Часть 1
30 мая 2019 г. в 18:30
— Когда ему скажешь? Мне тяжело осознавать каждый день, что вечерами ты уходишь к другому..
Парень слегка дрожащей ладонью касался чужих алых щёк, с отчаянием смотря в глаза напротив, что выражали полную растерянность. Для Паши эти слова были не первыми и явно не последними, но произносили их крайне редко, ведь он знал, что Влад не хотел быть назойливым и упрямым, знал и то, с какими усилиями он добился взаимности, только эта взаимность была от части болезненной. Отношения Юрова с Арсеном начались задолго до этого, но чем дальше всё заходило, тем меньше желания было продолжать эти отношения. Но однако Арсен не из тех, кто стал бы угрожать ушедшему от него человеку, наоборот – он мягкий и всегда извиняется первым, просто его жалко. Жалко, если он будет переживать из-за этого, чувствовать себя кинутым и одиноким, ведь он не заслуживает этого, но разве быть нелюбимым и подвергаться лжи каждый день – правильно? Отсюда и встаёт вопрос: а как сделать, чтобы все остались довольны? Ведь Юров так счастлив, когда находится рядом с Кожиховым, он совершенно открыт и честен по отношению к нему. Он действительно любит этого человека и хочет быть с ним, но никак не наберётся смелости рассказать об этом Арсену. Полная безысходность.
— Мне тяжело это сделать, ты и сам понимаешь, что в ответственные моменты мой разум не функционирует. Когда появится возможность, я вновь попробую, только не оставляй меня.
И Паша с надеждой цепляется за руку любимого человека, пытаясь найти ту самую поддержку и одновременно успокоить. Его сердце бешено колотится; его возлюбленный самый прекрасный человек, с которым он может поговорить по душам, в это же время принимая подарки и заботу от другого человека. Ему стыдно, всей душой и всем сердцем стыдно за то, что из-за него должен страдать другой человек. Влад терпит это, не срывается и не осуждает, ведь сам порой ощущает, что так неосознанно ворвался в чужие отношения, игнорируя факт, что Паша уже тогда не любил Арсена. Ему тоже стыдно за это, но обрести внутренний покой способен лишь наедине с Юровым. Он простит ему всё и поддержит, он поймёт и успокоит – это то, что нужно Паше, когда он теряется и сходит с верного пути. Ему охота провалиться сквозь землю, когда за один день он целует аж двоих парней. Он чувствует себя грязным.
За полгода Паша ни разу не спал с Арсеном. Серьёзно, они всегда пытались выводить на первый план чувства и неплохо обходились без этого, лишь благодаря этому Юров не ощущает себя шлюхой. Но рядом с любимым человеком он всё-таки не мог держаться долго. Его никто не принуждал, не намекал и не лез откровенно, но стоило начать целоваться среди ночи, как забывалось абсолютно всё. Влад – первый, кому Паша позволял себя трогать там, где до этого не трогал никто другой. Его горячие, обжигающие кожу прикосновения быстро сводили с ума, его губы шептали то, отчего по телу разливалась волна удовольствия, и всё это скапливалось в одном месте – чуть ниже живота. Их первый раз хоть и не был таким, как в качественном порно, но это было сделано с душой и любовью, а не только ради физического удовольствия. Было попросту приятно осознавать, что никто другой не делал этого ранее, а значит они действительно принадлежали лишь друг другу, и без разницы – час, два, может чуть меньше, главное, что только вдвоём. До этого Паша был ярым противником чего-то грубого и жестокого, плохо относился к тому, если бы его заставили отсасывать, ведь он с большим трудом принял свою ориентацию, что уж говорить о половой жизни. Но с появлением этого человека в своей жизни он готов был пробовать что-то новое для себя, после разрешения всегда соглашаясь и даже иногда проявляя инициативу самостоятельно. Несмотря на эту грубость, после первых двух раз Паша не испытывал никакой боли, и секрет был предельно прост – любимый человек изучил все эрогенные зоны, предпочтения, реакцию на действия и правильный угол. Порой Юрову даже не нужно было думать о том, сможет ли он получать такое же удовольствие без проникновения, и как оказалось, Владу действительно хватало лишь этих знаний, чтобы доводить парня одними лишь прикосновениями рук и губ к горячей коже. И каждый раз они оба понимали, что не просто трахаются, как принято об этом выражаться сейчас, а в самом деле занимались любовью.
— Ты действительно ни с кем не спал до меня? Я хочу снова и снова слышать это.
— Я.. действительно ни с кем не спал до тебя. Правда..
Вжимаясь пальцами в простынь, шёпотом отвечал Паша, после этого срываясь на тихие, но не менее сладкие стоны, когда Влад так по-собственически прижимал его к себе, касаясь тёплыми губами шеи. Ему чертовски хотелось оставить на ней многочисленные засосы, но делать это запрещалось, по крайней мере сейчас, когда его любимый человек ещё не полностью отказался от своего прошлого. Кожихов всё равно знал, что рано или поздно Юров не выдержит этого и признается, поэтому смиренно ждал и не давил морально на парня. Если любит – сделает шаг в скором времени.
