Твоё лекарство

Ещё немного онемевшее ото сна тело пошевельнулось. Налитые свинцом веки приподнялись, рядом появились знакомые карие глаза. – Действие снотворного было недолгим, – пояснил доктор Раш парню, в целях безопасности придерживая его за одно плечо. – Сейчас ещё поспишь, не волнуйся. Нужно будет сделать несколько уколов, наберись терпения. Харт молча осмотрелся вокруг. Пугающие белые стены, повсюду столики, накрытые полупрозрачными белыми тряпочками, дабы мальчик не увидел инструменты, подготовленные для него. Дыхание участилось, что врач не оставил без внимания. Тот, кстати, был в голубом хирургическом костюмчике и шапке, а щетинистые щёки закрывала маска. – А ну-ка спокойно, – требовательно произнёс он. Приглядевшись, Уоррен заметил рядом доктора Диаза. Опять этот кретин?.. Он о чём-то разговаривал с Рашем и, как видно, ассистировал. – Сейчас будет несколько успокоительных инъекций, чуть-чуть неприятно, признаюсь. После второй же ты вряд ли хоть что-то почувствуешь. Кайл, подготовь шприцы, пожалуйста. Уоррен напряжённо сглотнул и со страхом посмотрел на мужчину, возвышающегося над ним. – Всё будет хорошо, не бойся, здесь только мы, причинять вред уж точно не будем, – успокоил мальчика Уилл. – Ты говорил, что уже не боишься, помнишь? Парень неуверенно кивнул. Они же оба знали, что он врёт. – Всего-то час, и ты поправишься, Харт, не кисни, – продолжал убеждать Раш пациента. – А знаешь, что потом? На его лице проступила ехидная похотливая ухмылка. Это придало перепуганному Уоррену уверенности. – Я бы тебя поцеловал, но тут твоя дурацкая маска и твой дурацкий друг, и я даже не знаю, что мешает мне больше, – сонно протянул он, улыбнувшись. – Эй, я вообще-то всё слышал! – протянул Диаз из противоположного угла операционной. – Не надо этих ваших гадостей, а то меня стошнит прямо тут. Не то чтобы я этого опасаюсь, просто тогда придётся руки заново мыть. Уилл рассмеялся. Как только его руки прикоснулись к первому шприцу и ампулам, Харт стал выглядеть вновь растерянным. Ощущение безысходности разлилось по телу. – Уилл, мне очень-очень-очень, просто охренеть, как страшно, – протараторил парень, почувствовав знакомый запах спирта. – А ты давно баскетболом занимаешься? – внезапно принялся расспрашивать Раш. – Меня отдали в секцию в девять лет. У меня хорошо получалось. – Ты за кого играешь? – Нападающий. Раньше за центрового был. – Интересно, – выпалил Уильям, стараясь отвлечь больного и поддержать беседу. – И как тебе, нравится? – Иногда тренировки бывают дико выматывающими, я прихожу домой и растекаюсь по кровати, но когда дело доходит до соревнований, поездок, ты вроде как понимаешь, чего ради ты убивался... Ты что, блин, уколол меня, пока я рассказывал? – спросил спокойнее, чем ожидалось, Уоррен, заметив летящий в поднос с мусором шприц. Он не заметил абсолютно ничего, и это настораживало. – Ну, в общем-то, да. Дважды. Ты тот ещё болтунишка. Осталась анестезия. После операции какое-то время нужно будет тут полежать и подождать, пока не отойдёшь. Я не отойду от тебя. Что касается анестезии... она будет спинальной. Знаешь, как это? – Я не окончательно тупой. В спину, так полагаю? – Да, между позвонками. Тебе ни в коем случае нельзя дёргаться и шевелиться, иначе я могу попасть в спинной мозг, что закончится ну очень плохо. Так что, как бы страшно ни было, просто замри, когда я скажу, понял? – Понял... Это больно, да? – Ставить укол в спину морально, конечно, очень тяжело и страшно, но на самом деле почти ничего не чувствуется. Ты хорошо держишься, молодец. А теперь давай, немного расслабься, вспомни о том, что это поможет чувствовать себя куда лучше. И доверься мне. Если страшно из-за Диаза, то не переживай, я его не подпущу. – Раш, ещё минута, и я позову ассистировать ту имбецильную медсестру с левого крыла, которую ты ненавидишь. – Всё, я готов. Уилл мягко развернул парня, уложив на бочок. Харт пытался абстрагироваться от своих навязчивых мыслей, напоминал себе, что доктор Раш не сделает ничего плохого. Беззащитно предоставив оголённую спину, он выдохнул. Падать со второго этажа было куда страшнее, это точно. В мозг опять вдарила сонливость, и мальчик потихоньку начал проваливаться в царство Морфея. От засыпания оторвало лишь резкое соприкосновение иглы со спиной, но не успел он и вздрогнуть, как сразу же Диаз прижал проспиртованную ватку. Всё становится безразличным и пустым, шумы сливаются в один, и тревога отступает, давая свободу куда более приятным ощущениям.

