Seoul Lights

-Тебе еще рано умирать, — я продолжала лежать с закрытыми глазами, не обращая внимания на легкие пинки Сехуна в бок. Оставив меня, он сел спиной на скамейку. -Я помню, как госпожа Кана учила тебя. Однако память плохая, даже рыба запоминает больше тебя. Сколько уже можно повторять одно и то же , — он запнулся, ведь подойдя сзади, я обхватила руками его шею в удушающий треугольник. Не оказывая ни малейшего сопротивления, он медленно поднял голову и аккуратно заправил выбившуюся прядь мне за ухо. -Это был вызов?- его правая бровь вопросительно изогнулась. Он резко развернулся, сделав подсечку,и навис надо мной. Его лицо было очень близко, наши носы едва не соприкасались, сердце вдруг стало биться чаще, а дыхание участилось. Что это такое? Мы молча смотрели в глаза друг другу, казалось, вечность. Говорят, глаза-зеркало души. Чего только не видели эти глубокие темные очи? Бедность, нищету, голод, предательство, темноту, гору мертвых туш, кровавую реку, и наконец, яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь густой туман и тяжелые облака; весну, дарящую надежду и любовь. Глаза рассказали его историю. Тем временем прекрасное лицо молодого человека медленно становилось все ближе и ближе, ощущение его дыхания вызывало легкое головокружение и целый рой бабочек внутри. -О, я вас искал! — дверь с грохотом распахнулась, и в зал влетел Чжан Исин с взъерошенными волосами. -Кхм, — судя по расширенным зрачкам и распахнутым векам, молодой парень испугался неожиданного визита коллеги, но обладая быстрой реакцией, он встал и отряхнулся. -Кажется, я не в нужное время, — хихикая произнес инспектор.— Сехун-а, будь осторожен, обидишь ее — останешься без дома и работы. Я бы хотела спросить, что все это было, но от волнения мой голос дрожал — оставалось лишь озадаченно взглянуть на своего друга, который молча указал пальцем в верхний угол на камеру и вышел. И как это понимать?! -О Сехун, я требую объяснений! — заорала я на весь этаж, но его уже и след простыл, так же как и инспектора. Поднимаясь в лифте на этаж своей квартиры, возникло желание взглянуть на новое рабочее место еще раз,завершая насыщенный день. На часах показывало десять вечера, и некоторые работники собирались по домам. В кабинете горел лишь свет от мониторов компьютеров Виктории, которая неустанно что-то постоянно печатала. В офисе, в котором всегда царствовали шум и суматоха, стояла гробовая тишина, нарушаемая звуками клавиатуры. -И как дела обстоят? — не отрываясь от экрана, подала голос Виктория. -Смутно, — после моих слов, она откинулась на спинку своего кресла и развернулась лицом ко мне : -Сехун приставал? Этот вопрос ввел меня в ступор и большее смятение, в голове лихорадочно стали прокручиваться всевозможные варианты, и судя по всему,выражение лица тоже приняло соответствующий вид, что не дожидаясь ответа, инженер продолжила: - Можно было б осторожней, — опять взглянув на мое ничего непонимающее лицо, она вздохнула. — Видео транслируется мне на компьютер, видишь? Действительно, размером в полную стену висел экран, отображающий записи с камер в режиме реального времени. -Так уж вышло, что взгляд твоего отца, пал именно в этот момент и в это место. Забавно, что из всего множества комнат небоскреба, ему захотелось посмотреть конкретно в данный угол зала в подземелье.Казалось, директор сейчас взорвется, но наш сообразительный китаец спас ситуацию… Наверное, мой разум давно покинул нашу галактику, и на моем лице было написано «Error 404», на что коллега вновь вздохнула и добавила: -Да не парься, ты не обязана отчитываться перед своим отцом, а вот мальчику не повезет. -Кстати, где он? — единственное, на что мой мозг был способен. -На балконе. Исходя из того, что там он около часа «думает», то он собрался выкурить всю пачку, — многозначительно взглянув на меня, она повернулась на своем кресле и принялась за работу. Пройдя чуть дальше по коридору, в проеме балкона виднелся лишь силуэт, ставший уже родным. Парень, опустив голову, наблюдал за огнями города. О чем сейчас он думает? Какие мысли тревожат? Почти всю свою жизнь меня заботило лишь то, что касается непосредственно меня- никогда не интересовало состояние других людей. Однако сейчас разрывало от желания узнать и помочь человеку, заметившему мое присутствие. И вновь молчание ягнят, и взгляд, вызывающий мороз по коже. -Пойдем, — произнес Сехун. Взяв меня за руку, он повел меня прямо к своей машине. Весь путь, начиная