В доме у Арсена вновь было неудобно находиться, ведь Паша считал, что уже не достоин этого, а квартира стала для него чужой. Он искренне желал младшему всего лучшего, хотел даже, чтобы он нашёл кого-то другого и смог позабыть эти отношения, но тем не менее терять такого друга не хотелось. По крайней мере, общаться было бы не лишним. И вот снова Арсен тянется к его губам, мягко и чувственно целует, а Паша даже оттолкнуть не может. Не хватает смелости. Отвечает. Со стыдом отвечает на этот поцелуй, а душа так и рвётся на части, плачет, не любит. Арсен хорош в отношениях, он чуткий и отзывчивый, знает, что нужно, порой неуверенный, но это не страшно, а любовь к нему так и не смогла сохраниться в сердце. Юров опускает взгляд в пол и нервно выдыхает, Манукян взволнованно прикладывает тыльную сторону ладони к его лбу.
— Ты не простыл часом? У тебя лицо покраснело, может жар?
— Нет-нет, я просто переволновался за последнее время. Напряг с родителями, ты же сам понимаешь, что с мамой отношения не ладятся.
— Ты всегда можешь прийти ко мне и рассказать обо всём, что с тобой происходит. В любой момент я поддержу тебя и пойму.
— Арсен.. а что бы ты сделал, если бы вдруг я полюбил другого человека? Просто ни с того, ни с сего, на пустом месте буквально.
Манукян сделал задумчивое лицо, нахмурив брови. Когда задают такие вопросы лицом к лицу, всегда страшно отвечать на них, ведь на деле может оказаться иначе. Эмоции порой неконтролируемая штука, за которую тяжело ответить в будущем. Он грустно вздохнул и Паше действительно захотелось сейчас расплакаться. Арсен и вправду замечательный, но жить в обмане тоже не должен.
— Я, наверное, не стал бы закатывать скандал или говорить о том, что ты урод, что так поступил со мной и прочее. Я сам понимаю, как порой бывает в жизни: вот ты в отношениях с одним человеком, а затем видишь того, кто ближе тебе по духу. Мы ведь не виноваты, мы не можем заставить самих себя любить насильно, поэтому я смог бы отпустить, ведь жизнь на этом не заканчивается. Да, мне будет грустно, возможно даже больно поначалу, но сейчас у меня есть все шансы поступить туда, куда я мечтал, и я бы занялся учёбой более углублённо. Паш.. а как давно вы с ним?
Юров так внимательно и сосредоточенно слушал слова собеседника, что последняя фраза дошла до него не сразу, но в скором времени он замер, смотря в глаза напротив. Неужели действительно догадался? Для него было в первую очередь шоком, что Манукян просто не выставил его за дверь и сейчас сидел так, словно ни в чём ни бывало. Они слышали лишь дыхание друг друга, какой-то гул за окном и шарканье лапок кошки о линолеум. Паша не выдержал этого, через считанные секунды чувствуя, как по щеке тёплыми и аккуратными струйками покатились слёзы, капая на колени.
— Ну что ты, что ты, перестань плакать, я ведь сказал, что отпущу.. – Арсен крепко-крепко обнял Пашу, делая это по-дружески. Ничего лишнего. — Я знаю, ты боялся этого поначалу, но если так получилось, то я не вправе останавливать и переубеждать. Ты должен был сказать мне раньше, но если хочешь, мы можем поддерживать контакт. Я не злопамятный ублюдок.
Монолог Паши состоял лишь из судорожных "прости меня", пока что его не хватало на другие слова. Он более-менее отдышался, не замечая, как вытер все слёзы о чужое плечо, но Арсен лишь посмеялся с этого, предупредив, что всё равно носит её только дома.
— Мне жаль, что я такой слабак и не смог сделать этого ранее, но я всю жизнь буду благодарен тебе за понимание и умение прощать. Ты в самом деле прекрасный человек, и дело не в каких-то твоих поступках, а в том, что я сам не заметил, как это вышло однажды. Просто взял и позволил себе влюбиться снова, и..
— Тише, не нужно. Всё будет хорошо теперь, Паша, как у тебя, так и у меня спустя время. Просто пообещай мне, что будешь счастлив с этим человеком и я не зря тебя отпустил.
— Я уже счастлив..
После этого душевного разговора Арсену поначалу было трудно, он вроде хотел увидеть Пашу, а вроде не хотел его видеть вообще. Но чаще всего происходило первое и тогда Манукян начинал искренне улыбаться, радуясь за всё ещё любимого человека, и как бы больно ни было на душе, а грела мысль о том, что теперь он сможет найти кого-то другого, кто будет любить его, ценить, и возможно даже не уйдёт. Он всё равно хотел уехать из этого города к концу лета, чтобы начать учёбу именно в Питере, о чём всегда и мечтал, а теперь ничего и никто не держит его тут.
Влад же, когда узнал о том, что теперь может иметь открытые отношения с Пашей, был предельно счастлив, да настолько сильно, что в тот же вечер пометил чуть ли не всю шею своего любимого. Кожихов не был против, если Паша и Арсен иногда могли прогуляться, да даже сам с ним познакомился, потому что никто не собирался держать друг на друга обиды. Глупо, да и лишняя нервотрёпка. Иногда Арсен с Владом могли пошутить про Пашу, из-за чего старший потом дулся, но быстро начинал смеяться, не держа обиды. Главное, что Юров со временем понял – если не хочешь делать всем больно, просто нужно говорить всё сразу, ведь кто знает, сколько бы он ещё молчал, если бы Арсен не догадался сам.