***
Когда он замечает их во второй раз, то чуть не давится имбирным печеньем. Одна четвертая часть её волос перевязана ленточкой в бант с четырьмя петлями. Лента зелёная. Драко тупо моргает, глядя через весь Большой зал, и закашливается, пытаясь промыть горло чаем. Матч Слизерин-Когтевран в эти выходные. А она... в зелёном? Она сидит в пол-оборота, лицом к Поттеру, подогнув ногу на скамье, и в быстром темпе рассказывает что-то, что, по-видимому, кажется ей захватывающим, пока Поттер ей вежливо кивает. Даже в профиль видно, что она сияет от радости. И её волосы перевязаны зелёной лентой. Он осматривается вокруг зала, думая не пропустил ли он какое-то очередное движение по борьбе за социальную справедливость, и может зелёный — это цвет в поддержку прав кентавров или что-нибудь в таком же идиотском духе. Но больше ни на ком зеленой ленточки не было. Даже за столом Слизерина. Сегодня понедельник, до матча еще пять дней. Он переводит взгляд на Грейнджер как раз в тот момент, когда Уизли говорит ей что-то через набитый тостом рот. Справа от него Дин Томас начинает смеяться, Поттер пытается сдержать улыбку. Грейнджер опускает глаза вниз, зеленый бант подпрыгивает в волосах. Она больше не улыбается. Она отворачивается от Поттера, возвращаясь к своему завтраку, и тогда Драко видит симметрично расположенный с другой стороны головы бант с четырьмя петлями. Красный. Он закатывает глаза от самого себя. Сегодня первое число декабря. И она в рождественских цветах… а не в цветах Слизерина. Он отрешенно жует весь оставшийся завтрак, не чувствуя вкуса еды.***
— А это для мистера Малфоя! Хелен, пухлая и веселая секретарша, подскакивает к нему. Очевидно, быть в этом году ответственной за Тайного Санту — предел её мечтаний. Драко подпирает плечом стенку своего рабочего места и ждет, когда вся эта праздничная чушь закончится и он сможет вернуться к работе. Самым привлекательным в Группе аннулирования случайного волшебства была зарплата. Это, и еще его девушка — Дафна Гринграсс — устроилась сюда на работу. Но с тех пор, как они расстались, он всего себя посвящал работе: работал допоздна, обедал за рабочим столом, выходные проводил в офисе. Грейнджер начала тут работать где-то год назад; её тихое рабочее место было на другом конце этажа, в штабе Стирателей памяти. Месяц назад она перевелась в Аннулирование, но пока они редко пересекались. Вероятно, глава департамента специально не ставила их вместе, чтобы предупредить любые стычки. Она ушла из Аврората примерно через год после окончательного развода с Уизли. Если бы, после разрыва, Дафна осталась в Аннулировании, он бы, наверное, ушёл сразу. Не мог себе представить, что продержался бы столько. Хелен суёт ему маленький анонимный подарок, беспричинно хлопая в ладони. Он никак это не комментирует и тянется сорвать обёртку. Зеленая лента, бант с четырьмя петлями. Концы закручиваются в легкомысленную спираль. Подарочная упаковка темно-серого цвета, офисный свет отблескивает от бумаги. Несколько мгновений Драко просто мигает — и вздрагивает, когда кто-то прочищает горло. Да. Точно. Он должен сорвать обёртку. Весь офис смотрит. Вместо того, чтобы потянуть за концы банта, он снимает ленту через углы коробки. Сдирает серую обёрточную бумагу — проигрыватель меняет песню на “Добрый король Вацлав”*. Небольшая коробка вишнёвого дерева, с вырезанным на крышке драконом. Он открывает крышку: внутри, на бархатном подкладе, лежит набор из серебряного пера и чернильницы. — Ну? — нетерпеливо щебечет Хелен. — Что там? — Он таращился на содержимое коробочки уже несколько секунд. Встряхнув головой, он показывает коробочку коллегам: — Набор письменных принадлежностей. — Очень неплохо! — Прелесть. — Что там на крышке? — ...