Opposite each other

      Такое незамысловатое «извини» било так сильно в самое сердце. Чонгук понимает, что сейчас произошло. Понимает, но что делать не имеет ни малейшего понятия. Губы его горят огнем, а сердце бьётся настолько быстро, что кажется, словно оно сейчас же выпрыгнет. Чимин же тяжело дышит, прижимаясь к стенке. Сейчас произошло то, чего явно хотели оба. И оба в этом полностью уверены.       Только вот так же оба понимают, что все это неправильно, ужасно. Они боятся, боятся того, что с ними будет дальше, что делать им сейчас и что сказать. Когда-нибудь это бы случилось, потому что чувства держать в себе очень трудно, но сейчас… сейчас это рано, это безумно рано. Так нельзя.       Чонгук смотрит на Чимина, последний делает то же самое. Парни пытаются прийти в себя, и оба ждут, кто же начнёт первым, кто уберёт эту чертову неловкость, кто разрушит эту гнетущую тишину, что нависла между ними. — Чимин… — Чонгук…       Начинают, как не странно, оба. И Чонгук, и Чимин понимают: сейчас сложно говорить, слышать, дышать. Но надо, надо что-то сказать, чтобы окончательно разобраться. — Ты первый, говори, — Чимин опускает голову, выпрямляется и пытается внушить и себе, и тому же Чонгуку, что именно сейчас, именно в эту секунду, он спокоен. Точнее, пытается успокоиться. — Я хотел этого, прости, — это все, на что хватает Чонгука. Дальше силы, словно его отпускают, кидают одного перед Чимином. Чей удивленный взгляд упирается в грудь, и вовсе не на лицо. У Чимина в этот момент сердце останавливается и глаза расширяются. Потому что это приятно. Потому что Чимин не глупый, все понимает. — Хотел? — осипшим голосом спрашивает Чимин, поднимая голову и смотря прямо в тёмные глаза Чонгука. — Хотел. Ты мне нравишься, — и сказать в этот момент «я люблю тебя» было бы самым глупым решением, которое только могло бы возникнуть у Чонгука. И мысль эта в голове возникла, всего на пару секунд она появилась, только Чонгук сразу понимает: «не время, нельзя, неправильно» — Нам… Нам надо забрать Кихена, — Чимин сглатывает и просто срывается с места, как последний трус. Он боится. Так боится. И что дальше?       Чимин правда не знает, что дальше. Ответить ему, но что сказать? Чимин боится своих чувств, боится укоризненных взглядов людей, мнение человеческого общества. Он правда трусишка.       Чонгук же остается на месте, горько усмехается и бьёт кулаком в стену. Это было так ожидаемо. Чонгук должен был догадаться, но почему тогда Чимин повел себя так, почему, черт возьми, ответил на этот поцелуй? Чонгук прижимается лбом к прохладной стене, пытается успокоиться себя и свое рьяное сердце, но все без толку.       Все равно больно.       Стоит так минуту, две и три, а на четвёртой выходит из дома и направляется к машине. Надо расслабиться, уйти, убежать от проблемы. Только вот всему этому точно не сбыться. Ни сейчас, ни сегодня в целом. Чимин стоит около его машины, переминается с ноги на ногу. Ждёт. Чонгука? Кого? — Чимин? Ты… — Мы же заберём Кихена? Да же? — голос ощутимо дрожал, было видно — он волнуется.       Чонгук на секунду застывает, а потом до него доходит сказанное. И он сконфуженно кивает, садится в машину и заводит мотор. А потом ждет, когда Чимин пристегнется. Но тот снова забывает. А сказать сил нет. И не будет.       Дорога сопровождается напряженной тишиной, Чимин то и дело кидает мимолетный взгляд на Чонгука, на его напряжённые руки, что обхватывали руль, на сосредоточенное лицо. На все. — Чонгук, насчёт твоего признания, — тихо начинает Чимин. Они должны все разъяснить. Они обязаны. — Чимин, ты дал мне все ясно понять, — говорит Чонгук, сжимая руль автомобиля. — Да нет же! — Чимин повышает голос, а Чонгук через пару секунд останавливает на обочине. Сейчас. Они должны решить все сейчас. — Я испугался, Чонгук. Я сбежал не потому, что не принимаю тебя, я просто испугался. Мне… мне нужно время, чтобы я смог до конца принять себя и свои чувства. — Чимин опускает взгляд на свои руки, теребит пальцами и нервно дышит. А Чонгук так и застывает, облокотившись головой о руль. — То есть, — Чонгук поднимает голову и поворачивается. — у тебя есть ко мне чувства? — обречённо спрашивает Чон. — Я… не знаю. Наверное, да. Чонгук, мне сложно что-то ответить, ты парень и я тоже. Я не могу принять все так. Мне страшно. — Я понял, — Чонгук отворачивается, заводит мотор и давит на газ. — я подожду. Скажи, как будешь готов раскрыться. Хорошо? — Кхм… да, хорошо. Прости меня, Чонгук. — Не извиняйся, я здесь виноват. Все началось из-за меня. Это я должен просить прощения, а не ты.

