***************************************************
Прошло полтора часа.
Закончив мыть посуду, женщина вытерла руки и молчала, не понимая, как начать разговор. Мужчина, стоявший чуть далее от неё, тоже молчал, не в силах сказать хоть слово. Это тягостное молчание длилось две минуты, и мужчина решился его прервать. — Я рад, что ты приехала. — безразлично сказал он, что заставило женщину усмехнуться. — Кира очень рада тебя видеть. — Да, белочка выросла за то время, пока меня не было… — брюнетка вновь вспомнила последнюю встречу месяц назад, когда была ещё осень и лил дождь. — Белочка… — лицо серьёзного мужчины на миг посветлело. Но только на миг. — Да, на очень ждала тебя и скучала. Постоянно рассказывала мне о том, что хочет в парк на каток. — рассеянно вспоминал мужчина. — А ведь даже не умеет кататься… — Она всё ещё мечтает стать фигуристкой? — серые глаза женщины выражали интерес. — Да. — утвердительно кивнул Владимир Сергеевич. — И сказала, что не откажется от этого. — мужчина ярко улыбнулся, вспоминая, как дочь уверенно говорила про это. — Она одарённая девочка и у неё всё получится. — заверила Ирина Николаевна, уже в мыслях представляя, как будет кататься на льду её дочь. — Но ты ведь хотела поговорить не об этом? — голубо-серые глаза шатена пытливо разглядывали лицо бывшей жены, стремясь найти там ответы. — Да, не об этом. — брюнетка всегда поражалась тому, как муж понимает её с полуслова. Глубоко вздохнув и понимая, что сейчас будет непросто, она вновь заговорила. — Как ты знаешь, я сейчас в достатке живу в Германии: у меня прекрасная работа и прекрасные условия. — Владимир Сергеевич сразу понял, что хочет сказать его жена и боялся это услышать. Он, конечно, был готов к этому, но сейчас он просто стоял и как-будто бы ждал приговора. И он прозвучал незамедлительно: — Я хочу забрать Киру. Небо ещё сильнее потемнело, звезды ярче сияли на темном своде, поражая своей рассыпчатостью, а время неумолимо двигалось к десяти. Снег не перестал идти, потому сейчас уже образовались маленькие сугробы, в которых пока ещё нельзя было утонуть. По трассе на небольшой скорости ехала машина, откуда даже снаружи был слышен звонкий смех. Кира смеялась легко, заразительно, по-детски. Её мама вела машину, и улыбалась дочери, изредка поглядывая в зеркало. А Кира продолжала смеяться всё громче и громче. Для неё в этот момент ничего не существовало, кроме улыбки мамы и смешных шуток, которые заставляли её забыть всё плохое, что с ней случилось. Развод родителей порой делал из неё необщительного ребёнка, который никого не хотел впускать к себе в душу, не хотел ни к кому привязываться. В школе она была не слишком дружелюбна — у неё не было ни одной подруги, ни одного человека, которому она могла бы рассказать что-то личное, что-то, таящееся глубоко в сердце. Конечно, учителя пытались как-то исправить это. Но какой смысл? Мама в очередной раз пошутила и снова услышала ответ в виде взрывного детского смеха, который наполнил её душу чем-то искренним. Ирина Николаевна безумно любила Киру, её большие глаза, розовые щёчки, и понимала, что не может жить без этого. Не может жить без того, как она морщит носик, как хмурит маленькие бровки. И понимала, что пришло время дать дочери то, что ей было необходимо — внимание. Женщина прекрасно понимала, что отец может дать ей намного больше, но отказаться от дочери она не могла. Поэтому твёрдо решила, что нужно действовать — забрать Киру в Германию. Она хотела начать разговор, но смех Киры отвлёк её от важных мыслей. И как объяснить семилетнему ребёнку, что она улетает в другую страну? Уезжает от папы? Брюнетка очень боялась реакции