Отражение

Утра в Сторибруке похожи одно на другое, как две капли воды: серое небо и +15, межсезонье — оно и есть межсезонье. Надоело немного, но менять погоду по собственному усмотрению мисс Миллз не рискует — мало ли, во что это выльется, всё-таки в этом мире нет магии, а та, что сохранилась при переходе в ней самой, нестабильна и слаба. Да и Генри лучше этого не видеть, он и так в последнее время стал немного отстранённым. — Удачного дня, милый, — Регина целует сына в лоб, провожая в школу, и возвращается в спальню: пора собираться в офис. Пусть в этом сонном, отрезанном от всего мира городке ничего не меняется вот уже третье десятилетие, но порядок соблюдать нужно, а мелкие аварии и поломки случаются везде, где несколько тысяч существ вынуждены обитать на ограниченной территории. Да и Сидни вчера намекал, что нашёл что-то любопытное — очередная глупость, конечно, что он может найти? Клад? Кимберлитовые шахты? Оленя с вишнёвым деревом на лбу? Мисс Миллз фыркает, перебирая драгоценности в шкатулке в поисках подходящих серёжек. И замирает, расширенными глазами глядя в зеркало, в котором отражается она сама и… полосатый нагломордый кот, сидящий на изящной этажерке у неё за спиной. Откуда здесь эта тварь? Кошек Регина точно не заводила — ещё не хватало, чтобы в доме был вечный кавардак. Но вот он, сидит и нагло щурится. Мисс Миллз хмурится, а кот, поймав в отражении её взгляд, лениво ощеривает клыки — словно смеётся над ней. Вот только Чеширских котов тут ещё не было! Мисс Миллз резко оборачивается, нашаривая что-нибудь, чем можно было бы огреть наглую тварь, но на этажерке никого нет. Стоит китайская ваза, лежит ежедневник в кожаном переплёте, на нижней полке примостился резной сундучок. А кота нет. И похоже, что и не было. Регина хмурится, порывисто подходит к этажерке, проводит над ней ладонью, запуская слабый поисковой импульс. Нет, в этой комнате сегодня не было никого живого, кроме неё. — Ну не сошла же я с ума, — бормочет она, с лёгкой опаской поворачиваясь к зеркалу — если там будет кот… Придётся распечатывать склеп и разбираться, что происходит. Но кота нет и в зеркале. Показалось, решает мисс Миллз и выбрасывает увиденное из головы. А потом пьяный Лерой обесточивает два квартала, и Регине становится и вовсе не до котов. В следующий раз мисс Миллз видит кота в стеклянной двери кафе вдовы Лукас. Кот важно вышагивает рядом со стильными ботильонами госпожи мэра и, по-видимому, совершенно не боится угодить под острый каблук. И снова скалит зубы в улыбке. — Брысь! — Регина переводит взгляд вниз, но на асфальте у её ног только палый лист и клочок газеты. Никакого кота нет и в помине. Вот же быстрая тварь! — Чей это кот? — спрашивает она, заходя в кафе. Вдова Лукас непонимающе смотрит на неё: — Какой кот? — Большой, серый и очень наглый, — почти сердито поясняет мисс Миллз. — Ваш питомец? — глупый вопрос, какой кот станет жить под одной крышей с двумя оборотнями? Но кот был. — Здесь нет никаких котов, госпожа мэр, — спокойно сообщает вдова, задумчиво принюхивается, сама того не замечая. — И определённо даже мимо не пробегало. Вам, как всегда? Регина предпочитает не развивать тему. А лазанью она готовит лучше, чем эта старуха. Определённо лучше. Ещё через неделю полосатый наглец обнаруживается в зеркале заднего вида — невозмутимо сидит на спинке заднего сиденья и насмешливо щурится, всё так же улыбаясь. И пусть мисс Миллз твёрдо знает, что представители семейства кошачьих улыбаться не умеют, этот мерзавец именно улыбается — более того, он над ней смеётся. Регина резко сворачивает на обочину, оборачивается — кота нет. Следующие полчаса госпожа мэр тратит на тщательный осмотр своего авто в поисках хоть какой-нибудь зацепки, но тщетно — ни шерстинки, ни пылинки. Это очень странно, это ненормально, в конце концов, и с этим нужно что-то делать. Но сначала