стоил кучу денег. — Записки же нет? Мы договаривались — никаких записок! — Ну да, что дарить мальчику, у которого всё... — Не пойму, для чего все эти секреты? — Ладно! Хватит! — Хелен хлопает в ладони. — Я принесу следующий. Драко смотрит на стилизованное перо. Пока все разглядывают следующий подарок, он достает его из коробки и обнаруживает в руке приятную тяжесть. Он вертит его в пальцах: с одной стороны отблескивает свет, и он видит выгравированные на оси буквы — “Д.М.” Он вскидывает голову, осматривая офис в поисках неё. Она кивает в такт “Доброму королю Вацлаву”, улыбаясь Бойеру, который открывает следующий подарок. Румянец только сходит с её щек. Она поворачивается, чтобы прошептать что-то стоящей рядом девушке, и красно-зеленый рождественский бант подпрыгивает в её волосах. Четыре петли.***
Через год они оба претендуют на повышение. Она получает должность, несмотря на то, что он работал в Аннулировании на четыре года дольше неё. В тот же день Рон Уизли объявляет о помолвке. С наилучшими пожеланиями он отправляет на её стол бутылку шампанского. Он слышит хлопок открывшейся бутылки на опустевшем этаже в 19:08, ровно когда доходит до лифта, чтобы уйти домой.***
— Не тебе было решать, Малфой! — Как раз-таки мне! Я был на выезде! По-твоему, надо было остановиться и отправить тебе сову прямо на глазах у магглов? Или лучше Патронус? — По-моему, надо было подумать головой! — Она отходит от него. — У нас есть Обливиаторы как раз для таких случаев! — Еще раз — мне надо было послать Патронус? Там был пистолет, Грейнджер! — Слушай, я знаю, что у тебя нет ко мне уважения... — Нет уважения? Это я сейчас уважителен с тобой... — Но ты обязан следовать правилам, которые я устанавливаю. — Её руки опускаются на бёдра. — Это как-то связано с Дафной? Я видела сегодня объявление в Пророке... — Ой, отъебись, Грейнджер. — Выходя из её кабинета, он оглушительно захлопывает дверь.***
В следующее Рождество она дарит всем своим сотрудникам ёлочные украшения. Подойдя к своему столу, он обнаруживает там украшение в виде серебряного дракона, перевязанное красной ленточкой, с четырьмя петлями. Он отрезает с украшения ниточку для подвешивания, чтобы использовать его как пресс-папье. Кладёт рядом с чернильницей. Еще через год он вытаскивает её имя на Тайного Санту. Хмуро смотрит на листочек, пока Хелен идёт дальше. В субботу он ходит взад-вперед по Косой улице, останавливаясь во Флориш и Блоттс, задерживаясь в магазине сладостей и обследуя коллекцию аксессуаров у мадам Малкин. Он не знает, почему так заморачивается. Дарить ювелирные украшения тоже не годится. Тем более она встречается с Терри Бутом. Не то чтобы это... Да даже если бы и... Нет никакого смысла... Он передергивает плечами и решает двинуться домой и взять из семейной библиотеки раннее издание “Фантастических тварей”, подписанное самим Скамандером. От того, что оно просто стоит у него на полке, все равно никакой пользы. Перед тем, как аппарировать с Косой улицы, он покупает металлическую закладку в форме очертаний Хогвартса. Он тратит целый час, пытаясь понять, что за заклятие используется для четырехпетельного банта, и в итоге решает завязать его самостоятельно, руками, перед этим основательно попрактиковавшись. Когда Хелен отдает подарок Грейнджер, он смотрит, как