. . .
Неспешные сборы заняли несколько часов. Хотя многого с собой брать было не нужно, мы просто не торопились с отъездом. Повозка была уже загружена продуктами для путешествия, сменной одеждой и нужными в дороге мелочами. В уголке примостился свёрток с материалами для протезов Йоры. Так же, в шаговой доступности, лежало оружие: моё копьё, лук со стрелами и новый топор для Ланисет. Неподалёку заняли место узелки с вещами крестниц. Когда пришла пора прощаться, то больше всех печалилась Йора. Она просто не прятала свою грусть, но взять с собой я девушку не могла, даже если бы захотела. Здесь, на ферме, о ней позаботятся. Мы же, в дороге и в новом незнакомом городе, просто не сможем уделить ей достойное внимание. Пока Йора сосала мою грудь, на прощанье лакомясь сладкими сливками, я показала девушкам, как менять батареи в «Элкосе». Процесс проще некуда, да и надеюсь, что это вовсе не пригодится, но лучше пускай будут в курсе. Поговорив с ампутанткой на удивление легко получила обещание слушать Бет и Дороти в моё отсутствие. — Йора, если придут злые люди — защити девочек, — та согласно кивает, сидя на руках у Беатрис. — Я на тебя полагаюсь. Я ожидала, что предстоит долгая беседа с объяснениями «на пальцах». Однако, Йора пускай и пережила сильнейший шок, но дурой от этого не стала и сразу же поняла, о чём я прошу. — Не волнуйся, Марика, я никого не дам в обиду. Только… ты возвращайся поскорее… — грустно улыбалась девушка. — Из Торима через несколько дней прибудет гонец от мастера Орик. Я заказала у неё ещё батарей. Они помощнее, но я надеюсь, что не понадобятся… — обвожу остающихся девушек взглядом. — Не скучайте, девчата, мы всего то на пару месяцев — и оглянуться не успеете…. . .
До Мервиля, столицы Империи Шепи было почти четыреста километров. Понадобится дней шесть, а то и неделя, с учётом ночлега и отдыха для лошадей, чтобы добраться до места. Также не стоило забывать, что Гейлу ждёт госпожа Хонга в Ториме. Да и распорядиться для мастера Орик, что делать с заказом тоже следовало. Потому, по прямой ехать было невозможно, придётся сделать крюк. Заночевав в поле, к середине следующего дня мы добрались до первого пункта нашей поездки без каких-либо происшествий. Увидев меня, входящую в её кабинет вместе с подростком, Винго была просто на седьмом небе от счастья. Не нужно было быть мастером дедукции, чтобы понять кого я привела и ординарец просто сияла от того, что я привела футанари, как и обещала. Девушка-авел изо всех сил пыталась скрыть эмоции, но получалось не очень успешно: глаза блестят, на лице появляется озорная улыбка, а перья на открытых участках тела забавно топорщатся. Кажется, гарнизону и в самом деле не хватает фаллической девы, раз даже всегда собранная и серьёзная ординарец едва из штанов от радости не выпрыгивает. — Милая… Доченька, — я едва не запнулась на этом непривычном слове. — Старайся усердно и помни, что твоё будущее в твоих руках. Хотя ты и сама всё понимаешь… Просто помни, что крёстная тебя любит… Обняв, целую её в щёку, а на душе кошки скребут. Надо же, как вжилась то в роль — словно я её настоящая мать и не хочу от себя отпускать. Хотя, может это говорит лишь о моей искренности? — Не волнуйся, мам, — у Гейлы глаза тоже на мокром месте. —Ты ещё будешь мною гордиться…. . .
