Урок доверия

- Чувак, полегче с Касом, хорошо? Он один из хороших парней. Сэму, честно говоря, было совершенно невдомек, почему ранее утром его брат так сорвался на ангела. Да, Кас слинял со скрижалью, да, теперь та была полностью в распоряжении Кроули, но главным младший Винчестер считал то, что Кастиэль наконец вернулся к ним, а его ангельская сила могла бы пригодиться. Да и Сэму было откровенно жаль ангела, который, скорее всего, многого натерпелся за время своего длительного отсутствия. А вот Дин…Сэм думал, что брат будет рад возвращению Кастиэля – в конце концов, это у них была какая-то особая связь, в подробности которой младший охотник предпочитал не вдаваться. Но реакция старшего Винчестера действительно была обескураживающей. - Слушай, если бы кто-нибудь другой устроил нам такую подлянку, я бы прикончил его чисто из принципа. Почему я должен Касу делать поблажку? – Дин ответил все тем же обиженным и даже немного раненым тоном, давая понять, что эта тема ему неприятна. Но старший Винчестер также задал вопрос, а выражение его лица указывало, что ответ получить он все-таки хотел. Сэм и не знал, что следовало сказать, потому что, по всей вероятности, Дин был прав: они не раз убивали и за меньшее. А вот Кастиэлю…ангелу они прощали все выходки, даже ту безумную затею с Чистилищем и левиафанами. Быстро перебирая в голове эти события и попутно их анализируя, младший Винчестер все-таки нашелся, что ответить. - Потому что это Кас, - звучало ужасно глупо, но Сэм знал, что для Дина этих слов было достаточно - старший Винчестер и так знал, почему раз за разом прощал Кастиэля. Простит и в этот, только, пожалуй, понадобится чуть больше времени. И, судя по тому, как замешкался Дин, мгновенно меняя тему разговора, он и сейчас думал о том же самом. *** - Эй, Сэмми, посмотри-ка сюда! – Дин окликнул брата, когда заметил широкую черную линию под стеллажами. Старший охотник потянул на себя полки, которые незамедлительно разъехались в сторону, как двери. - Это что, дьявольская ловушка? – Младшему Винчестеру не удалось скрыть удивления в голосе, когда он рассматривал новоявленную комнатушку. На потолках и стенах висели разрисованные магическими знаками оковы и цепи, а пол был разукрашен огромной ловушкой. И если Сэм думал о том, зачем Литераторам понадобилось все это, то Дин невольно вспомнил об Аде. О том, что ему довелось там увидеть и пережить. Не позабыл вспомнить, и каково это было – исполнять роль палача. - Итак, у нас теперь есть темница. - Наконец-то, - старший охотник сам не понимал, почему эта новость показалась ему такой приятной. Но он действительно радовался, как дитя малое, хотя воспоминания, которые роились сейчас в голове, были совершенно не детскими. *** Стоило вспомнить об Аде – и прощай спокойный сон. Прошло уже четыре дня с тех пор, как парни нашли тот тайник, и все эти дни они определенно не как сыр в масле катались. И если раньше у Дина была отдушина в виде ночного сна, то сейчас пропала и она. Сны были очень похожи на те, которые преследовали Винчестера старшего после возвращения из Преисподней, только теперь к ним домешивались все новые и новые картинки: Чистилище, левиафаны, скрижали, Кастиэль, который раз за разом его бросал и которого Дин не мог также раз за разом не прощать. И это бесило охотника больше всего остального: он не мог долго злиться на ангела. Вернее, он не мог злиться на него совсем. Потому что если и был человек, на которого Дин Винчестер мог злиться – так это только он сам. А все потому, что не важно, сколько людей покинуло его жизнь, он все равно не научился отпускать их. И это только пока Кастиэль возвращался к нему, а что, если в один день он исчезнет так же, как и все остальные? Как мама, или как отец? Дин был уверен, что перенесет это, как переносил все остальное, но уже от одной мысли мутило и хотелось разбить о стенку первое, что попадется под руку. И если в дневное время охотник был достаточно занят, чтобы не думать о таких вещах, то ночью все это настигало его, заставляя