Someday We'll Get There

      Юнхо довольно большой парень.       Он не только высокий и обгоняет в росте большинство окружающих его людей, но и неплохо сложен: годы танцев сформировали мышцы в правильных местах. И из-за его размера кровать едва ли достаточно большая для того, чтобы он мог растянуться на ней во время сна, на подсознательном уровне имитируя морскую звезду. Будь она чуть меньше, ему бы пришлось приклеивать себя скотчем и ставить забор, чтобы не падать на пол.       Но разве это помешало Минги запрыгнуть под одеяло и будить его? Ничуть.       В основном его будят ледяные пальцы Минги, нежели изменение веса или пространства. Как видите, Юнхо заядлый соня, он просыпает будильники чаще, чем того хочет, но именно так он приспособился к жизни с семью парнями. Звуки больше не тревожат его. Однако чувствительность, когда дело доходит до щекотки, — это то, с чем Юнхо не может ничего поделать, так что, когда сосульки Минги нерешительно пробираются к его рёбрам, он шевелится.       Он открывает один глаз, чтобы взглянуть на вполне себе крупного парня, нарушающего его личное пространство. Минги выжидающе смотрит, и по тому, как он спрятал 99% своего тела под одеялом, Юнхо догадывается, что тот напуган (хотя он клялся, что не был напуган после того, как закончился фильм ужасов, который поставил Чонхо). Минги даже поддразнивал Сана, что тот пришёл к ним с Чонхо в комнату, крепко прижимая к груди шибера, и попросился переночевать у них. Какая несравненная храбрость.       Сейчас же в кровати Юнхо находился совершенно другой Минги. Он был нерешителен, на грани, и, скорее всего, смущён, ища утешения у Юнхо. Юнхо понимает, что совершенно не хочет говорить об этом, и у него нет ни желания, ни сил поднимать эту тему. Он знает: Минги будет все отрицать, а потом со стыдом уйдёт, чтобы пролежать без сна всю ночь и на тренировке чувствовать себя ужасно.       И, честно говоря, он совсем не против, чтобы Минги побыл с ним.       Так что он, в конце концов, обнимает Минги и говорит тому спать. А Минги, разморенный теплом Юнхо, почти мгновенно проваливается в глубокий сон, и они не говорят об этом.       Юнхо просыпается первым. Впервые в жизни он действительно просыпается раньше будильника и тянется выключить его прежде, чем это разбудит Минги, и, несмотря на недосып в виде этих десяти минут, Юнхо чувствует себя полностью отдохнувшим. Через несколько секунд глаза привыкают к дневному свету, что просачивается через щель между занавесками, и Юнхо, наверное, должен открыть окно и впустить свежий воздух, но Минги прижимает его к стене, и двигаться становится сложно. Да Юнхо и не хочет, не когда Минги так мирно спит рядышком.       Юнхо, совсем не стыдясь, смотрит на его спящее лицо, замечая отпечатки от подушки на щеке. Полоска света ложится на лицо Минги, и скула становится куда выразительнее. Юнхо видит каждую ресницу, каждую её тень, которая танцует на загорелых щеках Минги, в то время как его глаза движутся под закрытыми веками. Губы слегка приоткрыты, время от времени он мягко похрапывает, а небольшая капелька слюны образует мокрое пятнышко на ткани, к которой он прижимается лицом.       Другими словами, Минги — самое неземное, что Юнхо когда-либо встречал.       Да, он знает, что влип, но это что-то новенькое. Впервые, когда они встретились, Юнхо ощутил гул, когда оказался рядом с Минги. Не взрыв — гул. Этот гул становился всё громче, когда они стали лучше узнавать друг друга. Юнхо всегда знал, что смотрит на Минги иначе, чем остальные, что чаще ищет контакт и приходит со своими проблемами. Он никогда не пытался скрыть то, что чувствовал.       Они просто не говорят об этом.       Юнхо улыбается как влюблённый идиот и осторожно убирает прядь волос с глаз Минги. Тот шевелится, причмокивает пару раз, чтобы после придвинуться ближе к изгибу шеи Юнхо. Он находит это до невозможности милым и зарывается носом в волосы Минги, которые пахнут шампунем, сном и домом.       Он уверен: Минги знает о его чувствах. Ну или хотя бы догадывается. Они никогда не говорят об этом. Но он по-прежнему уверен, что тот знает. В любом случае, Минги, кажется, не чувствует себя некомфортно из-за такого расклада. Он никогда не увиливал от прикосновений, не разрывал зрительный контакт, и Юнхо рад, что не испортил всё до того, как у него появился шанс.       Юнхо понимал, что Минги, вероятно, нужно время, чтобы обдумать и понять, что же он хочет. К тому же, у него никогда не было нормальных отношений, тем более с парнем, и Юнхо не хотел подталкивать Минги к поспешным решениям, а потом жалеть. Он хочет видеть Минги в своей жизни, без разницы как и в качестве кого. И если Минги не сможет ответить на его чувства, он не хочет разбиться и сгореть.       