Пока катили к мастерской протезистки я услыхала довольно интересный для меня слух: граф Урим «по делам» отбыл в столицу. Как я поняла он просто сбежал! Неужели мой нелепый блеф настолько хорош, что эта скользкая тварь не имея возможности что-либо обо мне разузнать, решила перестраховаться и бросила вверенные ему земли без руководства? И это при том, что неиллюзорно так веет войною с Ирнамом! Мастер Верона Орик как всегда корпела над верстаком, ваяя техномагические чудеса и не обращая внимание на происходящее вокруг неё. Мы снова перепугали девушку до икоты, вынуждая в страхе отпрыгнуть в сторону, от чего на пол с грохотом посыпались инструменты и заготовки. Если она так каждого посетителя встречает, то мне жаль беднягу. Наше приветствие было уже вполне дружеским. Ничего сверх меры, но, похоже, я произвела на неё положительное впечатление в прошлый раз. Потому, что Верона даже робко приобняла меня, коснувшись щекой моей щеки. М-м-м… А она приятно пахнет. Может следовало за ней приударить?.. Обменявшись дежурными фразами, я поинтересовалась, как там мой заказ. Оказалось — готов на половину. Потому, заплатив нужную сумму, я попросила девушку отправить готовые батареи в Намирру. Пока волаи записывала адрес, я украдкой, в пару взглядов, снова её осмотрела. Может быть это и не вполне прилично, но только не для футанари. Ну и что, что она тощая, как мальчишка, и черты лица для девушки грубоваты. А, например, частые хитиновые щитки, что покрывали её тело, и вовсе нисколько не портили впечатление. И самое главное — «муравьишка» просто милейшей души человек. Прискорбно конечно, что девушка бесплодна — с потенциальной плодовитостью волаи сколько бы милых детишек она смогла мне родить… Хотя мне даже трахаться с ней не обязательно — не всех же окунать в семя с головой. С этой девушкой я хотела бы просто подружиться. Мастер Орик написала небольшое письмо своему учителю, что живёт в Мервиле. Путамцы, как и волаи, очень сведущи в механике, потому о старом гоблине, господине Джанта девушка отзывалась крайне положительно. Всячески рекомендовала его, как первейшего специалиста, что сдюжит выполнить мой заказ на протезы. — Правда, он довольно эксцентричный старичок. Но не злой, просто любит своё ремесло, — Верона улыбается. - Пожалуйста, будьте к нему снисходительны… Я согласно киваю, думая в этот момент совершенно о другом. Чёрт побери, я футанари или кто? Да моё призвание, как сексуальной машины — сближаться с людьми, чтобы их охмурять. Так неужели я не смогу просто завести дружбу? — Госпожа Орик… — Да, что-то ещё? — После того, как я вернусь из столицы, вы не откажетесь посетить мою семью и поужинать с нами? — не удивлюсь, если у такой трудяги даже знакомых в городе нету. — В-вы меня приглашаете? — кажется я угадала, потому что девушка вздрогнула после моих слов. — Ничего страшного, если вы не сможете. Но мне было бы очень приятно пообщаться с вами побольше. И моим невестам, я уверена, вы понравитесь… — А… я вам не помешаю?.. — Ну что вы, — позволяю себе немного похулиганить и обнимаю её за узкие плечи, запоздало вспоминая, что мои груди прямо у неё перед лицом. — Как только я вернусь из поездки, то жду вас в Намирре…. . .
— Запала на неё? — Лани умело правит на север, держа путь к Мервилю. — А тебе она не понравилась? Вроде бы милая девушка, — пожимаю плечами. — Я же не со всеми должна в койку прыгать. Я с ней немного пообщалась. Вкратце — у неё в семье не принято заводить романтику без одобрения старших. Было бы славно, просто стань она другом семьи… — Просто странная она. Я ещё «раньше»… — Ланисет намекает на своё «бытие» Кривым Клыком, — … слыхала про «насекомых» — волаи с запада, что людей едят заживо и приносят в дар свои руки и ноги их правителю. А тут совсем девчонка, почти подросток. Ещё броня эта по всему телу… — А по-моему — она забавная, — Аня идёт немного впереди повозки. — И антенны на лбу так смешно шевелятся…. . .
Путешествие шло своим чередом и нам оставалось ещё около двух дней пути до столицы. Хотя дорога и была вполне приличной, но большой скорости развить было невозможно — бесцельно загоним лошадей и вовсе останемся без транспорта. А раз день нам не выиграть, то час не важен — лагерем мы вставали пораньше, чтобы спокойно подготовиться к ночлегу. Так поступили и на этот раз. Несмотря на то, что это был Имперский тракт, но здесь уже были довольно глухие места. Пускай мы и проехали последнюю деревню всего день назад, но на юго-запад от нас, километрах в шестидесяти, было «логово Зверя». Люди предпочитали проезжать эти леса побыстрее, просто на всякий случай. Поселений ближе вчерашней деревни конечно же не было. Но именно из-за безлюдья приходилось посменно караулить по ночам — подобные «пустые» земли всегда были удобны для лихих людей. Выбрали полянку у дороги, распрягли лошадей. Из повозки достали оружие — мало ли что. Аня, под охраной Ланисет, принялась готовить ужин, а я с Джуди отправилась за дровами для ночного костра. Дежурить, по жребию, мне выпало второй по счёту — крестницу мы единогласно от несения «караула» освободили…. . .
