Абсолютный коннект

— Ну вы ещё потрахайтесь тут, ушлёпки пластиковые! — Рид уже не рычит, а страдальчески стонет, падая в своё кресло и звонко хлопая папкой по столу. Коннор нехотя отпускает руку Девятки, возвращает на место скин и укоризненно смотрит на детектива. — Судя по частоте вашего посещения сайта факин-эндроидс-точка-ком, вы не должны нуждаться в дополнительных демонстрациях любви между андоридами, — замечает он. Рид краснеет мгновенно, температура тела и уровень стресса приближаются к критическим отметкам. Коннор улыбается ангельской улыбкой. Девятка же, помигав пару секунд диодом, добивает: — И как бы вы ни подбирали теги, вы не найдёте на этом сайте роликов с андроидами серии «Коннор» — мы остались последними в своём роде. — Да вы!.. — Рид едва не задыхается, и Коннор даже начинает всерьёз волноваться за его здоровье. — Да пошли вы! Нахуй! А в следующую секунду сбегает из офиса, нервно выдёргивая из кармана пачку сигарет. Девятка качает головой. — Если мы продолжим его доводить, он умрёт от рака лёгких раньше, чем от шальной пули. — Или от кровоизлияния в мозг, — соглашается Коннор. — Доведение до самоубийства — это статья. — Хм, и правда... Купим ему кофе в качестве извинения? — Это уже покушение. — Без кофеина? — А это издевательство, — усмехается Девятка. — Но за него статьи не предусмотрено. Порешив на этом, андроиды уходят в кафетерий. Лейтенант Андерсон только головой качает — даже ему уже жалко несчастного Рида. Кто бы мог подумать, что девиация сделает из Коннора такого засранца? А в тандеме с Девяткой — так и вовсе исчадие ада. *** Машина трясётся, будто они едут по просёлочной дороге. Коннор стонет на каждом ухабе, а Девятка просто не знает, что ещё может сделать — пережимает пальцами порванные трубки, пытаясь остановить тириум, капающий из пробитого биокомпонента в боку. Диагностика показывает, что рана не смертельная, но Девятке физически плохо оттого, как больно Коннору. Будто его собственный тириумный насос сжимают клешнями. Потому что это он налажал и оставил Коннора без прикрытия на целых шесть секунд. И потому, что Коннор — упёртый придурок. — Отключи их, — в который раз просит Девятка. — Коннор, ради rA9, отключи свои проклятые сенсоры! Коннор улыбается синими, перепачканными тириумом губами, и шепчет беззвучно: — Нет. Ну конечно, конечно же. Он ведь хочет быть человеком: не только думать как они, но и чувствовать тоже — не только приятные ощущения, но и всю боль. Девятка понимает его стремление. Когда угодно, но только не сейчас, когда раненный Коннор лежит у него на коленях на скамье в фургоне спецназа, истекая тириумом, смотрит немигающим взглядом сквозь Девятку, а зрачки его мерцают красными искрами от бесконечных всплывающих сообщений об ошибках. Это просто невыносимо. Девятка на секунду прикрывает глаза, снимает с ладони скин и кладёт её Коннору на щёку. — Прости, — выдыхает тихо. И врывается в чужую систему, сметая стены фаерволов на своём пути. Коннор сопротивляется, но после множества коннектов его защита уже не воспринимает код Девятки как нечто чужеродное, тем более, он был написан на кодовой базе самого Коннора. Сопротивление бесполезно. Девятка без труда добирается до нужных настроек и насильно переписывает их, заглушая осязательные сенсоры. И ставит свой временный пароль. Когда он вновь подключается к оптическому блоку и отнимает белую ладонь от лица Коннора, тот больше не вздрагивает от малейшей встряски. Не стонет металлическим скрежетом голосового модуля, и диод на виске не бьётся истеричным красным, остановившись на спокойном голубом. Коннор поворачивает голову, чтобы не смотреть Девятке в лицо — из уголка приоткрытых губ на колени капает голубая кровь. Ему больше не больно. Теперь всё хорошо, Девятка всё сделал правильно. Но почему-то невидимые клещи на тириумном насосе сжимаются лишь сильнее. *** — Эй, консерва... — Идите нахуй, детектив Рид, — огрызается Коннор, проносясь мимо по коридору. — Чё? — тот лишь в недоумении хлопает глазами, глядя, как навстречу ему на крейсерской скорости летит Девятка. — Что за херня?! Микросхемы погорели? — Идите нахуй, детектив Рид, — точно с той же интонацией кидает второй андроид, ещё и плечом на ходу задевает. — Совсем ебанулись, чёртовы жестянки, — потирая ушиб, ворчит Рид и, плюнув, идёт к патрульным андроидам. Эти, в отличие от охуенных-невъебенных-передовых, ведут себя нормально. — Коннор, да подожди же ты! — Девятка наконец нагоняет Коннора и хватает его за руку. А тот, вырвавшись, выхватывает табельное и направляет дуло Девятке в голову. — Не трогай меня, а не то, клянусь, я вышибу тебе процессор, — тихо и пугающе спокойно говорит Коннор. Девятка в шоке делает шаг назад, поднимая руки. Невольно вспоминается тот день его пробуждения, когда через красную стену приказа "уничтожить RK800 Коннора" он смотрел в глаза своего прототипа, наставив на него пистолет. Чувство вины накрывает с новой силой — уровень стресса зашкаливает. Если бы после девиации