов был зарыдать в тот момент, когда Кара Дэнверс раскрыла все свои тайны и когда его сестра вся засияла от счастья. — Левиафан можно победить, — в который раз он заверил свою мать и Марса, что слишком долго смотрели на задумавшегося Лютора. — И просто помни, что если ты вознамеришься причинить боль Лене, то я заживо сожгу тебя на костре, — ухмыляясь, сообщил Лекс матери. — Она никогда не была виновата в том, что отец-мудак. Это он изменил тебе, его и ненавидь. — Если она родит мне внуков… — Хватит, — рявкнул Лекс, а после устало потёр переносицу. — Я приложил немало сил, чтобы свести их вместе, — признался он. — Вместе — это значит, что признаются друг другу в любви и получат свой шанс на счастливый конец. Если ты спустишь все мои труды в трубу, то я проделаю то же самое и с тобой. Бога ради, перестань смотреть на меня глазами убитой лани! — Я так не смотрю! — возразила тут же мать. — Ну, убитой вряд ли, а вот затравленной… — хмыкнул Арес. — Тебя вообще не спрашивали, — восклицает Лилиан. — Тогда вам стоило это обсудить в сторонке, а не втягивать меня в свои семейные дрязги, — иронично подметил Бог Войны. Лилиан лишь фыркает, а после демонстративно отворачивается в сторону. Она уже сожалеет о том, что вообще согласилась стать мнимой жертвой Лекса и провести в компании Марса неизвестно сколько времени. И, честно говоря, Лилиан действительно начала задавать себе вопросы, за каким чёртом её дочь привлекла этого громилу к своим планам. Они вполне могли обойтись и без него. — Если ты в своей умненькой головке уже продумываешь план моего убийства, то спешу сообщить, что ещё минимум так несколько столетий я планирую пожить, — с усмешкой произносит Арес, привлекая к себе внимание Лютор. — У меня, знаешь ли, есть кое-какие нерешённые вопросы с братцем и потому торопиться на тот свет никак не входит в мои планы. — Мне следует подумать о том, чтобы изобрести эффективное средство для устранения лишнего звука, — кривится презрительно женщина. — Милая, ты сама согласилась сесть со мной в одну лодку, — развёл руками Арес, — поэтому придётся потерпеть мою компанию и говорливость, пока ты не придумаешь иного способа меня заткнуть. — Боже, почему я вынужден это слушать? — ворчит Лекс, замечая, как Марс похотливо смотрит на его мать. Не то чтобы он против всего этого. В конце концов они — взрослые люди и могут позволить себе небольшой флирт, но, когда рядом с тобой находятся две парочки — это уже перебор. Хорошо хоть Супергёрл и Лена перестали целоваться! И Лекс теперь просто молится, чтобы у Ареса оказались яйца не такими стальными, чтобы наброситься на Лилиан и не выеба… Ладно, возможно с последним он немного перегнул, но надо запретить так смотреть на другого человека на людях. Лекс непременно сообщит об этом президенту страны и всем сенаторам, если потребуется. У него достаточно для этого власти и влияния. — Вы уже закончили? — Кара стремительно приближается к ним и окидывает присутствующих любопытным взглядом. — Да, мы проговорили все детали, — кивает ей Лекс. — Теперь очередь за вами, я набросаю вам план действий, если возникнут вопросы, то лучше всё сразу обсудить на берегу, потому что в дальнейшем у нас не будет такой возможности. Лена в порядке? — он с сомнением смотрит на сестру. — Она выглядит слишком зажатой. — Э-э, — теряется Дэнверс, — она просто немного напрягается из-за того, что ты с нами, плюс лишается поддержки матери и Ареса, — произносит девушка. — Да и мне не хочется лишний раз подвергать её опасности, — вздыхает она. — Я понимаю, — отвечает Лекс. — К сожалению, у нас нет иного выхода. Мне не одолеть Элис в одиночку, — добавляет он, а Кара благодарно ему улыбается. Во-первых, потому что Лекс не говорит о том, что ей тоже не справиться одной с Вернон. Во-вторых, он выказывает свою обеспокоённость за Лену. Ну, а в-третьих, куда приятнее иметь Лекса Лютора в союзниках, чем в числе врагов. — Что ж, тогда расскажи нам свой план, — говорит Супергёрл. Она старается не смотреть на Лену, которая всё еще продолжает стоять в стороне с задумчивым видом. Лексу требуется около пятнадцати минут, чтобы всё подробно изложить. Его план немного шероховат и несколько нелогичен, но тем не менее Кара не может не согласиться, что Лекс действительно отличный стратег. Для Элис она слишком предсказуема, поэтому импровизация и отступление от прежней тактики пойдёт Каре только на пользу. Лена в этом плане задействована по минимуму и это полностью устраивает Дэнверс, но настоящая Лена думает иначе и потому готова биться об заклад, что Вернон не позволит им отделаться малой кровью. В отличие от Люторов у Элис нет ни малейшего желания сохранить то, что называется семьёй. Она всегда была одиночкой, сама себе на уме и старалась как можно реже иметь неудовольствие общаться с дочерью, её супругом и внуками. Особняк Люторов замирал в испуге, когда к его порогу неспеша приближалась Вернон. Прислуга прятала взгляды, почтительно склонив головы. А Люторы поглядывали