надо забрать Генри из школы. — Объясни мне, что всё это значит! — мисс Миллз разъярённой фурией врывается в магазин Голда. — Что ты затеял? — О, всего лишь небольшую перестановку, дорогуша, — насмешливо отзывается ростовщик, перемещая старые книги с полки на полку. — Что это за кот?! — рявкает Регина, десять минут назад увидевшая наглую тварь в собственном кабинете — в зеркальце пудреницы. — Какой кот, дорогуша? — разводит руками Голд, поворачиваясь к ней, — у меня нет никаких котов. Впрочем, — напускает на себя задумчивый вид, — могу достать для тебя котёнка. Ты предпочитаешь британцев или абиссинцев? Или, может быть, мейн-кун? Ах, нет, нет, ты же не терпишь животных в доме. Тогда… статуэтка Баст? Настоящая, из гробницы Тутмоса третьего? — Иди к чёрту! — мисс Миллз вылетает из магазина, основательно хлопнув дверью, а вслед ей несётся полубезумный смешок Румпельштильцхена — тот самый, из Зачарованного Леса. Точно его рук дело! Но чего он добивается? Когда мисс Миллз это выяснит — а она выяснит — Голду несдобровать. Уж у неё есть, чем на него надавить — надколотую чашку на одной из полок она разглядеть успела. За полгода кот успевает примелькаться так, что госпожа мэр почти не обращает на него внимания. Он сопровождает её из зеркала в витрину, оттуда в чьё-нибудь окно, снова в зеркало, всё так же улыбаясь во всю свою хищную пасть. В какой-то момент Регина решает дать ему имя, хоть и понимает, что это не совсем нормально — с наваждениями надо бороться, но понять, что это и откуда, она так и не смогла, а, значит, можно попытаться это наваждение приручить, возможно, оно само подскажет. — Смоуки? — Регина косится в зеркало на сидящего на этажерке кота. Тот зевает. — Нет? Тогда Томас? Кот морщится и презрительно чихает. — Вот же наглая тварь! — возмущается мисс Миллз, убирая в шкатулку сапфировые серьги. Кот заинтересованно следит взглядом за её рукой, опускающей резную крышку. — Ах, вот оно что, — понимающе усмехается Регина. — И как я сразу не догадалась. Ты же бандит. Кот широко улыбается, насмешливо щурясь. — Бандит? — переспрашивает Регина. Кот не реагирует, принимаясь намывать лапу, а стоит мисс Миллз на секунду отвлечься от зеркала, исчезает. А потом Генри приволакивает в Сторибрук Эмму Свон, и кот отходит на второй план, а потом и ещё дальше. Лишь изредка мелькает мысль, что Бандит давно не появлялся, но на то он и бандит. Пернатая тварь пикирует, полосуя по плечу когтистой лапой, и улетает, преследуемая чьей-то стрелой. Регина садится, досадуя на себя — ладно эта дурочка Белоснежка, копошащаяся сейчас рядом, но ей, колдунье, не пристало драпать в кусты от каких-то оперённых страшилищ! И пусть оно появилось внезапно — надо было бить, а не шарахаться. — Вы в порядке? — спрашивают совсем рядом. Регина поднимает голову: на неё смотрит незнакомый тип совершенно подозрительной наружности. Королева высокомерно вскидывает подбородок и пытается выдернуть край плаща из-под падчерицы. А тип протягивает руку: — Вам помочь, миледи? — и улыбается. Почему-то очень знакомой Регине улыбкой. Она встаёт, демонстративно игнорируя протянутую руку: — Для тебя — Ваше Величество, — её взгляду сейчас полагается испепелять всё живое, но тип лишь улыбается шире и кланяется: — Робин из Локсли, к вашим услугам. Так и есть, разбойник. Регина презрительно усмехается и обходит новоявленного знакомца по дуге. И на третьем шаге понимает… и еле сдерживается, чтобы не обернуться с изумлённым и, стыдно признаться, радостным возгласом. — А он ничего, да? — лукаво спрашивает Белоснежка, словно невзначай скашивая глаза в сторону беседующего с Дэвидом Робина из Локсли. — От него лесом пахнет, — отрезает Регина и ускоряет шаг, чтобы падчерица не увидела блуждающей по её губам тени улыбки. Понять бы ещё, как этот… Бандит оказался в её зеркале. Но теперь у неё есть хоть какая-то зацепка.