Стреноженные лошади мерно переступают невдалеке от костра, настёгивая бока хвостами и то и дело склоняя головы к земле за новой порцией травы. Одна из четвёрки стоит неподвижно. Приглядевшись — «ночному зрению» мешают сполохи огня — вижу, что животное, комично отвесив губу, спит. Кажется, лошади и так умеют. Тут же вспоминаю, как полусонная Аня брела из пещеры умываться. Над лесом выкатилась луна, цепляясь за ветви сосен. Я подбрасываю пару коряг в огонь, вышибая хоровод искр. И мгновенно гаснущие точки — словно приветствие ночному светилу. Лани и Джуди спят в повозке в обнимку. Анечка по другую сторону от меня лежит на пушистой куче елового лапника. Её большое тело нам нигде не уместить, но девушка словно не замечает неудобств. Где-то в недалеко лесу, в темноте, надрываются сверчки, оглашая окрестности громким звенящим стрекотом. Наверное, подружек зовут… Так странно: в нескольких днях пути стоит большой, развитый город, полный людей, а мы сидим у костра, словно переселенцы, что прибыли в край, не знавший человека. То тут то там слышны потрескивания и скрипы, но лошади только поводят ушами, не поднимая голов, а значит всё в порядке. Да и я не слышу ничего необычного. Правда совсем недавно недалеко с характерным звуком протопал макорша, но на него даже сверчки не обратили внимания. От безделья шевелю прутиком в углях, пробуя из раскалённых кусочков древесины выложить букву… как внезапно со стороны пасущихся лошадей, из темноты леса, доносятся тяжёлые мерные удары о землю! Блеснув отражённым светом костра, во тьме «мигают» два громадных зелёных зрачка. Что-то большое мчится на нас, с громким треском сминая сухостой и подлесок! — Всем — подъём! — вскочив, ору во всё горло. Хуй знает что там за тварь, но она просто громадная, судя по тяжкому топоту! — Живо! В повозке слышно копошение, Анька тоже встрепенулась, силясь понять что происходит. Лошади вскидывают испуганные морды и в этот момент… в круг света из темноты вламывается оживший ночной кошмар! Тварь в холке — ростом практически с лошадь. С ходу, без рыка, вгрызается одному из животных в шею, почти перекусывая её в один миг. Умирающая жертва в чудовищной пасти, полной длинных словно ножи клыков, громко сипит из разодранного горла, булькая кровью, и бьётся в агонии. Я ощущаю, как по спине до самой жопы пробегает волна мороза — инфернально злобные, немигающие «буркалы» твари уставились на меня! Хватаю в руки копье. Анька уже на ногах, а из повозки скатывается Ланисет. — Что случи… А-а-а! Ёб вашу мать!!! Почему здесь бирал? — девушка-орк мгновенно бледнеет. Что делать? Драться? С «этим»? Или лучше бежать? Но это чудище перережет всех лошадей. Да и похуй! Извините, лошадки, но сегодня не ваша ночь. — Аня, бери Джуди на спину, лук в зубы и бегом отсюда! Если что — бей по глазам! — целюсь жалом копья в ночную тварь. — Мы — следом! Бирал, выдрав громадный клок мяса из бока жертвы, что ещё жива, переступает через агонизирующую тушу! — Пошёл нахуй, тварь, не подходи, жри лошадь! Мамочки, какая же жуткая образина! — Марика, он нас не отпустит! — кричит Ланисет, отскакивая вправо с топором в руках. — Зайди слева. Он только по прямой быстрый… — Поняла! Анька, как скажу — прострели ему глаза! — отбегаю в сторону. Джуди уже крепко «вкогтилась» в спину таврисы, распушив от страха хвост. А у Аньки как на зло, от испуга началась эрекция. Если придётся бежать, то это ну совсем не вовремя. Чудище, разинув