Sunshine

Сначала Тэиль говорит себе, что это не его дело. На самом-то деле, это и действительно его не касается. За исключением, что ругань его соседей слышна через бетонные стены, разделяющие две квартиры. Мун выходит на балкон покурить. И первое, что слышит - это оскорбления и обвинения из открытого соседнего окна, что выходит на балкон, который был почти впритык к муновому. За ними уже слышатся звуки летящей и бьющейся об различные поверхности посуды, вскрики, и через какое-то время ругань прекращается. Продолжается это все около двух часов, не более. И так день через день. Хлопок соседской входной двери, который слышно на весь подъезд, а на утро - пьяные извинения все из того же окна, выходящего на балкон, громкие стоны, и тихий плачь. А завтра все с самого начала, будто кто-то ставит иглу на начало все одной и той же пластинки.       Этот день, вообще-то, ничем не отличался от остальных, разве что выходной. Обычное утро, а если быть точным, то почти конец обеда, разлитый на мятую растянутую домашнюю футболку кофе, съеденный псом упавший на пол бутерброд и переназначенная с завтра на сегодня встреча с Тэеном, который прилетел на день раньше. И все это произошло буквально за последние два часа. Тэиль бегает по квартире в поисках поводка для собаки, которую, между прочим, нужно было выгулять куда раньше, чем парень проснулся. Но тут уж ничего не поделаешь. Джек уже немного поскуливает у входной двери, якобы напоминая своему непутевому хозяину, что пора бы и идти на прогулку. Но Мун на него лишь строго и немного сонно смотрит, отвлекается от поиска поводка, говорит что-то о том, чтобы Джек подождал, пока он напишет другу, куда приходить, и снова утыкается в экран потрепанного временем и удачей своего хозяина телефона. Пес уже скулит не переставая, царапает поверхность входной двери и, кажется, будто пытается сказать Тэилю, мол да я и сам могу пойти погулять и вернуться обратно, только открой эту дверь. Тэ кидает телефон в карман, подходит к Джеку и чуть присаживается рядом. Треплет друга и, зная, что ему не ответят, все равно задает тот же вопрос, что и минут десять назад: "Боже, Джеки, ну и где же твой поводок". Собака лишь гавкает в ответ хозяину, но продолжает копошиться у входа. Все же, сжалившись больше над собакой, чем над Муном, жизнь позволяет минут еще через десять найти блондину злосчастный кусок кожи, кое-где подшитый нитками для прочности, или, проще говоря, поводок. И, на секунду кажется, будто сам Мун рад этому больше своего верного друга, который уже надумывал проучить хозяина и сделать какую-нибудь гадость не в песочницу для детей или не посреди тротуара, а прямо на пороге квартиры.       Когда же Тэиль открыл входную дверь, Джек, ожидавший только этого, тут же выбежал в коридор подъезда, наводя свой курс на более открытое пространство, с облаками над головой и кошками, белками, за которыми пес так любит гоняться, пока те не запрыгнут на дерево или любую другую высокую точку, куда биглю уже не достать. Тэиль его не останавливает: знает, что хозяина пес точно не бросит и не удерет куда подальше, даже если он такой непутевый. Тихо вздохнув, Иль прикрывает дверь и достает из кармана ключи, чтобы замкнуть ее, как из соседней квартиры показывается темная макушка с таком же, как и волосы, черном худи чуть ли не до колен и джинсах. Сычен приветливый и улыбчивый парень, всегда здоровается с Муном и, если им в одну сторону, старается поддерживать разговор с соседом, с радостью о чем-то рассказывая или показывая жестами. Обычно, Дун смешивает все способы воспроизведения впечатлений и, если ты решил стать ближе, чем на метр, к нему во время разговора, то стоит подумать дважды: нужен тебе случайный ушиб от худенькой, но не такой уж легкой руки Сычена на лице или другой части тела, или нет. Вот и сейчас, только заметив Тэиля, как показалось сразу блондину, мрачное выражение лица китайца сменяется доброй улыбкой, а и так довольно узкие глаза Сычена превращаются в очаровательные полумесяцы. Ему только два месяца назад исполнилось семнадцать и они сразу переехали с его парнем японцем, что был на добрые четыре года старше брюнета, в этот дом. В общем-то, не парень, а сказка. Причем, в прямом смысле, как в сказке. Потому что таких худых и красивые, как этот парень, Тэиль видел лишь в мультиках про диснеевских принцесс на дисках его младшей сестры. Как бы абсурдно и нереалистично это звучало. Мужчина застывает, засмотревшись на такую яркую улыбку, и сам не замечает, как смотрит на Дуна секунд на пятнадцать дольше, чем нужно было бы. Затем быстро отводит взгляд, что не скрывается от