Пьяный ужин

      Если сказать, что Соник был удивлен — нечего сказать. Ну правда, когда Шедоу последний раз готовил сюрпризы? Да, довольно-таки трудно вспомнить. Но все равно это так приятно. Приятно идти по дорожке из лепестков роз. Хоть это довольно банально, но, когда это делает такой, вечно чем-то недовольный и строгий еж, это… Довольно неожиданно.       Соник берется за ручку двери, ждет чего-то. Может того, как это окажется сном? Или сейчас, прямо сейчас, когда он раскроет дверь, вылезет подвох? Неспроста ведь Шедоу задумал это. Ловушка? Ошибка? Глюки? Ведь наверняка не поймешь этого темного ежа. От него можно ожидать чего угодно. Также, как и от Соника. И Соник тихо радуется этому. Тому, что они такие оба непредсказуемые.       Ежик делает глубокий вдох, поворачивает ручку, и медленно, как будто оттягивая момент, раскрывает дверь. Глаза сразу замечают накрытый белой скатертью небольшой столик, на котором находились приборы для еды и ваза с букетом цветов. Дальше еж замечает, прикрытые занавесками окна.       «Вау, » — думает про себя Соник, обходя стол, рассматривая все внимательнее, — «а я и подумать даже не мог, что Шедоу способен на проявление своих нежных чувств»       — Соник? — упомянутый поворачивается в сторону звука и видит своего темного ежа. Тот сначала с удивлением смотрит на синего, а после удивление сменяется на всем уже знакомый и обыденный взгляд, — ты чего так рано? — Шедоу посмотрел на часы, — ты должен вернуться только через три минуты!..       — Ой, да брось, Шед. Я просто срезал через лес. К тебе спешил. Да и тем более, что тебе бы дали эти жалкие три минуты? — спросил синий, уже усаживаясь на стул. Он принюхался; пахло чем-то вкусненьким, — что готовишь?       Шедоу с недовольным фырчанием развернулся и вернулся на кухню. Не услышав ответ на свой вопрос, Соник театрально надулся, показывая свою, так называемую, гордость и любвеобильность к своей блистательной персоне. Еж заерзал на стуле, и ногой пнул какой-то предмет; видимо это было что-то стеклянное. Соник полез под стол, дабы разузнать, что же это там такое, и вылез уже с стеклянной бутылкой. Ежик усмехнулся.       — Ты меня споить хочешь сегодня, да? — крикнул синий, обращаясь к Шедоу, — если да, то хоть бы в холодильник вино сунул, чтобы охладилось. И знаешь, как-то у тебя не получается готовить романтический ужин.       — Если тебе что-то не нравится, то можешь идти в спальню, и оттуда орать, какой я плохой и ужасный еж, как ты это обычно и делаешь, — сказал черный, входя в комнату с двумя порциями спагетти. Поставив их на стол, еж выхватывает бутылку из рук Соника, при этом слыша в свой адрес пару слов, — я его недавно вытащил из морозилки, так что замолчи и сиди спокойно, хватит уже вертеться на стуле, как угорь на сковородке.       — Я не угорь!       — а кто тогда? Знаю. Рыба клоун. Вот вылитое лицо.       — И не клоун!..       — О, кстати, ты знаешь, если самка рыбы клоуна погибает, то самец становится самочкой и занимает ее место. То есть он стал мамочкой?..       — Чего?! Вот уж ничего подобного! А на себя посмотри! Ты похож на… На… Вот как скажу!..       Шедоу слушает тираду парня, при этом улыбаясь. О да. Как же ему нравится выводить Соника из себя. Черному до сих пор это приносит удовольствие. Но есть в этом и минус. Синий начинает говорить без остановки, да еще и старается вылить все то, что только можно придумать.       Ух, начинает бесить.       — Ну все, кончай, я уже все понял, — проговорил Шед, с этим открывая бутылку красного вина. На это сразу обращает внимание Соник.       — Раз уж ты все понял, то тогда скажи… Кто я такой?       — Ты голубой придурок с миленьким ебалом.       — Уф, как мило с твоей стороны.       Далее так называемый ужин прошел в тишине. Лишь иногда ежи обменивались репликами; в основном они были заняты употреблением пищи и попиванием вина. Так обычно и проходили у Соника и Шедоу совместное принятие еды. Сидели в тишине, каждый думал о чем-то своем и наслаждались присутствием партнера.       Сейчас, доев спагетти и допив бокал красного, Соник из-под ресничек взглянул на Шедоу, который в свою очередь не спеша, маленькими глотками допивал вино.       — Эй Шед, — обратился синий к ежу. Тот медленно поднял на него свои очи, — ты ведь это специально все, я угадал? Ты ведь надеешься на продолжение вечера в нашей кроватке, да?       — Кажется ты уже перепил.       — Не перепил я. Отвечаю…       — Как будто не знаю тебя, — ответил черный, уже замечая, как в Сонике просыпается возбужденный, крикливый еж. Но когда он пьяный, гораздо веселее выводить его из себя, — алкоголик хренов. От парочки бокалов тебя уже разнесло.       — Ничего и не разнесло! Ты всегда обзываешь меня алкоголиком, даже если я съем одну малюсенькую конфеточку с ликером!       — Ты тогда съел всю коробку сладостей, что я принес. Оставил мне только пару сосалок.       — Я не люблю сосательные конфеты!       — Не любишь сосательные конфетки? Ха, а что-то другое очень даже любишь сосать. Всю начинку слизываешь.       Соник от такого покраснел, всё-таки такого он никак не ожидал. Да и Шедоу не любил говорить об их «близкой» любви. Но, видно, не только на Соника подействовало вино. Но и у синего ежа есть козыри.       — Ха, я тоже могу кое-что сказать тебе, — начал нахально еж, откидываясь на спинку стула, — вот я удивляюсь, как ты быстро кончаешь, — последнее слово Соник выделил голосом, наблюдая за тем, как Шедоу начинает краснеть от такой информации, — я только вливаюсь в азарт, а ты уже кончаешь, скорострел…       — Да я так быстро кончаю, потому что ты так орать начинаешь, — вот уже и Шед стал показывать свои карты, — тебя как будто на мясо живьем режут! Или может еще тебе яйца оторвали! Откуда я могу знать?!       — Это называется стоны!       — Стоны?! А я дурак, думаю, что ты сейчас от траха сдохнешь!       — Скорее от недотраха!       Так их руганье продолжалась долго. Переходя от одной темы к другой, от другой к третьей и так далее. Они уже продолжали ругаться стоя, тыча в друг друга пальцами. Да и к тому же никто из них двоих не слышал, того, что кричит собеседник.       — Ты поешь в душе!       — А ты пинаешься ночью!       — Ты храпишь!       — Мои документы все время раскидываешь!       — Козел!       — Придурок!       В итоге ежи разобиделись друг на друга, и, ворча, разошлись по комнатам. Если Шед с фырканьем минуток десять воротился на неудобном и скрипучем диване, и уже все оскорбления шли в основном на этот бедный диванчик, который темный воистину ненавидел по каким-то, неведомо никому причинам, всё-таки уснул.       А вот Соник, продолжал ругаться на Шедоу, иногда специально повышал голос, дабы тот его услышал; еж как будто хотел еще поругаться со своим партнером, хотел вывести его из себя. Так и пролежав на кровати часа два во всех возможных позах, синий продолжал оскорблять Шеда, словно тот прямо сейчас был в этой комнате. Но, с горем пополам, он наконец-то отправился в царство Морфея.        Всё-таки этому ежику не стоит пить, раз на него так уж действует алкоголь.

