Увидеть звёзды

Маленькое подвальное помещение пропахло запахом свежего пива, стоял сильный шум, смешанный с инди-музыкой, которую было слышно лишь совсем немного у бара. Барменша с чёлкой и татуировкой на предплечье бодро принимала заказы и почти моментально ставила перед посетителями мокрые кружки с напитками, одновременно доставая из маленького кармана фартука сдачу или чеки. На улице стоял жаркий майский вечер. В самом центре, сидя за деревянным столиком на несколько персон, была компания молодых людей, барменшу с татуировками они знали лично, поэтому останавливались здесь почти каждый вечер субботы. — Я тебя не слышу! — Кричала с улыбкой девушка с почти белыми кудрями, собранными в небрежный хвостик. Здесь всегда было настолько шумно, что проснувшись после насыщенного вечера субботы, в воскресенье, голос всегда жутко хрипел от постоянного крика. — Говорю тебе, та девчонка у бара с тебя глаз не сводит! — Рыжеволосый парень придвинулся ближе к блондинке и почти кричал ей в ухо. — Боже мой, Генри, не смешно! Она со старшего курса, я видела её на бизнес психологии. Она сто процентов оценивает Лизу, — блондинка ткнула в шатенку, сидящую рядом с рыжим парнем, который теперь залился громким смехом. — Без обид, Лиззи, твоя короткая стрижка привлекает всех би-девчонок в радиусе семи километров. — Чёрт возьми, Хистория, — отнекивалась шатенка, — такие наоборот любят сладких девчонок-первокурсниц! Жаль только, что ты по парням, хотя я не разделяю твою однобокую точку зрения, как и мистер Фрейд. — Вы такие ужасные, — смеялась блондинка, прикрывая рот стаканом с прозрачной жидкостью и листиком мяты. — Пойдёмте на веранду, там не так шумно. — И нет твоей почитательницы, — уточнил рыжеволосый с широкой улыбкой. Компания опустила прямоугольный деревянный столик и скрылась в толпе, в нескольких метрах находились распахнутая дверь и маленькая лесенка, ведущая на улицу. Летняя веранда бара была маленькой и уютной, стемнеть успело совсем недавно, и уже были зажжены бумажные фонарики, которые освещали несколько столиков и качающуюся лавочку в углу. И здесь было достаточно народу, но на открытом пространстве не так сильно смешивался гам посетителей, создавая приятнейшую какофонию, хотя и общаться в таком гаме было почти что невозможно. Компания из двух девушек и парня нашли свободный столик ближе к забору, обвитого зелёным растением. В паре метрах находилась маленькая пристройка с миниатюрным грилем, девушек заинтересовало актуальное веган-меню, и они, уже порядком проголодавшись от выпитого алкоголя, решили что-нибудь заказать. — Эй, Хистория, — парень отвлёк блондинку от разглядывания ценника на жаренную картошку, она обернулась и внимательно приготовилась слушать, — кажется, твоя сталкерша нашла тебя и здесь. Он со сдавленным смешком указал на вход на веранду со стороны бара, на лестнице стояла девушка, совсем недавно внимательно наблюдавшая за кудрявой блондинкой с барной стойки, она была высокая, с короткими волосами чуть выше плеч, которые были спрятаны за уши. Но она не смотрела на них: лишь держала в руках бутылку из тёмного стекла и вела разговор с высоким худощавым парнем. Блондинка почти что поверила в слова друга, но теперь убедилась, что девушка с бара, скорее всего, оказалась здесь случайно, наверное, как и они, лишь искала укрытие от шума внутри. В конце концов, летняя веранда не их собственность. Но, будто отрицая её мысли, девушка с каре бегло взглянула прямо в глаза блондинке, и через секунду уже вернула взгляд на свою бутылку из тёмного стекла. — Ой-ой, — начала шатенка, — кажется, она идёт к нам! — Куда вы? — шипела блондинка на друзей, которые моментально подскочили со стульев. — За веганскими бургерами, вернёмся через мгновение, и только попробуй нам заделаться бисексуалкой. Парень с девушкой оглушительно захохотали и испарились возле пристройки с едой, обсуждая готовность купить две порции картошки. Блондинка же, смутившись, убрала выпавшую из хвостика прядь за ухо и посмотрела на почти пустой стакан с листиком мяты, нервно крутя его в руках. Девушка с каре уже оказалась возле неё, уверенно сжимая бутылку из тёмного стекла и слегка улыбаясь. — Привет, — спокойно начала она, — не против познакомиться? — Хэй, — весело пропела блондинка, уже не так сильно смущаясь. — Да, привет, я Хистория. С друзьями тут, — она зачем-то указала в сторону очереди за едой. — Имир, — она протянула руку блондинке для рукопожатия. — Да, я заметила, что ты не одна. Будешь здесь в понедельник? — Зовёшь или интересуешься? — Зову. Я здесь работаю по понедельникам и средам. Приходи, — девушка улыбнулась ей и отпила из бутылки. Блондинка ей активно закивала и улыбнулась на прощанье, девушка с каре вернулась в помещение, ни разу не обернувшись. Её друзья, будто подгадавшие уход новоиспечённой спутницы своей подруги, объявились возле задумчивой блондинки неожиданно для неё, ставя перед ней деревянную тарелочку со слегка поджаренным сэндвичем, картошку, пахнущую костром, и блюдо, напоминавшее фалафель. — Ну что, она успела затянуть тебя в свои лесбо-сети? Блондинка лишь рассмеялась, снова слегка прикрывая рот, и кинула самый поджаристый кусочек картошки в рыжеволосого парня. Оставшийся вечер прошёл спокойнее, и к концу все и вовсе забыли о произошедшем.