младшего, давно закрывшего дверь в свою квартиру и подошедшего к Илю, пока тот приходит в себя. - Тэиль? - машет перед чужим лицом брюнет своей маленькой ручкой, пытаясь проверить: его сосед все еще в состоянии прострации или уже на Земле. Поняв, что Мун пришел в себя,когда последний показывает это кивком, будто говорит, что он уже прибывает в их измерении, Сычен снова надевает дежурную приветливую улыбку на личико. - Ты как сегодня идешь? - О, прости. Я сегодня не на работу, - от неловкости парень сам улыбается и, закинув ключи в карман и показывая рукой другу, что можно уже и на улицу выйти, идет по направлению к выходу из подъезда. Все дома в их дворе, сформированном из пары новостроек, были наполнены молодыми семьями с совсем маленькими или уже немного подросшими детьми. Для Иля было вполне привычно видеть множество детей, играющих в догонялки или прятки, катающихся на качелях детской площадки неподалеку, и гулящих с колясками мамочек, отцов, которых выгнали их жены, как думает Мун, в их единственный выходной развлечься на улице с сыном или дочерью, скорее всего приводя в предлоги фразу, вроде "Целыми днями на работе, а ребенок будто без отца растет". И Тэилю так от этого смешно, что он невольно представляет, как любящий мужчина какой-нибудь такой женщины через силу улыбается своему чаду и все же проводит выходной среди детворы, отставив на когда-нибудь потом день сна или спокойного просмотра телевизора с баночкой пива в руках. - Я иду в город, нужно встретиться с другом. Он на пару дней приехал из Кореи, так что нужно не упустить шанс увидеть его. - О, вот как, - хихикает младший, опускаясь к Джеку, который только что подбежал к своему хозяину и его другу и теперь ластиться к нежным рукам знакомого парня, что не прекращают гладить мягкую шорстку пса. Сычен заливисто смеется на то, как бигль тут же падает а землю, переворачивается на спину и таки просит Дуна погладить его по животу. И Тэиль невольно и уже точно не в первые задыхается от такого домашнего Сычена, да и оторвать взгляда от парня в данный момент просто невозможно. Вот только Сычен поднимает взгляд на старшего и, поняв, что Мун снова где-то далеко за пределами атмосферы, встает прямо на ногах и снова зовет старшего. Попытка срабатывает удачно. - Если ты в центр, то я могу пройтись тобой. Все равно мне в ту же сторону. Тэиль лишь кивает в ответ, понимая, как сильно он смущен, что не может и слова произнести. И чтобы скрыть это, опускается к псу, цепляет на ошейник поводок и как-то не особо внятно просит его подняться. Несмотря на точность произношения у своего хозяина, Джек понимает команду и весело поднимается с земли.       Сычен снова жестикулирует и что-то весело рассказывает. Мун слушает в половину уха. Кажется, сначала была ужасающая история о пропаже дуновой кошки Матильды, и о том, что оказалось, она просто искала подходящее место для родов, и теперь у парня есть три маленьких милых комочка шерсти. Дальше уже более комедийная история, но Тэ ее уже не очень запомнил. Кажется, она о случае в Японии, когда Сычен со своим парнем, Ютой, ездили на день рождение, то к троюродной сестре Накамото или другой дальней родственнице все того же японца. Но брюнет так весело это рассказывал, что Тэиль на секунду подумал "А умеет ли он не улыбаться?" А потом вспоминает будние вечера и крики из соседней квартиры. Но старается тут же избавиться от этих мыслей - не портить момент. На середине пути, Сычен сворачивает в проулок, ведущий в ближайшую кондитерскую, говорит напоследок, что он тоже должен сегодня встретиться с другом и просит быть на пути аккуратнее, подкрепляя это тем, что Тэиль сегодня немного не "на планете". Снова улыбается и уходит. Только относительная тишина, если не считать гул людей вокруг, заставляет очнуться Иля, и он про себя отмечает, что нужно, действительно, переставать пропадать из сознания реальности. Потому лишь тяжело вздыхает, покрепче в руку берет поводок Джека, который на всех парах рвался к излюбленному парку неподалеку, где их, должно быть уже ждет Тэен. Невероятно злой из-за опоздания друга Тэен. - Где тебя черти носят? - гарчит Ли, как только подбегает к наконец соизволившему явиться Муну. А старший отмечает то, как за последние полгода изменился его друг: выкрашенные в красный цвет волосы, проколотые уши и нос, а так же тату на правой руке, которое не сложно заметить, тем более, что руки Тэена ничем не были прикрыты. Единственное, что не поменялось в корейце за это время - это любовь к более простому стилю в одежде. Никакой вычурности или лишних деталей. Мун что-то говорит про то, что не мог найти