громадную, словно комод, пасть, громким, сиплым рёвом извещает, кто тут охотник, а кто — добыча. Толстые вожжи слюней тянутся с мясистых губ бирала. Тварь делает рывок в мою сторону, но без разгона он действительно неповоротлив. Просто отпрыгнув, я с ужасом вижу, как когтистая лапа взрывает мох, оставляя глубокую борозду в почве и в щепки разрывая толстый корень, что подвернулся. Да, зверь не слишком ловкий, но с такой чудовищной силой — это не его проблема! — Анька, давай! — и тотчас в глазу твари возникает стрела. Зверь взвывает, мотая башкой, и бросается в сторону, перекатываясь через спину. Две стрелы следом не попадают, вонзившись в загривок, но четвёртая ловит момент и пронзает второй глаз. Тварь беснуется, хаотично молотя лапами, и тяжелыми прыжками перелетает с места на место. Анька не прекращает частить, целясь в горло и пасть. Я успеваю навернуть в гаснущий костёр гору елового сушняка. С яростным гулом огонь охватывает сухой, словно порох, хворост, обдавая нас жаром и заливая полянку светом. Бирал, отпрыгивая от палящего пламени, сшибает меня задней лапой, отправляя в полёт прямиком в подлесок. Ощутив живое и тёплое под лапой, зверь, взрывая когтями грунт, бросается следом в ту же сторону… Лани поспевает вовремя, вгоняя в бок твари свой топор. Била с умыслом, вдоль рёбер, силясь достать лёгкое. Зверь замешкался, всхрапнув, и я успела прийти в себя и отбежать. — Стрелы! Кончились!.. — слышу крик Ани. — В повозке… Но страшно!.. Выхватываю из-за спины кинжал и размахнувшись, целюсь в незрячий глаз, что течёт белёсой сукровицей. Если повезет — пробью глазницу. Или причиню ещё больше боли, хотя бы отвлекая чудовище. Не повезло — лезвие скользнуло по мохнатой макушке лишь располовинив округлое ухо. Бирал словно и не заметил такого. Осталось копьё. Резкими ударами вонзаю жало в толстую шкуру. Но уязвимое брюхо и шею зверь не подставляет. Лани, подбежав и в наглую уперевшись ногой тому в бок, выворачивает из рёбер свой топор, что так и торчал там до сих пор. Реакция мгновенна и бирал с широким замахом, взвыв, бьёт лапой в сторону. Похоже, моя удача передаётся половым путем, потому что Ланисет оскальзывается и практически въезжает на заднице под чудовище! Да что за мания у этой дурочки, кидаться в обнимку к врагу?! Но это шанс для меня и я коротким замахом вгоняю остриё до крестовины в мягкое подбрюшье. И тот час, с проворотом, выдергиваю обратно. Стрелы снова начинают вонзаться в морду бирала, зверь отмахивается словно от мух, но движения уже более вялые. Да, сука, кровопотерю никто пока не отменял! Несколько минут мы терзаем ночной кошмар, но зверь настолько туп и свиреп, что даже не пытается отступить. Даже подрубленная задняя лапа и сиплое, с кровью, дыхание не лишают чудовище жажды убийства. Тягучие хлопья крови свисают у бирала из пасти, но он всё ещё машет когтистой лапищей, силясь нас зацепить. Взяв короткий разбег в пару шагов, вонзаю копьё в раззявленную, клыкастую пасть. Челюсть с клацаньем смыкается, переламывая древко, словно прутик. Но в этот момент с диким, дурным воплем Ланисет опускает свой топор на череп бирала. Едва заметная вспышка, явственный хруст пробитой кости и широкое лезвие погружается в мозг, практически сразу «выключая» грузную тушу. Зверь оседает на взрытую землю, привалившись израненным боком прямо к огню, и затихает. — Лани, дура, я чуть не обделалась, как ты завопила! — пошатываясь, тяну к ней руки. — Дай я тебя