*****

Сейчас летняя веранда была почти пустая, лишь парочка, романтично распивающая белое вино в четыре часа дня, и Хистория, сидевшая в одиночестве на полудеревянной качели с толстой книгой в руке. Перед ней стоял такой же массивный столик и прозрачная высокая кружка с молочно-карамельным напитком внутри, из которого торчала металлическая трубочка. Она решила не идти на последнюю пару макроэкономики, потому что считала профессорку слишком скучной; к тому же, думала блондинка, ей бы хватило двух презентаций и конспекта от одногруппницы, чтобы написать тест. Хистория чуть не забыла, что обещала прийти сюда в понедельник своей новой знакомой, но её здесь не оказалось, а за неимением лучшего досуга и по счастливой случайности оказавшейся в сумке книги девушка решила остаться на летней веранде вместе с холодным напитком. Солнце было яркое и горячее, но находящиеся рядом здания создавали приятную тень и даже прохладу. — Давно здесь? — Хистория оторвалась от книги и подняла удивлённый взгляд, перед ней стояла та самая девушка, в маленьком сером фартучке и блокнотиком в руках, из её кармана торчала ручка, а её короткие волосы были завязаны в хвост. — Не очень, книгу читаю, — блондинка подняла в воздух раскрытую книжку. — Я думала, ты не вышла на работу или просто передумала. — Смена у меня начинается только в четыре, — улыбнулась девушка в фартуке, — не думала, что ты придёшь так рано. — Она присела на стул напротив, тогда Хистория перестала покачиваться на качелях, поставив ногу на землю, её знакомая положила блокнот в карман и сложила руки на столе. — Всё равно сейчас почти нет посетителей, Силена не обидется, если я возьму преждевременный перерыв. Так, ты учишься или как? — Да-да, — Хистория сложила книгу на стол, предварительно всунув красную закладку между страничками. — На самом деле, мы учимся в одном университете. Я видела тебя на бизнес психологии, только я на первом курсе. — Финансы? — Менеджмент, — поправила её с улыбкой Хистория. — А ты? — История, но, по правде говоря, я планирую уходить. Меня это больше не веселит. — Чем ты тогда будешь зарабатывать? — без поддельного интереса спросила блондинка. — У меня есть маленький бизнес, буду развивать, — она рассмеялась, взглянув на свой фартук, — нет, не работа в баре. Кое-что поинтереснее. — Что же? — Пока что всё расплывчато, — она снова улыбнулась блондинке. — Может, зафрендимся на фейсбуке? Хистория кивнула и потянулась за телефоном, быстро разблокировав экран и найдя нужное приложение. Через мгновение она протянула ей свой телефон, чтобы та нашла свою страницу.