одежду, день с утра не задался, да и вообще, он проспал, ведь вчера лег очень поздно. Но сам не замечает, как говорит чуть ли не по половине предложения из каждой отмазки и тем самым совершенно путает все. И примерно на третьей попытке блондина отвертеться от гнева лучшего друга, Тэен сдается, закатывает глаза и поправляет извечно спадающую челку на глаза рукой. - Окей, я понял, ты опоздал, потому что ты искал сначала поводок Джека, а уже потом случайно столкнулся с очень разговорчивым и милым соседом на лестничной площадке. Да. А теперь пошли куда-нибудь, мне надоело тут находиться, - фыркает Ли и косится на группку парней неподалеку. Мун понимает - к такому красавцу, как его друг, сложно не подкатить ласты. Вот только за этой миловидной внешностью скрывается довольно строгий не только к другим, но и к себе, и, в некоторой степени, страшный человек.       Сегодня, замечает Тэиль, улицы его небольшого городка густо заполнены. Хотя сам Мун понимал в чем тут причина - фестиваль начнется ближе к восьми вечера, вот все и хотят успеть привести себя в порядок, чтобы пойти туда выглядящими лучше своих будних масок уставших лиц с черными кругами под глазами и нервным тремором рук от очередного сложного рабочего дня. Они с Тэеном гуляют так по узким аллеям города между небольших магазинчиков и аптек еще около двух часов, разговаривают о всякой ерунде. Ли рассказывает о забавных и не очень случаях в его университете в Пусане, вспоминает о старых днях, когда Тэиль еще учился с ним и какие ситуации происходили тогда. За такими непринужденными разговорами Мун доводит друга до его хостела и говорит, что, пожалуй, ему уже пора домой. Мол и Джек уже устал, да и реферат на завтра нужно доделать, иначе профессор Ву убьет его. Тэен только желает удачи и прощается с другом. А Иль будто мимо слов предлагает встретиться завтра на его подработке - в кафе недалеко от дома самого блондина. Хорошо, что Ли знает , где именно живет Тэиль. И вдвойне хорошо, что в этом районе лишь одно кафе.       Когда Мун уже подходит к своему дому, на улице начинает темнеть. Время близится к семи, солнце садится, а матери зовут детей ужинать, на улицы уже наряженные выходят молодые люди с желанием пораньше прийти на фестиваль. Тэиль же сейчас желал только прилечь на диван и отключиться часа на четыре или пять. Он приветствует хмурого, как туча, Накамото, которого встречает в подъезде и с неким непониманием ситуации, поднимается на свой этаж. Уже стоя у своей двери в квартиру, парень всовывает ключ в замочную скважину и понимает, что квартира открыта. Он точно не может вспомнить, закрыл ли он на замок квартиру или нет. Помнит только одно - тихий смех Сычена и его мягкую улыбку. Понимает, что именно тогда мог совершенно забыть о квартире или, в принципе, о всем мире. Потому старается быть более осторожным, когда нажимает на руку на двери и входит в коридор. Внутри никого не оказалось. Но, на всякий случай, он проверяет все документы, лежащие на специально отведенном для них месте в шкафу, и свои сбережения. Все оказывается на месте, и эта новость заставляет с облегчением выдохнуть Тэиля. Когда со стороны входной двери слышится тихий стук. Мун совсем не ждал гостей, и неожиданный визит кого-то неизвестного пока что парню очень удивил его сейчас. - Тэ, я могу побыть у тебя какое-то время? - на пороге стоит Сычен. Это несказанно порадовало Муна... В первые несколько секунд. Дун одет в футболку. Никогда, по крайней мере, при Тэиле или, вообще, на улицу брюнет не носил что-то с короткими рукавами. А в особенно жаркую погоду предпочитал оставаться дома, насколько знает Мун. Но сейчас, смотря на тонкие руки младшего, покрытые, видимо, новыми только еле-еле проявляющимися синяками, а кое-где уже изрядно позеленевшими старыми, что видно невооруженным глазом, Тэиль не может произнести не слова. Они будто застряли где-то в горле вместе с рычащей злостью и непонятной ненавистью. Уж точно не к Сычену. Одна рука, лежащая на ручке двери, настолько сильно ее сжимает, что пальцы уже начали белеть. Но это не приносит никакой боли блондину. - Мне вызвать полицию? - единственное, что наконец, спустя пару мгновений, смог произнести Мун. Дун лишь в отрицательном жесте быстро машет головой. Муном овладевала непонятная сила гнева. Ведь он прекрасно понимал, что все ссоры Сычена с его возлюбленным, что живут через стенку, в метре между балконами корейца и этой интернационально пары, вряд ли заключались лишь в пустой ругани и, бывает иногда, битье посуды. Но все еще не мог поверить: Юта, на первый взгляд, милый и, Тэиль не может этого не признавать, симпатичный парень, вымещал свою злость и, Мун уверен, дикую ревность на своем возлюбленном, человеке, который для него является самым дорогим. А вот с последним парень уже сомневается.       