вертеться в кровати и просыпаться в холодном поту. *** Сегодняшний сон начинался так же, как и все остальные: Дин стоял возле закованного человека, чью душу должен был пытать сегодня, и твердо смотрел своими уже почти почерневшими глазами на жертву. Та трепетала, дергала конечностями, кричала о помощи, но Винчестер не обращал ровно никакого внимания. Он лишь прошелся пару раз туда-сюда, прикидывая в уме новую изощренную пытку. И вот идея уже почти сформировалась в его голове, как вдруг картинка резко сменилась: сон, до этого окрашенный в ярко-красные тона, теперь был серовато-голубым. Воздух в этом месте был тяжелым, а совсем слабый ветерок заставлял кожу покрываться мурашками. Не прошло и секунды, как Дин узнал это место. Чистилище. Мужчина осмотрелся – ничего. Слишком пусто и слишком тихо. Пугающе тихо. Он сделал пару шагов, когда услышал какой-то голос: низкий, с легкой хрипотцой, в котором, тем не менее, сквозила обида. Спустя еще несколько мгновений Винчестер смог разобрать и слова: - Простить? Что не отвечал на наши молитвы? Что смылся с ангельской скрижалью и лишился ее? С каждым словом голос звучал все громче, отчетливее, все сильнее въедался в сознание. Дин хорошо помнил эти свои слова, хорошо помнил все эмоции, которые руководили им в тот момент, но сейчас, почему-то, было больнее. Все было не по-настоящему, но было больнее. Хотелось только, чтобы голос прекратился. И, как иронично: обычно люди просили его замолчать, а тут на тебе – он сам хотел заткнуть себя. Да только не получалось, как бы он ни тужился и ни старался. Винчестер сделал несколько шагов, и ноги его предали: коленки подкосились, и он полетел навстречу мягкой земле. Впрочем, когда колени дотронулись до поверхности, та оказалась совсем не мягкой, а наоборот – твердой и шероховатой. Дин открыл глаза и с ужасом обнаружил, что все вокруг снова залито красной краской. Он снова был в Аду, а его жертва все еще трепетала в оковах. Только теперь душа была…светлее. Она поигрывала искристыми серебристыми огоньками, переливалась в приглушенном красном свету. Дину захотелось подойти, убедиться, что ему не мерещится, и, возможно, даже провести рукой. И он поднялся с пола, но, как только сделал шаг, все вокруг снова поменялось, и его подсознание вновь забросило его в Чистилище, где все еще звучал его собственный голос. - Потому что не верил мне? Нет, не прокатит. Не в этот раз. Можешь засунуть в задницу свои извинения. Голос теперь уже звенел в самой черепушке Винчестера, заставляя его сжать зубы до скрежета и закрыть уши руками. Но все без толку. И тогда охотник снова выбился из равновесия, делая шаг в сторону и оказываясь в плохо освещенном помещении. Охотник бросил быстрый взгляд на ловушку и оцепенел, когда встретился с пронзительными синими глазами, брови над которыми были виновато опущены. Ангел, душа которого раньше так ярко переливалась и освещала всю комнату, теперь выглядел как минимум несчастным: растрепанные волосы, порванный плащ, раскроенная губа и кровавое пятно на белоснежной рубашке в районе живота. Но не это больше всего пугало Дина, а то, каким надломленным, тихим шепотом были произнесены следующие слова. - Дин, прости меня. Что-то оборвалось внутри Винчестера, земля будто ушла из-под ног, и он резко дернулся вперед всем корпусом, широко открывая глаза и уставляясь в комод у противоположной стены. Дыхание охотника было частым и неглубоким, горло пережимал страх, и у мужчины ушло несколько минут на то, чтобы прийти в норму. Но, даже когда он отдышался, его собственные слова продолжали тихим эхом звучать в голове. Впрочем, теперь это была лишь одна фраза: «Ты не верил мне». Почему-то в нее было вложено больше всего боли. И почему-то внутри Дина вспыхнуло внезапное желание снова посмотреть на недавно найденную темницу. *** Дин осторожно, несмотря на то, что Сэм последнее время спал, как младенец, проскользнул в тайную комнату и стал как следует рассматривать все оковы и цепи. Охотник проводил пальцами по аккуратной резьбе