*****

Эрен внимательно смотрел в массивный бинокль. Он едва высовывался из приоткрытого окна машины, следя за движением на многолюдной улице. — Всё ещё нет? — вяло спросил Кирштейн; он сидел на водительском сиденье, облокотившись головой о сидушку и прикрыв глаза. — Нет. Но уже должны быть, сейчас ровно два часа. — Думаешь, она правда объявится в два часа дня на людной улице со своим дружком-преступником, сбывающим им оружие? — Жан открыл глаза и посмотрел на Йегера, который не отрывался от бинокля. — Он здесь. Почти что в квартале от их машины показалось знакомое лицо, мужчина с очками в широкой оправе в сопровождении одного охранника остановился у дверей ресторана, и наблюдал за дорогой, пока через минуту напротив него не остановилась машина. — И Имир тоже здесь. Они заходят в ресторан. Кирштейн заметно напрягся и достал серую кепку с заднего сиденья, быстро натянув на голову. Вставив белые наушники в уши, он стремительно открыл дверь и направился к тому же ресторану. Эрен тем временем поднёс свой телефон к уху и слушал гудки. «— Они встретились?» — сразу же донёсся голос. — Да, сержант. Они в ресторане, Кирштейн шёл внутрь. «— Отлично, следите. Мы нашли ещё пару переводов за последние три дня. Кажется, они нервничают и совершают все свои операции быстрее. Комиссару нравится, что теперь у нас есть не только косвенные улики, но всё же это потянет максимум на семь лет тюрьмы, но мы ведь с тобой прекрасно знаем, что они заслуживают по меньшей мере двадцать лет за решёткой». — Я понял, сержант, как только станет ясно, что они делают, я сообщу. Йегер положил телефон на коленки и снова посмотрел в бинокль, нервно пошатывая ногой. Через несколько минут на его экране всплыло уведомление. «Сделка состоялась, они пожали руки, она уходит. Скоро буду», — гласило сообщение от Кирштейна. Детектив снова посмотрел в бинокль и увидел выходящую из здания Имир. Она села всё в ту же машину и уехала.

*****

Леви без стука проскользнул в кабинет капитана, одарив того неприветственным взглядом, тут же закрывая за собой дверь, скорость действия подняла мимолётный сквозняк. — Хотя бы для приличия стучись, — удивлённый Смит оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Аккермана. — Я стучался, ты глуховат. Тем более, мне уже довелось видеть тебя в самых преотвратительных обстоятельствах. — В каких же, стесняюсь спросить? — За чтением «Гордости и предубеждения» во время обеда, — Леви расцепил руки, — мне надо тебе кое-что сказать. Аккерман по-хозяйски отодвинул стул напротив и приземлился, закинув ногу на ногу. Ирвин тем временем отодвинул бумаги в сторону и сложил руки в замок, ничуть не удивляясь индюшачьему поведению друга. Леви смотрел на книжный стеллаж за спиной капитана, изучая массивные металлические награды, бедно позолоченные, с гравировкой на скорую руку – департамент не сможет скрыть от снобистского взгляда Аккермана любой изъян поделок, которые они гордо зовут наградами. Ирвин покорно ждал, хотя и не горел желанием устраивать перерыв раньше положенного, тем более, когда перерыв этот был тихим молчанием в его собственном кабинете, воздух которого скоро пропитается одеколоном Леви. — Прелюдия? — вкрадчиво спросил Смит — Они самые, — поддержал его Аккерман. — Мне предложили место в ФБР. Через неделю ждут ответ. Ирвин выразил удивление всей палитрой его лицевых мускул, он слегка поднялся над столом, чтобы дотянуться до плеча Аккермана. — Леви, — лёгкий старческий хлопок по плечу (Ирвин делал всё, словно пенсионер, объяснить атмосферу его жестов нельзя было бы иначе), — это отлично! Но довольным ты не выглядишь, хотя я с трудом вспоминаю, когда ты выглядел довольным. А, вспомнил, второй год работы, когда Дэвид Беккер упал с лестницы. Хотя погоди, ты тогда просто чихнул. — Я соглашусь. Даже без собеседования я знаю, что меня примут. — Самодовольно и напыщенно, тебе стоит сменить психотерапевта, этот делает что-то не так. Но я очень рад, правда. Аккерман его благополучно игнорировал, вернее, не предавал шуткам большое значение. В глубине души он понимал, что Смит расстроен, и хотя тот всегда знал, что Аккерман достоин большего, отпускать его так быстро не хотел. — В общем, — Леви поднялся со стула и поправил свитер, — начальство в лице тебя уведомлено, душа моя чиста, к священнику можно не ходить следующие полгода. Пока не болтай, особенно с Зое, ведьма меня сглазит. Аккерман развернул стул на прежнее положение и удалился из кабинета, на прощание кивнув Ирвину. Смит махнул ему рукой и сдержанно улыбнулся, но когда дверь за ним закрылась, капитан сложил руки у подбородка и задумался. Из глубокой рефлексии ему помог выбраться звонящий рабочий телефон.

