Достаточно одного прикосновения

      Ослепляющее солнце царапало руки своими лучами, оставляя за собой следы ожогов. Есть ли место хуже того, где находилась Виктория? Всё белое вокруг, только золотой свет не уходит никуда, он был бы прекрасен, если не был бы таким обжигающе опасным. Жарко, тут слишком жарко. Не хватает воздуха. Глаза щиплет от солёной влаги. Казалось девушка провела в этом белоснежном небытие полжизни и никогда не выберется, знакомое и омерзительное чувство. Её сковало, сковало по самые уши. Множество голосов, где-то вдалеке, создают раздражающие звуки похожие на жужжание и потрескивание. Почему это длится так долго? Почему не заканчивается? Что здесь творится? Скрючившись девушка пыталась прикрыть голову руками, но кожа на теле стянулась не давая возможности двинуться, словно она скукожилась подобно засохшей сливе. Ещё движение и она рассыпается как пепел. Что происходит? Над девушкой нависла массивная фигура, тень в которой никого не видно, но она закрывает солнце, золотой блеск разбивается осколками позади этой тени. Прохладный ветерок освобождает от удушья. Всё ещё не в состояние двинуться, девушка пытается стряхнуть влагу с глаз — не получается. Ничего невозможно разглядеть. « Эрвин?»        Губы трескаются в улыбке и солёный привкус вызывает жажду, когда тень нагнувшись демонстрирует лицо брата. Оно довольное. Этот гордый взгляд. Где она видела этот взгляд? Он никогда так на неё не смотрел. Мягкая рука поглаживает голову в поощрительной форме и кажется, что с неё сдирают скальп. Виктория этого не заслуживает. Она никогда не заслужит признания от этих рук. «Я не молодец, совсем не молодец.»        Девушка через силу поднимает руку и опускает руку брата со своей головы, крепко ухватившись за неё. Вместе с сжатием по руке пронеслось покалывающее ощущение, но отпускать её было страшно.       Лицо брата снова растворяется в тени, и фигура исчезает, рассыпаясь в руке девушки. Её глаза высохли и тело наконец-то расслабляется, словно его ополоскали увлажняющим бальзамом. Как же классно. Это то что ей нужно было. Несколько раз моргнув, картина проясняется, вокруг вечер освещённый полной луной и дует ветерок. Наконец-то место можно рассмотреть. Оно похоже на руины внутреннего дворика какого-то замка. Как же тут хорошо и прохладно. Девушка прильнула щекой к ледяной невысокой каменной статуи, укрощающую это заброшенное место. Статуя такая холодная, в самый раз, то что нужно. «Уау, вот это да» — вырывается у неё из уст мурлыканьем, от облегчения после костра который она всё-таки пережила. — Эй, лежебока, долго ещё будешь терзать мою руку? — спросила статуя тихим голосом прям над головой девушки, заставляя ту вздрогнуть. Неужели кошмар не закончился? Почему снова поднимаются веки?       Виктория слегка тряхнула головой, вернувшись из глубокого забвения. Мутное состояние. Словно ваты напихали в голову. Так это был сон? Ну да, похож. Девушка не сразу замечает, что прижимает чью-то руку к своей щеке. Но как только обратила внимание, тут же откинула её в сторону, не удержав сокровенное: «Фьюююю, какая мерзость!»       Увидев обладателя руки, выражение её лица скривившееся от омерзения перешло к недоумению. — Почему у Вас такая холодная и липкая рука? Мерзость! — простонала она, отползая по кровати к изголовью. — Это не моя рука, это твоё лицо такое мерзкое, — кажется Леви её реакция была совсем не по душе.       Виктория посмотрела на свои руки, потом ощупала тело и лицо, действительно, это она была мокрой, липкой и… мерзкой. Какое унижение. К слову об унижении, почему она с капитаном в одной спальне, в нижнем белье и в постели? — Что случилось? — оглядывая помещение в котором они оба находились, поспешно спросила девушка, судорожно пытаясь вспомнить что-нибудь. — Ты походу по дороге решила, раз не далеко до Троста, то можно и в обморок упасть, — отмахнулся капитан.       