Queen

Я тебя искала всю жизнь, Я ждала тебя вечно, Ведь только в этой жизни Позволено надеяться, конечно. Nessa …У любовной истории со счастливым концом нет шансов войти в легенды… О. Громыко

      Со скучающей физиономией я стояла в ванной возле зеркала и с грустью думала о том, что с моей внешностью ничего сделать уже нельзя. В углу что-то зашкребыхалось (видать, наш собственный барабашка снова проснулся…).       «Глючит… и не мудрено… надо пойти проветриться», — вяло подумала я.       — Угомонись! — рявкнула я. Одевшись и взяв сумочку, я пошла гулять.              …по ту сторону тоже есть дороги — черные и зыбкие, ведущие в одну сторону и тающие за спиной. Впереди и позади тебя одна лишь непроглядная тьма, в которой безголосо плачут сбившиеся с пути души. И ты идешь вперед, словно растягивая пружину, когда каждый шаг дается тяжелее предыдущего, и ты кричишь от бессильного отчаяния, потому что это не твоя дорога. И та единственная, кто без помех проходит по ней в обе стороны, уже спешит навстречу, разливая мрак за спиной.       По пути я решила зайти в книжный магазин «Магистр» и посмотреть новинки. Отобрав парочку экземплярчиков, я стала их просматривать.       — Вам помочь? — послышался рядом насмешливо-ироничный голос.       Вздрогнув и чуть было, не выронив книгу, я обернулась. Рядом стоял симпатичный парень. Настолько красивый, что я невольно залюбовалась им. Пепельно-русые волосы ниспадали волнами на плечи. Глаза искрометно-зеленые со смешинками в уголках. Тонкие, ярко очерченные губы были искривлены в ироничной улыбке.       — Ну, так что? — спросил парень.       — Спасибо, как-нибудь сама… — замялась я.       — Можете выбрать любую — я оплачу, — парень широким жестом обвел магазин       — А можно три? — нахально спросила я.       — Выбирайте. При покупке более двух книг действует скидка, — ответил парень.       Сложив на место вытащенные ранее книги, я со знанием дела протянула свои загребущие ручонки к полке повыше.       — С вас сто восемьдесят рублей.       — Большое спасибо.       Прижав к себе покупки, я ломанула домой.       — Не хотите ли вы представиться?       — Pardonnez-moi(Простите, фр.). Меня зовут Риччи. Мне восемнадцать лет. Учусь в РГУ, в свободное время подрабатываю в магазине. А теперь вы.       — Всей автобиографии две строчки с финтифлюшкой: звать Элеонор, угораздило родиться семнадцать лет назад в этом городе, жить и учиться в нем.       Избавившись от ноши, я потопала на улицу.       — Вы очень заняты?       — Нет, а что?       — Прогуляемся?       — Давайте.       Мы, молча, дошли до Театралки.       — Может, в кафешку зайдем?       — Я вас разорю… разве можно так тратиться на незнакомую девицу, даже такую как я?..       Парень неопределенно хмыкнул.       — Что вы будете?       — Кофе и шоколад.       Мы сели за угловой столик. Я не спеша, сделала глоток. Кофе был терпким и обжигающим. Я испытывающе посмотрела на парня.       — Расскажите что-нибудь о себе.       Парень задумался.       — Так сходу и не вспомнишь. Как-то у нас была по химии практическая работа. В оставшееся время мы от дури («водку мы пьем для запаха — дури и своей хватает». Что-то меня на ха-ха проняло) стали смешивать все подряд. Не помню чего мы там понамешали, но вонь стояла жуткая. Нас потом выгнали из аудитории.       Хитро улыбнувшись, я лукаво подмигнула:       — Эх, вы! Химики-самоучки-недоучки! Кто ж вас учил так химичить?! Разве вам не говорили, что в одну пробирку надо сливать как можно больше реактивов? Да так, чтобы от факультета ничего не осталось!       Риччи посмотрел на меня как на сумасшедшую.       — Э-э-э! Вы чего?! Это я так шуткую! Это мой индивидуальный чёрный юмор.       Отломив кусочек шоколада и положив в рот, я посмотрела вдаль. Краем глаза я заметила, что Риччи пристально рассматривает мои пальцы. Вернее колечки.       — Отчего вы так рассматриваете мои пальцы?       Парень вздрогнул.       — Что-что?       — Вас заинтересовало это? — я показала на серебряное кольцо.       — Да, — мрачно подтвердил Риччи.       — Да ладно вам дергаться так, я не буду вас пытать, — я мило улыбнулась. Парень мученически искривил губы.       — Лео, пойдемте домой, а то уже поздно.       Мы, не спеша, пошли обратно.       — Лео, расскажите о себе.       — Это долго.       — Расскажите, что у вас случилось в этом году.       — М-м-м… Много болела, много пропустила. Летом работала на заводе «Роствертол». Вот и все.       Остальной путь мы проделали в полном молчании.       — Мне не хочется говорить «прощай».       — И не надо. Скажите просто «до свидания» и уходите, не оглядываясь.       — Спасибо за все. До свидания.       …Утром вспаренной выдрой я металась по хате в поисках какой-нить одежки. Летая по комнате, я умудрялась одной рукой натягивать и застегивать сарафан, а другой наводить марафет на своей заспанной физии. Закончив этот сумасшедший забег с препятствиями по хате, я ломанула, как танк, в школу. По пути купила букетик роз.       …как назло наш класс поставили на солнечную сторону спортплощадки…       Проводив первоклашек в кабинет, мы потопали к себе в кабинет. После двухчасового стояния на солнце, в школе, казалось, было холодно, как в склепе       После классного часа в школьном коридоре я обнаружила Риччи.       — Привет! Это тебе, — сказал он, протягивая мне белую розу.       — Спасибо, — сказала я, обнимая его за шею.       — Ты была великолепна.       Я лишь тяжело вздохнула. Я считала себя серой хиппующей мышью, всячески старающейся быть ярче.       — Не хочешь прогуляться?       — Куда?       — Да хотя бы по городу. Но сначала давай зайдем ко мне, я переоденусь.       Переодевшись, мы пошли гулять.       — Может наведаемся на «Змиевскую балку».       — Давай.       Мы стали спускаться к водопаду.       — Я давно здесь не была.       Вообще-то, то, к чему мы пришли, и водопадом назвать трудно. Это труба, из которой низвергается холодная вода. Риччи попробовал воду.       — Сладкая.       — Ходят слухи, что это из-за примесей серебра.       Несколько минут мы молча стояли.       — Пошли скорее, я хочу показать тебе ещё кое-что.       Мы поднялись и по железной дороге пошли вглубь рощи.       — Здесь я вообще года 4 не была.       Мы свернули с железной дороги и пошли по извилистой тропинке, тщательно вытоптанной сотнями ног. Деревья возвышались над нами великанами, шелестя в вышине молодыми ярко-зелёными листочками, среди травы копошились мелкая живность. Воздух был прохладен и чист, напоен тысячью запахами трав и цветов, а где-то в небе пели птицы. С каждым шагом все отчетливее был слышен шум воды. В полумраке дерев к запаху трав и листвы присоединился запах воды.       — Совсем близко… Слышишь, как шумит вода?       — Да…       Спустившись немного, мы оказались возле водоема*.       — Ну как, красиво?       — Великолепное место.       — Я знаю об этой роще благодаря дедушке.       Парень сел на землю и о чем-то задумался. Несколько минут он сидел неподвижно, потом по его щеке потекла слеза. Я подошла, села на корточки и прикоснулась к плечу Риччи.       — Что-то случилось?       Он повернулся ко мне и дрожащим голосом сказал:       — Случилось… непоправимое…       Ричард притянул меня к себе и, спрятав лицо у меня на груди, тихонько заплакал. Я обняла его одной рукой, а второй стала гладить по волосам.       …Я услышала шепот. Казалось, что это говорит сама природа, шепот был отовсюду…       … по ту сторону тоже есть дороги — черные и зыбкие, ведущие в одну сторону и тающие за спиной.       «Иди к нам», — какой-то неживой шепот.       И ты идешь дальше, не зная, что ожидает тебя впереди.       «Ты наша, тебе не уйти от судьбы», — от этого настырного шепотка не избавиться.       Ты идешь вперед, ввысь, а под ногами чёрная пустота.       «Беды будут идти за тобой по пятам, — злобно предупредил мерзкий голосок, — и ты будешь наша!»       И ты стоишь посреди дороги, не решаясь двинуться вперед… но и назад ты не особо спешишь…       Слезы текли по моим щекам, а Риччи продолжил:       — Сестренка, случилось непоправимое… убили нашего отца…       — Как это произошло? — прошептала я, даже не обратив внимания, как он меня назвал.       — К сожалению, я не знаю. Но дело совсем плохо… «и только дочь может спасти отца»…       Тут я спохватилась и подозрительно спросила:       — Слушай, а почему ты назвал меня сестрой?       — Давно я случайно услышал, как мама жаловалась отцу, что ей опять снилась дочь, на которую ей даже не позволили взглянуть.       Я сидела земле и, обхватив руками колени, раскачиваясь из стороны в сторону, глухо спросила:       — Кто наши родители?       — Вольха Редная и Арр’акктур тор Ордвист Ш`эонелл.       Я закрыла глаза. Так вот откуда у меня все мои способности…       — Пожалуйста, Лео, дай мне свою руку.       Я, недоумевая, подала. Тем временем Риччи достал кожаный шнурок, на котором висело такое же серебряное колечко, как и у меня, в виде цветка.       — Вчера в книжном магазине оно потеплело, но я не обратил на это внимания. Я случайно услышал разговор отца с матерью, мама сказала, что у дочки должно было быть такое же кольцо.       — Сколько осталось времени?       — Семь дней. Потом ничего нельзя изменить.       — Дай мне один день.       — Хорошо.       Все оставшееся время я ходила как в воду опущенная. Сразу же после уроков я помчалась в рощу.       «Что мне делать?»       И снова тот шепот:       «Ты должна умереть для этого мира, чтобы воскреснуть в том».       «Но как я это сделаю? И потом, как мои родители и друзья?»       «Тебя не будет существовать в этом мире. В роддоме не тебя дадут этой женщине, а совершенно другого ребенка. А насчет друзей… ты можешь выбрать одного человека, который бы все помнил (я уже знала, кто эта жертва экспериментальных репрессий…), но до поры до времени забыл, и вспомнил, когда в этом возникнет необходимость. А теперь… ничего не бойся, выпей воды. Тебя уже ждут там…»       Я послушно набрала воды в ладонь и выпила. Я уснула в этом мире человеком, чтобы проснуться в другом вампиром…       …как это странно… только что ты был простым смертным человеком, а спустя несколько секунд ты уже вампир…нет, боли совершенно нет… тебе хорошо… ты чувствуешь себя малой звездочкой… песчинкой на морском бережку… и ты совершенно не чувствуешь своего веса… ты летишь, как снежинка, легкая и красивая…       Очнулась я от удара головой обо что-то твердое (вечно ей, многострадальной, достаётся). Открыла сначала один глаз (который вернулся в исходное положение). Потом попыталась открыть второй глаз (также нагло закрылся). И только после длительного матерного опуса я смогла открыть глаза и оглядеться. Оказывается, я лежала на мостовой, а моя бедовая головушка — на краю фонтанного бортика. Я огляделась. Ничего интересного я вокруг себя не обнаружила. Неподалеку лежала холщовая сумочка, расшитая бисером, золотыми и серебряными нитями. Кла-а-асненько! Красивая вещица! В ней лежал фотик (и нужные к нему приспособления), блокнот с шариковой ручкой и деревянный гребень… из моей еще человеческой жизни. Видать, решили оставить мне на память.       Вот, гады, издеваются!!!       И кто-то прошептал: «Не грусти… Ты еще увидишь свой мир… потерпи…» На последней странице блокнота я нашла зеркальце. И эта мутантиха есть я?! В зеркале я увидела белобрысую девицу с серыми глазами и прямым носом, то есть полная моя человеческая противоположность. Одежда тоже изменилась: на мне было длинное серебристое платье со стоячим воротничком. Из моей человеческой жизни мне достались побрякушки.       Вдруг (и вот как всегда неожиданно выползает это противное «вдруг») я заметила бегущих ко мне вприпрыжку Старейшин:       — Mio-Lanna! Hellet genna! (Мио-лана! Бедная девочка!)       — Ni tor mene bloun! (Не надо меня жалеть).И я попрошу называть меня моим человеческим именем Лео.       — Хорошо, — сказал голубоглазый Старейшина.       «Как она похожа на отца!»       — А что плохого в том, что я похожа на папу? Разве он был плохим Повелителем?       — Н-н-нет.       Сзади послышался рык.       — Не стоит беспокоиться, Повелитель, — склонив голову набок, сказала я. — Все хорошо, — я повернулась.       У меня за спиной был белый волк. Я присела на корточки, и волк подошел ко мне.       «Так вот ты какая, дочка… Я рад тебя видеть тут. Я уж и не надеялся увидеть тебя здесь…»       «Пап, ну как я могла не вернуться? Я не могла не вернуться!»       Я попыталась сменить ипостась.       «Ничего не выйдет. Тебе надо испытать шоковое состояние».       Я выпрямилась, поворачиваясь лицом к Старейшинам, и только хотела проквакать: «Скажите дружно: «Бу!» для тети…», как у меня за спиной послышался рык. Я обернулась и увидела, что волк решил на меня прыгнуть. От испуга я заверещала не хуже Витаса, когда ему случайно кто-то прищемил жабры. Визг перешел в глухое рыканье. Вопреки ожиданиям я не стала злобной упырицей. Тряхнув головой, я огляделась. Блин! А это больно, однако, изменять ипостась. Такое ощущение, что тебя перекрутили в мясорубке, простирнули в стиральной машинке, отжали на бешеной скорости, а затем собрали заново. Ну да ладно, иногда можно и потерпеть. Заметив удивление Старейшин, злобно зыркнув на них, я рыкнула.       «Лео, ты великолепна!»       «Пап, почему я волчица, а не…»       «У всех правил есть исключения, чтобы их подтверждать».       Мы бежали по Догеве легкой трусцой, и все жители оборачивались на нас. Что выводило меня из себя.       «Чтобы ты не думала о нас как о плохих родителях, я объясню, почему мы так поступили. Вернее, не мы. У Повелителей рождаются мальчики, а у Повелительниц — девочки, чтобы не было кривотолков, тебя отобрали у нас. Спустя несколько недель я уговорил Вольху родить второго ребенка».       Мы бежали обратно, и я задала давно меня мучавший вопрос:       «Почему на нас все оборачиваются?»       «От того, что в Догеве я единственный белый волк, и для жителей непривычно видеть сразу двух белых волков».       На площади возле фонтана я увидела, что миловидная рыжеволосая женщина болтает с черноволосой красоткой, а рядом сидит серый волк. Подбежав ближе, я рыкнула. Рыжеволосая обратила на нас внимание.       — Лён? — папа подошел к ней и ткнулся носом в ее ладонь. — А это что за чудо?       «Пап, как мне сказать, не меняя ипостаси, что мне нужна одежда?»       «Пошли домой, а там Вольха сама догадается».       Мы пришли к дому, я с мамой зашли внутрь. Белый и серый сунулись было за нами, но встретив--шись с моей милой клыкастой улыбочкой — ушли. Сменив ипостась, я спросила у мамы:       — Мам, у тебя не найдется, случайно, запасного платья?       — Дочка, ты жива!       — Ма-ам… — проканючила я.       — Да-да, сейчас… Вот, держи.       Это было зеленое бархатистое платье со стоячим воротничком и воздушными рукавами — довольно-таки симпатичненькое.       — Вот мы и встретились, мама!       — Повелительница! Настоящая!       — Что ты! Я всего лишь дочь своего отца! Я проголодалась — можно чаю?       — Да, сейчас!       Мама выбежала из комнаты и через минуту вернулась.       — Возьми его.       Мама протянула мне обруч отца. Золотой обод с ромбовидным изумрудом. Я взяла его и одела. За спиной я услышала жалобное поскуливание отца.       «Что-то не так?»       «Ничего, все в порядке. Как же ты похожа на меня…»       «Иначе и быть не может!»       — Мам, тебе помочь?       В четыре руки мы быстренько накрыли на стол.       — Мам, а где Райден?       — Где-то бегает. Он скоро придет.       Спустя пять минут мы сидели за общим столом и пили чай.       — Лео, расскажи как ты там жила?       — Это очень долгая история. Жила и росла в самой обычной российской семье, училась в самой обыкновенной немагической школе. Вела жизнь весьма заурядного подростка.       Я взъерошила шерсть белого волка, прикорнувшего у меня на коленях.       — Совсем недавно я узнала, что я не то, что я о себе знала. Жаль, что Райдену не повезло — ведь это он должен править после отца Долиной, а не я.       Я с трудом подавила зевок.       — Лео, ты уже засыпаешь, иди, ложись.       — Хорошо. Sere ret (спокойной ночи)…       Переодевшись, я нырнула в постель под теплое и легкое одеяло. Среди ночи, после долгих бесплодных попыток уснуть, я услышала приглушенный цокот волчьих коготков. В ногах у меня оказался белый волк.       «Не спится?»       «Да…»       «Я — такой как ты меня представила».       С минуту мы молчали.       «Ладно, Лео, спи».       Постепенно я уснула. Но спала я тревожно. Мне снилось, что белый волк бежит куда-то вдаль. Я бегу за ним, задыхаюсь от нехватки воздуха, и сквозь пелену усталости и безнадёжности услышала голос: «Iv vet, Mio-Lana, ni ote me» (Я ухожу, Мио-лана, не ищи меня).Наконец, я догнала его, но слишком поздно — белый волк мертв.       Я проснулась от того, что упала на пол. Тряхнув головой, завыла тихонько от безысходности. Став человеком, я побросала в котомку все самое необходимое и, превратившись в волчицу, захватив котомку, побежала вслед за папой, пока домочадцы не проснулись от моего воя. Я ориентировалась по запаху. Когда взошло солнце, я рухнула без сил на опушке Глухого леса.       …ты все-таки решаешься и идешь вперед.       «Momento mori» — опять этот гнусавенький шепоток.       Помни о смерти.       Ты всегда помнишь о смерти, потому, что не ведаешь, когда силы небесные решат забрать тебя к себе…       Но ты шагаешь упрямо вперед, дабы спасти дорогого тебе человека от когтей голодной смерти.       Проспала я долго и проснулась от того, что заморосил мелкий и противный дождик. Я сладко потянулась, и тут же над моим левым ухом просвистела стрела. Что-то мне сразу разонравилась эта полянка и сама идея быть проткнутой столь «гостеприимными» жителями этой местности.       Ранним утром я уже была в Чернотравных Кущах. Выглядели они очень впечатляюще. Громадины столетних деревьев возвышались надо мной, шелестя в небе кроной, шелковая трава ласкала голые ступни, где-то в вышине пели невидимые глазу птицы, а в воздухе реяли тучи различной мошкары.       Одевшись, я пошла к Магистру Травнику и его нерадивому, но способному, ученику Кузьмаю. Возле скита парень колол дрова, а Магистр сидел в кресле-качалке и курил трубку.       — Wellswi, toujour (Здравствуйте, учитель).       От неожиданности он подпрыгнул и уронил трубку на землю.       — Извините, что напугала, — я подала Травнику его трубку.       — Ни-ничего страшного, — промямлил Травник, заикаясь от испуга.       — Вы не видели ничего подозрительного? Например, белого волка?       — Нет, только слышал вой полный боли, отчаяния и безысходности. Кузьмай, накрывай на стол, будем завтракать. А что, что-то случилось?       Я погладила подбежавшую мантихору Маньку. Её золотистая шкурка с подпалинами на солнце отливала золотом, ушки с кисточками удивлённо растопырены, а усы встопорщены.       — Убили моего отца, а вчерашней ночью он сбежал из дому.       — Ваш отец случайно… не Повелитель Догевы?       — Он самый, — я мило блеснула клыками.       — Извините, но как ваше имя?       — Я не знаю своего вампирьего имени, зовите меня моим человеческим именем Элеонора или Лео.       — Странное и очень необычное имя… Так значит не Райден… А вы… Как?..       — Лео. Мне так больше нравится.       Я с аппетитом уплетала поджаренную на сале домашнего засола картошку с поджаренной курочкой и помидорчиками с грядки, заботливо собранными Кузьмаем.       — Ваше имя очень… странное…       — Оно досталось мне из моего человеческого мира.       — А какой он, тот мир? — подал голос до сих пор молчавший Кузьмай.       — Для вас он был слишком чуждым, и я очень сомневаюсь, что вы смогли привыкнуть к нему. Там нет магии, различной нечисти, там полно машин, которые во многом заменили магию и без которых наше человечество не представляет своей жизни. Магистр, можно мне немного поспать?       — Да, конечно.       Выспавшаяся и посвежевшая, я вышла на улицу, отчаянно зевая.       — Спасибо вам за все.       — Всегда рады помочь. Заходите еще.       — Обязательно, — просипела я, сменяя ипостась.       Что-то где-то сдохло… что-то у меня все быстрее и быстрее получается менять ипостаси. Посмотрев выразительно на Кузю, я подтолкнула к нему свое платье и котомку. Парень явно был в небольшом замешательстве и, чтобы хоть как-то вывести его из этого состояния, я зарычала на него. Все также смотря на меня загипнотизированными глазами, он поднял мое платье, сложил и аккуратно положил в сумку. Кивнув в знак благодарности и схватив сумку, я побежала прочь.       К вечеру следующего дня я достигла Арлисса. Выспавшись, я сразу же направилась на аудиенцию к Повелительнице. В просторной зале Лереена с кем-то беседовала. Повелительница обратила на меня внимание только после того, как я зарычала. Собеседник Лереены вышел из помещения по ее просьбе. С глухим стоном я сменила ипостась.       — Wellswi, Well (Приветствую, Повелительница). Тысячи извинений за мой вид. Если вы не возражаете, я оденусь.       — Wellswi. Что ж, я подожду.       С трудом натянув платье, я обратилась к Лереене:       — Я думаю, вам известна причина моего появления здесь…       — Да, — согласилась Повелительница, кивая на раненного белого волка.       Я подошла к нему и, присев на корточки, медленно провела по раненному боку. Волчий хвост слабо мотыльнулся из стороны в сторону. Моя ладонь засветилась ровным и тёплым золотистым светом, кровь стала исчезать, а рана затягиваться. Волк медленно сел. Я ласково потрепала его по загривку.       — Вы удивлены… не стоит. Я исключение из правил. Кстати, меня зовут Лео.       — Лео, вы голодны?       — Вы очень добры. Я слышала, у вас готовят отменный чай…       Лереена хлопнула в ладоши, в зал вошел вампир с подносом в руках. На столе появились две чашки, чайник, булочки и розовое варенье. Лереена мастерски разлила ароматный напиток по чашкам. Волк пристроил голову у меня на коленях. Левую руку я запустила в густющую шерсть белого волка, правой держала чашку.       — Не сочтите меня бестактной… но мы все друг друга знаем…       — Я поняла. Для вас я Повелительница Догевы, но это неверное суждение. Ну, или почти неверное. Моими родителями являются Повелитель Догевы и Верховная Догевская Ведьма, но всю свою жизнь я прожила среди людей в другом мире. Поэтому-то вы меня и не знаете.       — Каково там жить?       — Легко и сложно одновременно. Тот мир очень отличается от этого.       — И чем же?       — Труд людей облегчают многочисленные машины: компьютеры подсчитывают балансы, хранят необходимую информацию, воспроизводят музыку; автомашины обеспечивают быстрое передвиже-ние по городу; микроволновки помогают готовить и многое другое.       На минуту мы замолчали.       — Когда я могу провести обряд?       — Завтра на рассвете.       — Спасибо.       Я подошла к двери и вопросительно посмотрела на волка:       «Ты остаёшься?»       «Нет, я с тобой».       Мы вошли в предоставленный нам дом. Сняв обувку, я без сил рухнула на постель. Волк запрыгнул на постель и улегся у меня в ногах.       «Mio-Lana, qes er lef? (Мио-лана, зачем ты пришла?)»       «Iv ni soj ni kere! E huo dere ssoj freje wes! (Я не могла не придти! И только дочь сможет спасти отца!)»       «Ter… Iv ves… ro da gol sak ere… (Зря… я устал… так бы долина досталась тебе…»       «Qes mie gol ker erie? (Зачем мне долина без тебя?)»       «Swell, hjell (Ладно, спи)».       …ты проделала длинный путь, слишком длинный, чтобы отступить перед начатым делом…       «Ты наша, ты уже у нас в руках! — торжествует этот мерзкий гнусатик.- Если ты его спасешь, то его место должна занять ты! Ты будешь среди нас, одной из нас!»       От этого голоса никуда не деться… он везде…       И вот ты стоишь перед дверью и ждешь, когда тебя позовут на помощь.       Неизвестность пугает всех… всех без исключения…       Я ворочалась. Воспоминания о том мире не давали мне уснуть. Мне хотелось выть от всепоглощающей тоски, превратиться в волка и, пробежав пару километров, рухнуть без сил где-нибудь в чистом поле. Белый волк зыркнул и тихонько рыкнул на меня.       «Хватит! Укушу!»       «Папа, ты просишь невозможное! Я же всю свою жизнь провела с ними и очень не скоро смогу их забыть… если вообще смогу…»       Незаметно я уснула. Рано утром, открыв глаза, я несколько минут тупо смотрела в потолок. Заправив постель, вместе с белым волком направилась к Лереене. Повелительница уже ожидала нас возле храма.       — Доброе утро.       — Доброе, — сказала она, а про себя подумала:       «А кому и недоброе…»       — Ну, это мы еще посмотрим, — криво усмехнувшись, съязвила я.       — Пойдемте…       …и мы вошли под сень Арлисского храма.       Это место было своеобразной красоты. Снаружи оно напоминало не до конца распустившийся цветок лотоса, внутри напоминало пещеру. Посредине грота находился каменный стол, испещренный линиями, образующими пентаграмму, вокруг стола стояло двенадцать крылатых упыриц, держащих в пасти по камню.       — Есть необходимость в объяснениях?..       — Вы так любезны!.., но можете себя не утруждать.       Лереена сделала приглашающий жест. Я разделась и легла на алтарь. Волк лег в ногах.        Все, как и положено…       …все, как и должно быть…       …открыть дверь легко, труднее переступить порог. Позади дотлевает очаг, уже не дающий тепла, впереди расстилается черная дорога. Что останавливает нас? Страх? Нет. Напротив, дорога манит к себе, завораживает, увлекает вдаль… Сомненья? Нет. Все уже давно решено. Воспоминания? Они как отброшенные предметами тени, искажающие их очертания до неузнаваемости, и цепляться за них глупо. Иногда примириться с давным-давно сделанным выбором помогает только хлопнувшая за спиной дверь…       Лереена подала мне стилет. Приняв его, я вонзила нож до середины клинка чуть выше сердца. Из раны тоненьким ручейком потекла кровь, а из глаз — слезы…       …Странное это чувство — не жизнь, но и не смерть, ты балансируешь где-то на грани. Ты не ощущаешь этого мира, но знаешь, что творится вокруг тебя. Ты стоишь перед дверью, она возвышается над тобой мрачной громадиной. И стоит только протянуть руку, как перед тобой распахнутся двери в совершенно другой мир. Но ты стоишь в раздумье, не двигаясь с места и не решаясь закончить то, что давно уже решено…       Для активации круга необходимо вогнать стилет по самую рукоять… Лереена подошла ко мне и резким движением руки вогнала нож в мою плоть. Я широко распахнула глаза, и тут же меня окружила вселенская темнота.       … всего лишь на мгновение…       … дорога сама таяла за моей спиной, словно поторапливая меня куда-то, а потом и вовсе исчезла, став ненужной. Странное ощущение — не видеть и не слышать, но знать… Разрозненные обрывки чувств, мимолетные касания, беспорядочные, ничего не значащие, мазки, создающие цельную картину из золотистых деревьев, холмов и полей, ускользающих от прямого взгляда. Мягкое мерцание теплой, как парное молоко, воды, не отражающей ни облаков, ни солнца. Ни плеска, ни звука, ни пения птиц — лишь эта светлая, бархатистая мгла и ненавязчивый, но настойчивый шепоток:       «Тебе здесь не место. Ты должна уйти. А он — остаться навсегда».       — Папа?..       Беззвучное движение. Шелохнувшиеся пряди ивы, змеистая рябь вокруг камышинок, развевающиеся волосы цвета спелого льна. Его ждет кто-то еще.       — Папа, пойдем…       Укоризненное колыхание речных трав. И спокойное безразличное:       — Зачем?       Тень качнулась и уходит. Слишком поздно, девочка. Ты опять опоздала… — Ты мне нужен!..       Лереена вытащила стилет, но я не спешила возвращаться. Я не чувствовала себя, боли, а уж тем более желания быть там. Я не видела и не слышала, что твориться в мире живых, но я знала, что Повелители дружненько пытаются меня спасти. Я глубоко вдохнула и так резко открыла глаза, что они в ужасе отшатнулись от меня, как от прокаженной.       — Что-то не так? — с милым оскальчиком поинтересовалась я.       — Но… ты же только что была труп трупом?!       — Я живее всех живых! Мне даже Ленин позавидовать может! Нашли причину для паники! Вы б еще милых старичков-Старейшин созвали…       Медленно сев, я потерла слегка ноющую левую грудь и стала одеваться. Я чувствовала себя опустошенной, униженной… было ощущение, что я сделала что-то не так, как должна была, или вообще не сделала, что должна была… Отец подошел ко мне и обнял меня за плечи. Я разревелась от напряжения.       — Weh tuo, Leo, lew. (Всё хорошо, Лео, успокойся)       Папа был спокоен, его состояние передалось мне. Постепенно я успокоилась. Некоторое время мы решили погостить у Лереены.       Повелительница разрешила мне пользоваться ее библиотекой (я аж взвыла от удовольствия! Еще бы! Да меня из книжного магазина за уши не вытащишь!.. Что говорится, держите меня семеро…). Рыская среди полок в поисках фолиантика попыльнее, я ликовала. Вот он, мой книжный Рай. Моя душа пела и ликовала среди этого книжного богатства. Э-ге-ге, что я надыбала!.. Это был пыльнючий, толстючий фолиантик. Всем фолиантам фолиант. Притырив потихонечку, я пошлепала на облюбованную ранее полянку. Устроившись поудобнее, стала читать. Но вникнуть в текст я не могла — кто-то очень настырный наблюдал за мной. Когда мое терпение лопнуло, я подняла глаза от книги. Кусты напротив странновастенько белели.       — Выходи! Хватит прятаться!       Ни-че-го. Никаких признаков жизни.       — Не зли меня!       Что ж, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Когда я подошла к кустам, волк драпанул от меня как от чумной. Быстрым движением рук (ловкость рук и никакого мошенничества) я выловила его за шкирку из кустов и хорошенько тряханула. От неожиданности он сменил ипостась.       — Здравствуй, милое созданье! Здравствуй, мрака порожденье! Давай знакомиться: Элеонора тор Ордвист Ш’эонэлл.       — Ор-роен-н тор М-мельт-трион, — чуть заикаясь от удивленного шока, произнесло беловолосое чудо.       — Слушай, чудо, у тебя штаны есть?       От изумления все слова застряли у него костью в горле, и он только отрицательно замотал головой.       — На, прикрой красоту, — я кинула ему свою куртку. — Кстати, просвети меня, тёмную, в причине своего шпионажа за мной?       Вообще-то, я догадывалась, что он мне скажет, но до мракобесов было интересно послушать брехню себе равного.       — Вы мне понравились (знаем, проходили. Ничего, кроме смеха, эти признания малолеток у меня не вызывают), но я не знал как подойти и познакомиться.       — Извини, что перебиваю, но сколько тебе лет?       — Двадцать пять.       — А мне семнадцать. Можешь обращаться ко мне на ты. Так, дальше?       — Хорошо. Ты ведь дочь Повелителя Догевы?       — Да, и что с того?       — Насколько мне известно, у него был сын…       — А сам-то с какой Долины?       — Из Леска.       Захватив книгу, я пошла домой.       — Завтра встретимся?       — Посмотрим, — рассеянно ответила я.       Мне показалось, что я его где-то видела… не исключено, что во сне. Было в нем что-то красивое: доверчивые голубые глаза широко раскрыты и смотрят на этот мир с детской наивностью, слегка полноватые губы робко улыбаются, белые волосы волнами ниспадают чуть ниже плеч, голос бархатист и нежен, течет серебристым ручейком, но… ладно, пусть пока живет.       …когда глаза устали от чтения, я растянулась на шелковистой траве, блаженно жмурясь. Шорох в кустах напугал меня, заставив сменить ипостась (благо я была без одежды). Признав Орроена, я приняла человеческий вид. Не спеша оделась и, удобно устроившись, стала ждать продолжения спектакля.       — Приветствую тебя, дочь Повелителя!       — Приветствую!       Орри подсел рядом и протянул книгу.       — Это тебе, Лео.       — Merc'erе. (Спасибо) Считал?       — Что?       — Что мне нравится читать.       — Nis. (Нет) Твою защиту не пробьёшь. Догадался.       Мы замолчали. Я спросила вопрос, давно меня мучивший:       — Сколько лет назад родился мой брат Райден?       — Двадцать четыре года назад. А что?       — А то, что мы с тобой погодки.       — ???       — А то, что я родилась двадцать пять лет назад, хотя и считаю себя семнадцатилетней.       — Что с тобой случилось?       — Сразу же после рождения меня отдали людям. Там все иначе.       — Какой он?       — А не боишься потом страдать бессонницей?       — Почему я должен мучаться бессонницей? Вампиров этот недуг не касается.       — Много будешь знать — скорее состаришься.       Он посмотрел на меня как на умалишенную.       — Прости, всё время забываю, что я не среди людей.       — Ты очень скучаешь?       — Больше, чем ты думаешь.       — Что ты в них нашла? Люди… они же такие… слабые, беззащитные и глупые…       — Да что ты понимаешь в этой жизни?! — рассвирепела я. Со мной такое редко бывает, но если меня вывести из себя, то лучше от меня в таких случаях держаться подальше — могу и покусать. — - Посмотрела бы я на тебя, когда ты побывал в моей шкуре! — немного успокоившись и пригладив волосы, я продолжила: — И не такие они слабые и глупые, они смогли сделать такие вещи, которые тебе и не снились.       — Прости, я погорячился в своих выводах.       Мы распрощались.       Спустя пару дней мы вернулись в Догеву. Всю дорогу мы ехали на лошадях, а от границы, сдав животных табунщику, мы добирались на своих двоих (вернее, на своих четырёх). Маму мы нашли на мощеной камнем площади возле фонтана.       — Лео?..- с надеждой спросила она.       Я печально покачала головой. Вслед за мной в комнату проскочил отец.       — А сейчас будем делать небольшой сюрпрайз.       Стараясь сохранить серьезное выражение лица, мы вышли в зал. Мама стояла к нам спиной.       — Mell, wie ler. (Мама, мы пришли)       От испуга она в прыжке развернулась.       — Мам, ты чего?       — Живой?! Неужели получилось?!       — Как видишь, результат перед тобой.       Мама нас обняла…       … темнота… кромешная… а вокруг звезды… блеск далеких звезд… страх… всепоглощающий страх… ни боли, ни ощущения своего тела… его попросту нет… помимо страха — всеобъемлющий ужас, что меня не спасут, не успеют… а это потянет за собой другие неприятности… ещё большее горе, чем если бы погиб только один человек…       — Лео, что с тобой?       Я уткнулась отцу в плечо.       «Что это было?»       «Не бойся, я не дам тебя в обиду».       …Всё шло своим чередом. Как всегда я гуляла с отцом по Догеве. Присев возле фонтана, отец протянул мне медальон. Это был камушек в виде зуба синего цвета, полый внутри. Я хотела посмотреть, но папа остановил меня.       — Не стоит. Там волоски. Мой, Вольхи, Райдена и твой. Мы теперь связаны одной нитью… и если что-то случится с тобой, то… Но это не все его свойства. Ты можешь вложить волосы двух людей, которым доверяешь, сказав: «У нас одна судьба». Так ты можешь получить их помощь, как и они — твою.       — Merc'ere.       Спустя несколько дней я решила наведаться к людям. Полет в небо и…       … и я в кресле кинотеатра «Ростов». Все вампирье, кроме зубов и платья. Рядом сидит страшке-страшке, считающим себя моим парнем.       — Давай выйдем — мне плохо.       — Давай, — пожав плечами, вяло согласился парень.       Выйдя из полутемного помещения кинотеатра на залитую солнечным светом улицу, я взвыла от боли, резанувшей острым ножом по глазам.       — Лео?.. Это… ты?..       — Я!.., а ты что, ожидал увидеть кого-то другого?..       — Но что с твоей внешностью?       — Не твоё собачье дело! Заколебал уже! Прощай!       На маршрутке доехав до гостиницы, я подошла к регистратору.       — У вас есть свободный недорогой номер с ванной, телефоном, холодильником и телевизором?       — Нет, — буркнул консьерж.       — Ответ неверен. Попытка номер два, — я мило улыбнулась, блеснув белоснежными клыками каждый длиной по два сантиметра.       Мужик, побледнев, нервно сглотнул и протянул мне ключи от номера.       — Ответ верен. Так бы сразу, — сказала я, кидая ему золотой кладень.       От нервного потрясения он не мог вымолвить ни слова. М-да, плохо сказывается моя красота на мужчин, что-то с этим надо делать… а то вон мужичок нервно хрипит и бьётся в смертных конвуль-сиях… Ладно, не буду его больше мучить…       … забудь…       Ничего так номер мне выделили… после душа я решила напомнить одному человеку о своём существовании.       — Алло, Насса?       — Да. А…       — Долго объяснять. Ты можешь приехать в гостиницу «Ростов»?       — Хорошо, сейчас приеду.       Примерно через полчаса Анастасия приехала.       — Проходи, чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях.       Она села в кресло.       — Что ты будешь пить пока принесут мой заказ?       — Апельсиновый сок.       Нассе налила соку, а себе минералки.       — Возможно, ты меня не помнишь… тебе о чём-нибудь говорит имя Лео?       — Хм… что-то знакомое…       Я поправила челку, сменив внешность.       — Как теперь?       — Мы учились вместе в 10 классе!       Я вновь стала вампиркой. В дверь постучали.       — Войдите.       Горничная вкатила в номер тележку с заказом. Я расплатилась.       — Присоединяйся, на голодный желудок не так хорошо думается, как на полный.       Мы приступили к поглощению пищи.       — Что изменилось с момента моего ухода?       — Я совершенно не помню… по-моему, о тебе никто не знает…       — Ничего удивительного: ведь меня фактически нет в этом мире — я для него умерла… меня помнят только те, которых я посчитала, что они могут меня помнить.       — Кто ты?       — Полукровка.       Она вопросительно изогнула левую бровь.       — Не вижу в этом ничего удивительного, я не напрашивалась… — буркнула я.       Секундное молчание, я продолжила, отвечая на её мысленный вопрос:       — Я наполовину вампир, а наполовину человек.       Насса посмотрела на меня, как будто только что увидела.       — Что ты на меня уставилась, как будто впервые меня видишь? Что с того, что я вампир? Я не кусаюсь. Тебя ничего не удивляет?       — А кто твои родители? — подозрительно сощурившись, спросила она       — В верном направлении мыслишь!.. Лён и В.Редная.       — Тех самых…       — Угу.       — Но как?..       — Помнишь Риччи? Ну того парня, что первого сентября подарил мне белую розу?..       — Припоминаю, симпатяга… ну и что?       — Это мой брат Райден. Он рассказал мне, кто я есть на самом деле.       — Что и от какого родителя тебе досталось?       — От отца внешность, бессмертие и телепатия, от матери — магические способности и деторождаемость. Ну ещё осталась память того, что было со мной здесь.       Мы замолчали.       — У тебя была другая причина позвать меня сюда, нежели просто напомнить о себе, не так ли?       — Как бы это объяснить…       — Объясняй как есть.       — Посмотри на меня повнимательней. Как ты думаешь, зачем ты могла мне понадобиться?       — Ну… я не совсем тебя поняла…       — Мне нужен помощник…       — Но для этого тебе надо меня убить?..       — Не обязательно, — поморщившись, сказала я.       — А как же иначе?..       Я подняла руку ладонью вверх. Стилет, зазвенев в воздухе, скользнул мне в руку.       — Дай мне свою руку.       Зло полоснув по её руке стилетом, я подставила под густые капли крови стакан. Когда кровь покрыла полностью донышко стакана, я остановила кровотечение и залпом выпила её.       — Твоя очередь, — протянув Нассе стилет, сказала я.       Нервно вздрогнув, она посмотрела на меня.       — Ничего не бойся. У тебя все получится.       Из моей ладони потекла густая и теплая кровь. Насса нервным движением руки хотела убрать стакан.       — Подожди, тебе надо больше, нежели мне.       Спустя минуту я затянула рану.       — Ты должна выпить на одном дыхании.       