с балкона 17-го этажа до парковки, даже в лифте, наши пальцы были сплетены. За все это время мы не произнесли ни слова. Не сопротивляясь, словно в тумане, я следовала за ним. Только лишь проехав пару метров, моя голова решила покинуть состояние транса: -Куда мы едем? -На море, — кратко ответил водитель. Ничего большего спрашивать не хотелось, наверное, мне нравилось в тишине смотреть на его профиль и мелькающий Сеул. Окно с пассажирской стороны было открыто, что позволило мне почувствовать морской бриз и шум волн. Наконец выйдя на берег, меня охватило чувство восторженности. Я всегда любила море! Оно бесконечно. С географической точки зрения это, конечно, не так. Однако если хотя бы на мгновение в него всмотреться, все сомнения сразу исчезают. Море изменчиво по своей природе. Сегодня оно спокойное и тихое и, как будто нет ничего более ласкового, чем его легкие волны.А завтра всколыхнет сильный ветер и величественные волны уже бьются о берег с силой огромного зверя. В этом есть своя прелесть. Это красота необузданности и силы. Оно такое непостижимое и таинственное, прямо как мой собеседник, который одиноко сидел на холодном песке. Движимая непонятной мне силой, я села рядом и положила свою голову ему на плечо, что заставило Сехуна вздрогнуть от неожиданности. -Ты всегда любила собирать ракушки с берега, и представляла, что это сокровища затонувших кораблей. -Вот я ничего о тебе не знаю, тебе не кажется это несправедливым? -А стоит? -Да, — прозвучал мой краткий ответ. — Где твои родители? Как отец нашел тебя? Почему меня так влечет почти к незнакомому человеку? Последний вопрос постоянно крутился в голове, однако я никогда не произносила его вслух. -Мои родители. Они даже не были женаты. Мать — обычная представительница древней профессии, торгующая телом на бульварах, а отца я никогда не видел, стало быть, один из ее клиентов. Однако может ли женщина, родившая ребенка, но оставившая его подыхать на холодном асфальте, называться матерью? Живя на улице, мне приходилось обворовывать наивных стариков. Подросши, я спокойно грабил магазины без зазрения совести. Готовясь к очередному нападению, я приметил одного мужчину в черном пальто, на вид он выглядел, как человек из высшего общества. Я понятие не имел, что это будет твой отец, спокойно поваливший меня. Как оказалось, мужчина был не один — женщина с длинными темными волосами и теплыми руками. Она протянула мне ладонь и помогла подняться, взглянув прямо в глаза. Я до сих пор помню ее слова, сравнивающие меня с диким потерявшимся волчонком. «Ты видел какой он шустрый и продуманный? Жалко такой экземпляр на улице оставлять, м?» Мужчина долго не соглашался, однако спор окончился тем, что мальчика насильно повезли в неизвестное ему место. «Вечно ты всякий сброд домой приводишь, ты подумала об Акине? Как ты собираешься воспитывать сразу двух маленьких детей?» Не слушая упреки мужа, Кана стояла у плиты и жарила яичницу. Ты бы знала, как сильно я голодал; от одного упоминания еды живот урчал, слюни текли, и кружилась голова. В конце концов, мне было всего 7. "Бедный ребенок, как же давно ты не ел,кожа да кости! Но ничего, теперь ты будешь есть каждый день по три раза, даже больше." - она мило улыбнулась, что заставило почувствовать тепло внутри. Еще никогда я не испытывал подобного, слезы водопадом текли сами по себе. Впервые мне было так уютно и сытно, ко всему твоя мама отдраила всю грязь жесткой мочалкой, но ощущение горячей воды и запах мыла рождали улыбку на детском лице. Большего для счастья и не нужно.Все это время она рассказывала мне разные истории о благородных людях, восстанавливающих справедливость и о своей маленькой 2-х летней дочери.Выдав мне новую одежду и завернув в одеяло, молодая Кана уложила беспризорного ребенка спать крепким сном в теплой и мягкой кровати, с которой холодный асфальт никак не сравнится.