Побег из спаркятника

Спарк сидел под дверью и прислушивался к голосам снаружи, расковыривая нижнюю защёлку магнитного замка двери. — Лорд Магнус, посмотрите сами: это искрение прошло не по обычной схеме, спарки получились не такие, как планировалось! — голос их надсмотрщика срывался и выдавал неожиданно высокие ноты. — Все до одного с красными линзами! Они все слишком активные, и мы просто не справляемся с ними, у нас другой стандарт обращения. У них уже среди ребят есть клички. Самый активный и везде лезет — Кусака, тащит за собой всех остальных, агрессивный. В искрении двое трёхрежимников. Множество летающих форм. Прошу, посмотрите! Они устроили совсем недавно организованное нападение на учителя! Второй голос был спокойнее и глубже, будто вибрировало что-то очень большое, внушительное — Спарки всегда активные, и каждое искрение приносит много историй о проказах малышей… — Я знаю, лорд! Я читал! В некоторых и участвовал, но эти действительно отличаются. Пойдёмте, продемонстрирую. — Голос надсмотрщика вдруг упал к концу фразы, раздался звук шагов. Спарк мгновенно подобрался и затрещал дроновским кодом, отбегая от двери, требуя, чтобы все всё спрятали и занялись чем-то ещё. Когда громкие шаги затихли и дверь открылась, комната уже выглядела как обычно: устланный мелким крошевом деталей пол, полтора рабочих терминала и занятые своими мелкими делами спарки, мгновенно повернувшиеся к открывшейся двери. Магнус неловко застыл и чуть не шагнул назад от волны пристального внимания, но мгновение спустя спарки уже вернулись к прерванным занятиям: кто-то катался по полу вопящей и скрежещущей кучей, кто-то грыз разломанный терминал, кто-то разбирал второй терминал, отпихивая того, кто хотел почитать, ещё пара увлечённо собирала из обломков каких-то устройств пирамидку. В помещении было темновато для него, и Магнус едва удерживался от включения дополнительного освещения, но быстро привык к темноте, заметил, наконец, глубокие царапины на стенах. Были бы они побольше — было бы слишком похоже на карцер для кого-то очень злого. Надсмотрщик возмущенно хрипнул вокалайзером из-за спины Магнуса. — Опять камеры разобрали! Спарк отвлёкся от своих попыток оттащить от последнего целого терминала неугомонного братца и уставился на нового меха. Яркое покрытие синего цвета, огромный корпус, синие линзы, раздражающее выражение на лицевой пластине. Сразу захотелось укусить его или хотя бы пнуть покрепче, лишь бы он немедленно ушёл. — Любят приватность! Магнус рассмеялся, и спарк решил, что ненавидит его сильнее, чем их глупого рыжего надсмотрщика — оскалился и зашипел, растопыривая короткие ещё крылья. Этот новый меха злил и мешал планам. Стоит тут такой яркий, светится, почему бы ему не уйти немедленно и не дать спарку закончить с планами без этого мерзкого сияния и фона. — А где их тренажёры? — Так разобрали! Они всё разбирают и разгрызают! Выводок скреплетов, а не спарки! Эй, ты! Вы, двое! Я с тобой говорю! Отойди от терминала! Магнус непрерывно чувствовал на себе скользящие внимательные взгляды алых линз. Спарки следили за пришедшими, не отрываясь от своих дел. Куча драчунов распалась на отдельных обиженных спарков, сломавших-таки штуку из-за которой началась драка. Кто-то особенно пристально таращился, спрятавшись за слегка светящейся от припрятанного энергона кучей каких-то пожёванных деталей. Один из больших спарков примеривался прыгнуть с платформы на спарка поменьше и умудрялся коситься на Магнуса, будто пытаясь понять, будут ли останавливать. Дверь всё ещё оставалась открытой, и спарк рискнул — большой меха как раз смотрел совсем в другую сторону. Всё равно его и братца прогоняли от терминала настойчивыми криками, от которых уже сбоили датчики. Спарк прикинул траекторию и рванул бежать изо всех сил. И врезался в раскрытую ладонь синего меха, закричал от ярости и продравшего по всему корпусу фона, укусил осторожно сжавшиеся вокруг корпуса пальцы, продолжая кричать. — Шустрый какой. Это который? Магнус поставил спарклинга на платформу, и вопль затих; спарк свернулся недовольной кучкой, зло уставился алыми линзами на меха. — Это Кусака. Который всех тут дёргает вечно и всех ненавидит, кажется. А ну, смирно! Он вытряхнул большого спарка из обломков терминала и поставил подальше от себя, вернулся к сбору обломков корпуса и попытке собрать его. Спарк скрипнул и полез обратно, сопя забитой чем-то вентиляцией. — И никто из них не говорит ещё? — Только дроновским кодом. Причём ещё и изменили его под себя… нет, это точно не заработает больше, куда они столько проводов жрут… Сопело, иди первый терминал грызи! — Наставник снова развернул будущего трёхрежимника от себя и тоскливо уставился на разобранный