дочери. Кира — ребёнок, она не сможет всё правильно понять, не сможет правильно оценить ситуацию. Маленькая дочь сразу поняла, что с мамой что-то не так — все эмоции женщины были написаны у неё на лице. — Мама, что случилось? — спросила Кира, взволнованно теребя край розовой курточки. — Белочка, нужно поговорить. — Ирина Николаевна наконец собралась с духом, видя, что дочь беспокоится. Но тут женщина неожиданно вывернула руль, скользя колёсами по гололёду. В одну секунду раздался страшный грохот и маленькая Кира закричала. Подняв свои голубые глаза, она увидела разбитое лобовое стекло. Быстро стянув ремень безопасности, она вылезла из детского кресла и протиснулась на переднее сиденье. Повернув голову к матери, она увидела её остекленевшие глаза, и кровь, которая струйкой стекала по острому подбородку. Кира громко вскрикнула, с ужасом наблюдая, как кровь капает на белое пальто матери, образуя тёмное пятно. Спустя некоторое время девочку вытащили из машины, накрыли меховым одеялом, что-то дали в руки. Кира услышала гул голосов. Она просто стояла и беззвучно кричала внутри, она оглохла и ослепла от сковывающего ужаса, который рвал её душу на части. Все к ней подходили, что-то спрашивали, но отходили, понимая, что она ничего не скажет. А она всё так же продолжала смотреть на мать, которую аккуратно кладут на белую каталку и увозят в машину скорой помощи. Видела её посиневшую кожу, безжизненные глаза, безвольно опустившиеся руки. И капли крови на белом снегу… Резко распахнув глаза и хватая ртом воздух, девушка села в кровати. Она чуть дышала и видела только темные круги перед глазами. Её судорожно потряхивало, а веки расширились. Постараясь спокойно вздохнуть, она обнаружила, что находится у себя в квартире и облегченно прикрыла глаза и откинулась на мягкую подушку, практически тут же засыпая. Но спокойно поспать ей не удалось — до её уха дошёл звук SMS. Шатенка тихо выругалась про себя и вслепую пошарила рукой по тумбочке. Вдруг послышал звук удара об деревянный паркет. Теперь девушка выругалась вслух: — Какое прекрасное утро! — съязвила она самой себе и, поднявшись с кровати, подняла смартфон. Ей писала лучшая подруга. «Кир, ты проснулась?» «Теперь да» — ответила голубоглазая. «Ты же помнишь, что у нас сегодня общий сбор?» «Чёрт… Теперь вспомнила» — девушка тяжело вздохнула. Который раз за день? «Значит, не зря написала. Давай, собирайся. Твой отец не любит опоздания» — ответ от подруги пришёл незамедлительно. Ещё раз шумно вздохнув, Кира Высоцкая начала собираться. В просторном кабинете собрались люди. Они чего-то выжидали, а точнее, кого-то. Этот кабинет находился в огромном небоскребе, и отсюда был прекрасный вид. Панорамные окна открывали вид столицы — Москвы, и её длинных утренних пробок. Крыши домов были устремлены вверх, в светлое нежно-голубое небо. Москва — город возможностей, как считают многие. С одной стороны здесь живут в каменных особняках знаменитые русские политики, бизнесмены и миллиардеры, а с другой, за высокими стеклянными небоскребами в небольшой квартире уживаются простые, часто многодетные, семьи. Москва — город неких контрастов. Кому-то везет больше, кому-то меньше, а кто-то и вовсе остаётся без крыши над головой. Но это нормально, это считается нормальным, ведь во многих городах России люди живут гораздо хуже, так что люди здесь не имеют привычки жаловаться. Все присутствующие смотрели в окно, наблюдая за городом, никто не нарушал многоминутного молчания, которое никого, казалось бы, не беспокоило. Посередине кабинета стоял длинный стол, за которым сидели две девушки и три парня лет 20-25, не считая мужчину лет 50, который