на металле, очерчивая фигурки, а его мысли в это время были далеки от реальности. Перед глазами Винчестера стоял все еще слишком реальный образ закованного в эти самые, - до Дина только что дошло, что это действительно были те же цепи, - оковы Кастиэля. В груди снова больно укололо, а с губ слетело имя ангела. И следом за этим, почти сразу, раздалось знакомое шуршание крыльев. - Здравствуй, Дин. Ты звал? - Здравствуй? И это все, что ты можешь сказать? – беспричинная ярость снова овладела охотником, и он резко развернулся в сторону ангела, который стоял, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, всего в паре шагов от него. Услышав злобный тон Винчестера, Кас опустил глаза, и его плечи чуть поникли. - Я уже извинялся… - Да не нужны мне твои изменения, черт побери! Злость накатывала на Дина волнами, каждая из которых была больше предыдущей, и очень скоро светловолосый мужчина слышал собственное сердцебиение в ушах и чувствовал, как неистово дрожали руки, которым решительно нечем было заняться. Поэтому охотник сжал одну ладонь в кулак и вмазал в ближайшую стену, даже не морщась от боли, пронизавшей каждую клеточку тела, словно электрический ток. - Дин, мне… Но Винчестер не дал ангелу закончить. Он схватил Кастиэля за запястье, когда тот чуть протянул руку навстречу, и дернул, привлекая мужчину в плаще ближе. - Нет, не прокатит. Не в этот раз, - Дин рыкнул в ухо Касу, отмечая, как по телу того пробежали мурашки, и самодовольно ухмыляясь. Охотник чувствовал, как внутри сильнее и сильнее разгорался огонек, оставленный там пребыванием в Аду; чувствовал, как просыпалась его натура палача. Аластар был прав: из Дина действительно вышел отменный мучитель. Руководствующемуся своей теперь уже холодной и расчетливой злобой и чувствующему адреналин в крови Винчестеру не составило труда в мгновение ока толкнуть Кастиэля в сторону массивных цепей, свисающих с потолка. Такими же ловкими движениями Дин защелкнул сначала одну стальную манжетку вокруг запястья, а затем и вторую - и отошел назад, оценивая свою работу. Ангел недоуменно смотрел сначала по сторонам, затем на свои руки, дергая ими, а затем - на Винчестера, на губах которого играла легкая, даже чуть дразнящая ухмылочка. - Дин? – Касу было - ни много ни мало - страшно. Действительно страшно. Его пугал этот нездоровый блеск в зеленых глазах, пугали чуть раздувающиеся ноздри, пугало то, как вздымалась грудь охотника и как тот проводил языком по нижней губе, скользя взглядом по приструненному телу. Кастиэль попытался телепортироваться, но его словно сдерживал невидимый барьер – защита от ангелов. - Можешь не стараться – они очень надежные, - Винчестер наблюдал за потугами своего ангела, но ему было даже не жаль. Позже, вероятно, ему станет стыдно за такое поведение, как обычно, но сейчас Дин позволил злости и обидам одержать верх. Охотник подошел ближе к Касу, который заметно напрягся, и провел внешней стороной ладони по слегка заросшей щеке. Прикосновение было слишком нежным, даже интимным, и никак не вязалось с тем, что сейчас происходило. Кас не смог удержаться и прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением и пытаясь угомонить колотящееся сердце. В конце концов, возможно, у Винчестера и не было ничего плохого на уме, возможно, это просто секундный импульс, и вот сейчас Дин его освободит. Светловолосый мужчина провел руками вдоль Касовых, еще раз проверяя оковы на прочность, чтобы его игрушка не убежала, и обошел ангела, вставая сзади. Дин сам до конца не понимал, что собирался делать. Очевидно, что не пытать Каса - об этом не было и речи: пускай, он злился на ангела, но причинять ему боль не хотелось. Единственное, чего хотелось - преподать Кастиэлю урок. Урок доверия. Только нужно было срочно что-то думать – Винчестер не любил, когда игра слишком затягивалась, и он терял интерес к процессу. Впрочем, охотник не был уверен, что когда-нибудь сможет потерять интерес к Касу, который сейчас был напуган так, как никогда раньше. Винчестер