терминал. — Лорд Магнус, нам нужны специалисты из десептиконов. Для этих спарков мы слишком сильно фоним и просто иначе думаем. Я не представляю, как их удержать от разламывания вещей и как их учить: они не слушают, им не интересно то, что я пытаюсь показать или интерес быстро угасает. Как со звёздами было: кто-то из них четыре цикла без перерыва скачивал данные, а потом — ни одного запроса. И терминал разломали! Синий меха поднялся, кивнул. — Я отправил запрос, посмотрим, как скоро они смогут ответить. Раздался звук таймера и наставник торопливо поднялся, кивнул на дверь. — Наше время вышло, лорд, нужно покинуть помещение. — Такие чувствительные системы? — Магнус не стал спорить и сразу направился к двери под внимательными взглядами спарков. — Если не уйти вовремя, они перегрузятся и начнут драться. Восемнадцать спарков в ярости — это очень страшно… Голос наставника затих за дверью, и Кусака свернулся ещё чуть плотнее, закрыл ладонями оптику, тихо заныл, когда к нему прижались с боков братья. Ему нужно было немного отдохнуть и возвращаться к их идее, пока не пришёл другой надсмотрщик и не стало ещё хуже. Кусака очнулся от настойчивых поглаживаний по крыльям от кого-то из братьев. Системы прогружались медленно, хотелось заурчать и потребовать ещё, но брат не был бы братом, если бы не укусил за крыло и не побежал прятаться за останки терминала, спасаясь от гнева. Ярость полыхнула по нестабильным системам, но драться Кусака не полез — поднялся на платформе, осмотрелся по сторонам. Все были на месте: окончательно разломали терминал в мелкие детали, добыли из него всё полезное. Кусака спрыгнул на пол, поворошил гору хлама, под которой они прятали запас энергона, сжевал из него одну конфету под внимательным взглядом одного из братьев и отправился помогать плести канат. Оказалось, что канат почти готов, и ему дали отдохнуть гораздо дольше, чем они договаривались сначала, но это было несущественно. Главное, они были готовы. Он проверил, чтобы все поели из запаса, а Сопело не только поел, но и загрузил часть в удобную пустоту внутри корпуса, обошёл комнату по периметру ещё разок, убеждаясь, что никаких камер больше не чувствует, и затрещал, возвращаясь к братьям. Спарклинги зашевелились, затрещали, переговариваясь и разматывая сплетённый из проводов прочный канат. Коготь полез по стене, обвязавшись одним концом. Канат явно был для него слишком тяжёлым, но он упорно лез, подбадриваемый голосами с пола. Решётку вентиляции он вскрыл довольно давно и аккуратно приставил на место, чтобы не заметили и не заварили, теперь она с победным грохотом упала на пол перед Кусакой, напугав его. Кто-то из братьев засмеялся и Кусака полез треснуть его по шлему. Заодно и Сопелу, чтобы не тупил и лез держать канат, пока Коготь не свалился и никто не пришёл. Скоро брат был усмирён, Сопело держал канат, и самые лёгкие и мелкие спарки начали взбираться по нему, пища от ужаса и восторга. Кусака караулил внизу и чуть не пританцовывал от возбуждения. Ещё совсем немного, и они выберутся из этого места! Что будет, если нет никакого другого места, и их всех обманули, он старался не думать, отвлекая себя на щедрые пинки для замешкавшихся братьев. А потом настал его черёд — и все переживания вымыло из него волной новых эмоций. С высоты вентиляционной шахты их комната казалась совсем небольшой и очень замусоренной, но Кусаке уже было всё равно, он не собирался возвращаться. Куда больше его волновали переживания от высоты, на которой он оказался, но и на них не было времени: братья теребили его за крылья, трещали и тащили за собой. Кусака быстро выбрался вперёд, уверенно повёл за собой всех, не зная пути и ориентируясь только на собственное стремление забраться повыше. Тупики им попались всего пару раз, гораздо чаще приходилось проскальзывать мимо решёток в другие помещения. Где-то были большие меха, где-то было пусто. Почти везде было гораздо больше видимого излучения, чем в их комнате, приходилось пробегать мимо побыстрее. Один раз их проводил внимательный взгляд синей оптики другого спарка, но на контакт летучка не пошёл, отвалился от решётки и с грохотом упал на кого-то, заверещал, и вся компания поспешила убежать. Кусака подумал, что стоило бы запомнить путь и возможно всё-таки вернуться хотя бы за остатком не влезших в Сопелу конфет и поймал новое ощущение в своём существовании. Активное движение воздуха с запахом, какого не было в их комнате, но какой иногда бывал на надсмотрщиках, и с которым пришёл неприятный синий меха. Кусака почти подпрыгнул и побежал по задирающейся вверх шахте, пока не начал соскальзывать, вцепился в стенки пальцами, жалея, что у него они тупые, а не как у Когтя, растопырился всеми конечностями и