vertrauen

— Ещё раз! — крикнула Урарака, держась за правый бок, и поманила противника ещё раз к себе ладонью. По лбу струился пот, тренировочная футболка прилипла к спине и груди, предплечья же ныли от десятков заблокированных ударов, но засевшая внутри иррациональная радость и энтузиазм, заставлявшие её перешагивать через себя снова и снова, были будто бесконечным топливом. Что ей стоит подраться ещё минут десять? — Ты еле на ногах стоишь, — согнувшись и тяжело дыша, отозвался Шинсо. — Так даже неинтересно новый раунд начинать. — Уж кто бы говорил, — она сделала шаг вперёд и подмигнула, — уложишь меня на лопатки и закончим. — Так просто? — хитро прищурившись, он встал в боевую стойку и вскинул голову. — Обещаешь? Урарака в ответ лишь покачала головой и, сосредоточенно нахмурившись, снова поманила его к себе — второй раз подловить своей причудой в самом начале боя у него не пройдёт: тогда она тоже выдвинула условие и спустя мгновение смотрела в потолок спортзала, недоумённо хлопая глазами. Ей хорошо давалась рукопашка, но в тактике она всё же немного провисала, полагаясь лишь на собственную силу и ловкость. Чем быстрее вырубишь противника, тем лучше, но, в конце концов, как бы усердно она не старалась и не тренировалась, всегда находился кто-то более выносливый и сообразительный, поэтому нужно было полагаться ещё и на свои мозги. Слабые точки были у каждого человека, но их нужно было ещё отыскать, поэтому с кем же ещё этому учиться, как не с человеком, который благодаря своей причуде являлся стратегом до мозга костей? Зависнув на секунду, Урарака пропустила выпад Шинсо — плечо вновь заныло о свалившейся на него тяжелой доле, — но всё же смогла заблокировать подсечку, и, обменявшись парой ударов, нацелилась на его точку опоры. Уже приготовившись замахнуться, чтобы уложить его на лопатки, Урарака почувствовала, как сама падает вниз. Шинсо оказался впереди на шаг, всё-таки изловшившись сделать подножку, и снова сравнял счёт — теперь на полу валялись они оба. Пат. — Говорил же, что на ногах еле стоишь, — судя по прерывистой речи и надсадному дыханию, сил у него хватило только на то, чтобы распластаться по тренировочной площадке наподобие снежного ангела. — А пока не проверишь — не поймёшь! — взяв с него пример, Урарака также перевернулась на спину и показала ему язык. — По твоей логике, если я скажу, что люди разбиваются, падая с крыши, то тоже пойдёшь проверять? — Да легко! — хихикнула она, подняв руку к лицу и показав ему бугорки на подушечках пальцев. Шинсо закатил глаза. — Кстати, сегодня ночью над городом должна пролететь комета, которая появляется раз в год, поэтому можно понаблюдать за ней как раз с крыши. Крутой подарок на день рождения, скажи? — Чей день рождения? — Мой, конечно же, завтра будет, — надулась она, — а, ладно, я вроде тебе не говорила, поэтому прощаю, — Урарака подскочила, просияв улыбкой, — ну, я обещала закончить после своего нокаута, поэтому, наверное, до скорого? Если что, я скажу Айзаве-сенсею, что мы отработали дополнительный час. — Спасибо, — выдохнул Шинсо и закрыл глаза. Она качнулась на носочках, и, поняв, что ловить больше нечего, направилась к выходу. — Урарака? — А? — обернулась она, уже взявшись за ручку двери. — Когда, говоришь, твоя комета пролетает? — В одиннадцать вечера, вроде бы. Если что, приходи — я буду на крыше общежития! — Ага, — неопределённо махнул рукой Шинсо, и Очако вылетела из зала, чувствуя, как немного потеплели щёки. За все два года учёбы она ещё никому не говорила о своих привычных ночных посиделках перед днём добавления единицы к своему возрасту, а тут прям с языка сорвалось. Впрочем, вряд ли Шинсо придёт, поэтому можно было не переживать — комета снова будет только её. Хотя теперь очень захотелось ею с кем-то поделиться. *** Ровно в десять часов и сорок минут Очако в полной амуниции, состоящей из зимней одежды, толстенного пледа и огромного термоса, поднималась на крышу общежития Юэй, надеясь снова плюхнуться на заныканный походный стул и оттуда, потягивая ароматный чай, наблюдать за яркой искрой в небе. Она любила