её взгляд останавливается на ленте. Она хлопает глазами, брови сходятся на переносице. Она стягивает ленту и разрывает подарочную бумагу. — Книга, — говорит кто-то. — Ну, конечно. Она вытаскивает закладку из форзаца и улыбается. — Спасибо моему Тайному Сан… — осекается. Она открыла книгу и теперь просто пялится на первую страницу. — О. Он видит, как приоткрывается её рот. — Что такое, мисс Грейнджер? — Там что, записка? Мы же говорили — никаких записок! — Ну, естественно, у неё уже есть эта книга. Это “Фантастические твари”, Мерлина ради... — Э, — произносит Грейнджер. Её лицо побледнело. — Это чудесный подарок. Просто я очень... — Это что, первое издание? Все замирают. Несколько людей, стоящих близко к ней, выгибают шеи, и Драко чувствует как по венам пробегает гул. Это было первое издание? — Да, — выдыхает Грейнджер. — И она подписана Ньютом Скамандером. Хелен ахает, и Драко переводит на неё тяжелый взгляд. — Она, наверное, стоила целое состояние! — Именно поэтому мы устанавливаем лимит на бюджет... — Не тормози, Барри. Тут только один человек, которому по карману... — Но там же не сказано, от кого это, да? По правилам было нельзя. — Нет, нет, — краснеет Грейнджер. — Подарок анонимный. Большое спасибо. — Она закусывает губу и раскрывает оглавление. — И если я не ошибаюсь… — Она переворачивает несколько страниц, аккуратно прикасаясь к уголкам. — Да, вот тут. Мистер Скамандер включил нарглов в тираж от 1927 года, несмотря на то, что лично их не встречал. — Она поднимает глаза и, прежде чем отвернуться, на миг её глаза останавливаются на Драко. — Позже он решил, что их не существует, и убрал упоминания о них из последующих изданий. Части сотрудников уже наскучило обсуждение книги, и Драко этому рад. Несколько коллег посматривают на него с подозрением. Хелен хватает следующий подарок, а Драко смотрит, как Грейнджер рассеянно проводит пальцами по корешку. В углу офиса кто-то шепчется. — Галлеонов в шестьсот обошлась, как думаешь? — Да уж скорее в тысячу. Драко проводит руками по лицу. Он не ожидал, что книга окажется первым изданием. Не то чтобы его заботило, что она больше не в его собственности. Просто… — Ты же не думаешь, что они… — О, я уверена на сто. Ты видел, как она смотрит на него? — Я бы не к ней присматривался. Такой подарок? Да еще и прилюдно? Драко ждет, пока Хелен вручит ему небольшой подарочный пакет c домашним пирогом с патокой, и смывается в свой кабинет. Через несколько часов он слышит постукивание по дверному косяку и, подняв взгляд, видит Грейнджер. Она робко улыбается ему, и он жестом приглашает её пройти. — Извини, я вычислила своего Тайного Санту. Он сглатывает. — Это против правил Хелен. Она усмехается, глядя на свою обувь. — Спасибо, Драко... — Я не знал, что это первое издание... Они заговаривают одновременно и осекаются. Она выжидательно приподнимает брови. — Я прошу прощения, — говорит он. — Она… она вообще-то из семейной библиотеки Малфоев. Честно, я не потратил на неё столько— э… Не то, чтобы я не стал… Я просто надеюсь, что тебя это не смутило. Книга не смутила. Она смотрит на него широко раскрытыми глазами: — Нет, что ты. Она мне очень понравилась. — Хорошо. Отлично, — запинаясь, проговаривает он. — Я не знал, что это первое издание. — О, — роняет она. — Мне не обязательно её оставлять, если ты… Хочешь её обратно? — Что? — Ты ведь не подозревал о её ценности, когда дарил, поэтому если хочешь... — Нет! — Он встает со стула. — Нет, нет. Я не это имел в виду. — Он проводит рукой по