еще раз обошел ангела, снова встречаясь с ним взглядом. Дин, пожалуй, ожидал увидеть в синих глазах боль, ненависть или что-то подобное, но вместо этого, под небольшой дымкой страха, разглядел только готовность принять все, чем бы ни наградил его сейчас охотник. Такая покорность обескураживала, но в то же время нереально поддевала и даже заводила. И тогда что-то щелкнуло в голове светловолосого мужчины. Он вновь подошел вплотную к Кастиэлю, который в этот раз не шарахнулся от него, а лишь стойко продолжал смотреть в глаза, и развязал его вечно перекрученный синий галстук, вытягивая затем полоску из-под воротника рубашки. Дин еще несколько раз пропустил ткань сквозь пальцы, наслаждаясь скольжением холодной материи по разгоряченной коже, а затем обвязал ее вокруг Касовых глаз, лишая ангела зрения. Кастиэль шумно вдохнул, напрягаясь всем телом до дрожи в мышцах. - Тише, тише, - охотник огладил грудь другого мужчина ладонью, чуть сжимая вокруг плеча, заставляя Каса расслабиться. Потому что в этом и состояло его задание, в этом была цель урока – научить ангела доверять ему. Но для полноты картины не хватало еще одного инструмента. Руки Винчестера скользнули вниз, запутываясь в складках бежевого плаща, шаря по многочисленным внутренним карманам, и, наконец, его пальцы обвернулись вокруг прохладного металла. Дин выудил ангельский клинок, который вмиг придал ему больше уверенности, но отнял последние остатки спокойствия у полностью беззащитного теперь Кастиэля. Кажется, охотник мог слышать трепетание чужого сердца. - Я не причиню тебе боли, Кас, и мне жаль, что ты в это не веришь, - Дин снова стал позади ангела и провел кончиком острия по покрытой помятой плащовкой спине ангела, извлекая из того судорожный стон. Винчестер аккуратно очертил один продольный шов и, поддев выступающую нить, провел ножом вверх, бесцеремонно разрывая бежевую ткань на две половинки. Он проделал такие же манипуляции со швами на рукавах и очень скоро откинул два ненужных куска в сторону, в полной уверенности, что завтра, тем не менее, увидит ангела в том же плаще. Дину всегда было интересно, как Касу это удавалось. Вернее, как его плащу - да и всей одежде - это удавалось: постоянно возвращаться в свой первозданный вид. - Ты не доверяешь мне, Кас. Почему ты мне не доверяешь, а? Неужели я когда-нибудь тебя предавал? – голос Дина чуть дрогнул на втором вопросе, потому что… разумеется, несколько раз Дин пренебрегал Кастиэлем. Вспомнить хотя бы тот случай с психбольницей, когда пришлось оставить ангела на попечение демонице. Но сейчас уточнять было ни к чему. Достаточно и того, что Винчестер пренебрегал Касом реже, чем ангел им. Но охотник был благодарен, когда вместо нормального ответа Кастиэль лишь глубже вдохнул, когда лезвие скользнуло по оголенному участку кожи на шее. Дин дразнил. Ему хотелось довести воина небесного до белого каления, до состояния, когда бы все его тело била крупная, ощутимая даже ему дрожь от страха. Но, в то же время, не хотелось делать больно, потому что он обещал, что не поступит так. Хотелось ранить не физически, а душевно, да к тому же так, чтобы преподнести урок. А это было делом достаточно деликатным: переборщишь чуток - и все, пиши пропало. Дин был уверен, что если он пересечет ту черту, которая существовала в сознании Каса, то тем самым отмотает время чуть назад и вернет того, сумасшедшего Кастиэля, который собирал мед и являлся к нему голым и облепленным пчелами. Поэтому важно было вовремя остановиться. Тут-то охотник и понял, что то, что на первый взгляд показалось дельцем плевым, было, в действительности, ужасно трудным. Дин еще раз провел по спине ангела, осторожно очерчивая выступающие лопатки и позволяя лезвию чуть царапать кожу, но не до крови. Только чтобы создавалось впечатление, что Винчестер мог в любой момент вогнать клинок промеж ребер. Но этого было недостаточно. Охотник, зажав нож между коленей, обхватил поясницу Кастиэля двумя руками, сжимая в каждой кромку рубашки и оттягивая так сильно, что