С души Виктории спал настоящий булыжник. — Ну знаете ли, хочешь жить — умей вовремя падать в обморок, — дыша ртом, крепко зажмурилась она, припомнив как ей стало плохо по дороге. — Это твоё новообретённое кредо? — Леви встал с кресла в котором сидел вблизи кровати и подошёл к небольшому столику. — Да у меня и старого — то не было. Хотя, — девушка хихикнула в кулак, — было одно.       Она определённо чувствует себя в миллион раз лучше. Кожа ещё пощипывала в местах, где она её ранее расчесала и натёрла до крови, но из-за какого-то масляного покрытия, сыпь не беспокоила. Ни чесотки, ни жара. Да и сама кожа из пунцового цвета посветлела до поросячьего розового. — Дай угадаю, я в нём был весомой частью? — Леви подошёл к ней и подал воды.       Девушка кивнула, ей нет смысла отрицать. Она мигом выхватила предложенную чашку воды, накапав немного на постель, да и себя, принялась жадно её испивать. Леви уселся обратно в кресло и смотрел на Вики, чувствуя облегчение, что той стало лучше и она наконец проснулась. Он не горел желанием заниматься её туалетными нуждами — в сиделки не нанимался.       Когда он довёз её верхом на своей лошади до Троста, то мигом отправился к одному из врачей Разведкорпуса. Генрих Леманн. Он доверял ему, тот помог Леви вылечить ногу, после сражения с Женской Особью. Так как в больнице где дежурил врач был карантин, Леви пришлось снять ближайшую комнату, чтобы Генрих мог осмотреть Викторию. Как и многие врачи этот слишком долго тянул с её осмотром, спрашивал много лишнего у Леви и больше того, чего он точно не знал о Виктории. Генрих вколол девушке какое-то тяжёлое лекарство, которое быстро справлялось с инфекцией в организме. На всякий случай выписал диету, решив, что такую кожную реакцию могло вызвать и что-то из употребляемых продуктов, и дал два лечебные лосьона, которые девушка должна будет наносить на всё тело, после душа, в течение двух недель. Он настоятельно порекомендовал ей избегать контакта с определёнными видами тканей, которые он вписал в листок, запретил выходить на улицу в обед, когда солнце безжалостно сияет над головами и указал пить как можно больше воды.       Когда врач удалился, Леви не мог оставить её в таком состоянии и вернуться к своим делам, поэтому он отправил Эрвину письмо, где объяснил тому ситуацию и попросил, чтобы он пришёл за своей сестрой. Но, уже сутки прошли, а от Эрвина ни слуху — ни духу.       Виктория заметила, что Леви выглядел уставшее обычного, кожа побледневшая, мешки под глазами отдавали синевой, затуманенный взгляд говорил о тяжести век, и вместо обычного сурового выражения лица, Леви выглядел обеспокоенным? Что? — Что? — спросил Леви заметив, как девушка, не спуская с него взгляда мнёт край пледа, словно не может решиться задать вопрос. — Разве Эрвин не приходил? Вы, что, меня тут в плену держите? — хмуро поинтересовалась она, прищурившись. — Больно надо, — Леви откинулся на спинку кресла и завёл руки за голову. — Я за твоей тушей приглядывал, чтобы ты тут в ящик не сыграла. А Эрвин… нет, он не приходил. — Просто мне показалось, — девушка поморщилась, опустив взгляд. — Наверное просто сон, — мотнула она головой и только сейчас заметила, как распушистились её волосы. — Ах да, ты бредила какое-то время после того как врач вколол тебе лекарство, — отстранённо выговорил Леви, словно чувствовал себя не в своей тарелке, вспоминая этот эпизод.       Он действительно так себя чувствовал, когда девушка вся в слезах держала его за руку и называя Эрвином, говорила, что не заслуживает чего-то, а потом и вовсе повторяла без перерыва, что она не молодец. — И что врач сказал? — помяв плечи, спросила Вики. У неё вообще в запасе было много вопросов. Она взглянула на ночь за окном и прикинула, что как-раз к утру управятся. — Что ты идиотка, — буркнул Леви, особо не церемонясь. — Не правда! Врачи так не выражаются, — возмутилась Виктория, приступив приглаживать свои волосы. — Это вообще из-за Вас всё! Если бы Вы меня не трогали и дали нормально провести тренировку в той одежде, которую я изначально выбрала, то всего этого, — девушка махнула рукой в сторону, — не было бы! — Если бы ты не была такой дурой, то сказала бы, что у тебя аллергия, но вместо этого ты решила показать свой характер демонстративно раздевшись и молчать до последнего! — скулы на лице Леви напряглись, в его глазах сверкнул отблеск лунного сияния и казалось, что девушка вызвала у него неистовую ярость.       