восседал во главе стола. Также в кабинете находился шкаф, несколько цветов в горшках и небольшой стеллаж с книгами. Из панорамных окон во всю стену проникал свет, озарявший весь темный кабинет. Одна из девушек была кареглазой шатенкой с длинными волосами до бедра и челкой. Она сидела ровно, безучастно смотря в окно. Её лицо было непроницаемо, казалось, будто она статуя. Другая девушка была её полной противоположностью. Светлые волосы средней длины, собранные в хвост, неровная челка и светло-зеленые глаза. Она развалилась на стуле, позабыв обо всех нормах приличия, приняв откровенно скучающий вид. Напротив них сидели три парня, которые тоже безразлично смотрели в окно на оживленный город. Лишь один заинтересованно смотрел на блондинку. Ярко-голубые глаза с не прикрываемым интересом и усмешкой на лице наблюдали за девушкой. Его темные волосы были аккуратно подстрижены, а белоснежная рубашка идеально выглажена. По правую руку от него сидел сероглазый блондин. Он внимательно смотрел на соседний шкаф, приняв вид, будто его интересуют стопки бумаг, что так ровно лежали на полках. А по левую сторону от брюнета сидел шатен. Его карие глаза отсутствующе смотрели перед собой, а руки с множеством татуировок неподвижно лежали на столе. — Ну и когда она будет? — строгий голос мужчины в дорогом черном костюме, сидевшего во главе стола, заставил всех к нему повернуться. Мужчина выжидающе посмотрел на шатенку. — Я послала ей SMS полчаса назад, она говорила, что выходит. — ровным голосом ответила кареглазая на вопрос. Тут все присутствующие услышали оглушительный рев, где-то близко к зданию. — Значит, сегодня на байке. — шатен усмехнулся. — Могу поспорить, что здесь она будет через три минуты. — вдруг сказал брюнет и расплылся в очередной усмешке, так для него привычной. Прошло три минуты. Очень долгих три минуты. Вдруг, прервав тишину, дверь распахнулась от сильного удара ногой. В кабинет, громко стуча каблуками, зашла короткостриженая шатенка. Она была в узких чёрных брюках, белой блузке, кожаной куртке, и конечно, в сапогах на высоком устойчивом каблуке. — Привет, пап! — девушка лучезарно улыбнулась, рукой откинув волосы с глаз. — Ты опоздала. — угрожающе ответил мужчина на такое приветствие, в то время как шатенка спокойно прошла в кабинет и уселась возле него за стол. Теперь две девушки сидели сзади неё. — Я опоздала всего на 7 минут — сказала Кира, опустив взгляд на часы, и вновь возвращая его назад. — Я тебе говорил, что… — мужчина хотел продолжить, но его неожиданно прервали, прерывисто постучав в кабинет. — Да, войдите! — крикнул он, и через несколько секунд дверь открылась, и вошла молодая женщина. Она была блондинкой, красивые кудри свисали с плеч, широкие голубые глаза смотрели на мужчину с обожанием, на губах блуждала лёгкая улыбка, а в руках была красная толстая папка. — Здравствуйте, Владимир Сергеевич. — Здравствуй, Карина. — мужчина улыбнулся, а шатенка скривилась и тихо хмыкнула, что не осталось без внимания остальных. Отец предупреждающе взглянул на дочь, и Кира натянуто улыбнулась вошедшей женщине: — Доброе утро, Карина. Блондинка с притворной вежливостью улыбнулась: — Доброе, Кира Владимировна. Но Владимир Сергеевич, казалось, не замечал всего притворства, всё также продолжая с улыбкой смотреть на Карину. А голубоглазая блондинка подошла к столу и положила папку, снова улыбнулась мужчине и громко стуча каблуками вышла из кабинета. Кира шумно вздохнула. И это снова не осталось незамеченным, отец снова послал ей свой холодный осуждающий взгляд. Девушка на это лишь усмехнулась. Неожиданно заговорила блондинка: — Вы слышали о Мироновых? Они