***
После на разговоры нет времени. Хотя это и не проблема, потому что, как Рей кажется, Кайло всё равно не стал бы с ней говорить. И вот они просто стоят в безмолвии плечом к плечу, вдыхая насыщенный, тошнотворный запах воды и жжёной плоти, и смотрят, как к ним медленно приближается величайшее зло в галактике. Оно улыбается. А затем — смеётся. Рей вздрагивает, и впервые за последний год Кайло открывает Узы. Не знал, что ты боишься Тёмной стороны. Рей фыркает и делает первый выпад.***
Когда Император умирает, ей становится ясно, что он не такой, как Люк, Лея или даже Сноук. Он так могуществен, что, когда Рей отсекает ему голову, в Силе образуется воронка. Она как вакуум, который засасывает всё в себя и вышибает обратно, мощный, словно тысяча взрывающихся звёзд, и оба они, обессиленные, пытаются отдышаться, стоя на четвереньках у самой грязи. Когда ей наконец удаётся встать, она видит, что Кайло уже на ногах. Он молча наблюдает за ней, как будто чего-то ждёт. А Рей… она не знает чего. Но однажды она уже совершила эту ошибку, совершенно не разобравшись в его мотивах. Поэтому она активирует световой меч и смотрит, как он, закрыв на миг глаза, делает то же самое.***
Рана с недавнего поединка в пустыне ещё не зажила: не до бакты. Мышцы горят от усталости: не до сна. От песка, грязи и морской воды старая дюрастальная оболочка Звезды Смерти скользит так, что Рей к этому не привыкнуть. Вот о чём она думает, когда потрескивающий световой меч всё приближается и приближается к её шее; и ещё через пару секунд, когда Кайло вырывает её меч у неё из рук и тот летит в море. Рей старается призвать его Силой. А когда он не возвращается… ей остаётся только бежать. Она отступает на шаг, на другой и ещё немного, пока не оборачивается, чтобы увидеть, что там, дальше, нет ничего. Рей стоит на краю глубокой чёрной бездны — вот всё, что осталось от внутренностей Звезды Смерти, — и не видит дна, если не считать зазубренных камней да острых шипов. А за спиной всё нарастает потрескивающий гул светового меча. Что ж, возможно, она была права. Возможно, всё действительно кончено. Рей закрывает глаза. Это… это ничего. Правда. По, Финн и Роуз поведут Сопротивление ко всем победам, которые ещё не удалось одержать; Хакс за решёткой, и никакого Первого Порядка больше нет, чтобы о нём говорить. Рей всё равно по большому счёту одинока, так что… это ничего. Правда, она не думала, что это будет от руки Кайло… Её заставляет развернуться какой-то лязг. Кайло стоит всего в шаге от неё, меньше даже. В его руках пусто, и он смотрит на неё. И вот он ещё ближе, а руки больше не пустуют, и она уже не видит, куда он смотрит. — Ты намокла, — бормочет он ей в губы. Рей выдыхает и прижимается к нему. — А ты замёрз.***
Лея, по словам Лейтенанта Конникс, просила, чтобы её прах развеяли на Татуине. Рей находит её выбор поразительно странным, но держит язык за зубами. Ей и сказать-то об этом некому. Справа от неё Финн одной рукой обнимает рыдающую Роуз, другой — Дженну. Слева то и дело тихо попискивает Ар-два. — Она говорила нам никогда не терять надежду, — говорит По с импровизированной трибуны. Он даже не пытается сдерживать слёзы. — И она была права. Надежда не должна умирать. Остатки Сопротивления кивают, плача. И Рей тоже. Никто не смотрит на восток; никто не замечает ни человека, что стоит на гранитной скале, ни того, как ветер треплет полы его чёрной накидки.***