этот ритуал с самого детства, когда родители одним зимним вечером укутали её в тысячу одёжек и поехали куда-то в горы — небо потихоньку из красно-оранжевого из-за сотен фонарей становилось всё темнее и темнее, — а потом, посадив её на плечи, они показали ей ту самую комету. — С днём рождения, наша космическая девочка, — тогда мама с папой расцеловали её в обе щёки, и это было самым классным подарком на её будущий день рождения. Года шли, Очако росла, но всё равно с замиранием сердца ждала, когда появится в небе долгожданный росчерк. Крыша была открыта, да и стул нашёлся сразу, но, сев и нахохлившись как воробей, Очако с тревогой начала смотреть, как над городом всё сильнее сгущались тучи. — Нет, — пробормотала она, зашарила по карманам, пытаясь не выронить термос и в то же время достать из недр пуховика телефон, — нет, нет, нет. И всё-таки удача не была на её стороне — ровно в одиннадцать часов вечера прогноз погоды обещал сильный снегопад. Скрестив пальцы на руках и сами руки и ноги, Очако уставилась в затянутое облаками небо и бубнила под нос просьбу, чтобы случилось чудо и традиция не была нарушена. Время шло, пелена над головой становилась всё плотнее, и в обещанное время на её шапку упала первая снежинка. Она продолжала высматривать след от кометы, но снежный заряд, будто бы назло, начал усиливаться. В душе появилось тянущее чувство, будто бы только что было потеряно что-то очень важное, и ей стало неимоверно, чуть ли не до слёз грустно. Чтобы не превратиться в снеговика, не промокнуть и не заболеть, она соскочила со стульчика и побежала под козырёк одиноко торчавшей на крыше подсобки. Зазвонил телефон — на экране отобразились жутко знакомые и родные цифры, и, не теряя ни секунды, Очако тут же приняла вызов. — Привет, дорогая! Как у тебя дела? — Привет, мам, у меня всё хорошо, — шмыгнула она носом, — а у вас как? — Мы с папой сегодня в горах, как обычно, наблюдаем за кометой вместе с тобой. Жалко, что тебя не получилось вытащить из Академии хотя бы на денёк. Скажи, красиво, да, солнышко? — Да, очень красиво, — Очако, закусив губу, подняла взгляд наверх, игнорируя внутренний голос, мол, не стоило врать, но чуда вновь не случилось. — Как и всегда. — С наступающим днём рождения, наша космическая девочка! — ласково прощебетала мама, и на заднем фоне послышался задорный смех отца. — Не будем тебя отвлекать, не ложись поздно. Пока! — Пока, спасибо! — Урарака закусила губу и, завершив звонок, засунула мобильник в карман. Шоу закончилось, не успев начаться, надо было отправляться домой — она смахнула ещё не успевший растаять снег с шапки и пальто и заметалась по крыше, отыскивая уже полузаметённый термос. И совсем не заметила, как, тихонько скрипнув, закрылась ведущая в общежитие дверь. *** Одним из проверенных способов забыть о неудаче у Урараки было просто её «переспать». На свежую голову иногда ужасно болезненные вещи казались порой совершенной глупостью, поэтому решив превратить грандиозный погодный провал в одну из мелочей, которая не стоила даже и внимания — мало ли сколько этих комет за год летает, в следующем году точно не упустит, — Урарака решила лечь пораньше. Поставив бесполезный термос на стол, раскидав одежду по комнате в порыве ещё не угаснувшей обиды, она нырнула под толстое одеяло и крепко зажмурилась, начав классически отсчитывать овец до того, как отключится. Раз, два. Три, четыре. Пятнадцать… шестьдесят пять… На семьдесят третьей ей показалось, будто она уже постепенно проваливалась в дремоту — кто-то словно бы помогал ей считать, отмечая каждый овечий прыжок стуком. Ещё спустя десять счётов суфлёрство ей надоело, и, разлепив глаза, Очако чуть не упала с кровати. За окном, полузадёрнутым тонкими шторами, был чей-то силуэт. Урарака, сразу же подумав о вражеском проникновении, уж было захотела поднимать тревогу, но что-то ей показалось неправильным — например, зачем злодею надо было обязательно стучать. Она аккуратно вылезла из-под одеяла, и, взяв со стола тяжёлый термос, на цыпочках подошла к окну и, пригнувшись, попыталась высмотреть незваного