волосам. — Если только она тебе не нравится? — Я уже сказала, что нравится. — Точно, точно. — Он опускает взгляд на стол. — В общем, да. Пожалуйста. — Спасибо. — Пожалуйста. — Уже сказал. — Да. Он слышит, как она нерешительно топчется на пороге. Может она уже уйдёт?? — Я вообще-то хотела тебя спросить, — начинает она, и он отрывает взгляд от своих очень интересных бумаг на столе. — Бант на упаковке. Он чувствует, как учащается пульс. — Да? — Так завязывала банты моя бабушка. Твой бант… это сложный узел. И мне стало интересно, как ты научился... — Мне её упаковали. В магазине. — В горле что-то щелкает. Она молча моргает. — Я думала, ты сказал, что достал её из семейной библиотеки Малфоев. Он откашливается. — Да, а потом отнёс в магазин, чтобы её упаковали. — О, — произносит она. И смотрит на ковёр. — Что ж, спасибо тебе еще раз, — говорит она, поворачиваясь уходить, — Тайный Санта. — Она складывает губы в улыбку и исчезает; красно-золотая лента подпрыгивает в её волосах. Драко вздыхает и трёт глаза. Неделю спустя, в Рождество, Пророк объявляет о помолвке Грейнджер с Терри Бутом. По причинам, ему самому не известным, Драко напивается и улыбается самому себе при мысли о цене его книги в сравнении с 800-галлеоновым кольцом Бута. И нет, ювелиру он не писал.***
— Ты не слушаешь меня! — Я слушаю тебя! В этом и проблема! — Малфой, если бы ты потратил время на то, чтобы прочитать мой план, ты бы понял, что то, как ты разрешил ситуацию, было в абсолютном противоречии с регламентом... — В пизду регламенты, Грейнджер! — рычит он. — У меня не было выбора, твоё грёбаное подкрепление еще даже не сдвинулось с места. — До тебя, кажется, не доходит, — шипит она. — За твои действия можно уволить, Драко. Он тупо моргает, качая головой. — Тогда увольняй меня. У неё отвисает челюсть. — Что? — Увольняй. Меня. — Я… Я не угрожала тебе, Драко, я просто пыталась объяснить тебе всю серьезность ситуации... — Если всё так серьезно, тогда увольняй меня. — Он вскидывает руки. Она смотрит на него. Её рот двигается, безуспешно пытаясь издать звуки. — Ёбаное посмешище, а не отдел, — сквозь зубы проговаривает он и проталкивается мимо неё. Уведомление об увольнении так и не оказывается на его столе. Через неделю, пока она на обеде, он достает её рапорт. Она взяла на себя 75% вины, написав о не предпринятых ею незамедлительных действиях для высылки подкрепления на место происшествия.***
В том же году он вытаскивает имя Хелен на Тайного Санту. Подумывает подписать подарок — из вредности. Но она очень рада шарфу и варежкам, которые он нашел в лавке в Хогсмиде. Он следит за Грейнджер во время корпоратива в пятницу перед Рождеством. Она улыбается, когда надо, хлопает, когда дарят подарки, небольшой бриллиант сверкает на безымянном пальце. Но её остекленевший взгляд то и дело останавливается на ёлке. Свадьба состоится в следующие выходные, и она взяла две недели отпуска для подготовки и медового месяца. Когда вечер уже подходит к концу, он перекидывает пальто через руку и заглядывает в её кабинет. — Счастливого Рождества, Грейнджер. Она отворачивается от своего окна. — Счастливого Рождества, Драко. — Удачи со свадьбой, — выдавливает он. — И хорошо провести отпуск. Он пытается уйти до того, как она опять заведет разговор о том, почему он отклонил приглашение, и до того, как ему придется что-то выдумывать. Опять. — Я приду в офис в понедельник. Он застывает. Она смотрит в окно, наблюдая за тем, как идет снег. — Может, мне взять твои задачи? — спрашивает