Они оба были неправы, но ни один этого бы не признал. Им оставалось лишь какое-то время терроризировать друг друга взглядом, после чего Виктория не выдержала и повернувшись к Леви спиной, закинула плед на голову. — Я не хочу Вас видеть, — прошептала она в надежде, что он её услышит. — Ну и отлично, — услышал. Леви встал со своего места и тяжёлыми шагами направился к выходу из комнаты, после чего захлопнул за собой дверь так сильно, что кувшин с водой упал со столика, шумно прокатившись до самой кровати.       Леви не волновало то, что на дворе поздняя ночь, и он мог потревожить других посетителей, его бесила эта девчонка. Он не знал куда девать эту ярость. Он так чувствовал себя последний раз, когда был ещё юнцом. Какая-то дикая злость, бушующая в душе, практически выбивала весь самоконтроли из него. Куда пропал этот чёртов Эрвин? Он нянчится с ней, терпит её поведение, а она видеть его не хочет. Он не ждал благодарности и щенячьей признательности в её глазах, но проявить немного уважения к нему было бы в самый раз для неё. И вообще какого чёрта он ушёл? Ему было что ещё добавить. Хорошо, что он ушёл. Леви сам поражался тому сколь снисходительно относится к этой капризной и дрянной особе. Опомнившись он резко остановился уже на улице, за поворотом между гостиницами, у небольшой площади в средине которой красовался фонтан. Он осмотрелся по сторонам и заметил группу людей впереди. Молодёжь слишком шумно себя вела, от чего вызвала у Леви лёгкую головную боль. У него появилось какое-то странное ощущение. Наверное, ему стоит найти место, где он сможет расслабиться, может выпить чашку чая, а там и решит, что будет делать дальше. Надо остыть.        Аккерман напрягся услышав, как кто-то позади несётся прямиком в его сторону, готовый врезаться ему в спину. Мужчина повернулся к темноте лицом и оттуда на него практически налетела Виктория. Лохматая, босая и в одном плаще, и снова это его плащ. Она же вся в лосьоне, какого чёрта она напялила его?! Его же потом не отмыть от этого жирного дерьма.       Виктория врезалась носом прямо в грудь капитана, и тот успел придержать её за плечи, прежде чем она полностью не сбила его с ног. Что было маловероятно, но вот сама она вполне могла упасть. — Почему Вы ушли? — требовательно задала Виктория вопрос, не поднимая глаз. Он слишком крепко держал её за плечи от чего выражение лица слегка искривилось. Было больновато. — Ты же сказала, что не хочешь видеть меня, — поразительно как ему удалось вернуться к своему уравновешенному состоянию и не стукнуть её по голове как следует за то, что она портит не только его настроение, но и его вещи. — Ну да, — девушка отстранилась и принялась приглаживать волосы, — я же накрыла голову пледом, а из-под него Вас как-раз очень хорошо не видно. Не за чем было убегать подобно обиженной принцессе. Я не Ваш рыцарь, чтобы за Вами гнаться по пятам.       Немыслимо. Леви изумлённый молча смотрел на этот комок неприятности. Да у неё походу совесть к нему проснулась! Девушка перенималась с ноги на ногу, ожидая ответа. Она у него в долгу. Она. У. Него. В. Долгу. Она, чёрт подери, у него в долгу! Глаза на лоб лезли от этого осознания, а по спине проходили мурашки, будь бы она кошкой её шерсть определённо бы встала дыбом.       Леви размышлял, что сперва у неё спросить: хочет ли она лёгкой смерти, за то, что назвала его обиженной принцессой или почему она босиком? Не хватало ей ещё простудиться поверх её аллергии. — Где твоя обувь? — прикрыл Леви глаза стараясь приглушить какое-то растущее облако непонятных ощущений в душе. Похоже это его гнев тушится.       