Камень выпуска

      В центре зала стоял сосуд, до краёв наполненный кристаллами акргентума. По помещению от них разливалась приятная прохлада, остужая разогретые за день камни. Пара десятков молодых парней и девушек собрались полукругом у резервуара и готовились узнать свою дальнейшую судьбу ― кому стать гордым магиозом, а кому так и остаться всего лишь магиком. Три фигуры на трибунах открыли тяжелые книги и начали заунывным голосом зачитывать приветствие магикам―выпускникам и поздравления кандидатам в магиозы. Эти заунывные, хоть и полные торжественных оборотов слова произносились не одну сотню раз и не несли особого смысла для предстоящего ритуала. Типичная речь в их заведении, несколько особо нетерпеливых молодых людей уже начали каменеть лицами, сдерживая позывы к зевоте. Как бы скучно им ни было― нельзя выказывать неуважение к трибунам. Последнее что им нужно ― это отчисление и отлучение от цеха в последний день обучения. Потерпеть всего один час, а там уже хоть трава не расти.       Время тянулось мучительно медленно, тон за тоном вытягивая силы из собравшихся. Понятное дело, что внутреннее напряжение и всяческие попытки измотать студиозусов входили в рамки плана ― выпускники императорских зигуратов должны быть выносливы как телом, так и духом. Но в этом году церемония затянулась особенно сильно. Дпер уже начал переминаться с ноги на ногу, а престарелые трибуны ― запинаться и спотыкаться об особо сложные конструкции, когда наконец-то из глубин раздался нарастающий грохот барабанов. Зал наполнился галдежом и облегченными вздохами студентов, которые мгновенно почувствовали некоторую свободу и тут же ринулись сбрасывать напряжение вынужденного молчания самым простым и незамысловатым образом. Двадцать шесть слуг внесли подносы с двадцатью шестью деревянными масками и столькими же изогнутыми серповидными клинками― инструментами и символами их принадлежности к профессии, власти над неведомым. Фиара с Дпером обменялись мимолетным взглядом. Начиналась самая главная фаза инициации и выпускники дрожащими от волнения пальцами пролистывали страницу за страницей в поисках нужных заклинаний. Несмотря на прохладу, у многих выступила испарина ― от последующих семи тонов зависело, как сложится их последующая жизнь. И будет ли у них вообще эта жизнь.       Их вызывали по одному, называли их имена и тогда тот, чье имя прозвучало, подходил к резервуару в центре. Серпом поднимал кристалл и устанавливал его в вершину своей маски. В этом и заключалось их испытание. Будь они простыми смертными, то даже приступить к выполнению задачи не смогли бы. Будь они новоинициированными учениками ― они бы только и смогли бы, что подцепить источающее бледный пар камешки, не повреждая их изогнутыми клинками. Но все присутствующие здесь были уже профессионалами своего дела, фактически готовыми магиками, что борются не за то, чтобы доказать свои силы и умения, а претендующими на свое право заполучить звание магиоза. Татуировка на бедре чесалась самым лютым образом. Тело еще не приняло свежие чернила сигила и Фиара, воспользовавшись кратким моментом передышки, утолила зуд, несмотря на суровый взгляд Дпера. Девятеро уже разобрались со своими масками ― и у одного даже лед, который начал замещать собой дерево маски в соответствии с ходом ритуала, приобрел зеленоватый оттенок. Сейчас этот счастливчик, не скрывая эмоций, принимал поздравления от друзей и товарищей. Как же, первый, кому досталась честь получить звание магиоза на своем курсе, тут каждый бы прыгал бы от радости. Злая улыбка промелькнула на лице Дпера, который тут же поспешил спрятать лицо в тени капюшона. Радуйся, счастливчик, радуйся пока можешь. Подошла очередь Фиары пройти к центру за своим кристаллом. И даже из этой простейшей манипуляции, примитивной магии, известной даже нетренированным детишкам, она умудрилась сделать целое маленькое выступление. Медленно и торжественно, будто не проводила самую типичную инкрустацию артефакта, а свершала исполненный величия древний ритуал, она водрузила свой акргентум в специальный паз над глазами. Эх, хороша демоновка, вроде же то же, что и каждый на этой церемонии сделала, но как! Весь зал на целый тон не мог