В следующий раз когда она видит его, он по-прежнему в чёрном, но чёрный теперь словно совершенно другой цвет. Грубее. Дешевле. Легче. Кайло сидит на корточках и увлечённо чинит что-то — похоже, старого рабочего дроида пятого класса. Лицо перепачкано, колени измазаны грязью и тёмно-зелёной травой. Волосы свалялись и… не то чтобы совсем облепляют уши, но уже близко к тому. Чудесное зрелище, в том смысле, о существовании которого Рей даже не подозревала до этого мгновения. — Здравствуй. Он поднимает глаза; он не улыбается. — Здравствуй. Он не удивлён её приходом, это не может его удивить. Приоткрытая связь была надёжным маяком. Чтобы ей прийти. Рей ступает ближе и видит теперь, что дроид ещё более битый, чем она подумала сперва. — Что-то с ограничительным цилиндром? Кайло пожимает плечами. — Возможно. Есть желание помочь мне это выяснить? Она кладёт вещевой мешок под небольшой портик, затем подходит к Кайло и встаёт рядом с ним на колени. От него пахнет солью, сандаловым деревом и сырой землёй. — Ты промок, — говорит она, поднимая блок управления. — Шёл дождь. — Кайло колеблется; всего мгновение, но она это чувствует. Колебание вибрирует между ними. — Тут, на Джабииме, постоянно дожди. Угукнув, Рей находит неисправность в цилиндре. — Люблю дождь, — произносит она. Ей кажется, что он, возможно, чуть-чуть улыбнулся.***
Он говорит, что она, наверное, потянула мышцу бедра. Похоже, так оно и есть: Рей помнит, как оступилась и упала в лужу с какой-то тёмной дрянью на Звезде Смерти, сразу после того как отключила то, что было когда-то командной консолью. Бакта, которую дала ей Роуз, помогла, но мышцы всё ещё ноют, и когда наступает ночь, Кайло подталкивает её к ближайшему к костру стулу. Он встаёт перед ней на колени, и его огромные руки массируют самую широкую часть её бедра. Это божественно. — А ты это хорошо умеешь, — бормочет она. Он не отвечает, так что Рей закрывает глаза и прислушивается к каплям дождя, к треску веток в костре. И вот он говорит: — Мать делала мне так в детстве. Рей кивает и запускает ладонь ему в волосы.***
Когда она открывает глаза, он не спит уже несколько часов. Она не понимает, откуда ей это известно. Рука, что покоится на её талии, совершенно неподвижна, а сердце его бьётся ровно — она чувствует это спиной. Он спокоен, совершенно так же, как и обычно. И всё же. — Не спится? — Голос её осип, и ей немного хочется пить. Кайло не отвечает. И это, Рей знает, означает «да». — М-м. Могу я помочь? Минуту он это обдумывает. А затем прижимает Рей ближе к себе и шепчет ей на ушко: — Пожалуй. Его рука настолько большая, что это выглядит почти комично. Пальцы обхватывают бедро, ладонь может накрыть весь её живот, и ей стало смешно, когда она впервые это заметила. А вот Кайло не смеялся; он просто смотрел, смотрел, смотрел, тяжело дыша, хотя даже не двигался. — Можно я… Он не заканчивает, но Рей кивает. Потому что… ему можно. — Ты намокла, — бормочет он, и голос его глухо рокочет в груди. Рей задыхается, но испускает смешок. — Ну конечно. Между ног всё ещё липко. Она мокрая после ночи. Мокрая в обоих отверстиях, и влага стекает единой струйкой, которая наверняка уже промочила простыни. Не похоже, чтобы Кайло это волновало; он просто вжимает её в матрас. Рей не властна над звуками, которые издаёт, — «ох, ох, о-ох!» — и просто кусает подушку, когда он проникает в неё до упора. Он тоже не в силах себя контролировать; он вцепляется в её бёдра и вбивается в неё именно так, как хочет, именно так, как постоянно крутится у него в сознании. — Будь умницей, — надсадно стонет он ей в ухо. — Лежи смирно. Удовольствие сокрушает. Она просит «ещё, пожалуйста, ещё немножко». И он даёт ей это, но внезапно становится «слишком, слишком хорошо» и «прошу, прошу, прошу». Их пальцы переплетаются у неё на талии, и вот Кайло выстанывает свой оргазм ей в шею, и её затапливает подобно прорвавшейся плотине. Рей молча улыбается и не говорит ему, насколько он безупречен. Засыпая, они по-прежнему держатся за руки.