***
Ая шла по улицам, освещаемым фонарями, неоновыми вывесками магазинов и фарами проезжающих машин. Мимо нее проходили веселые подростки, девушки чуть старше, парочки или простые прохожие, настроение которых было явно выше отметки суицид. Хотелось сдохнуть к чертям, было противно от самой себя, да еще и дождь пошел, как назло. А ведь все так хорошо было, теперь этого нет. Нет тех вечеров, когда они забирались с ногами на диван, накрывались пледом, ели попкорн, пили сок на брудершафт и смотрели фильмы. Пропали те ранние часы утром, когда они вместе готовили завтрак, заваривали кофе и включали музыку через колонку, совершенно игнорируя то, что за стеной спят люди, ведь существовали только он и она. Хотелось упасть на колени, да, прямо посреди улицы. Зареветь в голос, прокричаться. Но Ая не могла этого сделать, легкие как будто сдавили и выбили из них весь воздух, даже слова не сказать. Слезы катились по щекам от воспоминаний, их никто не замечал, ведь идет дождь. Дождь. Такой любимый и ненавистный одновременно, ведь вместе они гуляли под дождем, смеялись, прыгали по лужам, хотя в их возрасте этого никто не делал, собирали цветы, а потом пили горячий чай, отогревались, сидя обнявшись под пледом. Она ведь любила Дайки так, как никого другого. Каждый день был другим, полным счастья. Особенно, когда они проводили его вместе. Находя своего человека, ты понимаешь, что его не хочется отпускать никогда-никогда, никуда-никуда. Он был частичкой, которой ее сердцу недоставало, которую она искала очень долго и мучительно. Когда найдены все кусочки и одного для полной картины не хватает, хочется выть, и она выла, ведь у нее было все: друзья, подруги, семья, тигр, баскетбол… было все, но не было его, снова. А ведь все было так хорошо, они были идеальной парой.***
Лежа на диване и попивая кофе, который он никогда не умел готовить, Дайки просто не понимал в чем проблема. Вроде есть все, а потом понимаешь, что ничего. Сильные соперники, команда, друзья… Не хватает кофе, того кофе, который могла готовить лишь она, та, которая была далеко, та, с кем его сейчас разделял океан. А ведь все так хорошо было. Ее глаза, волосы, фигура… Фигура была просто идеальной, даже лучше чем у его любимой модели. Она подходила ему по всем параметрам, которые только могут быть. Ая знала его вкусы, совмещала их со своими и готовила такие блюда, которые он никогда не сможет сделать. Эта девушка была его всем, но не сложилось. Вернее сказать, сломалось, ведь сложилось все идеально, сердце было целым, но он нечаянно его выпустил из рук и сорвался. Он помнит это, как вчера все было. Орал на нее глядя прямо в глаза, на которых постепенно наворачивались слезы, а ведь она пыталась собрать осколки и снова склеить, жаль, что он отшвырнул ее часть в сторону, противоположную своей. Вспыльчивость была их единственным изъяном, они постоянно ссорились… Но это компенсировали страсть и желание, которых было хоть отбавляй, поэтому ради таких перемирий он готов был выводить свою девушку из себя хоть каждый день, но тогда они не стали целовать друг друга, обнимать и выкрикивать имена, нет, этого больше не было. Дайки только сейчас заметил, что плачет, а ведь он не проиграл. Нет. Хуже. Он победил. Кружка с недопитым кофе, у которого был просто отвратительный вкус, опустилась на столик, дождь до сих пор барабанил по стеклу. Сейчас хотелось просто подойти к окну и глянуть вниз, на людей спешащих укрыться от холодных капель. А Ая любила дождь, лужи, молнию, гром и его… его она тоже любила. Он это знал и все-таки сломал. По мокрому асфальту шли люди с зонтами и без, быстрым шагом и не очень. Но одна девушка просто брела, не замечая ничего и никого, не хотела ничего видеть, слышать, чувствовать, она просто хотела забыть, но не могла… И в этой девушке было что-то знакомое, такое родное и теплое. Это была она, он не мог ее перепутать ни с кем другим. Даже если перед ним поставят сотню и тысячу клонов, Аю нельзя спутать ни с кем, она единственная такая, та, кто заставляет его сердце биться быстрее.***
Она даже не поняла, как пришла к его дому. Это не входило в ее планы, в ее планы не входило даже возвращаться сюда. Подумать только, прилететь из Америки в Японию только для того, чтобы походить по улицам, паркам и тем местам, которые любит Дайки, который разбил ей сердце. Хорошо, что у нее достаточно денег и времени для такого отдыха, своеобразного такого, который заставляет срываться и реветь в подушку, глотать слезы на улице и идти под дождем с красными глазами. Зачем она заворачивает в его двор, оно ей надо? Ему все равно плевать на нее, после того скандала точно. Хотелось просто сесть на скамейку и сидеть, а лучше подружиться с местными алкашами и напиться до беспамятства, чтобы хоть на немного, но отступили эти воспоминания о Дайки. Когда Ая услышала шаги, то подумала, что обычный человек возвращается с работы, ему не будет дела до какой-то девчонки, что мокнет под дождем с мыслями об алкоголе и суициде из-за разбитого сердца. Но незнакомец останавливается, он смотрит на нее так, как смотрел он. Она поворачивается и встречается взглядом с темно-синими глазами, которые преследуют ее везде, даже в Америке. И эти глаза затягивают, как водоворот, из которого почти невозможно выбраться. Дайки подходит и садиться рядом, раскрывая черный зонт, который прихватил с собой. Он ее увидел, понял, что натворил, в который раз, и не хочет больше отпускать ее. Ведь сейчас его сердце начинает собираться, этот кусочек снова встает на свое законное место. Он приклеит его туда клеем, замотает скотчем, завернет в мягкое полотенце и уберет в коробку, которую запихнет в сейф, код от которого знает лишь Ая. — Привет, — Аомине вздрогнул, он даже и не думал, что она собирается говорить. — Да… привет, — его голос хриплый из-за сна, а может возбуждения, кто его знает. — Пока, — привет и пока, простые слова, которые она сказала, ей нет смысла оставаться здесь дольше. — Стой! — Дайки схватил ее за руку, чтобы не ушла, никогда и никуда, — Я думаю, что нам пора мириться. — Что? — Ая была в недоумении. Мириться? Зачем? — Стой! Что ты делаешь?! — Дайки поднял ее на руки и вручил зонтик, это было довольно рискованно. — Как что? Несу свою девушку, с которой мы, в который раз, поссорились, домой, чтобы помириться нашим любимым способом. Возражения не принимаются, я слишком нетерпеливый, чтобы выслушивать все твои речи о том, что мы больше не встречаемся. Я сказал, что ты моя девушка, а если я так сказал, то ты ничего уже не изменишь, дорогая. Ты моя, а я твой. На-все-гда, — она и ничего не собиралась говорить, лишь мечтала скорее оказаться в его квартире, чтобы помириться их любимым способом, а завтра приготовить вместе завтрак и пойти гулять туда, куда обычно. Просто хочет, чтобы все было так, как всегда, но по-другому, по-новому.