Тэиль одним резким движением затаскивает парня в свою квартиру и быстро закрывает за ним дверь, тут же замыкаясь. Он выдыхает через несколько секунда, понимая, что Юта, который входил на этаж, когда его заметил Мун и впихнул на свой порог китайца, не увидел их и сейчас не попытается ворваться в чужую квартиру, чтобы забрать Сычена обратно. Парень поворачивается обратно к виновнику этого случая, из-за которого в него впутался ни в чем не повинный, но так желающий защитить младшего Тэиль. Он более спокойным голосом спрашивает у дрожащего, как осиновый лист, Дуна, налить ли ему чаю или что покрепче. На что получает скромный ответ, что брюнету хватит и крепкого чая.       Время близится к полуночи, а кухня Муна еще никогда не выглядела так уютно и оживленно, как сейчас. Сычен рассказал, хоть и со слезами а глазах, и с дрожью в голосе, но смог пояснить всю ситуацию. Юта любит выпить. А уж когда с друзьями где-нибудь употреблять, так за милую душу. Но вот после таких частых попоек достается именно Сычену. Синяки, как он сказал, были не самым страшным, что с ним случалось. Бывало, что японец мог и за нож взяться. И на таких моментах Дуну действительно приходилось сдерживать старшего от попыток пойти и набить морду тому козлу. А самым страшным, как показалось Тэ, было то, что так китаец жил еще в Японии, где обучался в средней школе. А сейчас мог еще улыбаться, не смотря на все. Он рассказал, что встречаются с Ютой они уже больше трех лет. И Тэиль поражался тому, как такой хрупкий и просто кукольный мальчишка смог выжить при таком раскладе. Правда, сейчас Сычен снова мило улыбается, как было утром, и рассказывает разные истории, которые на какое-то время могут перекрыть тот мрак и ужас, который узнал о жизни своего соседа Тэиль. - Сычен, а... - Тэиль замялся на месте, когда прервал радостно рассказывающего китайца об очередной выходке его кошки, что тот аж охнул от неожиданности обращения Муна к нему. - Я могу узнать, почему ты все еще остаешься с Накамото? - Ох, - в комнате повисла некая аура неловкости, одолевающая сразу за вопросом и самого Дуна. Он как-то немного собирает сам себя в охапку и начинает сминать одну ладонь в другой, поочередно их меняя между собой. Тишина стоит еще около минуты, после чего раздается тихий голос брюнета: - Наверно... люблю. И Тэиль его искренне не понимает. И, наверное, не хочет понимать. Он выделяет для сна Сычена свое спальное место на кровати, оставляет младшему даже любимую плюшевую игрушку, о которой планировал, в принципе, не говорить, но Дун зашел в комнату прежде, чем кореец успел спрятать медведя в шкаф. А сам Мун стелет себе а старом диванчике в гостиной. Они долго в полутьме разговаривают на странные темы, лежа в одной комнате: почему собаки бегают за котами, что чувствуют люди в коме, как делают мороженое или какие конфеты каждый из них любит. Когда же Тэиль уже слышит, как Сычен тихо посапывает, свернувшись маленьким комочком под одеялом, он не может не улыбнуться. Тихо встает с насиженного места с другой стороне кровати на полу, стараясь не шлепать босыми ногами по ламинату в комнате. Парень присаживается рядом с Дуном и убирает темную челку, за которой скрываются закрытые глаза китайца. Его кожа в темноте комнаты, кажется блондину, светится белым светом, будто на нее сейчас падал лунный луч. Но Тэиль точно помнит, как опускал жалюзи и закрывал окно плотной тканью штор. И Мун враз удивляется своему воображению, улыбается и думает, что не ощущал еще такого никогда. Ничего сверхъестественного, как пишут в книгах: ни легкости в животе, ни желания поцеловать и не отпускать. Скорее, просто спокойствие. Ничего более. А тем, у кого сердце в бешенном ритме танцует сальсу, как они говорят, при виде одного человека, Тэиль посоветовал бы обратится к врачу. А то мало ли что, вдруг они просто в совпадениях встреч не заметили тахикардию.       А утром, когда Мун проснется, на кухне его будет ждать остывший завтрак, с которого Джек уже стащил пару сосисок. А вместо заснувшего на его кровати вчера брюнета, записка "Спасибо за вчера". И понимание, что, вообще-то, это не его дело. Именно, его не касаются эти ссоры за бетонной стенкой, отделяющей его квартиру от соседской. Не должны его тревожить крики, доносящиеся из приоткрытого окна, выходящего на балкон, что почти впритык к балкону Тэиля. Но улыбка того солнечного мальчика так крепко засела в его сердце, что... Нет, это его дело.