расцелую, яростная ты моя женщина. — Отвали, ты вся в крови… — девушка опускается на корточки, тяжело дыша. Сплёвывает на тушу кровью и заметив мой взволнованный взгляд, добавляет. — Не моя, этой твари. В рот попала… — На себя посмотри… — облегчённо вздыхаю. Шкура на боку зверя начинает нещадно смердеть палёной шерстью. — Анька, ты как?! Можете подойти — тварь почти сдохла, — ищу глазами тавриссу. — Только не слишком близко, а то ещё лапой двинет… Так, вблизи, чудище кажется ещё огромней! Бурая шерсть, короткие задние лапы и массивные плечи на длинных передних лапах придают ему сходство с медведем. Но башкой и длинным хвостом он похож на кота. Нихуя ж себе котик! Какие тогда здесь водятся мыши? — Лани, ты видела подобных тварей раньше? Они стаей охотятся? — Нет, можем выдохнуть. Биралы — живут поодиночке… Вот же угораздило нарваться. Повезло ещё что совсем молодой… — Молодой? То есть это ещё котенок? Медвежонок? — я нервно сглатываю внезапно наполнившийся слюной рот. — Медвежонок? Не понимаю о чём ты, но этому биралу — года два от роду. В моих краях такие громадные самки водятся… Жуть… Была маленькой, так наш клан переехал на новое место из-за одной из таких тварей… — Как же я перепугалась, — Аня нервно смеётся, не выпуская оружие из рук. — Даже кончила разок — просто какая-то паническая эякуляция… Девочки, вы меня простите — моя вина, что не подумала и репеллент не… — Аня, перестань говорить ерунду, — Ланисет отмахивается. — Кто мог знать что встретим в этих лесах такое. Бирал, похоже, из бродячего цирка сбежал или дворяне «игрушку» потеряли… Уёбки безмозглые… — А… а он точно сдох? — Джуди на цыпочках подбирается к неподвижной туше. Хвост трубой, ушки прижаты — того гляди зашипит на обидчика. — Да, Лани ему в череп топор всадила, но будь осторожна — если в конвульсии двинет лапой, то кости переломает.. . .
Первым делом я и Ланисет, как видящие ночью, отправились искать сбежавших лошадей. Благо стреноженные животные не успели далеко уйти и мы благополучно вернули их обратно, обводя по широкой дуге мимо мёртвой, воняющей горелым мясом, туши бирала к месту новой стоянки. Я опасалась оставлять тавриссу и девушку-кошку в одиночестве. Но Лани заверила, что там, где завелось такое чудище — волки не задерживаются. С её слов, матёрые биралы не только буквально «выжирают» всё живое, что достойно стать добычей, но и не брезгуют нападать на себе подобных. Потому, там где живёт бирал — других хищников нету. Удивительно, но никто из нас не был ранен. Так, пару царапин, да у меня гематома на весь живот — крепкие мышцы среагировали мгновенно, потому внутренних повреждений не было. Что подтвердила и Пилка. Одно из колёс на повозке было разбито, но мы так и не вспомнили, когда это произошло. Впрочем, у нас есть запасное, привязано грубой бечевкой под днищем повозки, а потому ремонтом займёмся завтра. Но самое интересное ждало у туши мертвого зверя — это топор Ланисет. На древке были чётко видны два обугленных отпечатка ладоней, а выдернув лезвие, мы увидели что края раны обожжены! Девушка стояла, молча открывая и закрывая рот. И действительно — слова тут бесполезны. — Видишь, милая, я же не солгала, — осматриваю обгоревшее древко. — Это твоих рук дело. Ты — маг!.. — То есть я и вправду… Но как такое возможно? — Я же тебе говорила, что ты лучше, чем сама о себе думаешь, — обнимаю Лани за талию и влеку к остальным. — Пойдем, похвастаешь перед девчатами…. . .