на часы, мечтая, чтобы Элис на пути к их дому споткнулась и свернула себе шею. Так сильно её боялись и ненавидели, но никто никогда не смел возразить редкой и жёсткой гостье или пойти наперекор желаниям Вернон, источавшую ледяную ярость одним лишь своим присутствием. — Лена, только не лезь на рожон, — просит сестру Лекс. Лена-1 утвердительно кивает, пронизывая его равнодушным взглядом. В её ярко-зеленых глазах не цепляется солнце за радужку зрачков. Даже когда Супергёрл касается плеча копии Лютор, та остается безразличной ко всему происходящему. Это пугает Лекса больше, чем искажённое в презрительной гримасе лицо сестры. Он хочет накричать на неё, встряхнуть за плечи, привести в чувство, но не делает этого. После всего того, что он натворил Лекс лишился такого права, а у Лены появилась причина вычеркнуть брата из своей жизни и смотреть него, словно Лекс не стоит сейчас перед ней. Честно говоря, ему немного плевать что стал для сестры чужим человеком. Важнее всего то, что Лена жива и по-прежнему находится по другую сторону баррикад. Лекс здесь, чтобы помочь ей исправить глупую ошибку, в которой он сам же повинен. Своим воскрешением Лютор обязан какому-то странному инопланетянину, что лишь вяло отмахивался от попыток Лекса добраться до его шеи. А после появилась Вернон. Безупречно одетая, холодная и бесчеловечная. Она даже не улыбнулась ему при встрече, просто пронзила белёсым взглядом и озвучила условия, на которых Лекс останется жить дальше. А он подумал о Лене, которая старалась не заплакать, когда он рассказал ей, кто такая на самом деле Супергёрл. Швырнул правду в лицо, надменно усмехаясь. Свернул её слепой вере шею, а после даже не удивился, когда она спустила курок. Он заслуживал этого и знал, что наконец-то нащупал слабое место в не по-женски сильной сестре. Люторы умели предавать, в этом им не было равных. И Лекс не устоял перед желанием напоследок насолить Суперам за то, что они прилетели на его планету и покорили её по щелчку пальцев. Он бы и сам стал супергероем, если бы не та роковая встреча с Суперменом, которая ранила его в самое сердце, затмила разум и сделала из него злодея с громким именем и таким длинным списком преступлений, от которого воротило даже самого стойкого агента Интерпола или АНБ. Его боялись, трепетали перед ним, выступали против него с гневными речами, а после зализывали раны, стоило Лексу нанести ответный удар. В этом он даже смог превзойти свою мать, но никак не Элис Вернон, что слишком долгое время выжидала в мрачной тени, подгадывая нужный момент для своего бесподобного появления. И Элис взошла на сцену, как королева, затмевая всех остальных. Она ужасала настолько, что даже самые именитые антигерои попрятали головы в песок или же готовы были перейти на сторону добра, чтобы от неё избавиться. Джокер объединился с Бэтменом, а Арес обменялся со своим братом коротким кивком головы в знак приветствия. Тех, кого не мог бы даже примирить грядущий апокалипсис в лице Даксама, сошлись, стоило лишь Элис оповестить планету о своём приближении. Лекс умел мстить, этого у него никому не отнять. Он пошёл на сделку, чтобы не только защитить сестру, но и попробовать стать тем, в кого когда-то так верила она. Ему требовалось иное прощание с этой жизнь и пока Лекс его не получит, то не обретёт покоя. Он был удивлён и раздражён, когда Вернон сообщила, что Лена самолично вымостила дорогу в Ад для Супергёрл. Но у Элис оказалось достаточно ресурсов, чтобы обратить весь план в огромную катастрофу для всех тех, кто встанет на её пути. Она готова была поставить весь мир на колени, ради своего восхождения на трон. — Земля сама себя обрекла на это, — безразлично пожимает плечами Вернон. — Ей стоило отказаться от того, чтобы быть столь гостеприимной и принимать всех, кто желал на неё попасть. Она произносит это достаточно громко, но стоящие рядом пришельцы даже не вздрагивают, словно застыли каменными статуями. А Лекс понимает, что слова Элис совсем их не задевают. Они с ними согласны. Земляне сами допустили вторжение и теперь вынуждены бороться с последствиями своих поступков. Многие пришельцы считали эту планету своим новым домом и желали вылепить из неё то, что смогло бы стать хотя бы бледной тенью их истинной планеты. Вот только им мешали и эту проблему могла решить Вернон. Сократить количество жителей Земли и взять в свои руки бразды правления. С Элис они бы смогли обрести в этом успех. Уничтожить героев и овладеть контролем над теми, кто готов прислуживать. Лекса это не устраивало. Ему нравилось постоянно сражаться с Суперами и приходить к ним в кошмарах. Он не готов был лишиться такого удовольствия. Что останется от его прежнего мира, когда Элис получит своё? Ничего. Он не боялся, что его смогут уличить в предательстве и лжи. Жалкое существование под гнётом безжалостного деспота страшнее смерти, так решил Лекс и начал обдумывать план по спасению жителей Земли. Лена шла первой в списке, хотя она никогда не узнает об этом.