Засыпая я слышал голоса, обсуждающие мою дальнейшую жизнь, по которым я понял, что к утру меня снова заберут. Так и случилось. Меня повезли в какую-то забегаловку, в дальнем углу которого сидела женщина с челкой, закрывающей половину лица, курящая длинную трубку. «Кей, прошу, приюти этого мальчика, пока Акина не подрастет.» Таким образом в моей жизни появился человек, которого я с полной любовью и благодарностью называл матерью… Слушая автобиографию Сехуна, я молча хныкала, уткнувшись ему в плечо, а он нежно поглаживал меня по спине. — Все свое детство и отрочество я воспитывался у нее. Она работала информатором, собирая все слухи о происшествиях из уст клиентов бара. Так же из нее прекрасный мастер иайдо (искусство мгновенного поражения противника катаной). -А потом отец принял тебя на работу и попросил тайно следить за мной? — я подняла голову, чтобы взглянуть на его лицо. В ответ он кивнул, слегка улыбнувшись, и продолжил задумчиво смотреть на звездное небо. — Ты очень похожа на свою мать, Акина. Я безмерно благодарен тебе и всей семье, ведь вы вселили в маленького мальчика надежду и подарили любовь. Наверное, я могу считать себя самым счастливым человеком. у меня есть причина жить. Ты. Его слова заставили мое сердце колотиться, словно птица в клетке, желающая вырваться наружу. — Я? — мой голос дрожал. Сехун был так близко, что я вновь ощутила его горячее дыхание на своем лице. Неужели сегодняшняя история вновь повторится? Здесь нет камер, нет отца, нет работников штаба. Только мы. На небе не было ни единого облака, звезды сияли сегодня ярко. Он слегка притянул мое лицо к себе, прикрыв глаза, и наши губы сомкнулись в нежном и трепетном поцелуе, который вызвал целый тайфун внутри. Я зарылась руками в его шелковистые волосы, он крепче прижал меня к себе, погружая в состояние неземного счастья. Ничто не могло потревожить идиллию, если б не назойливый звонок отца, которому нужно было срочно переговорить с глазу на глазу. Всю дорогу в машине стояло неловкое молчание; ни разу не обернувшись на водительское место, мои глаза наблюдали за быстрой сменой пейзажа за окном, с каждым разом высотных домов и небоскребов становилось все больше, оставляя море позади. Зайдя в здание штаба, наши дороги разошлись — я направилась в свою квартиру, а Сехун в кабинет директора. Закрыв за собой дверь, обхватив лицо руками, я около получаса просидела на полу, пытаясь все переварить. Перед глазами всплывала лишь сцена на море, что заставило меня визжать, словно ненормальная фанатка на концерте. Смешение непонятных мне чувств, породило желание хорошенько выпить. Благо под рукой хранилась бутылка хорошего вина, которая береглась для подобного. После третьего доброго стакана все поплыло. Я собиралась уснуть прямо на столе, если б не громкий стук в дверь, прямо как тот, что будит меня каждое утро. Знаете, людей можно различать по походке, по голосу, даже по запаху, но по одному лишь стуку, было несложно догадаться, кто это ломился ко мне. Едва сохраняя равновесие, находясь в каком трансе, я распахнула дверь и радостно свалилась на своего гостя, уткнувшись носом в шею. -Да ты в хлам, — укоризненно произнес Сехун, ловя мою пьяную тушу. -Сехун-аааааа, я напилась, — икая, почти истерично смеялась я, пока парень подняв меня на руки, сажал на диван. — И что мне с тобой делать? — он обеими руками схватил мое лицо, которое бы сейчас потрескается от улыбки.— Пойдем. — Куда мы идем? На море? — Ага, именно. Это действительно было море.Только вместо морского бриза в лицо мне била ледяная вода, заставившая потоком нестись китайско-японо-корейские ругательства, проклинающие весь мир и мать Сехуна, однако с каждым словом поток холодной воды лишь только увеличивался. Слава всем богам, это мучение закончилось, и мне на голову полетело полотенце. Переодевшись в сухую теплую одежду, я вернулась на кухню, где высокий широкоплечий парень заваривал чай, бросая суровые взгляды со спины. Напиток был настолько крепким, что после первого глотка, в голове гудел тяжелый колокол, а между глазными яблоками и закрытыми веками проплывали коричневые пятна. Пока я пила горький чай, упершись взглядом в одну точку, Сехун в своей любимой манере курил на балконе. Окончательно протрезвев, мне стало жутко стыдно. Пройдя босиком по кафелю, я обняла его со спины, прижавшись щекой. — Прости, пожалуйста, — виновато протянула я. — У тебя волосы мокрые. Он взял меня за руку и повел в комнату, вновь посадив на диван. Включив свой любимый сериал, я молча сидела, пока телохранитель расчесывал мои волосы. После того, как они подсохли, он похлопал ладонями по своим коленям, и я, улыбнувшись, положила на них свою голову. — Как жизнь, О Сехун? -Прекрасно. Директор хочет отправить меня завтра в Японию на три года. Мое сердце медленно покрывалось корочкой льда, а уши перестали слышать. -Япония? На три года? -Мхм, -Сехун, как ни в чем не бывало, продолжал перебирать своими длинными и тонкими пальцами мои волосы. — Исходя из твоей интонации, обыденное дело? -Такова наша профессия .