пуговицы оторвались и разлетелись по всей темнице. Ангел едва слышно простонал, и Винчестер, не удержавшись, провел ладонями по обнаженной, покрытой холодными капельками груди, но быстро опомнился и отдернул руки. Дин схватил клинок и с шумом разрезал белую хлопковую ткань на спине Касовой рубашки, разводя две половинки в стороны так, что теперь они свободно свисали с запястий ангела, оголяя его спину. Кас вздрогнул, втягивая воздух сквозь сжатые зубы, когда холодный металл коснулся его теплой кожи и скользнул вниз, вдоль позвонков, к поясу брюк, и обратно - до основания шеи. Ангел действительно был весь на нервах и теперь совершенно не понимал, что с ним собирался делать Винчестер. Если он действительно собирался зарезать его, то пускай делает это сейчас, а не тянет. Внезапно Дин прижался животом с Касовой спине, зарываясь носом в темные волосы, чуть раздвигая ноги другого мужчины коленом. Одной рукой он оглаживал напряженные мышцы на груди ангела, а другой все еще сжимал клинок, проводя им по внутренней стороне бедра, от чего дыхание Кастиэля застряло у того в горле. Винчестер продолжал оглаживать лезвием пах ангела, одновременно водя носом вдоль изгиба шеи, а затем слизал выступившие там бусинки пота, чувствуя, как пульсирует жилка под нажимом мягкого языка. - Тебе нравится это, не так ли? – Дин тихо хихикнул, когда ангел неистово замотал головой, пытаясь отрицать. Но его тело, в особенности начавшая формироваться выпуклость в брюках, говорило об обратном. - Ты не знаешь, что я буду с тобой делать, но ты не можешь слинять, как ты поступал всегда, Кас. Ты должен кое-что запомнить, - Винчестер шептал на ухо ангелу, прижимаясь сильнее, вжимая нож в тонкую ткань брюк, угрожая перерезать и ее. Все это: горячее дыхание на шее, крепкая рука на пояснице, пересчитывающая ребра, и близость оружия к чувствительной плоти – сводило Кастиэля с ума, заставляло дышать часто-часто. И он не знал, в какую сторону выгибаться: назад, ближе к пробегающему по ключице языку, или же вперед, навстречу пускай и небезопасному, но приятному трению. Дин провел влажную дорожку от основания плеча до яремной впадинки, посасывая тонкую кожицу, оставляя багровый след, и неожиданно отпрянул. Ангел разочаровано промычал, дергаясь назад, желая возобновить тактильный контакт. Охотник смешливо фыркнул, откладывая кинжал в сторону и вновь возвращаясь к нетерпеливо выгнувшему спину Касу, и положил обе руки на пряжку ремня. Винчестер ловко вытащил болт из петлицы, протянул кожаную полоску сквозь застежку и так же быстро расправился с пуговицей и молнией, позволяя брюкам упасть на пол и сложиться вокруг лодыжек другого мужчины. Кастиэль чувствовал себя теперь слишком обнаженным, и первым позывом было прикрыться, но стоило дернуть руками, и до него вновь дошел весь ужас ситуации. Не помогало нарастающей панике и то, что он был ослеплен и не мог даже на глаз предположить, что произойдет через секунду. А происходило следующее: Дин снова стал лицом к ангелу, рассматривая его, наслаждаясь его беспомощностью и отмечая, как невероятно привлекательно выглядел другой мужчина: волосы взъерошены, губы вспухшие и красные, хотя охотник к ним даже не притрагивался, бледная кожа блестит в тусклом свете от пота, а каждый мускул напряжен, создавая непередаваемый рельеф тела. В этот момент Кастиэль был красивее, чем любая девушка когда-либо смогла бы быть, и Дин не мог не почувствовать, как его собственный член заинтересовано дернулся. Винчестер поспешно выкинул эти мысли из головы, потому что сейчас было не время думать о собственном удовольствии. - Дин? – голос Каса прозвучал особенно громко в затянувшейся тишине. Ангел уже начал переживать, что Дин просто ушел, бросил его в таком крайне щепетильном положении, поэтому воин небесный облегченно выдохнул, когда охотник отозвался. - Сейчас, мой хороший, сейчас, - Винчестер говорил на пониженных тонах и наконец-то подошел к Кастиэлю, успокаивающе проводя руками по спине, сжимая кожу на пояснице и массируя пах