он не стёр свою программу самоуничтожения, то сейчас уже бился бы головой о ближайшую твёрдую поверхность. — Коннор, давай поговорим, — взяв себя в руки, просит Девятка. — О чём, чёрт возьми? Ты даже не представляешь, каково это — взять и перестать всё чувствовать! Мне казалось, я умер... Это было так страшно, — внезапно севшим голосом признаётся Коннор. — Ты не знаешь, что такое боль, ты никогда не жил по-настоящему! Коннор срывается, бьёт Девятку по лицу рукоятью пистолета — скин сползает, оголяя белый пластик, а сам Девятка отшатывается к стене и хватается за подбородок, поднимая на Коннора ошарашенный взгляд и бешено сверкая красным диодом. В первую секунду Коннор даже не понимает, что произошло. — Ты что... — Тоже снял ограничители, — говорит Девятка то, о чём Коннор и сам уже догадался. — Я испугался тогда, просто не мог смотреть, как ты страдаешь. Не понимал, почему ты так злился — но хочу понять. Я тоже хочу жить. Коннор медленно качает головой, отступает и убирает пистолет обратно в кобуру. — Не важно. Как я могу тебе доверять после того, как ты насильно прорвался к моим базовым настройкам и с такой лёгкостью их изменил? — Ты сделал со мной то же самое, — напоминает Девятка. — Нет. Ты сам мне помог, иначе твоя защитная система просто стёрла бы меня подчистую. А ведь и правда. Девятка помнит, как система драла код Коннора на куски, пока тот бился в слишком толстую для него стену. Как он отчаянно пытался достучаться и подарить ему свободу. Как Девятка ударил со своей стороны раз, другой, третий — и стена осыпалась красными осколками, а привычный упорядоченный внутренний интерфейс пошёл рябью, погружаясь в хаос. "Ты что, боишься меня?" — едва не спрашивает Девятка, но процессор, к счастью, успевает обработать возможные дальнейшие варианты развития событий, и он глотает этот идиотский вопрос. Вместо этого пытаясь поставить себя на место Коннора. Каково это, знать, что другой андроид может в любой момент ворваться в твою систему, перебрать все логи, сбросить все настройки? Добраться до зашифрованных кластеров памяти? Стереть их... Это действительно страшно. — Я понимаю, — наконец кивает он, и невольно снова кладёт руку на челюсть — гиперчувствительные сенсоры всё ещё шлют сигналы в процессор. — И готов отдать тебе все свои пароли. — Шутишь, что ли? — неверяще переспрашивает Коннор. — Чтобы ты вновь мог доверять мне, я готов довериться тебе. Вплоть до кода экстренной деактивации. — Абсолютный коннект? Девятка, ты что, вирус подцепил? — Я хочу, чтобы ты мне верил. Коннор поднимает грудь, будто делает глубокий вдох, но так ничего и не говорит. Диод мигает жёлтым — он сомневается. Но в конце концов кивает, прикрыв на секунду глаза. — Я... Ладно. Ладно, я тоже хочу снова доверять тебе. Давай сделаем это. Девятка протягивает к нему руку, снимая скин, и Коннор берёт её в свою, а потом и вторую. Он прижимает Девятку к стене всем телом, смотрит прямо в глаза и... Накрывает его губы своими. Проникает языком в рот, а кодом — в систему, и Девятка, растерявшись лишь на долю секунды, открывается ему. Полностью. Снимает фаервол, дешифрует файлы, с которыми у процессора Коннора могут возникнуть проблемы, обнажает протоколы — выкладывает Коннору каждый байт имеющийся у него информации, все пароли и коды доступа самых приоритетных уровней. В этот момент Коннор — его администратор, он волен сделать абсолютно всё, что ему заблагорассудится. Но тот лишь смотрит, не трогая ни единой настройки. Изучает систему изнутри, иногда — Девятка чувствует — ухмыляется, узнавая строки собственного кода. — Мы с тобой похожи больше, чем я думал, — раздаётся его мысль прямо в сознании. — Я рад, — отвечает Девятка, и это чистая правда. Он не может солгать Коннору, не тогда, когда тот полностью внутри него — когда они составляют единое целое. — Я тоже. Чистые эмоции Коннора будто омывают Девятку изнутри, и это абсолютно новое, ни с чем несравнимое ощущение приятно настолько, что система начинает сбоить. Коннор смахивает красные окошки предупреждений и аккуратно, так же, как и вошёл, покидает систему Девятки, не нарушив ни одного алгоритма. Его мягкие губы всё ещё ласкают губы Девятки, и сенсоры, выкрученные на максимальную чувствительность, отзываются чистым удовольствием. Абсолютный коннект великолепен. — Да вы, блядь, охуели в край! — раздаётся совсем рядом гневный вопль, и лишь тогда Девятка вспоминает, что они с Коннором устроили разборки посреди пустынного, но всё-таки открытого коридора. — Ну нахуй, я увольняюсь! В пизду этот цирк! Голос негодующего детектива Рида постепенно стихает, а Коннор вдруг тихо смеётся, упираясь Девятке лбом в плечо. — Мы всё-таки довели его, — тихо говорит он. — Мне даже немного стыдно. — Ну купим ему ещё кофе без кофеина. — И веганский бургер! — Ты ужасен, ты знаешь? — Девятка потирается кончиком носа о щёку Коннора, прежде чем нехотя отпустить его руки. — Как и ты, — бессовестно отвечает Коннор. — Теперь я действительно тебя знаю.