Потерял

— Ольга Петровна, ваш муж беспокоится. Алексей уже дважды звонил мне с жалобой, что я начальник-изверг и не отпускаю мать его ребёнка домой, — громко проговорила Калугина для оставшихся в учреждении работников. По залу послышались смешки. — Оль, что случилось? Я ж не буду говорить Лёше, что ты меня умоляешь завалить тебя работой, — это было сказано гораздо тише, только для Рыжовой. — Не хочешь рассказать? — Я благодарна, что ты меня не выдаёшь, — ответила Ольга и опустила глаза. — Не хочешь, — вздохнула Людмила. — Тогда после завершения работы, жду Вас у себя с отчётом, Ольга Петровна, — женщина развернулась на каблуках и ушла к себе, звонко перестукивая по плитке. Ольга задумалась. У них с Калугиной, хотя какая она Калугина. Уже год как Новосельцева. Так вот, у них с Людой быстро нашлись точки соприкосновения. Ольга помогала Люде с ребёнком, совершенно чудесным мальчиком, стала для неё подругой, которой можно безоговорочно доверять. И Люда платила ей тем же. Покровительствовала как могла, чтобы не вызвать возмущение коллег, не задавала вопросов и одёргивала Толю, когда вопросы задавал он. Но случай с Самохваловым так сильно въелся под кожу и в голову Рыжовой, что ей до сих было плохо. Она не могла смотреть на мужа. Ей было невообразимо стыдно и больно, раскаявшись во всех своих грехах и понимая, что просто её оптимизм вышел из-под контроля, она постоянно думала об этом. Ей казалось, что Алексей всё знает и, что скоро им предстоит тяжёлый разговор. Прошёл год. Подумать только. А её всё не отпускает. Предательница и изменщица. Ведь моральная измена тоже измена. И единственный выход который Ольга нашла это закопаться в работе. Чтобы выкинуть мысли из головы и реже видеть Лёшу. Она любит мужа, он любит её. Как приехал, недели без цветов не прошло. От этого ещё хуже. Видеть, чувствовать его заботу и понимать, что ты могла думать о ком-то другом, давит морально. Может следовало всё-таки рассказать Люде. Больше всё равно некому, а так хоть отпустит. И она, собрав вещи, поднялась к начальнице. Та ждала её. Что касается Самохвалова, он также остался заместителем, был тише воды, ниже травы, лишь иногда устраивая посиделки, на которых Ольга всегда смеялась и общалась с Калугиной или Толей. Как он не пытался, наедине они не оставались ни разу. Девушка видела его попытки и каждый раз ей было плохо, она бичевала себя ещё сильнее. Но больше ничего от него ей не требовалось, ведь он извинился, чувства остыли, особенно, когда Люда рассказала, что это Юра оклеветал Толю перед ней. Правда он же и надоумил его на ухаживания. В итоге всё получилось неплохо. Но его поведение спустило Ольгу на Землю и вразумило. Недостатки всё-таки имелись и ещё какие. Но Юрий упорно пытался с ней поговорить. На работе они не пересекались. После работы он ехал домой к жене, она оставалась ещё. На самом деле Самохвалову тоже было не сладко. Он понял, что перегнул палку и пытался всеми силами показать, что хочет исправиться. Но чем больше он пытался, тем сильнее понимал. Понимал, что чувствовала Ольга. Наблюдать за её счастливой улыбкой и смехом на очередную шутку Калугиной, смотреть как муж приезжает за ней на работу в пятницу с букетом цветов. Видеть как она заботится о Толе, который на новой должности, да ещё с новорождённым сыном. Самохвалова это угнетало. Домой он ехал без радости. Жену целовал без желания. Всё пошло наперекосяк. Оля тем временем успокаивалась после несдержанных рыданий. Вернее её успокаивала Люда. Сама Рыжова ещё бы час точно рыдала без остановки от накопившихся эмоций. Когда наконец получилось Люда встала. — Одевайся, мы берём Толю и едем за Алексеем. Детей оставим вместе, уже большие справятся. Все в четвером мы пойдём гулять, веселиться и общаться. Твой муж не видит тебя и соскучился. Такими темпами ваш брак треснет не потому, что ты кто-то там, как напридумывала себе. А потому что ты дура, которая ищет проблемы там где их нет. Случай Самохвалова давно уже история, о которой все забыли. Будь умницей, не губи себя беспочвенными страданиями. — Спасибо, Люда, — Ольга в порыве встала и обняла подругу. Та легко погладила Рыжову по плечам. — Да, да. Ты же знаешь, я теперь всегда рядом. Пойдём уже. Юра стоял с женой, которая приехала, чтобы они могли вместе пойти в театр. Небо затянулось тучами и шёл дождь. Пара стояла под козырьком. Он нежно обнимал хрупкую талию и поднял лицо к небу, закрыв глаза. Вдруг услышал рядом звонкий, родной смех и улыбнулся сам. Опустив взгляд вниз он едва подавил желание отпрянуть в испуге. Ведь он понял, что смеялась не его жена. Глаза смотрели не те, волосы вились не блондинистые. А смеялась Ольга, которая танцевала под дождём вместе с Калугиной. И на них беззлобно ворчал Толя из-под зонта. Юра и Оля встретились взглядами. Девушка улыбнулась ему и отвернулась, продолжая мокнуть и наслаждаться жизнью. — Товарищи, девушки! Пойдёмте уже! — и Толя, не выдержав, подхватил их обеих под руки, убрав зонт. Юра смотрел на это и не сдержавшись тихо произнёс: — Потерял. — Что? — недоумённо спросила его жена. — Зонт. Зонт я свой потерял. — Не страшно. Видишь люди не боятся намокнуть, не сахарные же. — Конечно, — ответил Юра и продолжал смотреть на уходящий вдаль силуэт. А Ольга забыла о нём как только отвернулась. Её ждали муж и сын. А ещё счастливая жизнь полная разных ярких событий рядом с любимыми друзьями. Ведь как известно Земной шар вертят именно оптимисты.