ангела коленом, от чего тот запрокинул голову, подставляя шею. И от этого приглашения Дин не мог отказаться: он впился губами в тонкую кожу, водил по ней языком, засасывал и прикусывал, извлекая из Каса широкий диапазон удовлетворенных стонов, которые становились с каждым разом все протяжнее, все громче и все ниже. - Дин… - для ангела все эти ощущения были определенно новыми, но не сказать, что неприятными – скорее, наоборот. Он даже понял, почему нянька из того порнофильма так радовалась, когда к ней пришел разносчик пиццы. Винчестеру нравилось, что он действовал на мужчину именно так, но, как бы ему ни хотелось бросить начатое и просто трахнуть практически умоляющего воина небесного, остатки злобы все еще бурлили в нем, разгоняя кровь и помогая взять себя в руки. Дин снова чуть отстранился, и Кас уж было хотел негодовать, но шершавая ладонь туго обвилась вокруг его полутвердого члена, сжимая и принося удовольствие в сотни раз сильнее, чем от всех поцелуев и касаний вместе взятых. Ангел лишь еще громче простонал, дергая руками, желая запустить их в волосы Винчестера и вернуть хотя бы часть ласк. Но сделать этого он не мог, и эта беспомощность теперь действительно начала приносить удовольствие. Какое-то странное, немного извращенное удовольствие - быть полностью в чьем-то расположении. Удовольствие безоговорочно кому-то довериться. Охотник еще несколько раз провел по всей длине Касового стояка, очерчивая большим пальцем головку, проводя по чувствительной дырочке наверху, нажимая на нее пальцем, чувствуя, как дрожат коленки другого мужчины и как наливается его собственный член, выпирая из-под тонкой ткани пижамных штанов. Кастиэль, повинуясь инстинкту, начал толкаться в кулак Винчестера, и тот знал, что не знавший ласки такого рода до сих пор ангел не продержится долго. И действительно: Касу понадобилось еще несколько толчков, чтобы глубоко вдохнуть, довольно прошипеть и кончить, пачкая густой, белесой спермой руку охотника и пол. Как только Кас чуть отошел от первого в жизни оргазма, Дин поспешил убрать руку, запуская два пальца в рот, дочиста их вылизывая, наслаждаясь солоноватым привкусом и подготавливая их к самому главному – непосредственно к тому, что должно было научить Кастиэля по-настоящему доверять. Сам ангел думал, что на этом все кончится, поэтому, переводя дыхание, ожидал, что вот сейчас Винчестер отстегнет оковы, снимет с него его же галстук, а когда ничего из этого не произошло, расслабленность, подаренную оргазмом, как рукой сняло. Каждая клеточка тела снова загорелась в страхе, а руки непослушно задергались в железных манжетках. Но все так же безрезультатно. Тогда Кас постарался успокоиться и вслушаться в происходящее. Он слышал босые шаги охотника, который сейчас снова стоял позади, слышал, как Винчестер хмыкнул и, судя по всему, стащил с себя футболку и поднял что-то с пола. А затем в одно мгновение холодная сталь снова оказалась прижатой к нежной, слишком чувствительной коже. -А теперь время для урока, - Дин все так же соблазнительно мурчал ему в ухо, водя острием по влажной коже, раздвигая ноги Кастиэля чуть шире. После этого он переложил клинок в другую руку, а еще через секунду ангел почувствовал два пальца у своего входа. Они оглаживали тугое колечко мышц, но не проникали внутрь, позволяя Касу привыкнуть к этому новому ощущению. И только после того, как ангел кивнул, скорее для самого себя, охотник, прежде поцеловав мужчину в висок, ввел первый палец сразу до второй фаланги, оглаживая гладкие стенки внутри. Кастиэль громко ругнулся, чем вырвал хриплый смешок из Дина и еще один поцелуй в макушку. Винчестер подготавливал ангела медленно: сначала один палец до конца, затем слегка помассировал простату, и лишь после того, как почувствовал, что мужчина чуть расслабился, ввинтил второй палец, растягивая Каса как следует - пускай и трахать сам сегодня его не собирался. Если все удастся, для этого еще будет время в будущем. Когда Кастиэль полностью привык к ощущению наполненности, то подался