взгляда оторвать. Даже старцы с трибун подняли свои буркала от книг и уделили ей свое драгоценное внимание. Вот он его шанс. Его еще имени не называли, но нельзя было терять и мига, нельзя дать стараниям его товарки пропасть втуне. Пока все отвлеклись на ее грациозное, но такое позерское выступление, Дпер нарушил ход церемонии, разом перечеркнув свое будущее легального магика. Которым он никогда и не был. Решительным шагом достиг стеклянного сосуда и резко ткнул клинком внутрь, нашаривая свой кристалл и попутно разрушая соседние. Не время миндальничать, время действовать жестко. Возвратным движением вогнал акргентум в свою маску, которая мгновенно побледнела и налилась холодом ледяных пещер. Руки, одежда, клинок, даже пол вокруг Дпера начал покрывать тончайший слой изморози, а ледяная личина в его руках вдруг сменила цвет, отразив весь тот гнев, что он копил годами, и всю ту ненависть, что он испытывал к собравшимся здесь людям. Воздух вокруг стал ощутимей суше и теплее, отдавая свою влагу красному льду ― теперь здесь будет жарко и душно несколько дней, как бы хорошо и упорно не проветривали башню. Предмет в руках магика все больше стал напоминать фрагмент шлема, боевое забрало, которое он поспешил надеть. И вовремя― почти три десятка пар глаз уставились на него, кто-то пока что только удивленный, а кое-кто уже в открытую враждебно. Раздались первые неясные крики.       ―Хтонец! Боги милосердные, среди нас хтонец!       Как по команде вверх устремились серповидные ножи, готовые не то защищаться, не то ринуться в бой. Мир застыл на пару мгновений, чтобы потом разорваться бурей магических ударов и звоном металла. Для Фиары и ее напарника это было мигом триумфа, кровь их фальшивых друзей текла потоками из рваных ран, смешиваясь, застывая, сгорая в течении считанных секунд. Будто в неистовом танце кружились две фигуры, вырывая жизни из любого, кто неосторожно оказывался в радиусе досягаемости смерти на остриях багряный клинков. Вот уже все их бывшие сотоварищи повержены и распростерты на грязном полу. Вот пал один из могучих стариков, что должны были засвидетельствовать окончание их мытарств. Но каково бы ни было их мастерство, насколько бы они не превосходили каждого из присутствовавших здесь, но всё рухнуло из-за незначительной оплошности. Сигил на бедре Фиары заметили, и пораженная в самое свое единственное по-настоящему уязвимое место, молодая хтонка рухнула на колени, полностью лишенная сил, едва ли способная дышать. Предсмертный удар второго из трибунов всё же достиг цели, полностью выведя из строя молодую женщину, но он же лишил и самого магиоза последних крупиц жизни. Момент был упущен, и хоть двое их трех старцев –трибунов уже лежали в луже собственной крови, без своей напарницы Дпер даже мысли не допускал сбегать. Да и не мог он ― стража, явившаяся на крики и лязг металла, свела последние шансы на победу хтонцев к нулю.       Это был конец, они полностью и бесповоротно провалили возложенную на них миссию. Все шесть лет, что они потратили ради этого дня они в одночасье пустили змеям под хвост. И все из-за этой несчастной татуировки, неуместно сверкнувшей через кружевной подол женской мантии! И как бы Дпер не дрался из последних сил, как не вкладывал всё свое мастерство, всю силу, свою неистовую ярость, но… единственное на что его хватило― это не дать захватить Фиару живой. Всё же успел достать острием своего клинка до ее горла, успел отворить ее кровь, когда стражники навалились на него сзади, выбивая из ослабевших пальцев оружие, сковывая по рукам и ногам. Маленькая, но всё же победа― не дать ей разделить свою горькую участь.

***

***       Обреченный крик утонул в глубине коридора и был грубо прерван ударом тяжелой стальной дверью. Тишина вновь воцарилась в тьме, и как бы не бился пленник в стены, его крики услышат только глухие ко всяким мольбам камни стены. И тем горше была его судьба, что, создав свою маску, он потерял свой единственный путь на свободу― возможность умереть своею смертью. Возможно он и сейчас сидит там, в непроглядном мраке, истощенный и обезумевший, сжимая в почерневших пальцах осколки алого льда, раз за разом, как победа сменилась сокрушительным поражением.