гостя. Увы, угол обзора был довольно паршивым — настроившись дать в случае чего бой, Урарака повернула ручку ведущей на балкончик двери и, резко открыв её, тут же приготовилась к самозащите. Явно не ожидав внезапного появления, закутанный по уши Шинсо аж подпрыгнул на месте, и, окинув взглядом недоумевавшую Урараку, стоявшую в одной длинной пижамной футболке, стушевался и отвернулся. — Хитоши? — она открыла рот, явно пытаясь сложить два и два, но в итоге всё равно получалось пять. — Что ты… — Расскажу, если успеешь собраться за семь минут, — он сверился с часами, — уже пять. Ты слишком крепко спишь. Она продолжала стоять с термосом в руках, явно не понимая, что происходит. Ветер подцепил продолжавший идти снег и метнул его в сторону балкона — почувствовав адский холод, Очако наконец очнулась, сунула Шинсо в руки несчастный невыпитый чай и запрыгнула обратно в тёплую комнату, судорожно выискивая, куда она умудрилась засунуть свитер. Стрелка компаса настроения внезапно развернулась на сто восемьдесят градусов, и от глодавшего её разочарования не осталось и следа. Натягивая джинсы, Очако возбуждённо скакала по комнате, то и дело в предвкушении приключения поглядывая на лениво плывшие по циферблату стрелки часов, и за минуту до отпущенного ей срока уже стояла на пороге в полной боевой готовности. Но сколько бы вариантов она не перебрала в голове, всё равно такой неожиданный поворот событий не укладывался ни в какие рамки. Нужно было соблюдать осторожность. Очако прищурилась, уставившись на явно скучавшего Шинсо, расправлявшего свою ленту, как у Айзавы-сенсея, и когда тот заметил её, то сунул ей термос, потом предложил руку, и она сразу же беспрекословно приняла её. Но не смогла не выпалить: — Ты точно не собираешься меня похитить? — Шинсо аж поперхнулся, и дёрнулся всем телом. Прежде расслабленное выражение на его лице сменилось хмурым и непроницаемым — словно бы выросла стена. — Записываешь меня в злодеи? — сухо задал он встречный вопрос, но Очако не смутилась и крепче сжала его ладонь, подняв её вверх. — В таком случае мы оба злодеи, комендантский час уже давно начался, — пожав плечами, улыбнулась она, — так расскажешь или нет, что ты хочешь сделать? В ответ Шинсо дёрнул ленту, запустив её вверх и обвив вокруг балки балкона Яойорозу, и развернулся, указывая ей на свою спину. — Сначала проверим, можно ли спуститься с четвёртого этажа и не убиться. Рассмеявшись, Урарака, опомнилась и закрыла рот — всё-таки на дворе была уже ночь, а разбудить кого-то и добавить себе проблем не хотелось. Безропотно обвив шею Шинсо руками и подпрыгнув и обхватив его ещё и ногами, она сложила вместе ладони и обнулила свой вес. Проверив, надёжно ли закреплена лента, Шинсо крепко ухватился за неё и, подтянувшись, сиганул вниз с балкона с Ураракой за плечами. В ушах путался ветер, пока они спускались всё ниже и ниже — никто не кричал, потому что высоты бояться — гравитацией не управлять; добрались до третьего этажа, — тихо, Джиро очень чутко спит, — а потом в два счёта до второго и наконец спрыгнули на землю. Убрав ленту, Шинсо поднёс палец к губам, и, махнув в сторону учебных корпусов, сорвался с места. Объяснений так и не последовало. — Если ты хочешь меня заставить наконец пересдать тот тест по математике, то я тебе врежу, — прошипела Урарака, громко сминая снег подошвами. За пару минут добравшись до входа, Шинсо показал знаком, мол, держись за мной, и, пригнувшись, пробрался к крохотному окошку, в котором горел свет. Она ахнула, сообразив, что он захотел сделать. После некоторых колебаний Шинсо всё-таки постучал в стекло, достаточно громко спросив: «Есть тут кто-нибудь?» и, дождавшись, пока стекло отодвинется и охранник сонно спросит: «Кто это?», выпрямился и сказал тому чётко и ровно: — Дайте ключ от входной двери от учебного корпуса номер два, — и, вздохнув, добавил, — пожалуйста, и сразу же ложитесь спать и проспите крепко-крепко часа четыре. Мы для вас — всего лишь галлюцинация после бессонного дежурства. С остекленевшими глазами охранник кивнул, покопался где-то в шкафчике и отдал нужный ключ Шинсо, как робот прошествовал к своему креслу, куда грузно плюхнулся и через несколько секунд засопел. Шинсо щёлкнул пальцами, протяжно выдохнул и помахал перед Очако трофеем. — За мной, — и, не теряя времени, схватил её за руку и понёсся в направлении второго корпуса. Не теряя времени, он ловко открыл дверь, впустил Урараку внутрь, и, закрыв её за собой, достал из кармана фонарик. Луч прорезал тёмные коридоры, резво петлял по стенам и ступенькам, прочерчивая путь, но она никак не могла вспомнить, что такого находилось во втором корпусе на третьем этаже, когда Шинсо наконец провёл её в центр одного из залов и сказал ей закрыть глаза. Она действительно доверяла ему, верила, что ничего плохого не могло случиться, поэтому дурацкие мысли о злодейских заговорах были забыты ещё в её комнате. Тайна приключения так и не была раскрыта, поэтому Урарака терпеливо ждала, что же должно было произойти. Позади послышались какие-то щёлкающие звуки, и через мгновение перед закрытыми глазами возникло море голубоватых всполохов. — Открывай, — наконец сказал Шинсо, и, послушавшись, Урарака потеряла дар речи. Перед её глазами простирался чистейший небосвод, на котором ярко горели, переливались и мерцали всевозможные созвездия. В голове сразу всплыла карта звёздного неба, которая продолжала висеть над её кроватью дома — Малая Медведица и Дракон сразу же выглянули наизусть заученными углами, приветливо мигнула неподалёку устроившаяся Кассиопея и множество других «небожителей». Не скрывая восторга и продолжая прижимать к себе термос, Очако со смехом закружилась под куполом планетария Юэй. Шинсо молча стоял рядом с щитком, подпирая стену со скрещенными на груди руками, наблюдая за ней, и, когда она подбежала к нему с горящими глазами, лишь еле заметно улыбнулся. — Это… это невероятно! Откуда ты знаешь о таком месте? — возбуждённо замахала она руками. — Помогал как-то учителю астрономии, когда ещё был на общем факультете. На геройском этот курс должен начаться вроде в следующем семестре, и вам, кстати, не повезло, потому что экзамен обещают. Север-то надо уметь находить, — ухмыльнулся он. — То есть ты уже всё знаешь тут? А охотника, — хитро прищурилась Очако, утягивая его в центр зала, — можешь найти? — Орион вон там, — он ткнул пальцем в скопление огоньков, — помню только Бетельгейзе, поэтому можешь меня даже не проверять дальше. И да, прости, но я не помню, как включать тут кометы. — Так это был ты? — она наклонила голову. Стало внезапно жарко, и она расстегнула пуховик. Шинсо немного оттянул свой шарф и отвёл взгляд. — Я подумал, что паршиво пропускать такое событие, — слегка покраснев, пробормотал он, — но, увы, получилось аж два раза. Впрочем… — Спасибо тебе, — тепло улыбнулась Очако и сгребла его в охапку, прижавшись щекой к его куртке. От него пахло морозом и чем-то очень свежим и в то же время парадоксально тёплым, и, не скрывая своей радости, она стиснула его в объятиях ещё сильнее. — С днём рождения, — сказал он, не сразу отвечая на её порыв нежности, правда, когда всё-таки ответил, то просто схватил её за плечи, словно пытаясь её отцепить от себя, — правда, не так я планировал своё убийство, отпусти, а то совсем задушишь. Даже не смотря на то, что её вскоре всё-таки спустили немного на землю, Урарака не растеряла энтузиазма и наконец вспомнила о термосе. Пуховик наконец отправился на пол, следом на него плюхнулась Очако, и, скрестив ноги, она открутила крышку, налила в неё чай и протянула её Шинсо. — Если бы сказал, в чём дело, то я бы ещё что-нибудь захватила, — притворно надулась она, — конспиратор. Шинсо последовал её примеру, и, быстро глотнув, тоже стянул с себя жаркую куртку и уселся рядом на полу: — Так бы весь сюрприз был испорчен. Тактика, понимаешь? — Ага, — кивнула она, принимая пустую чашку и наполняя её вновь, — тактика. А это созвездие знаешь? — Я же сказал, что не… — это Близнецы, — что не знаю, отстань, — и на хохот Урараки толкнул её легонько в плечо, тихо засмеявшись уже и сам. Она была полностью согласна, что ей ещё учиться и учиться. Главное ведь найти у кого, верно?