Девушка щёлкнула пальцами правой руки: — Это я как-раз у Вас хотела узнать!       Ну разумеется они в ванной комнате остались. Леви их протирал от дорожной пыли. — Чем ты думала, когда погналась за мной в таком виде? — он приблизился к девушке и по хозяйственному заправил плащ.       Почему вокруг всё стало так тихо? Вдруг заметила Вики, чувствуя лёгкое смущение. Куда бы ей глаза деть? — Ах, да, точно, тебе же нечем думать, — тихо усмехнулся Аккерман. — Эй! — буркнула Вики отшатнувшись на несколько шагов назад.       Эй?       Леви вскинул брови, всего лишь «эй»? — Ладно, придётся тебя вернуть обратно в комнату. Не лучшая идея в твоём состоянии мёрзнуть на улице, — заметил он.       Девушка кивнула, полностью поддержав его идею. Он ведь ещё ей не рассказал, что врач там прописал для её лечения. — Ну раз ты согласна со мной, тогда…– Леви внезапно подхватил девушку и закинул её на плечо. — Что Вы делаете?! Пустите меня! — Виктория стала ёрзать в попытке сползти с плеча капитана, но тот крепко держал её за бёдра, заранее предугадав, что она определённо будет протестовать. Но пускать её босиком идти обратно он тоже не собирался. Раз уж она по-рыцарски неслась за ним всю дорогу не жалея ступней. — Угомонись, иначе я тебя выкину в фонтан.        Девушка прикидывала какие у неё есть шансы хоть как-то изменить своё положение, то есть слезть с плеча Леви. Учитывая, что он невероятно силён, ловок, вероятно ещё обижен и злится на неё, то скорее всего никаких. Придётся поднять белый флаг на время. Сама виновата. Могла и тряпки какие-то завязать на ноги, но вместо этого, когда кувшин докатился до кровати и стукнулся об ножку, этот звук разбудил её совесть и она рванула за капитаном, параллельно проклиная тот день, когда Эрвин решил, что Леви место в Разведкорпусе.        Несмотря на то, что Леви её взбесил тем, что отчасти был прав ( как бы сильно она этого внутри не отрицала), она была перед ним в долгу. Он мог не обращать внимание на её состояние и оставить мучиться, да самой справляться с этим. Но нет, вместо этого он проявил какую-никакую, а всё-таки заботу. Лицо девушки исказилось от огорчения. — Можно считать, что Вы на меня больше не дуетесь? — спросила Вики невзначай, ковыряясь в своих ногтях. — Я на больных не обижаюсь.       Виктория стукнула его по спине и только потом задумалась, а ни слишком ли слабо? Надо было посильнее, не то она, наверное, больше приятного сделала, чем нанесла ощутимый ущерб. Леви действительно совсем не воспринял всерьёз эту атаку. До их гостиницы было рукой подать, но времени оставалось достаточно, чтобы Леви подумал над тем как быть с Эрвином. Его слегка беспокоило, то что тот не выходил на связь, особенно когда дело касается его сестрицы. — Зад у тебя конечно большеват. Я правую половину улицы совсем не вижу, — прервал Леви тишину, еле сдерживаясь, чтобы не хлопнуть по этим упругим ягодицам. Но капитану не положено. Достаточно и сказанного. Он просто хотел её смутить, Леви просёк, что таким образом эффективно уязвляет её. У него это получилось и даже на этот раз, учитывая, как девушка стала брыкаться, пытаясь вновь освободиться от его хватки. — Отпустите! Отпустите немедленно! Это у Вас голова маленькая, а не у меня зад большой! — уверенно проговорила Виктория, пнув Леви в бок коленом. Эх, до фонтана уже далеко, не закинуть. — Тихо, — прошептал Леви опуская её у входа в гостиницу. — Не хватало, чтобы хозяева или этот недосторож проснулись, — он открыл дверь и кивнул в сторону пухлого старичка, который мирно посапывал облокотившись на стол.       Девушка откинула волосы, задев ими лицо Леви и мигом прошла внутрь. Аккерман последовал за ней предварительно окинув взглядом двор гостиницы, ему на секунду показалось, что он услышал какой-то звук, похожий на шуршание листвы.