бедрами назад, откидывая голову Дину на плечо, и что-то нечленораздельно пробормотал (как сообразил охотник, на енохианском). Винчестер провел кончиком языка вдоль челюсти ангела и до уголка губ, быстро чмокнул маленькую складочку там и вытащил пальцы. - Сейчас, сейчас, - все продолжал шептать Винчестер, когда отстранился, чтобы поднять с пола футболку и накинуть ее на острие клинка, чтобы удобнее было держать и не дай Бог не пораниться. Не хватало еще несчастных случаев из-за неосторожности. Охотник сплюнул на ладонь, еще раз увлажняя проход Кастиэля, и обнял ангела одной рукой, в то время как второй сжал обвернутое лезвие и поднес рукоять ножа к растянутой дырке, надавливая. Дин чувствовал, как задрожало тело Каса, когда осознание происходящего дошло до него, как он в очередной раз попытался вырваться из его рук и оков, и слышал, как он жалобно проскулил, мотая головой, надеясь избавиться хотя бы от повязки. Но Винчестер хорошо поработал над узлом, так что у Кастиэля не было никаких шансов. Дин лишь сильнее притянул к себе ангела, практически насаживая того на гладкую, отполированную сталь. - Будешь так брыкаться – точно поранишься, – охотник старался быть очень осторожным: одно лишнее движение, и он поранит Каса, вонзит клинок слишком далеко. - Давай же, хороший мой, расслабься, дыши, - Винчестер продолжал оглаживать тело ангела, пару раз выкрутил его соски и провел рукой по опавшему члену, который под умелыми прикосновениями вновь начал оживать. - Давай же, все хорошо, - Дин слышал, как дыхание Кастиэля начало замедляться, поэтому протолкнул рукоять чуть дальше, почти до самой границы с лезвием. Кас чувствовал это, чувствовал, в какой опасной близости находилось смертоносное оружие от его кожи, но он также наконец-то понял, какую именно цель преследовал охотник, делая все это, поэтому изо всех сил старался успокоиться. Старался довериться. И у него получилось: чувствуя размеренное, горячее дыхание, ощущая приятные прикосновения руки к мошонке и снова стоящему члену, ангел смог выпустить пар и просто наслаждаться тем, как едва двигался предмет внутри, как с каждым небольшим толчком задевал чувствительный комочек нервов, принося заоблачное удовольствие. И тот факт, что от одного лишнего движения можно было если не умереть, то серьезно пораниться, только добавлял остроты. Но и только: от бывшего страха не осталось и следа, и теперь Кастиэль лишь мягко стонал под ласками другого мужчины, который теперь принялся еще и покусывать мочку его уха. В этот раз Касу тоже не понадобилось много времени, он уже чувствовал сладкую тяжесть внизу живота, которая усиливалась с каждой секундой, и казалось, что если он не кончит прямо сейчас, то просто умрет от переизбытка приятных ощущений. - Кончи для меня, Кас, - Дин оторвался от вылизывания ушной раковины ангела и промурчал тому в ухо, что и стало последней каплей. Перед закрытыми глазами пронесся сноп белых искр, в горле застрял низкий, гортанный рык, и Кастиэль кончил во второй раз, мгновенно обмякая в сильных руках Винчестера. Охотник поспешил вынуть клинок, отбрасывая его в сторону, и так же быстро раскрыл, наконец-то, цепи, позволяя Кастиэлю упасть прямо себе в руки. Дин аккуратно поддержал другого мужчину, усаживая их обоих на пол так, чтобы Кас сел к нему на колени, и прижался своим лбом ко лбу ангела. - Только попробуй когда-нибудь снова меня бросить, - голос Винчестера был почти маниакальным: быстрым, тихим, спутанным, но он не мог себя винить: сейчас, когда он все же сделал то, что хотел, сердце билось о ребра, как птица о клетку. И, судя по рваному, хриплому дыханию Каса, тот переживал то же самое. Никто из них не мог до конца поверить в то, что только что произошло. Спустя несколько минут ангел поднял глаза на охотника и легонько улыбнулся одними кончиками губ: - И не подумаю. Дин улыбнулся в ответ, кладя ладонь на загривок Кастиэля и притягивая его в немного целомудренный, но не менее страстный поцелуй, в котором, наконец-то, чувствовалось доверие.