***

      Наверное, каждый задавался таким банальным вопросом, а что такое любовь? Любовь… с понятием «любовь» у каждого человека свои представления, кто-то считает, что любовь — это боль, которая разрушает тебя полностью, кто-то думает иначе, любовь для них — это самое прекрасное чувство, от которого хочется улыбаться и наслаждаться жизнью. А есть люди, которые и вовсе не верят в такое понятие, как «любовь».       Чимин в любовь верит. Только он не считает его самым прекрасным чувством, но и не позволяет думать, что та приносит лишь боль и страдания. Для него любовь - это нечто странное, что-то такое таинственное.       Чимин просто понимает, что любить можно каждого. Наш мир устроен так, но люди придумывают свои правила и стереотипы. Чимин боится всего этого. Боится своих чувств. Боится, что люди начнут нагнетать, издеваться, но с другой стороны, рядом есть Чонгук. Тот самый Чонгук от которого сердце бешено стучится, а мурашки покрывают тело. Это, на самом деле, очень приятно. Приятно любить Чонгука.       Прошли самые нервные четыре дня, Чимин думал, взвешивали все плюсы и минусы, а потом просто психанул. Просто оделся и пришёл к Чонгуку, оставив спящего Кихена одного дома. Просто на дворе сумерки, просто уже половина второго ночи, а Чимин нервно топчется напротив Чонгуковской двери.       Ему страшно, страшно и одновременно хорошо и приятно. Чимин сжимает кулаки, вдыхает и выдыхает воздух, он не знает, что именно будет говорить, однако понимает, он должен. Потому что Чонгуку наверняка больно, наверняка нехорошо.       Глаза расширяются, а дыхание спирается ровно в тот момент, когда дверь перед Чимином внезапно открывается. Чонгук стоит и смотрит удивлённо, а Чимин не может и слова сказать. Ему страшно. Очень. — Чимин? Что ты здесь делаешь? — очищая горло, спрашивает Чон. — Я… я пришёл к тебе, — Чимин поднимает голову, сжимает край ветровки так сильно, что ткань просто мнётся. — давай попробуем? Кихен скучает по тебе и… я тоже. Давай попробуем быть вместе?       Чонгук смотрит шокировано и роняет ключи на пол. Ему только что ответили, дали надежду. — Скажи что-нибудь, я… — Чимин затыкается. Затыкается ровно тогда, когда его мягко целуют и, когда ладошки ложатся на его щеки. — Это достаточно для ответа? — Чонгук улыбается, как никогда. Он так рад, что описать это словами просто невозможно. А Чимин отрицательно машет головой, так же неловко улыбаясь. — Нет, недостаточно, я хочу еще, — Чонгук сжимает его в объятиях, снова целуя нежно и трепетно. Он словно наслаждался, оттягивал момент, не портил поцелуй дикой страстью. Ему просто нравилось это спокойствие и нежность. — Ты мне очень нравишься, Чимин. — тихо шепчет Чонгук. — Ты мне тоже. И не только мне, но и Кихену. — Чимин довольно улыбается, немного отстраняется и смотрит в глаза Чона. — именно поэтому, я хочу, чтобы ты сейчас поехал со мной. На дворе ночь, я знаю. Но это не обсуждается. — А я и не собирался отказываться, — Чонгук смеётся, а Чимин в который раз убеждается, что сделал все правильно.       Чимин обязательно справится со всем, ведь рядом Чонгук и Кихен. Он точно справится, потому что Сонми ему обязательно «там» поможет.