он. — Тебе не обязательно приходить. Эти восемь дней должны уйти на подготовку к свадьбе. Она сглатывает. — Мы, вообще-то, отложили свадьбу. — Она начинает перебирать какие-то бумажки; обходит стол и раскладывает предметы, которые уже лежат в идеальном порядке. — Поэтому эти две недели мне не понадобятся. — Отложили. — Сама идея кажется ему чужеродной. Идея того, что Гермиона Грейнджер отложила свадьбу. — Да. Поэтому увидимся в понедельник. Она поворачивается к нему спиной. По-хорошему, ему бы сейчас пожелать ей хороших выходных и свалить. — Где твоя лента? Она поворачивается, брови приподняты в немом вопросе. — Бант твоей бабушки. Ты всегда носишь ленты в Рождество. Она вскидывает руку к волосам: — О. Э... наверное, забыла. Было не до этого. — Он смотрит как её пальцы перебирают лежащую на плече косу, закрепленную простой резинкой. Он сует руку в карман. — По-твоему, это справедливо по отношению к тем, кто весь год провёл в ожидании, что их взгляд опять будет оскорблять твоя дурацкая лента? Я видел этот бант каждый декабрь со времён Хогвартса. Это вообще единственное, по чему я узнавал месяц. Уголок её губ приподнимается, и она опирается о стол. — В таком случае, я прошу прощения, Драко. Я обязательно повяжу ленту в понедельник. — Рождество уже пройдет. — Он проходит в её кабинет, чувствуя стук своего сердца. Кидает пальто на кресло для посетителей и, двигаясь к ней, без палочки наколдовывает длинную, зеленую с серебром ленту. Она закатывает глаза, растягивая губы в улыбке, и вытягивает руку для ленты. Он подходит к ней вплотную и смотрит, как поднимаются её глаза. Когда он оборачивает ленту вокруг резинки на её косе, его пальцы вздрагивают всего раз. Они закручивают, поворачивают и тянут ленту, пока не оформляется бант с четырьмя петлями; костяшки его пальцев нежно задевают её ключицу и челюсть с каждым поворотом ленты. Она следит за его лицом, медленно приоткрывая губы, пока он игнорирует её взгляд, сосредоточенно выравнивая размер каждой петли. Закончив, он позволяет косе тяжело упасть на её плечо, длинные концы ленты опускаются по груди, и он скручивает один кончик опасно близкими к ней пальцами. — Вот, — произносит он. — Теперь это похоже на Рождество. Наконец, она опускает взгляд на бант и вскидывает руку, чтобы прикоснуться к ленте. Несмотря на то, что он видит 800-галлеоновое кольцо на её пальце, сейчас оно кажется ему чистой формальностью. Когда она снова смотрит на него, её глаза ясные и широко раскрытые от такой близости. Он приподнимает её подбородок и прижимается ртом к её приоткрытым губам. Она ахает, и он чувствует на вкус её дыхание. Его рука скользит вверх по её бедру, к рёбрам, следуя дальше за концом ленты, пока не находит её пальцы и не сжимается вокруг них. Она раскрывает рот, и, прежде чем оторваться, он чувствует шелест её дыхания прямиком в своих легких. Он опаляет её жаром своего взгляда, прижимая палец к её нижней губе. — Счастливого Рождества, Грейнджер. Она сглатывает и едва дышит, не убирая его палец с губ. Он отрывается от неё, хватает своё пальто и уходит.***
В субботу Пророк печатает новость о расторжении помолвки Бута и Грейнджер, отмечая, что именно Грейнджер стала инициатором разрыва. В понедельник она приходит с большим красно-зеленым бантом в волосах, несмотря на то, что Рождество уже прошло. Он старается не задеть бант, когда зарывается рукой в её кудри, притягивая к себе её лицо. Он всё поигрывает концами банта, пока толкает её к столу, запирает дверь и улыбается ей в губы.