Она выпила и потянулась было за конфетой, но я отрицательно покачала головой и поднялась с дивана. Подходя к столику и ставя на него стакан, я сняла с плеча Нассы волосок.       — Имеются ли у тебя ко мне вопросы?       — Как проявляется действие твоей крови?       — А ты как думаешь? Что-нибудь в тебе изменилось?       — Я вижу в темноте…       Я взглянула на часы.       — Позвони родителям и предупреди, чтобы не ждали тебя.       Постелив Нассе на кресле, я легла на диване и тут же вырубилась.       …посреди ночи я открыла глаза и долго думала, что мне не нравится в спальне. На меня пристально смотрели       — Орри?.. Что ты тут делаешь?       — Оно близко. Поторопись с поиском парня.       — Зачем?       — Так надо. Прощай…       — Орри, подожди!..       И тут я подскочила на диване.       Так это был всего лишь сон?..       Насса уже ушла…       Весь день я провела под телевизором в обнимку с книгой.       Вечером я вышла погулять. Темные разбитые улочки Ростова. Я брела по ним в гордом одиночестве. Шум, который я совершенно не слышала. Шум всё ближе… Я обернулась… Моя плоть с чавкающим звуком порвалась под натиском ножа, холод стали в сердце, а затем в животе… шум в ушах и темнота в глазах от сильнейшего удара головой об стенку.       …сквозь пелену боли и небытия я услышала голос…       … его голос…       … темнота… и только мерцание далёких звёзд создавало присутствие пустоты и безысходности… я не чувствовала своего тела… и боли… потому что у меня не было тела… я летела сквозь Вселенную… и только всеобъемлющий страх не давал мне покоя… я боялась, что меня не спасут… не успеют…       Застонав, я открыла глаза. Перед моим взором расстилался туман. Когда он рассеялся и взгляд смог хоть на чём-то сфокусироваться, я поняла, что нахожусь в больничной палате РостГМУ, а перед моим носом вилось хитросплетение разных проводков. Тут же передо мной материализовалась Сабина.       — Живучая. Кто это тебя так?       Я пожала плечами.       — Когда я смогу выйти отсюда?       — Как только врач разрешит.       — Я могу с ним поговорить, Сабина?       — Да, сейчас.       Я устало прикрыла глаза. Спустя несколько минут пришёл врач. Я открыла глаза. Брови медленно поползли на лоб. Передо мной стоял молодой хирург по имени Саша. Его внешность и повадки соответствовали моим вкусам о мужской красоте. Среднего роста, с голубыми печально-умными глазами, тонкими холёно-длинными пальцами хирурга (о которых мечтает каждый пианист), красивыми губами и русыми волосами, а все его движения были как у царя — неспешные, плавные, невидимые, грациозные и… таящие в себе силу.       — Утро доброе, милсдарыня.       — Кому доброе, а кому и нет… — заворчала я.       — Судя по голосу, вы уже идёте на поправку.       — Саша, мы можем поговорить без Сабины?       — Выйди, пожалуйста.       Мы остались одни, если не считать коматозного пациента на соседней кровати.       — Я вас слушаю.       — Когда меня выпишут?       — Необходимо обследование…       — Сколько?       — Чего?       — Времени надо, чтобы обследоваться?       — Можно и за один день всё успеть сделать, но результаты будут известны только дней через пять…       — Сколько я здесь провалялась?       — Три дня.       Мысленно я взвыла.       — У вас есть с собой документы?       — Здесь у меня нет документов. Где мой медальон?       — Вот он.       Я заскрежетала от злости зубами, когда увидела у него в руках свою цацку.       — Я пойду, а вы отдыхайте.       Когда он ушёл, я осторожно выпуталась из этого хитросплетения проводков, одела медальон. Моя внешность преобразилась. Когда увидела соседа по палате, я чуть ли не завизжала пожарной сиреной. Это был парень, который спас мне жизнь. Освободив его от проводков и взяв несколько волосков для амулета, я вонзила в его незащищенную плоть стилет, противно запищал прибор… В палату вбежали Саша с Сабиной. Чтобы они не смогли мне помешать, я включила защитное поле. Я резанула себя по ладони и поднесла к губам парня. С первой каплей прекратился писк, потом послышалось прерывистое дыхание и нормализовался цвет кожи, а через минуту он открыл глаза.       — Что-то не так, Саша?       — Как вам это удалось?       — Тебя это удивляет?       — Да. Кто вы?       — Зачем тебе это знать, если уже завтра меня здесь не будет?       — Почему?       — К чему эти вопросы? Меньше знаешь — крепче спишь. Но одно могу сказать точно: мы ещё встретимся на летней практике, ждите к себе в гости фармацевтов. И ещё… Саш, разберись в себе, пойми, что для тебя в этой жизни важнее, тогда тебе станет немного легче.       Парень окончательно очухался. Я сжала его ладонь и улыбнулась.       — Спасибо за помощь, — тихо сказала я.- До свидания…- ещё тише.       Я поднялась с кровати в своём номере и подошла к бару. Налив в фужер красного вина, я села в кресло и стала смотреть на него.       — Что ты пытаешься на мне высмотреть? Ты считаешь, что я зря тебя спас? А как же твоя семья и Помощница?       Я покраснела и смущенно кашлянула. Я про это совершенно забыла.       Сейчас, сидя у себя в номере, я, наконец-то, смогла рассмотреть его. Пепельные волосы разметались по подушке, серые кожистые крылья расправлены на кровати, фигура ладно сложена, голубовато-серые глаза устремлены в потолок, тонкие губы что-то шепчут.       — Эй!.. — я тихонько окликнула парня.- Как тебя звать?       — Морроенн. Я тоже полукровка, только у меня мама вампир.       — Из какой ты долины?       — Из Волии. А ты?       — Догева. А ты как оказался среди людей?       — Так же, как и ты. У меня мать Повелительница. Ты ведь знаешь правила правления.       — Трудно быть исключением.       — Что произошло в больнице?       — Глупость, — буркнула я.       — Какая?       — Ты мой Хранитель, — мрачно сказала я. — Сейчас ты сделаешь одну вещь и мы разойдёмся по койкам.       Он вопросительно изогнул бровь.       — Ты должен сделать меня своим Хранителем.       Ещё один вопросительный взгляд.       — Общий Хранитель.       — Кого можешь предложить?       — Нассу. Она уже частично вампир. Ну-с за дело.       Я протянула ему стилет.       — Это мой любимый. Его мне подарила Лереена.       Он взял его       — Я готова.       Он вонзил стилет по самое не балуйся…       … далёкие звёзды… плеск воды… шелест травы… и тихий шёпот: «Иди к нам!..»… и полное опустошение… я одна… мои движения замедлены как воде…       … «Выныривание из воды» и глубокий вдох.       — Всё нормально       — Вот и ладушки. Я пошла баиньки.       Рано утром приготовив завтрак, я растолкала парня       Возле школы мы были к концу второго урока.       Шёл урок литературы. Выловив дежурного-камикадзе, мы отправили его за Нассой. Спустя несколько минут он «скатился» к нашим ногам.       Перед моим внутренним взором предстала картинка.       Моя бывшая русичка с упоением тарахтела про поэтов «Серебряного века», на последней парте третьего ряда сидела директриса и влюблённым взглядом смотрела на неё. Стук в дверь прервал эту школьную идиллию, а появившаяся рожа незадачливого дежурного заставила русичку застыть с открытым ртом.       — Там Нассу внизу ждут…       Его реплика вывела учительницу из себя.       — Закрой дверь с той стороны!       — Но…       — Быстро закрыл дверь с той стороны!       И направилась к нему, чтобы «праведно» наказать.       Я хмыкнула:       — Узнаю свою преподавательницу! Спасибо, можешь идти.       И протянула ему кладень.       — Золото. Настоящее. За эту монету можно много денег получить, — сказала я пацану и решительно зашагала на третий этаж.       Я постучала. Тут уже у директрисы сдали нервы.       Я подмигнула Морроенну и ехидно ухмыльнулась в предвкушении развесёлого представления. Директриса подскочила и, как квочка, виляя своим жирным задком, засеменила к двери, с твёрдым намерением отмутузить нарушителя.       И тут распахнулась дверь и вошла я.       — Насса, собирай вещи.       — Никуда она не пойдёт! — взвизгнула директор.       Я смерила её презрительным взглядом.       — Насса, пошли.       — Сиди, у тебя урок!       Ме-едле-енно закипаю. Морроенн отлепился от дверного косяка и направился к директору, по дороге расправляя крылья и становясь огромным (кто-то уронил ручку и полез за ней, а кто-то до такой степени доприхорашивался, что тушь оказалась на веках, а помада на щеках). Руссичка что-то блеяла из своего уголка.       — КАК ВЫ СМЕЕТЕ ЗАПРЕЩАТЬ ЕЙ ПОКИДАТЬ УРОК? — мы зашипели, как две заправские кобры.- Вы знаете, с кем вы говорите?       Директриса уже упёрлась в парту и чуть ли не лежала на ней. Ещё немного и под стол зажурчало бы.       — Насса, мы уходим.       Мы вышли из школы. Насса нервно оглянулась.       — Они забыли про нас. Они все изменились в лучшую сторону. О родителях не волнуйся. У них живёт твой двойник.       Мы приехали в гостиницу. Подходя к номеру, я почувствовала что-то неладное. Посреди комнаты стояла корзина, в которой тихо-мирно спал котяра в обнимку с конвертом. Оглядевшись, я заскрежетала зубами, мысленно взвыв. Обои ободраны, постель скомкана, цветочные горшки на полу… Устало закрыв глаза, взмахнула рукой. Номер принял свой первоначальный вид.       Я взяла письмо.       «Wellswi, Mio-Lana!       Iv hes, qee weh dio. Gaes triu o Dohgeva.                    Orroenn tor Meltrion». (Приветствую тебя, Мио-Лана! Я рад, что всё обошлось. Возвращайся в Догеву. Орроен тор Мельтрион.)       — Он всегда знает, чем меня можно обрадовать! — буркнула я сквозь зубы. — Только пусть попадётся он мне! Устрою ему сладкую встречу.       Я повернулась к Нассе.       — Так. Теперь ты. Знаешь, зачем ты тут?       — Не совсем.       — Обряд Хранителя для меня и Морри.       Насса заколебалась.       — То, что сделала я — ничто. Этот даст намного больше. — Например, что?       — Естественно, ты будешь смертна, но проживёшь намного дольше, чем обычный человек. Зрение, здоровье, реакция, некоторые магические способности, трансфигурация… Выбор за тобой       — Ладно. Приступайте.       