Чтобы почувствовать.

      Пьетро колотит мелкой дрожью, когда он пересекает отметку границы штата Вайоминг. Мутация — ключ к разгадке человечества. Дверной проем — врата в Тартар. Кровь разгоняется по венам быстрее, чем ноги спидстера. Нервные импульсы искрят как закоротившая проводка. Прыгнуть в воду и умереть. Остыть.       Надо было остыть.       Картина вокруг смазывается рябью красок, слишком неразборчивых, чтобы отмечать детали. «Еще быстрее» — толкает в спину когтистой лапой. Сердце рассчитано на тысячу ударов, но пропускает один, имя которому — «спокойствие». Однажды это его убьет, разорвет изнутри и расплавит царской водкой. Генетика не лучшая задачка на вечер, как и память предков, память мести. Отчего так хочется содрать с себя кожу заживо? Чтобы почувствовать. Сильнее, ярче, громче, быстрее.       Психотерапевтам не доплачивают за работу с мутантами. Проще пулю навылет, без учета регенерации. Как кстати есть Логан.       Дом Хоулетта черной точкой маячит на горизонте, отражается в очках Максимоффа — мишень. Врубиться и пройти насквозь, как его проклятые лезвия через костяшки. Еще двадцать секунд и можно взорваться.       Врывается в дверь, срывает петли, смотрит двумя черными как бездна глазами.       Логан даже не шелохнулся — слишком привык, притерся к выходкам. Затягивается, выдувая облако едкого дыма в сторону. — Сегодня нет. — Да. — Стреляет Пьетро не оставляя путей отхода. — Ты понимаешь, что это ненормально, пацан? Ты что, гребаная нимфоманка или просто псих? — Сам знаешь, мудак.       Он знал. Не думал, что вспышки ярости передадутся по наследству таким образом, хуже, чем у отца. Извечная проблема отцов и детей. Избитая шпана в подворотне школы, не просто разбитые носы — с жестокостью изувеченные тела. Одинокие звонки Логану, как спасательный круг от безумия пожирающего изнутри. Ощущение величия, безнаказанности и возможности убежать. Всегда. — Черт…       Пьетро в одно движение подбегает к сидящему на кресле Логану и расстегивает молнию своих брюк, стягивает их вместе с бельем. — Ненавижу.       Это ненормально. Росомаха не хочет чтобы так. Не хотел. Но по-иному уже не представляет и это подкупает. Понятия «нормальности» нет в палате мер и весов Логана Хоулетта. Проклятие «безумной бывшей» не снять, проще смириться. Или же осознать собственное лицемерие, когда сладко жжет в груди от слов: «Пожалуйста, помоги мне, я не могу больше»       Мужчина встает и кладет ладонь на шею спидстеру, лоб ко лбу, связаны взглядом. Пьетро облизывает сухие губы и тянет руку к собственному члену, ждет пока Логан отзеркалит это действие. Росомаха приспускает джинсы и обхватывает член, плотно сжимая кольцом пальцев у основания. — Только смотри на меня, не закрывай глаза.       И Пьетро — да. Всем телом — да. Ведет ладонью вверх, сжимает головку и жарко выдыхает. Огонь загорается в глазах — почти буквально. Логану не понаслышке знакомо это пламя. Оно прожигает легкие, горит под кожей и пульсацией выбивает все остатки самообладания. Член наливается кровью и дергается в крепкой загорелой руке. Блять. Да.       Они набирают темп, и Пьетро задыхается от ощущений. Это то, чего так не хватало. Разрядка — слишком банальное слово для происходящего. Член скользит в ладони от обилия выступившей смазки, комната наполняется пошлыми хлюпающими звуками и неровным дыханием. Логан подобно зверю выжидает тот самый момент, когда Максимофф срывается и коротко вскрикивает обильно кончая. Наконец-то можно, спущен курок.       Хоулетт сжимает пальцы на загривке, выпускает свои когти и вгрызается в губы парня. Больно кусает нижнюю губу, отчего мальчишка начинает скулить. Впускает свой язык и проходится им по стиснутым зубам.       Пьетро толкает мужчину обратно на кресло, забираясь ему на колени, быстрым движением выхватывает недокуренную сигару из пепельницы и прижигает ей грудь Логана, заставляя пустить в дело все когти. Росомаха жмурится, выставляет кулак под подбородок парня, ровно так, чтобы кончики лезвий еле касались кожи.       Максимофф скалится и заливается смехом, острой улыбкой режет сердце. Облизывает свои пальцы и тянется к анусу, раздвигает и проталкивает сразу два, на одну фалангу. — Да, да, да, черт…       Он жмурится, раздвигает пульсирующую дырку и придерживая влажный член Логана садится на него, до того предела, пока когти не начинают царапать нежную кожу шеи. — Блять.       Хоулетт закатывает глаза и откидывается на спинку кресла. Свободной ладонью сжимает бедро парня, оставляя красные полосы на контрастно бледной коже. Пьетро медленно поднимается и опускается на члене, хочется сильнее, до самого основания. Чувство от острых лезвий, упирающихся в горло, не удерживает на берегах сознания. Еще чуточку сильнее, всего лишь на сантиметр.       Резкий шлепок по заднице отрезвляет. — Нет. Нельзя.       Парень протяжно стонет, выгибается дугой и упирается ладонями в грудь Логана, начиная двигаться быстрее, но на той же дистанции. Серебристые волосы прилипли ко лбу, ресницы подрагивают, а красные приоткрытые губы пошло блестят в свете лампы. Порнографично до зубовного скрежета. Хоулетт обхватывает пульсирующий член парня и начинает быстро дрочить, вызывая у того возмущенный стон. Не так быстро, нужно еще безумия на двоих, он просит, он хочет поселиться на этой границе и застыть. Только дыхание и стоны. — Я не… стой, Логан.       Пьетро чувствует, что готов сделать шаг в этот тартар. Он обхватывает ладонями кулак с когтями, направленными в его горло, фиксирует, и резко опускается на члене до самого основания, сжимается и громко смеется, изливаясь Логану и себе на живот.       Парень закашливается, из трёх отметин на шее течет кровь, капли стекают по груди и смешиваются с белёсыми на торсе. Логан одуревшим взглядом осматривает раны спидстера, убирает когти и крепко прижимает его к себе, кончая в обмякшее после оргазма тело. — Суицидник херов. — Выдыхает в шею и заправляет серебряные пряди за ухо. — Спасибо. — Парень жмется, все еще не вставая с члена, довольно улыбается, опустив голову на плечо Логана, пачкает кровавыми пятнами.       Они целуются, уже не остервенело, а болезненно нежно. Хоулетт зализывает раны на шее Пьетро, обтирает его майкой, которая валялась рядом, и поднимает полусонного на руки. — Однажды, это и правда убьет меня, если тебя не будет рядом. — Ну, ты ж прибежишь. — А ты не отпускай и не спускай мне с рук. — Нимфоманка, блять.       Логан кладет его на кровать, хватает фляжку и выходит на крыльцо. Кажется, мутация — это что-то про любовь.