***

Не понимая, что происходит, Уоррен приоткрыл глаза. Хирурги постарались всё тщательно отмыть от пугающих отходов и инструментов, однако совсем забыли про себя – на перчатках и халатах была кровь. Харт выглядел грустным и отчасти испуганным. Холодные руки (уже без перчаток) Уилла с трепетом к нему прильнули. – Вот и всё, – слегка устало сказал он, мягко улыбаясь. – Не переживай, ты можешь сейчас не чувствовать часть своего тела, это абсолютно нормально. Что-нибудь тревожит – сразу же обращайся ко мне. – Я что, бухал всю ночь напролёт? – неразборчивые слова неслись потоком из парня. Выглядел он забавно – один глаз щемило, как у пирата. – Чувствуешь слабость? Головокружение? – Заткнись и поцелуй меня, мне и без твоих опросов херово, – напористо потребовал не отошедший пациент, вызвав усмешку доктора. Но он, конечно, всецело подчинился приказу и захватил в свою власть нижнюю губу Уоррена. Он не был уверен, чувствует ли этот поцелуй парень, а поэтому старался ещё больше, чем обычно. – Померить температуру бы, – разорвал Раш поцелуй первым и привстал. – Будешь опять долбить меня градусником в задницу? – честно говоря, Уоррен под наркозом был его любимым Уорреном. – Да. После операций можно только так. – Ой, да кого ты обманываешь? Ты просто хочешь попялиться на мою задницу! – Ахахаха, что? – Да-да, меня не проведёшь... Бу-у-у! Раш был не в силах сдерживать смех. Его пациент выглядел безупречно даже в одноразовой сорочке, неся полнейшую ахинею. – Уилл, мне кжтс, что я тебя люб... – наконечник термометра был вставлен весьма грубо, – люююю... От такого признания доктор опешил. С одной стороны, он вроде как не в себе. А с другой, говорят, что пьяные не могут врать... – Я тебя тоже, – практически на автомате выдал язык, и Раш тут же осознал, что он сказал правду. Он любит его. Как бы тупо и странно то ни было, но эти три дня были лучшими за последние лет пять, а то и десять. Больше никто не сказал ни слова. Температура была приемлемой. Харту потребовалось ещё полчаса, чтобы отойти окончательно. – Доктор Раш, – наконец-таки разбавил гробовую тишину парень. – Я просил тебя так не называть меня, но это даже возбуждающе, так что... – пролепетал мужчина, – да, Уоррен? – А нога должна болеть, словно я горю в аду? – саркастично уточнил парень. – В общем-то, да. Тебе нужно будет потерпеть это какое-то время. Я выпишу тебе анальгетики попозже, и всё будет супер. Ах, да, ещё возьму костыль. – Ого... Не очень-то хочется калекой быть. Что меня ещё ожидает? –Ну... Ближайшие три дня ты в стационаре. С завтрашнего дня – обязательные физиопроцедуры и массаж. Так где-то недельку, – конечно, доктор приукрашивал и всё должно длиться гораздо дольше. – Не-е-е-ет, – проныл парень. – Да-а-а-а-а. Я буду на дежурстве, а ты под контролем у... ну, скажем, Кайла. – Опять этот придурок? – Да, Уоррен. Опять этот придурок. На протяжении нашей семилетней дружбы с ним я думаю при каждой встрече абсолютно то же самое. Ты уже отошёл, так полагаю? – Ага. – Тогда прошу тебя доложить о своём физическом, психологическом состоянии и, – мужчина потянулся за перчатками, – позволить осмотреть. Я пригласил твоих родителей, сказали, что скоро подъедут. Они переживали. – Спасибо, – поблагодарил Уоррен доктора. – Мама там вся извелась наверняка. – Да нет, с ней всё нормально. А вот папа... Я им, кстати, нравлюсь, – как бы невзначай подметил Уилл, но Харт прекрасно понимал, к чему тот клонит. – Заткнись и осматривай уже, – парень расплылся в сладкой ухмылке, которая определённо нравилась врачу. – Когда будет неприятно – говори...