Два чёрных крыла

      На Олухе глубокая ночь. Полная луна озаряет крыши домов желтовато - белым светом. На улицах не души. Все викинги уже давно разошлись по домам. А в это время, где-то в лесу шелестит трава, значит это ходит бродяга ветер, посвистывая и напевая свою странную, никому незнакомую, песню. Даже не скажешь, что на это тихое место, несколько часов назад, нападали драконы. Эти жуткие твари разрушили половину домов, спалив их своим огненным дыханием, утащили почти всех овец. Это спокойствие разрушил противный скрип входной двери. Быстрые монотонные шаги вели вглубь леса. Следы шагов привели нас к горному склону открывающего нам прекрасный вид на море. Оно как никогда спокойно. Голубовато-синие волны бились о скалы. Их шум словно убаюкивал, захватывал в свой плен, словно паук в кокон. На краю обрыва виден силуэт девчушки, сидевшей на камне и точившей секиру. Это Астрид Хофферсон, храбрая воительница с голубыми, как небо глазами и волосами цвета пшеницы. Эту девушку учили, что дракон - это существо, всегда жаждущее смерти. Она с раннего детства хотела пойти в бой, держа секиру на спине, убить своего первого дракона, доказать всем, что она самая сильная из рода Хофферсонов. Но этот чёртов Хэддок, шатен с зелёными, как изумруд глазами, сын вождя и по совместительству «рыбья кость», смог отнять у неё у неё её славу, её овации, он украл, то чего она так долго добивалась. Именно так Астрид думала до одного момента, который перевернул мир с ног на голову. Первый полёт на драконе. Но это было необычное существо, а сама Ночная Фурия, злобное порождение молний и самой смерти. Казалось он такой хилый мальчишка, к которому всегда относились с усмешкой на устах, смог сбить самую опасную тварь, и при этом остаться в живых. Но Иккинг не только сделал всё выше перечисленное, но и приручил, а впоследствии оседлал дракона! Она представить не могла, что «рыбья кость» сможет преподнести ей главный подарок - чувство свободы. Девушка прежде никогда не обращала внимания, какие у них на Олухе красивые закаты. Небо будто сверкало разноцветными красками. Облака, точно сахарная вата, украшали небосвод и казалось, были так близко, что до них можно было дотянуться рукой. Воительнице хотелось окунуться, в пушистые на вид, одеяла. В тот момент её переполняло странное, необъяснимое словами чувство, наверно это и было счастье. Она раньше редко испытывала его, поэтому для неё это было, чуть ли ни в новинку. Шарк, шарк Астрид отчётливо услышала звуки шороха и непонятной возни. Хофферсон насторожилась. Взяв свою верную секиру, она подобралась к дереву, которое стояло неподалёку. Шорохи не прекращались. — Пошли Беззубик. Нам пора, — сказал такой знакомый, ставший почти родным голос. Следом послышалось тихое, но утробное урчание. Сердце девушки пропустило удар. Иккинг! Он собирается улетать! Нет, она не должна этого допустить. Осторожно, точно кошка, воительница вышла из укрытия, продолжая аккуратно подходить к месту, где стоял человек и его верный дракон. Хруст… Один бы побрал эту несчастную ветку! Беззубик угрожающе зарычал, а Иккинг чуть не свалился с седла, в которое успел сесть несколько секунд назад. Его план начинал давать первую трещину. — Привет…— робко, но с ноткой интереса произнесла девушка. — Ой,… Привет, Ас..стрид… Что… что тоже не спится? — Иккинг всеми силами пытался сохранить свою задумку в тайне. — Да нет… Вот услышала шорох, ну и решила идти на звук.— Астрид решила повременить с вопросом, который гложит её сердце. — Ааа... я... Я вот Беззубика выгуливаю, — мысленно Иккинг хлопнул себя по голове рукой. Как можно было сморозить такую чушь? — Иккинг, пожалуйста… Не заговаривай мне зубы. Я знаю зачем ты сюда пришёл, — сердце мальчишки ёкнуло, — Меня интересует другой вопрос… Почему? — Астрид изо всех сил пыталась сдержать накопившийся пыл. Хэддок мялся с ноги на ногу, но всё-таки начал этот неприятный для него разговор. — Астрид, пойми… О тор… Я сам не хотел бы улетать, но… Это всё для безопасности Беззубика, я прошу тебя это понять. На этом острове никто не примет меня, так как ты, здесь все желают только крови драконов. Жители жаждут смерти этих, как они называют «жутких тварей». Но они совсем их не знают. Разве можно судить о книге по обложке? Олуховчане, как и мой отец, никогда не поймут мою привязанность к драконам, посчитают меня предателем племени, бросят меня на произвол судьбы. Прости Астрид, но я обязан это сделать, я в ответе за Беззубика. Хофферсон стояла как вкопанная, не зная, что ответить. Иккинг во многом прав. Викинги веками убивали драконов, но никогда не задумывались, что скрывается за сухой, горячей чешуёй рептилии. — Да, ты абсолютно прав. Если это необходимо лети, я не буду этому препятствовать, — с сожалением произнесла Астрид. — Спасибо тебе… За всё. — Эм… Иккинг? — Да, ты что-то хотела? — спросил парень, продолжавший складывать провизию в походные сумки. — Обещай, что не забудешь ни меня, ни Олух. И… постарайся вернуться…— сконфуженно проговорила воительница. — Обещаю,… Правда, обещаю. Вся провизия уложена в сумки, так же как и необходимые предметы для дороги, вперемешку с запчастями для хвоста дракона. Иккинг не торопливо подтягивал ремни в седле. Он тянет минуты расставания. Он не хочет прощаться. — Ну что,… Похоже мне действительно пора, — с грустью в голосе сказал Хэддок. Дальше произошло непредвиденное. Астрид буквально со слезами на глазах, бросилась в объятья к Иккингу: — Прости, прости, за всё меня прости. Я не хотела. — Едва ли не плача шептала Хофферсон, — Прости, что так грубо к тебе относилась. Я…я… —Тихо, тихо. Ну, ты чего? Конечно же, я тебя прощаю, — с удивлением, от такого поведения подруги, вымолвил шатен, — Теперь мне точно пора. — Прощай… Тяжелые лапы дракона оттолкнулись от земли, покрывшейся легким инеем. Мощное тело, понесло своего наездника, далеко за горизонт, где их ждут неизвестные, непредсказуемые приключения, от которых могут дыбом встать волосы. Астрид так и продолжала стоять на обрыве, всматриваясь в горизонт, видя лишь одну чёрную точку с двумя, еле заметными, чёрными как смоль, крыльями. Через полчаса наступает рассвет. А девушка с волосами цвета пшеницы и глазами цвета неба, так и продолжала стоять.