*****

Один из этажей студенческого дома был заполнен весёлой толпой молодых людей. Выходные перед днём благодарения здесь были шумные, в общей комнате отдыха, прямо в центре, стояли два больших стола с большим количеством бутылок, полупустыми или выпитыми вовсе, свет был приглушён, слышалась электронная музыка. Несколько людей раскинулись на мягких диванах с картами и пластиковыми стаканчиками, ещё несколько стояли возле лестницы и что-то обсуждали; одни пританцовывал, другие сидели на крыльце с парой пустых бутылок. Хистория пришла сюда совсем недавно, она долго искала друзей, пока, наконец, не обнаружила на большой кухне скопление людей, между ними затесались и её друзья. — Эй! — громко приветствовала её девушка с короткой стрижкой, протягивая бутылку пива. — Уж думали не придёшь. Кстати, я видела здесь твою Имир, она где-то на втором этаже. Блондинка слегка кивнула и сделалась отрешённой, делая маленький глоток из бутылки. Она облокотилась на массивную столешницу, вовлекаясь в разговор компании рядом, но её мысли были заняты другим. Хистория периодически оглядывалась на дверь, когда в ней кто-то появлялся, ожидая или, скорее, опасаясь, увидеть там Имир. Вечер двигался, компания её друзей переместилась в гостинную возле камина, но её всё ещё не было видно. Она, наверное, уже ушла, думала Хистория, пока не наткнулась на подругу на втором этаже в поисках уборной. — Привет, у тебя есть время поговорить? — Имир объявилась внезапно перед блондинкой, выглядела она чересчур спокойной, иногда это спокойствие раздражало Хисторию. — Я уже всё сказала, Имир, больше мне нечего добавить, — она смущённо отвела взгляд в сторону, сложив руки на груди. — Ты лишь накричала на меня, толком ничего не объяснив. Импульсивно и по-глупому. — Прекрати! — слегка повысила голос Хистория и сразу же успокоилась. — Я сказала, что не хочу общаться с преступницей, торгующей жизнями других людей. Это ужасно. Наркотики – это ужасно! — Может, напишешь открытое письмо нефтяным магнатам, за то что убивают экономику стран Третьего мира? Твой компас справедливости не кричит в этом направлении? — собеседница её была холодна, — не строй из себя правозащитницу, ты знаешь, что не делай этого я, этим бы занялся кто-то другой. Но так эти деньги получаю я, и все довольны. — Из-за тебя убили полицейского! — она вскинула руки вверх. — Здесь я ни при чём, её убил тот торчок. — Боже, — вздохнула Хистория и продолжила уже тихим голосом, — ты серьёзно думаешь, что это всё нормально? — она взглянула в глаза недавней подруге, но не обнаружила там ничего, кроме глубокой ямы безразличия. — Я не хочу больше с тобой общаться, не преследуй меня. — Тебя никто не преследует. Хистория разозлилась, она чувствовала себя преданной, будто её слова не воспринимали всерьёз. Её это раздражало сильнее всего, когда Хисторию не воспринимали всерьёз, у неё было много поводов злиться на Имир, и все они как будто разом вылились в чистый взрыв гейзера её эмоций. — Я прекрасно знаю, что ты в тайне влюблена в меня или что-то типа такого, но я уже намекала тебе тысячу раз, что в этом плане ты меня не интересуешь и никогда не сможешь заинтересовать. Она всегда была эмоциональной, но сейчас этого вовсе не стыдилась, так как говорила то, что думала. Имир язвительно фыркнула и отвела высокомерный взгляд в сторону, прежде чем продолжить тем же нездорово грубым и отрешённым тоном. — Успокойся, я достаточно сообразительна, чтобы это понять. Не надо устраивать сцен. Но мне жаль, что ты не оказалась достаточно умной для того, чтобы перестать видеть мир через свои розовые очки. Прощай, Хистория. Имир испарилась за её спиной, Хистория ещё долго стояла на прежнем месте, уставившись в пол. Она не решалась вернуться к друзьям, но теперь она хотя бы знала, что делает; Хистория была убеждена в своём обдуманном порыве разорвать любые контакты с Имир, но отвратительное чувство на душе отказывалось уходить. После того дня Хистория видела её лишь несколько раз издалека, через два месяца Имир ушла с последнего курса университета, и она больше о ней никогда не слышала, как думала Хистория, что даже к лучшему.