Winter Song

У Джона было мрачное лицо. Несмотря на светлость кожи, на которой плясали отблески каминного огня, оно казалось тёмным и отчуждённым. Его кожа была матовой, кое-где усеянной шрамами, и он чудился Сансе скорее неживым, чем настоящим, даже сейчас, после крепких объятий, пряных поцелуев и горьких слез. Санса любила его задолго до того, как он стал братом Ночного Дозора, до того, как вернулся на Север освободителем, до того, как его назвали королем. Она любила мальчишку, прячущегося по углам, она любила юношу, мрачным взглядом отыскивающего ее, куда бы она не уходила. И теперь она любила мужчину, испещрённого ранами, холодного, отчужденного, одинокого и болезненно сильного. Джон изменился практически до неузнаваемости - изменилась и Санса. Они встретились благодаря случайности, благодаря ей же и очутились в одной постели. Санса до сих пор не помнила, как его руки сомкнулись на ее талии, как его губы отыскали ее, как ловкие жадные пальцы разорвали ворот платья и скользнули под юбку. Она шептала в истоме его имя, но теперь не осмелилась бы произнести его. Девушка повернулась на кровати, натягивая на себя шкуры, и пристально вгляделась в силуэт Джона, едва различимый в полумраке комнаты. Под бледной, почти синей кожей, перекатывались мощные мышцы, и она завороженно наблюдала за тем, как Сноу подбросил несколько дров в жаровню, и она вспыхнула ярким огнём. Комната на некоторое время стала почти светлой. Джон бесшумно опустился на край кровати. Санса протянула к нему руку и очертила пальцами выступающий позвоночник. Он был чужим ей - теперь она отчетливо ощущала ту пропасть, которая разделяла их. Она не знала о нем практически ничего. Он обернулся, и лицо его разгладилось - не сразу, несколько мгновений ушло на то, чтобы грозовая туча тяжких дум оставила его лоб, преждевременно укрытый морщинками, а глаза засверкали, избавившись от темной, безжизненной поволоки. — Я думал, что ты уснула. Его пальцы переплелись с пальцами Сансы, и он некрепко сжал их, приблизив к своему лицу и коснувшись губами каждой костяшки хаотичными поцелуями. — Я думала, что ты все ещё здесь. Но он был где-то далеко. Дальше, чем позволяли забраться ее собственные мысли. Дальше, чем бывал кто-либо в этом мире. О Сноу многое говорили. О Джоне ходили шепотки по углам замка Винтерфелла, но Санса предпочитала не слушать ничего из того, о чем трепались служанки. — Я здесь, - мягко улыбнулся он, но девушка видела: что-то ещё мучило его. - Я все ещё здесь. Джон склонился к ней, и его рот жадно примкнул к ее губам. Он целовал ее настойчиво, властно, влажно. Сноу был не из тех, кто расточается на разговоры, когда есть другое дело - а Санса спорить с ним не хотела. Спустя несколько часов, почти погрузившиеся в сон, они лежали, плотно примкнув друг к другу, скорее из желания чувствовать кого-то рядом, нежели из жажды тепла, и девушка отчаянно боролась с дремотой, накатывающей в предрассветный час. Скоро должно было встать солнце, но оно вряд ли смогло бы выглянуть из-за плотной завесы серых туч. В любое мгновение мог начаться снег, и это значило бы только одно. — Зима наступила, - сказал отчуждённо Джон, глядя в окно, но будто бы мимо. Санса проследила за его взглядом: и правда, на Западной Башне лежал тонкий слой мягких белых хлопьев. Зима здесь - отец предупреждали их об этом. — Мне страшно, - почему-то пробормотала она. Рука Джона, покоящаяся на ее спине, была чертовски горячей. — Чего ты боишься, Санса? Он приподнял голову, чтобы видеть ее лицо, и впервые за долгое время его глаза чудились Сансе оттаявшими, тёплыми. — Зимы. Я никогда ее не видела. Джон рассмеялся. Его хриплый смех, эхом отбивавшийся от голых каменных стен, подрагивание крепких плечей, тепло его кожи, все это казалось нереальным, сказочным. Ее мир вдруг сузился до кровати со смятыми простынями, до тела Сноу, до его взгляда и его голоса. Ничего больше не существовало - ничего больше ей не было нужно. — Тебе нечего бояться, - сказал он, мягко коснувшись губами медных волос. - Ты уже была в объятиях снега, холод теперь тебе не страшен. Санса рассмеялась в ответ. Он прижал ее крепче к себе, и девушка прикрыла глаза, пытаясь забыть о холоде. Но холод был рядом с ней. Он обнимал ее, окутывал, он был в глазах Джона, в его коже, в его голосе. Санса теперь была его заложницей, и холод явно не был намерен отпускать ее из своих объятий.