Мы с Морри кровожадно переглянулись, как два садиста-вампирюги (ну что с нас, вампиров, взять?..), и приступили к знакомой до боли процедуре. После этого Морроенн уложил спящую Нассу на диван.       — Отличная работа, Морри. Не задерживайся. Уже поздно.       — Хорошо.       Утром я проснулась и заметила, что нахожусь на полу рядом с энтим противным вампирюгой. На животе у того спал котяра. Разозлившись, я пнула ни в чём неповинную животинку. Кот, летя по дугообразной траектории, дико верещал, возмущаясь такой несправедливостью. От этого душераздирающего вопля вампир подскочил, дико матерясь, а в дверном проёме показалась Насса, заспанная и в мятой майке.       — Чё за вопли? Кого насиловали?       — Э-э… да так маньяк… мимо пробегал… его увидел и, испустив дух, убежал подыхать в другом месте…       Кот затравленно шипел, злобно глядя на меня со шкафа.       — Кося-кося-косенька, — замурлыкала я, заманчиво размахивая куском колбасы перед носом кота.- Котик, хороший ко… — застрял у меня в горле, когда я увидела его язычок. Ну и подарочек… мракобесы и тут успели напакостить… Задумчиво жуя колбасу, я сказала:       — Насс, неплохо выглядишь.       Она обиженно засопела:       — Издеваешься?       Я изогнула левую бровь:       — А зеркалу поверишь?       Из ванной послышался переливчатый вопль.       — Ну и чего вопишь? — спросила я, облокачиваясь о косяк и наблюдая за ней.       — П-почему?       — Не рада?       — Рада. Но как?!       — Видать, радость тебе совсем память отшибла.       Насса только раскрыла рот, чтобы задать вопрос, но тут же закрыла, даже не начав.       — Так, народ! Завтракаем и в путь.       …знакомые звёзды пролетали мимо… но они не пугали своей холодностью, они манили и завораживали… ими хотелось восхищаться вечно… быть среди них всегда…       Я открыла глаза. Мы находились возле озера. Вот я и дома…       — Красиво тут!.. — восхищённо сказал Морри.- А я так ни разу и не побывал у себя в родной Долине…       — Но как-то ты узнал, что ты вампир? — насмешливо-иронично спросила я.       — А откуда ты узнала? — я смутилась. — То-то и оно.       — Эй вы, козлы упёртые! Мне всё равно, кто из вас круче, но я не хочу, чтобы мною подзакусили комары!       — Меня они почему-то не трогают…       — Морри, не дури! Ты-то вампир от рождения, а она — нет.       Мы поднялись и пошли. Мы вышли на площадь.       — Насс, видишь тот дом? Там живёт Крина. Она будет твоей хозяйкой.       — А как же я?       — А ты иди в Дом Совещаний.       По дороге я встретила Райдена. Он был сам не свой: руки дрожали, глаза на мокром месте.       — Что?! Родители? Да?!       Он нервно кивнул.       — Как?       — Возможно, с тобой что-то случилось… отец не захотел возвращаться, а мама не хотела жить без него… я вернулся… ради тебя…       Всё было как в тумане, реальность и ирреальность смыты… Я даже не заметила, что сильно сжала руку Райдена. Очнулась я только тогда, когда поняла, что он пытается отодрать меня от себя. Тут же я рухнула без чувств. Несколько дней я провалялась в бессознательном состоянии. Придя в себя, я ходила бесцельно по Догеве, как призрак, не замечая никого вокруг. Где-то в вышине шумел ветер, в сером небе летали вороны и гнусаво каркали. На душе было препаршиво. В очередной такой поход, я схлопотала по лбу. Я подняла глаза и увидела дерево. Я впервые видела такое дерево в Догеве. Оно было высокое, стройное. Листочки сверху были зеленые и покрыты воском, а снизу — серебристым пушком. Ствол был покрыт гладкой, как гранит, корой и тёплой, как парное молоко. Оно манило к себе. Я прислонилась к стволу и заплакала. Листья зашелестели, а нижние ветки обняли меня. Взвизгнув, я отпрыгнула, держа наготове боевой пульсар. Крона отрицательно закачалась, и тихий голос спросил:       «Зачем?»       Я погасила пульсар и, сев на землю, разревелась.       «Почему?..»       И опять этот же голос:       «Прости».       …темнота… …кромешная…                          …и тишина…       «Ты должна жить дальше. У тебя всё впереди.»       «Но как же так?..»       «Прости. Не жалей о моём уходе. Не вини себя ни в чём. Ты не виновата. Я давно хотел уйти — это был повод».       Я провела рукой по стволу.       «До встречи».       Мне стало немного лучше. Это было ощущение путника, нашедшего посреди пустыни оазис.       Я шла по тропинке домой, когда мне на плечо легла рука.       — Насса… чего тебе?..       — Наконец-то ты объявилась!.. Что с тобой?       — А ты не знаешь?.. — я горько усмехнулась.       — Родители?..       — Да.       — Вампирюги по всем углам шепчутся — жалеют тебя и Райдена.       — Ghir! Ugg egg bokaap! Заколебали!       — Так что же произошло?       — Уж не помню, говорила ли я тебе… но чей волос находится у меня в медальоне — связан со мной судьбой и жизнью. Ты после автокатастрофы отделалась парой царапин. Мои родные… родители ушли, Райден и Морри остались со мной. И давай об этом больше не будем.       — Хорошо. Кстати, тут столько страждущих — за месяц бы разгрести…       Я улыбнулась и направилась к Дому Совещаний, возле которого толпилась километровая очередь. Я села в кресло. Справа пристроились Райден с Нассой, слева — Морри.       В зал бочком просочилась странная парочка: вампирка со скалкой и вампир с бледнеющими на глазах синяками. При нас они вели себя довольно-таки смирно, изредка кидая друг на дружку косые взгляды.       — Что вас привело на мой справедливый суд?       — Этот… миловался с рыжей… ещё и отрицает… и матерится…       Я тихонько хрюкнула, представив маленькие рожки у вампирки.       — Хм… А что скажите вы?       — А чё она… — буркнул вампир.       — И чего же вы хотите от меня?       — Наказание блудника.       Я закрыла глаза и сжала подлокотники, боясь не сдержаться и расхохотаться в голос. Но…       — …если вы ещё раз позволите себе такое поведение.- парочка простеньких молний из глаз дала свой эффект. — … то пеняйте на себя: я мстю и мстя моя страшна.       К концу дня я чуть не огхырела от обилия мыслей и бессмысленных проблем.       Дома я сразу же вырубилась, только моя голова коснулась подушки. Но спала я очень тревожно.       Проснулась я вся в слезах. Одевшись, я пошла к дереву. Оно встретила меня теплой пульсацией.       «Здравствуй, Лео».       «Здравствуй».       Примерно с минуту мы молчали.       «Мне хочется наведаться в свой мир… ты как?»       «Беды бы не было…»       Я грустно вздохнула. Мне очень хотелось увидеть ребят.       «Кто будет следить за Долиной?»       «Райден. Насса и Морри помогут».       «Ладно. Иди. Береги себя».       «Я вернусь. Я вернусь, чего бы мне этого не стоило».       Я провела ладонью по стволу и ушла…       … возможно навсегда…             … хотя нет… я ещё вернусь…                   … ведь я ухожу, чтобы вернуться…       …в прошлый раз я летела сквозь звёзды… сейчас же Вселенная растягивалась при каждом моём шаге… а мимо проносились звезды, планеты…       Я оказалась на какой-то улочке. Пройдя немного вперёд, я вышла к Нотр Даму. Я оказалась в Париже 1482 года.       Я вошла в Собор. Как же тут красиво! Статуи, фрески украшали здание как снаружи, так и внутри. Поднявшись на самый верх, я посмотрела вдаль. Казалось весь город находится у тебя как на ладони. Солнце выкрасило облака в нежно-розовый цвет, птицы пели, приветствуя новый день, воздух, ещё не испорченный выхлопными газами, чист и свеж, ветер лёгок и нежен. Всю бы жизнь здесь прожила! Хотя… если вспомнить Париж XXI века… Ну да ладно, не буду о грустном. Покуда уж меня занесло за границу, буду наслаждаться жизнью здесь.       Не стоило мне этого делать!.. не надо было смотреть вниз… голова закружилась и я полетела вниз…       … Морри… любила ли я его?.. вряд ли… скорее это можно назвать привязанностью… просто мне необходимо, чтобы рядом было существо, на которое я могла бы положиться в трудную минуту… за всю свою жизнь я никого никогда не любила по-настоящему… скорее это была либо привязанность, либо мимолётное увлечение…       Очнувшись, я увидела рядом с собой два силуэта.       — Наконец-то очнулась!       Второй силуэт зашевелился.       — Кто вы? Где я?       — Ты в Соборе. Я—Голиаф, а это Квазимодо. А кто ты?       — Я Лео, вампир.       — Очень интересно…       Он что-то стал показывать жестами Квазимодо.       — Так и есть.       — Что именно?       — Мне придётся с тобой уйти.       Угу, знаем, проходили. Из таких заяв следует, что опять влипла и опять я.       — Я-то могу попытаться вернуться в свой город, сможешь ли ты?       — Попробую, — ответил Голиаф, пожав плечами.       — Хорошо, тогда с утра попробуем.       — Ты наверное голодна?       Я пожала плечами. Мне притащили стакан молока и ещё тёплую сдобную булку. Заморив червячка, я отложила пищу в сторону. Если б я съела хотя бы ещё кусочек, меня бы вывернуло наизнанку.       — Спасибо.       — Пожалуйста, — горгулья как-то неодобрительно вздохнул. — Отдыхай, Лео, силы тебе ещё пригодятся.       — Спокойной ночи.       Утром мы позавтракали в полной тишине.       — Я готова.       — Я тоже.       Я крепко сжала его руку, мы шагнули в мой мир.       … странная пара — Человек-Горгулья и Человек-Вампир…       — Вот я и дома. Чувствуй себя как дома, — сказала я, бросая в угол номера котомку и падая на кровать, блаженно растягиваясь.       Я прислушалась — вампирье чутьё говорило, что здесь что-то не так. Но долго над этим я не успела поразмышлять, вырубившись, стоило моей голове коснуться подушки.       … только где-то на задворках моего подсознания промелькнула мысля о подозрительной тишине…       … темнота… боль… чёрное небо и… вспышки огня… стоны… проклятья… свист высасываемой души… чавкающий звук рвущейся плоти и дробящейся кости…       …Я открыла глаза и увидела рядом с собой тёмный силуэт. В свете уличного фонаря блеснула холодная сталь клинка. Я взвизгнула и попыталась выбить клинок…       Я была на той грани, когда вроде и не спишь, но ещё и не проснулся толком. Я пыталась сама себя проткнуть ножом. Я бы довела начатое дело до его логического конца, если бы Голиаф вовремя не отобрал у меня опасную цацку, а затем бы не разбудил.       — Нам пора уходить. И чем скорее, тем лучше.       — Зачем? — глупый вопрос, особенно, если учесть то обстоятельство, что я умела читать мысли.       Голиаф жестом пригласил меня к окошку посмотреть на улицу. Ну я и выглянула.       Я-то представляла себе, что на улице может твориться гхыр знает что, но не думала, что всё так паршиво.       …город полыхал…       …и никакой надежды на лучшее… всё хорошее осталось далеко в прошлом и… дикий холод, несмотря на то, что вокруг полыхал огонь…       …всё кончено…       …что-то неуловимо знакомое летало в воздухе…       Я снова посмотрела вниз.       Так и есть. Дементоры.       Я грохнулась в обморок, не забыв захватить горгулью и перенестись в Догеву.       …что-то тут не так…       …холод…       …безысходность…       … ужасная тоска по радости…       Тёмное нечто летело ко мне и тянуло свои мерзкие ручонки…       На секунду я оцепенела… затем самопроизвольно в моей руке стал материализовываться пульсар. Отпустив его, я почувствовала запах гари. Сознание вернулось ко мне и я заметила ускользающего дементора. Для полного счастья я пальнула по нему ещё одним пульсаром. Он вспыхнул двухметровым факелом.       Но это явно был не единственный такой крупный экземплярчик, свободно разгуливающий по моей Долине. Но откуда они взялись?..       По пути к площади я перебила парочки таких же пакостей.       Чем ближе я подходила к центру Долины, тем сильнее усиливался запах гари.       Увидев площадь, я взвыла.       От домов остались одни чёрные и ещё дымящиеся остовы, камни выворочены, фонтан сломан… а вокруг развороченные трупы… трупы моих жителей, таких родных и близких мне вампиров… и везде эти мерзкие твари.       Слёзы жалости к ни в чём не повинным вампирам наворачивались на глаза, к горлу подкатился противный ком горечи и обиды, огромной волной на меня накатилась ненависть к дементорам, боль и отчаяние от увиденного…       Захлебнувшись слезами и злобным рыком, я стала собирать кровавую жатву за погибших вампиров. Я носилась призраком возмездия, испепеляя всё агрессивно настроенное. Когда на моём пути перестали попадаться дементоры, я предприняла попытку найти кого-нибудь в живых. На площади можно было и не искать — эти гхыровы лабарры собрали свою кровавую жатву. Углубившись в лес, я заметила торчащий меч. Подойдя ближе, я увидела Райдена. Рядом лежали Морри и Насса. Я вытащила меч из груди брата.       …если бы только они смогли трансформировать… я смогла бы их спасти…       Присмотревшись, я заметила в руке Нассы записку.       »…в Долине беда… дерево погубили… Лео, спаси себя и семя… продолжи род…»       Они знали!.. они догадывались…       «Лео, у тебя мало времени!»       «Кто ты?»       «Потом вопросы.»       — Уходим. Всё равно куда.       …Мы оказались в Париже. Я испугалась, что ослепла…       …Стояла ночь, но ни луны, ни звёзд не было видно, ибо их закрывала какая-то красная пелена, которая представляла собой небо. Над городом стоял страшный туман того же кровавого цвета. Город, который был когда-то одним из самых красивых городов в мире, теперь находился в хаосе. Сотни домов объяты пламенем, жуткие столбы дыма, опять-таки красного цвета, тянулись к небу. Тоже красное небо, на котором каждую секунду возникали красные вспышки молний. По улицам города скользили странные существа под два метра, и если бы человек заглянул под капюшон одного из этих существ, он бы умер от разрыва сердца…       Моя психика не выдержала нервного напряжения, и я, упав на колени и обхватив руками голову, закричала. Казалось, что всё и все услышали мой вопль. Мгновенно наступила тишина, и всё вокруг замерло. Успокоившись, я стала оценивать ситуацию.       Когда вызванный мною дождь потушил пламя, я спустилась вниз как злобный, хладнокровно расчетливый, демон мстительной смерти. Вместе с горгульей мы более или менее расчистили город. Под конец я была опустошена до предела не столько физически, сколько морально.       Мы устало брели к Собору. В уборной меня вывернуло. Выйдя до середины зала, я грохнулась в обморок. Очнулась я утром на кровати. На подоконнике сидела белая голубка.       — Кто же ты?       «Не узнаёшь?..»       Усталый грустный, и до боли знакомый, голос.       — Не могу…       «Мама…»       Лёгкий укор.       — Почему?..       «Знаю. Прости. Со временем ты меня поймёшь.»       — Почему… везде так?..       Невесёлый смешок.       «Проверка на прочность. Крепись.»       Мне опять захотелось рвать. Что за ерунда?!       — Всё нормально?       — Да.       Я решительно поднялась с кровати.       — В Ростов.       Ну что ж, будем лечить город. Взмыв в небо (хоть я и превращаюсь в белого волка, в моём ДНК сохранены коды женской ипостаси летающей упырицы), я раскидала по городу самонаводящиеся пульсары, а что не сделали мои пульсары, доделал Голиаф при помощи меча. Затем заново отстроила дома, засадила парки и аллеи, очистила улицы и реки (установив самоочищающиеся заклинание). Наведя порядок в Ростове, я то же самое проделала с Догевой и Парижем.       Приведя всё в порядок, я решила связаться с Лерееной.       «Wellswi, Lerevanna.»       «Wellswi. Qee doen, genna?»(Как случилось, девочка?)       «A nak triable — dementore koild mia pepele. Iv da wat sad wizim Rollearen ebo tih. Mu iv sad wizim eh?» (У нас проблема — дементоры убили мой народ. Я бы хотела поговорить с Ролларом об этом. Могу я поговорить с ним?)       «Tuo. Mue arrive t’em?» (Хорошо. Может завтра вечером?)       «Tuo. Merc’ere.» (Хорошо. Спасибо)       «Swi, genna.»       «Swi, Welle.»       Что ж, завтра в Арлисс.       Я легла и тут же вырубилась…       «Привет!»       «Привет. А ты чей?»       «Я твой сын».       «А кто же папа?»       «Морроенн тор Вольдвист».       Теперь понятно моё состояние в последнее время.       «Предотврати беду».       «Откуда её ждать?»       «Откуда её меньше всего ждёшь».       Утром я вместе с Голиафом перенеслись в Арлисс.       — Wellswi, Well.       — Wellswi. Qis died? (Как дела?)       — Sane, af assont moe sitatin. (Нормально, если учесть моё состояние)       — Pessi o omm. Dascess tih proble. (Пойдёмте в дом. Обсудим эту проблему)       — If cas. (Конечно)       Мы вошли и сели.       — Мои соболезнования.       Я молча кивнула.       — Насколько мне известно, какое-то количество семейных вампиров из Догевы живёт среди людей. Ролар общается с людьми, знает в лицо вампиров. Я была бы очень признательна, если бы Ролар отыскал их и попросил вернуться.       — Я понимаю твою боль. Мы поможем тебе.       — Merc’ere.       — Attaqwa. (Пожалуйста)       Некоторое время мы решили погостить у Лереены.       Всё было хорошо: я общалась с сыном, Голиаф бродил по Долине.       Но с некоторых пор горгулья стал мрачнее тучи.       В одну ужасную ночь, когда на улице лил кошмарный дождь, я услышала крик сына… и тишина…       …«Спаси!»…       Этот крик стоял у меня в ушах, когда я подскочила и увидела сидящего рядом Голиафа.       — Надо поговорить.       Мы вышли.       — Ну и?..       — Освободи моих сородичей от вечного сна.       — Угу. Что ещё? Может тебе ещё молодильных яблочек на блюдечке с голубой каёмочкой принести?       — довольно невежливо спросила я.       — Ну что ж, ты сделала свой выбор. У тебя будет выкидыш.       Мысленно взвыв, я заскрежетала зубами, когда он показал хрустальный шарик туманный внутри.       «Спаси!..»       …отчаяние… слепое… дикое… прямо-таки животное…       — Убьёшь меня, убьёшь его, — окончательно добил меня Голиаф.       — Время на обдумывание?       — Завтра утром ты должна дать ответ.       — Ладно, — я обречённо вздохнула.       Я бесцельно ходила среди библиотечных стеллажей с книгами. Моё внимание привлекла маленькая книжка. Примерно десять на пятнадцать сантиметров, густого бордово-коричневого цвета, с обложкой без всяких опознавательных знаков, на ощупь тёплая и шелковистая. Сев на пол, я стала её читать. «…17 травня 999 года. Опять видения! Я уже боюсь спать! Я видела молодую Повелительницу вампиров… её преследуют беды… её предал тот, кто раньше был с ней заодно… она не должна выполнять его требования… иначе последствия этого желания ужасны. Ей должно помочь нечто похожее на стрекозу из железа… но она должна будет заплатить…»       Спасибо тебе, неизвестный.       Что-то мне это напоминает.       Мне должен помочь Lexx.       У меня аж камень свалился с души.       …Меня разбудил лучик солнца, ярко светивший в глаза сквозь плотно закрытые веки. Я сладко потянулась на кровати.       На кровати?!       Видать меня сонную кто-то перенес.       …День на исходе…       Меня потихоньку начало трясти.       Я гуляла по Долине, когда всё вокруг замерло. Всего на секунду меня окружила темнота — и я на борту корабля.       — Wellswi, ekki. (Приветствую, экипаж)       — Wellswi, tresh Mio-Lana.       — Что я должна сделать?       — Надо оживить Стэнли, восстановить равновесие. Конечно, не бесплатно.       — Кто управляет кораблём?       — Никто.       — А как же ключ?       — ВЫ- ключ.       Спокойствие, только спокойствие. Поздняк метаться, коли почки отсохли.       — Где Стэнли?       — Я вас провожу.       Я кивнула. В каюте на кровати лежал капитан.       — Выйдите.       Я осталась на едине с ещё свеженьким трупачком.       — Siena moe svena! — тихо нараспев начала я. — Hallas me, lansi o yamah deler e ling. Irilla ne isilia! Siena moe svena. (Повинуйся моей воле! Услышь меня, приди в мир света и живых. Восстань из мёртвых! Повинуйся моей воле!)       Мои руки засветились, все мелкие порезы и синяки исчезли. Затем для приведения его в чувства, пропустила сквозь капитана разряд тока. Стэнли открыл глаза.       — Кто вы?       — Неважно. Ключ! — я взяла быка за рога.       — Зачем? — тупо спросил он.       — Надо. Ключ.       — Для чего?       — Пророчество. Ключ!       — Вы — Лео?       — Да, — рявкнула я. — КЛЮЧ!!!       С тупым выражением лица он отдал мне ключ.       — Так бы сразу. Спасибо. А теперь спать, — с милой улыбочкой дантиста-садиста усыпила бедного капитана.       В капитанской рубке я нашла Зеф.       — Куда необходимо лететь?       — Далеко.       Заняв капитанский мостик и отдав приказ, я наблюдала за полётом.       Что-то мне это не нравится. Больно уж тишина нехорошая.       — Стой спокойно, цыпа, — нечто острое и неприятное коснулось моей шеи.       Что ж, сама виновата.       — Лео!       — Стой где стоишь!       «Зеф, подчинись, я сама справлюсь. Главное отойди подальше, чтобы тебя не задело.»       Зеф отошла к окну.       «Чего тебе надобно, старче?» — ласково поинтересовалась я.       Тип, нервно вздрогнув, стал оглядываться.       «Ты кого-то ищешь? Неужто ты за столь короткое время успел что-то потерять на моём корабле?» — продолжала я изгаляться над скудоумным, хотя люблю и обожаю сирых и убогих, и стараюсь им не хамить, но иногда на меня нападает лирически-паршивое настроение.       У бедняги челюсть медленно стала отпадать. Наверное, я была первой жертвой, которая так издевалась над своим мучителем.       «Рот закрой. Я ещё не умею первую медпомощь оказывать.»       Челюсть захлопнулась с громким стуком.       «Молодец! Брось каку!»       Бандит угрюмо насупился.       «Ладно… а знаешь ли ты с кем связался?»       — Ну с тобой.       «Конкретнее.»       — С капитаном.       Я беззвучно засмеялась.       «Не верно.»       — Ну и кто же ты? Ты ничем не отличаешься от неё! Такая же шалава!       «Поаккуратнее со словами, щ-щенок, — зашипела я. — Ни-ког-да — слышишь? НИКОГДА — не зли вампиров.»       Несостоявшийся киллер вспыхнул и превратился горсткой пепла возле моих ног.       — Мы на месте, tresh Mio-Lana.       Перед моим взором предстала небольшая планетка похожая на Землю.       Магия-то магией, а лишняя пара рук, владеющая оружием, не помешает.       — Зеф, ты с 790 остаётесь на корабле за главных. Кай, пойдём.       — А ключ? Что если…       — Надеюсь, я не надорвусь от этого бремени, и мои плечи останутся целыми.       — Ни пуха ни пера…       — К лешему.       Мы спустились на планету.       Амулет где-то рядом, я его чувствую…       — Pess tar. Quiq! (Пошли туда. Быстро!)       — If cas. (Конечно)       Что-то мне эта тишина не нравится… Слишком тихо… Я прислушалась.       «Иди тише! Идёшь как слон — тебя за километр можно услышать, а уж этой девчонке ушастой и подавно!..»       Ммм… ну надо же какого высокого мнения о моих способностях!.. только кто им о них начирикал?..       «Сам тише иди!.. Неча мне указывать!»       Тэ-эк-с! А это уже становится интересным…       «Кай, замедляй ход. Нас тут ждут с хлебом-солью…»       — Wellswi, mi sillena. Iv arnh ous (Здравствуйте мои дорогие. Я ждала вас), — я медленно повернулась, активируя меч.       Ну что же, сами напросились.       Мой меч светился ровным зелёным цветом, у Кайа в утренних лучах солнца блестел биргризен. Один из наших противников держал красный меч, второй играл с’кашем.       «Кай, тебе со с’кашем. Будь осторожен.»       Кай молча кивнул.       — Кис-кис-кис, — поманила я «джедая». — Иди к мамочке, my charm.       Удар. Выпад. Блок. Плавно уйти в бок. Ложный выпад, удар. Меч у горла, секундная передышка… и снова удар. Пригнувшись, проскользнуть под мечом… удар снизу в пах… Блок. Удар. Я стала потихоньку уставать.       И только тут я вспомнила о магии. Отвлечь его внимание ложным выпадом, одним пульсаром уничтожила своего противника, вторым — осаждавшего Кайа.       Не думаю, что личности, подославшие к нам этих типов, на этом остановятся. Такие личности так просто не сдаются.       …он зовёт… манит к себе…       Подул ветерок. Сначала тёплый и ласковый, а потом холодный и злой. Что за гхыр?!       — Siena moe svena! Sten, sin se! Siena me! (Повинуйся моей воле! Ветер, стихни немедленно! Повинуйся мне!) — мой голос потонул в шуме ветра. Без толку.       — D’san-dor i’aliyla s’u-dar. (Заклинание щита)       Перед нами возник экран, стало легче идти. Тэ-эк-с. Какой сюрприз ожидает нас следующим?       Ветер потихоньку затихал (так и хочется сказать: «Это ж-ж-ж неспроста»).       Перед нашим взором лежал красивый лес. Немного пройдя, мы оказались на опушке.       Оч-чень живописно…       Поляна похожа на футбольное поле примерно десять на десять метров, шесть прекрасных ясеней с серебристо-зелёными листочками и гладкими серебряными стволами образовывали правильный шестиугольник. В точке пересечения мысленных линий находился Амулет. В фигурке возле постамента я признала…       — Зеф?.. — устало произнесла я.       От неожиданности она подскочила и, разворачиваясь, вытащила с’каш.       — Отойди или я разобью, — зашипела она.       — И она не шутит, — иронично-самодовольно просипел некто у меня над ухом.       — Вы всё-таки надеетесь меня остановить?       — Мы уверены, — расхохотался держащий меня тип и, показывая браслет, сказал: — Ведь это тебе не нравится, ведьма?       Только я стала думать над какой-нибудь пакостью в их сторону, как услышала чей-то голос:       «Отвлеки их.»       Затем я увидела белого волка.       — Эээ… убедил. Я не буду рыпаться, — я старательно сморщила лобик, изображая мыслительный процесс.       К Зеф уже подходил молодой беловолосый парень с «братом», «сестра» висела у него на боку. Теперь мы поменялись ролями.       — Верни шарик на место. И без глупостей.       Она положила Амулет на место.       — Молодец. А теперь пшла вон.       Высвободившись из цепких лапок бандита, я прикоснулась к нему.       …покойся с миром…       Я взяла Амулет в руки. Круглый, прохладный на ощупь, что-то среднее между силиконом и стеклом. Внутри сияли звёзды. Множество звёзд разных размеров и яркости. Эта картина завораживает… увлекает за собой…       Боль… Звезда, нет, даже не звезда, а целая звёздная система погибала… и её существование сейчас зависело от меня. Одним только словом я могла спасти целый мир… или наоборот — разрушить…       «Siena moe svena. Iv wat, qe ere gwilit. Gwilit toun. Siena me.» (Повинуйся моей воле. Я хочу, чтобы ты жил. Жил вечно. Повинуйся мне)       Амулет потеплел. Боли больше нет. Равновесие восстановлено.       Я облегчённо вздохнула и посмотрела на вампира. Но передо мной уже стоял белый волк. Он постепенно исчезал.       «Возвращайся домой, тебя ждут там. До встречи, ma sillena mell».       …до встречи…       — Возвращаемся?       — Oi.       Мы тут же оказались на корабле.       — А где Зеф?       — Она выбрала свой путь…       — Tresh Mio-Lana, держите.       У меня в руках оказался Артефакт. Он состоял из двух серпиков лун, держащих рубин. Сделан Артефакт из золота высшей пробы.       — Merc’ere, Lexx.       — Attaqwa.       Устав после долгого путешествия, я решила отдохнуть. Когда мы прилетели, я пошла к Стэнли возвращать ключ.       — Маленькая просьба: берегите себя. Я не смогу всё время приходить к вам на помощь.       — Спасибо вам. Я уж и не знаю, как вас отблагодарить, — капитан полез с поцелуями. Пришлось «заморозить», чтобы угомонился.       — Самый лучший подарок — если будете паинькой и не станете встревать в передряги. Извините, мне пора уходить.       Я встала, снимая с него заклятие. — Прощайте. — Подождите, — он стал торопливо снимать с пальца кольцо. — Это вам на память.       Я взяла его. Оно чем-то напоминало паука: чёрная жемчужина составляла брюшко, которая мерцала в такт моему сердцу, а лапки из золота составляли ободок.       Красиво. Очень.       Капитану я протянула цепочку кулоном в виде трилистника.       — Спасибо. Прощайте.       — Спасибо вам.       …всё так был конец дня…       …ладно, пойду высплюсь, всё-таки на свежую голову думать легче…       — Утро доброе.       — Доброе. Каков твой ответ?       — Хорошо, я проведу.       — Я знал, что ты не станешь фокусничать. Когда?       Я пожала плечами:       — Можно и сегодня… хоть сию же минуту.       Мы пошли к пещере.       — Ты не забыл взять для обряда стилет из пятого ребра огра?       — Ты издеваешься?!       — О! Что ты, что ты…       Я развернулась, показывая ему добытый в нелёгком бою Артефакт и мой амулет в виде       трилистника.       -Ну, как? Нравится? — излишне ласково спросила я.- Ещё есть желание оживить родичей? Нет? Душу! Живо!       У меня в руке оказался шарик. Сломав скорлупку, я освободила сына.       — Исчезни! Я не желаю тебя видеть.       Я отвернулась и пошла прочь. Затем остановилась:       — Тебе некуда идти. Ты можешь жить на границе. Но постарайся лишний раз без очень важного повода попадаться мне на глаза.       Я пошла к озеру, радуясь благополучному исходу.       Только я пригрелась на солнышке, как услышала вопль:       — Tresh Mio-Lana! Tresh Mio-Lana!       — Что случилось, Лириа?       — Там! Там…       — Что — там?..       — Там… там ваша семья! Все!       …на площади меня и в самом деле ждал сюрприз…       Со Старейшинами разговаривали родители, брат и Насса с Морри. Я застыла с открытым ртом в нескольких метрах от них.       Но… как же это может быть?.. Ведь…       …или я перегрелась?..       Папа посмотрел на меня и, подмигнув, что-то сказал маме. Она повернулась ко мне и, улыбнувшись, поманила к себе. Я подбежала к ним и обняла…       …Я стояла в ванной и грустно подумала, что с моей внешностью ничего уже нельзя сделать. На меня все так же смотрела курносая кареглазая девчонка с короткой стрижкой. В углу зашкребыхалось и я рявкнула:       — Угомонись!       Вновь посмотрев в зеркало, я увидела в нём Морроенна. Он хитро усмехнулся, подмигнул и исчез.       …а на зеркале, всего на секунду, появилось всего одно слово: «Удачи!»…       …а с зеркальной поверхности на меня смотрела Повелительница вампиров…