Но это не значит, что он не избалует его, когда получит чек.       Минги пытается перевернуться на спину, но вспоминает об ограниченном пространстве и замирает. Он медленно поднимает тяжёлые веки, не сразу понимая, где вообще находится. Юнхо совершенно не может контролировать свои губы, отчего их уголки ползут вверх, образуя небольшую улыбку, когда Юнхо наблюдает за Минги, пока тот открывает глаза и чешет шею. Но потом он смотрит на Юнхо, и какое-то время они просто разглядывают друг друга, ничего не говоря. Тишина не напряжённая и не неловкая; она расслабленная, уютная, домашняя.       Юнхо чувствует, как его сердце переполняется радостью при виде опухшего лица Минги, лица, которое Юнхо видит каждое утро, но редко получает возможность проснуться рядом с ним. Его улыбка наполняет взгляд, шоколадный цвет в глазах тает, и взгляд становится тёплым и томным. Минги натягивает одеяло до шеи: от холодного воздуха вне их маленького кокона мурашки бегут по коже. Юнхо думает, что мог бы жить в этом мирке вечно.       Взгляд Минги мечется из стороны в сторону, между левым и правым глазом Юнхо, наблюдая, как расширяются его зрачки, как мягко мигают и как улыбается крошечная морщинка в углу глаза. Юнхо позволяет ему рассматривать всё, что он хочет, и сам смотрит в ответ, впитывая каждую деталь и сохраняя на подкорке своего мозга. Он хочет запомнить всё в Минги. Каждый изгиб и каждую неровность его лица, горбинку на носу и линию подбородка. Юнхо хочет почувствовать руку Минги на своей, ощутить его кожу на собственной, слышать его дыхание рядом с собой каждую ночь.       Юнхо выныривает из своего мира и возвращается в их общий. Минги на несколько мгновений задерживает взгляд на чужих губах, что не уходит от внимания Юнхо. Они вновь встречаются взглядами, но на этот раз взгляд Минги более ищущий, чем наблюдающий, и от этого сердце Юнхо бьётся немного сильнее. Лицо Минги становится серьёзным, почти задумчивым, а Юнхо неосознанно задерживает дыхание. Тяжёлый воздух застывает между ними, словно времени не существует и вовсе, и Юнхо ждёт.       Он наблюдает за Минги, видит его внутренний диалог, то, как взвешивает все плюсы и минусы, все «за» и «против». Минги задерживает взгляд на губах Юнхо, на дёрнувшемся кадыке, когда тот сглотнул. Но потом их взгляды вновь сталкиваются, решительность скрывается за карими радужками, от которых у Юнхо кружится голова.       И он наклоняется.       Веки закрыты, губы Минги накрывают губы Юнхо. Наконец, Юнхо может удовлетворённо выдохнуть. И нет никаких фейерверков. Никаких водных брызг, разбивающихся о скалы, или стука копыт диких мустангов в голове. Есть только утреннее дыхание, потрескавшиеся губы и неопытность. Это тепло, коротко, сладко и идеально, к тому же, это Минги, и Юнхо не хотел бы иного.       Когда Минги отстраняется, губы Юнхо слегка покалывает. Он хотел бы, чтобы это длилось дольше, ещё одну маленькую вечность, как та, что у них только что была. Юнхо наблюдает за Минги, когда тот набирается мужества вновь поднять на него взгляд, широко раскрыв глаза, не веря, что он только что сделал, и не зная, как себя чувствовать из-за внезапного всплеска храбрости. Юнхо замечает его неуверенность, как замечает всё в Минги, поэтому ободряюще улыбается, обвивает его руками и заключает в объятия.       Минги всё ещё не уверен, и Юнхо это устраивает. Минги не должен отвечать ни сейчас, ни в ближайшее время. Юнхо может подождать до конца света и ещё чуть-чуть, если это ради шанса быть с Минги. Он никогда не верил в судьбу или предназначение, но он продолжает надеяться, что есть какая-то заранее написанная история для них двоих в будущем. Быть в состоянии позволить всему ускользнуть прямо сейчас, веря, что так и будет, раз уж суждено, — это самая трудная часть любви. Однако Юнхо всё же убеждён, что ожидание — это то, что в конце концов сделает всё идеальным.       Минги знает, что Юнхо рискует потерять его, даже если Минги не будет принадлежать ему по-настоящему, просто чтобы получить его в любой другой момент, если время будет подходящим. Минги знает, и это побуждает его отплатить Юнхо хотя бы попыткой. Он хочет дать Юнхо ответ, найти его для своего же блага, но сейчас… что ж, сейчас Юнхо смотрит на него нежно, словно Минги — весь мир; и этим утром, утром, когда Минги поцеловал Юнхо, больше ничего не существует по ту сторону двери. И они не говорят об этом.       Нет необходимости.