крыльями, старательно подтягивая себя вверх. В спину упёрлись чьи-то руки, его подтолкнули ещё повыше лезущие снизу братья и скоро Кусака уже выгрыз и выбил прутья решётки наружу, выбрался первым, упал с небольшой высоты на металлическое покрытие, встал и задрал голову, жадно всматриваясь во всё вокруг. Все сенсоры обожгло от разом со всех сторон поступившей информации, Кусака зажмурился, пока братья один за другим выбирались и вставали рядом. Он снова рискнул, когда аудиодатчики перестало обжигать грохотом, и он смог различить разговоры других спарков, и далёкий сигнал сирены не перекрывал больше его собственные мысли. Кусака поднял голову, включил оптику и замер, пока система настраивалась под другое освещение. И закричал во всю силу вокалайзера, хрипя и ломая его слишком мощным сигналом, рассыпаясь и сгорая внутри от смеси гнева, обиды, ярости, отчаяния и чего-то ещё, настолько сильного, что он не смог найти правильное обозначение для этого и оно всё равно быстро стало не важно, как и вообще всё вокруг и в нём самом. Звёзд на небе не было. Магнус вздрогнул всем корпусом, услышав вопль откуда-то выше, рванул бежать по коридору быстрее, почти не разбирая дороги. Вопль пронизывал его насквозь, активировал все системы защиты, заставлял как можно быстрее добраться до существа, облегчить страдания любым доступным способом или прервать их в крайнем случае. Бегущий рядом с ним наставник спарков явно разделял все эффекты от вопля. Магнусу казалось, что он снова на войне с квинтессонами и где-то впереди страдает раненый, оптика выдала пару сбоев, окрасивших коридор всполохами огня на доли кликов. Вопль сломался, захрипел, захлёбываясь, начал затихать. Магнус уже видел группу спарковских меток впереди и бежал только к ним, выжимая из ног и сканеров всё, что мог, не рискуя трансформироваться в довольно тесном коридоре. Как только он найдёт того, кто заставил так вопить спарклинга, пощады не будет. Они практически вылетели на крышу, напугав кучку спарков и не найдя ни следа вторжения или хотя бы просто присутствия кого-то ещё. Спарк уже затих к тому моменту, лежал на крыше красно-белой дрожащей кучей и уже не хрипел даже. Магнус видел как у спарка падают параметры, но трогать его не рискнул: занялся сканированием остальных, убеждаясь, что они в порядке, но здорово напуганы. Наставник вытянул большой кусок изолетика из сабспейса, осторожно завернул в него свернувшегося в комок Кусаку, поднял на руки, стараясь не прижимать к себе, хотя того требовали все стандартные протоколы утешения. Спарк сам потянулся к нему, прижался шлемом к груди и затих совсем, свалившись в оффлайн от перегрузки. — Что здесь произошло? Магнусу показалось, что его голос слишком громкий в наступившей после вопля тишине, он хрипнул вокалайзером, проверяя настройки. — На звёзды смотреть полез, похоже, — наставник пожал плечами и защёлкал кодом, обращаясь к остальным спаркам, позвал их за собой. — Он же и интересовался ими. Нет бы спросить… — Днём? — Магнус поднял голову, глянул на светлое, затянутое тонкой плёнкой испарений небо. — Им даже не сто циклов, они ещё не были снаружи и плохо понимают время, — наставник приподнял пластины брони, стравил горячий воздух, перегревшись от волнения. Магнус только покачал головой и последовал примеру, запустив новый цикл охлаждения систем, осторожно подогнал растерянных спарков к их наставнику и проверил крышу ещё разок: теперь на предмет, не потерялся ли кто из спарков за одним из выступов вентиляционных шахт и антенн. — Им меньше ста циклов, а они забрались на двадцать этажей вверх, не попали ни в один из потоков активного вентилирования и выбрались на крышу по вертикальной трубе. И не попались при этом системе слежения до самого конца. Нам всем стоит внимательно присмотреться к этой группе спарков. — Угу, если выживут. Они могли и спрыгнуть отсюда. Не собрали бы. — Но ведь не спрыгнули! Магнус улыбнулся хмурому наставнику и добавил приоритета к своему запросу о другом учителе для спарков. В следующий раз они могут не успеть: и потерять разом восемнадцать искр — было слишком жутко. Кусака спал на руках наставника и ещё не знал, что к его метке добавилось значение имени. Во сне он летел среди звёзд, купался в их свете, смывая с себя боль, ужас и разочарование, обновляясь, становясь чем-то ещё, и у каждой звезды обнаруживал что-то новое и крайне интересное под непонятный настолько далёкий и древний шёпот чего-то огромного, что Кусаке казалось, будто он сам часть этого бесконечно древнего и мудрого. Шёпот называл его то Старлайтом, то Старскримом, обещал ему долгую и интересную историю, в зависимости от того, какое имя он выберет первым. Во сне Кусаке оба имени нравились одинаково сильно.