После ночного происшествия с чудовищным хищником путь пошёл гладко. Из челюсти бирала я только вырубила пару клыков, что побольше — на память, и мы поспешили покинуть неприятное место. Повозку тянули только три лошади, потому скорость пришлось ещё сбросить. Анька то и дело со странным, любопытным блеском в глазах посматривала на пустующее место в упряжке. Неужто впрячься захотела, да пробежаться денёк-другой, ловя попой стегающий кнут? Чёрт побери, при первой же возможности найду книгу про тавров! — Анька, только не говори, что захотела?.. В упряжь?.. — задаю вопрос, готовясь приносить извинения, но ведь до жути интересно! — Ага, очень хочется попробовать, — девушка смущённо кивает. — Но не в этот раз, а то оставшиеся три кобылы на меня странно смотрят, чуют, что от меня «жеребцом» пахнет… — Милая, прости, если лишнего спрашиваю, но для вас, для тавров, это нормально? — Да, вполне, — Анька смеётся, отвечая уже без смущения. — Я бы даже сказала, что таврам по душе таскать повозки: вроде как кроме нас никто не может так, потому как тавры самые выносливые и всё такое прочее… Ну, ты понимаешь… — А… А лошади? — Лани делает круглые глаза. — С этим немного сложнее, — таврисса потирает подбородок. — Бабушка как-то рассказывала, что её сестра Элли племенных скакунов разводит. Так пока животных было мало — она сама жеребят вынашивала. Но потом, когда дело пошло в гору — купила пару кобыл, а сама рожать перестала. Бабуля говорила, что жеребцы — плохие любовники. Говорила ещё, что «войдёт», два-три раза дёрнется, пригоршню спермы спустит и всё — поминай как звали… Ой! Только сейчас в голову пришло — а откуда бабушка обо всём этом знает?! Мы уже вчетвером хлопаем глазами. Дороти такая вся серьёзная из себя, а оказалась та ещё штучка! — Значит и верхом на вас можно? — ломаю затянувшееся неловкое молчание. — А вот это не принято, — Анька обернувшись, хлопает себя по лошадиному боку. — Представьте как тавры… Ну, как мы любовью занимаемся. Мужчина практически седлает передними ногами женщину, пока… О-оплодотворяет… Заметно, что ей очень неловко говорить о подобных вещах таким серьёзным тоном. А видя наш неподдельный интерес, девушка смущается ещё сильнее. Но всё же поборов себя, продолжает дальше. — Потому и возить верхом людей из других рас у нас не принято. Это очень интимный поступок — вроде признания в любви в особо пошлой форме: «Смотрите, мой всадник так сладко меня «огулял», что я разрешаю ему кататься верхом». Короче — это неприлично среди тавров… —Ну и чудные же вы ребята, — честно признать, я немного возбуждена. Прокатиться бы верхом на Аньке по улицам города… — Кто бы говорил, Марика, — лыбится во все зубы Ланисет. — Сама то на себя посмотри… — Ага, мам, у тебя же и пенисов и влагалищ по паре… О! ты наверное и сама себе смогла бы ребёночка сделать? — Джуди прижимается к спине Ланисет с коварной улыбкой. — Сама на себе жениться… — смеётся таврисса. Девушки подхватывают дурачества, пару минут забавляясь тем, что воображают, что я ещё смогла бы сделать «сама с собой». Однако, видя мой серьёзный настрой — смешки затихают. — Да ты шутишь?! — Анька едва ли не врезается в повозку. — Технически — я могу забеременеть от себя самой, — делаю умное лицо. — Но это вариант на совсем уж крайний случай. Вам, мои милые, предоставляется безусловный приоритет. Как только немного разберусь что и как — одна из вас просто обязана меня «обрюхатить»… Знала бы ты, Лани, как я тебе завидую… — Мама, а можно я тебя?.. — бросается уже на меня Джуди. — Ты моя крестница, хулиганка распутная, — перебрасываю девочку себе на колени, вжимая лицом между сочащихся молоком грудей. Надо бы сделать привал и подоить меня… — Пха! — «выныривая» из полушарий горячей плоти, Джуди делает вдох. — И даже минет нельзя?.. — Минет — можно. — Ура! — её руки мгновенно ныряют мне под юбку, стискивая один из членов. — Балда, да не сейчас же!.. — одёргиваю заигравшуюся девочку. — Лани, пожалуйста притормози у обочины — грудь от молока уже болит. Да и пообедаем заодно…. . .
— Джуди, да что с тобой? Ты как на иголках… — я опускаю её кулачок с торчащим указательным пальцем, которым она тычет во все стороны: на громадные городские ворота, на людей входящих и выходящих из них, на высокие дозорные башни, что идут по периметру стен. — Понимаю, что ты взволнована, но веди себя поскромнее, а то сразу выдаёшь себя, как провинциальную простачку. — Мам, но ведь интересно же!.. — Я тебе сейчас «леща» выпишу… — «Лещ» — это одежда? Красивая?.. Медленно подвожу свою руку к её голове и отвешиваю лёгкий подзатыльник. Девочка, качнув головой, замирает, поняв о чём шла речь. — Мам, извини — я буду вести себя поскромнее… Обнимаю её за узкие плечики. — И ты меня прости, милая. Не больно?.. — Не-а!.. — Просто я не хочу, чтобы моя, пускай и крёстная, но всё же доченька стала деревенской дурочкой на потеху горожанам…