***

      Утром, ну как утром, в час дня Соник через силу разлепил свои глаза. Полежав пару минут и сконцентрировав взгляд на люстре, еж решил подняться.       Ой, зря, ой как зря.       Только синий приподнял голову над подушкой, так сразу с завыванием упал обратно на постель, хватаясь за лоб, охая и изнывая от головной боли. Кто-бы мог подумать, что после вчерашнего, утром заболит голова? Ну точно об этом не подумал один ежик.       Дверь в спальню раскрылась, и в комнату вошел чем-то довольный Шедоу. Ну да, Соник страдает, а ему хоть бы хны. Совершенная форма жизни ведь. В одной руке еж держал стакан с холодной водичкой, а во второй какую-то таблетку. Он подошел к кровати и сел на край, протянул Сонику вышеупомянутое.       — Как себя чувствуешь? — спросил черный, когда Соник принял таблетку и выпил воду. Он провел по синим иглам рукой. Хоть Шед и понимал, каково сейчас его ежику, но этому ежику по крайней мере будет приятно услышать, что любимый о нем беспокоится.       — Ну… Голова болит, но в остальном чувствую себя нормально, — Соник блаженно прикрыл глаза, когда ладонь коснулась его иголок.       Шедоу улыбнулся.       — «Какой ты всё-таки милый ежоночек».       Черный поцеловал Соника в лоб и погладил его по щеке. Тот положил свою руку на руку Шеда и слегка погладил ее.       Никто и не вспомнил о вчерашнем.       Зачем на что-то из той ссоры обижаться, если они каждый день так ругаются? Это уже все обыденно. Эти двое уже привыкли к такому. К такому проявлению чувств.       Они не обижаются.