устраивают благотворительный вечер в поддержку сбора средств в фонд помощи сиротам. — её вгляд пробежал по лицу Киры, наблюдая её реакцию. — Да, пытаются выставить себя в хорошем свете. Сколько денег они уже отдали в фонды с целью вызвать людское обожание? — шатенка незамедлительно отреагировала и усмехнулась. — Они уже его вызвали. — подал голос брюнет. — Люди любят тех, кто занимается благотворительностью. — Но неужели всеобщей любви достойны лишь те люди, которые во всеуслышание этим занимаются? — возмущенно ответил шатен, глядя на брюнета. — Прекратить дискуссию. — голос Владимира Высоцкого звучал твердо и громко, и длинноволосая шатенка, которая хотела что-то сказать, тут же закрыла рот и выпрямилась на стуле. Все обратили свои взгляды на руководителя. — Отец, как мы будем реагировать на это? — спросила Кира, смотря на отца с выжиданием. — Никак. Нам нет до этого дела. — спокойно ответил мужчина и девушка пришла в удивление. — Что? Но они наши конкуренты! Мы не можем оставить это просто так! Это же настоящий вызов! — с каждой фразой её голос становился громче, а взгляд её отца всё холоднее. — Кира, успокойся. Это не вызов, это, как ты сказала, лишь попытка вызвать людское обожание. — Владимир Сергеевич усмехнулся. — Но я не хочу это так оставлять, даже если это не вызов! — вновь вскинулась девушка, но её опять прервал отец. — Всё, эта тема закрыта. — его глаза и голос говорили, что спорить бесполезно и Кира Высоцкая разочарованно с силой откинулась на спинку стула. Её отец предпочитал холодную, скрытую войну, никогда не принимал поспешных решений, всегда был спокоен. Отец и дочь отличались только характерами — они были противоположностями друг друга и именно поэтому им иногда было сложно найти компромиссы. И чаще всего на компромисс шла именно Кира. Отец всегда подавлял её волю, характер, никогда не считался с её мнением. Он считал её неспособной мыслить разумно, поэтому не подпускал близко к делам компании. Хотя она была его единственным ребёнком. Кира знала, что отец никогда не подпустить её к бизнесу и к себе близко. Дочь была для него лишь машиной для убийств. Молчание затянулось. Все смотрели перед собой, не решаясь говорить. — Даня, раз ты так долго изучал вон тот шкаф, принеси стопку бумаг, которые лежат на левой средней полке. — голубоглазый мужчина с насмешкой взглянул на своего подопечного. Это немного разрядило обстановку и все заулыбались. — Прошу. — недовольно пробурчал блондин, небрежно кинув небольшую стопку бумаг на стол. — Итак, как в старые добрые времена… — мужчина хлопнул, и это послужило всем знаком. Они быстро забрали себе маленькие стопочки бумаг. — Кому кто попался? — мужчина серьезно на всех посмотрел. — У меня парень, Александр Рябинов, 19 лет. — вздохнула голубоглазая шатенка, Кира. — У меня женщина, Акулина Асманова, 43 года. — заговорила блондинка, Кристина Истомина. — Девушка, Вероника Ханова, 20 лет. — отозвалась кареглазая, Магдалена Орфеева. — Мужчина, Владимир Костянов, 42 года. — ответил блондин, Даниил Соболев. — Девушка, Кристина Макарова, 18 лет. — усмехнулся брюнет, Влад Загорский. — Мне всегда везёт. — Парень, Константин Струнов, 21 год. — перевернул страницу шатен, Стас Багиров. — Вы знаете, что надо делать. — сказал Владимир Сергеевич. — В течение недели. — он встал со своего кресла и вышел из кабинета. — Каждый сбор одно и то же. — вздохнула Кира и положила папку на стол. — Кира, это наша жизнь. Ты же понимаешь. — блондинка, Кристина, посмотрела на подругу. — Мы — наёмные убийцы. — Такова наша судьба. — продолжила кареглазая, Магдалена. — Да… — задумчиво протянула Кира Высоцкая. — Мы — киллеры…