do you really want to die?

Чжунэ кидает окурок прямо на мокрый асфальт, огонек светится в темноте всего несколько секунд, а затем гаснет от холодных капель дождя. Донхёк стоит рядом без зонта, капюшон толстовки уже давно промок насковь, на плечах темные пятна, медленно спускающиеся все ниже и ниже. Чжунэ шмыгает носом и хмурится, еще раз оглядывает Донхёка, потирая свою шею через вороткник свитера, и слабо кивает, засовывая руки в карманы брюк. - Ты правда хочешь? - Ку трясет головой, скидывая капли с волос, и откидывая челку назад. Он стягивает с себя кожанку, вешая на крючок, и проходит в комнату. - Хочу. - твердо отвечает Донхёк, разуваясь и тихо следуя за парнем. Чжунэ щурится на него и стягивает с себя свитер. Донхёк выдыхает, разглядывая темно-фиолетовые синяки и порезы на теле Чжунэ, а когда замечает темную полосу на его шее, сглатывает, но не отступает. Ку натягивает на себя белую футболку и не надолго выходит из комнаты, оставляя Кима одного. Донхёк смотрит на темные, явно плотные шторы, переводит взгляд на полки с мангой, и дергается, когда чувствует чужое тепло сзади. - Готов? - дыхание Чжунэ заставляет Донхёка покрыться мурашками и прикрыть глаза. Он кивает, пытаясь расслабиться, но нервничает и еще раз сглатывает противный комок. Донхёк цедит воздух и не понимает, почему Чжунэ медлит, ведь он уже признался, что готов, что хочет. Хочет до скрежета зубами, до нервного тика, до сбитого дыхания. - Ты точно хочешь умереть? - Чжунэ шепчет прямо в ухо, обжигая горячим дыханием. Он прикусывает мочку с силой, наблюдая за выражением лица Донхёка. Ким не в силах что-либо сказать, глаза застилают слезы, и он коротко, но уверенно кивает. Чжунэ хмыкает, опускается ниже и дышит уже в шею. Донхек приоткрывает рот и вскрикивает, когда чужие зубы клацают по нежной коже, оставляя яркий след от зубов. Чжунэ псих ненормальный. Его руки в шрамах, а собственная шея имеет синий оттенок. У него бесчисленное количество попыток довести себя до экстаза, до предпоследнего вздоха, его все это сводит с ума, заводит, ему нравится. Донхёк тоже хочет, чтобы ему понравилось. Донхек не знает, почему тот останавливается. Донхек не хочет, чтобы он останавливался. - Будет мучительно больно, - Чжунэ зализывает укус и заходится смехом. Почти как в мультфильмах, где главный злодей совершает очередную гадость, оставаясь довольным собой и злорадствуя. Донхек поднимает на него свой взгляд, пытаясь понять человек ли он вообще. Но Чжунэ толкает его на пол, пытаясь сдернуть прилипшие к коже джинсы, и рычит опасно, больно царапая бедра ногтями. Донхеку плевать вообще, потому что Чжунэ должен покончить с ним. И не важно как. Чжунэ улыбается страшно и ведет по внутренней стороне бедра лезвием ножа. Донхек заходится в крике, стараясь не дергаться. Он наблюдает, как собственная кровь скатывается вниз тоненькой струйкой, и делает глубокий вдох. Со вторым порезом Ким мучительно стонет, откидываясь на полу и ловя воздух ртом. Чжунэ дышит тяжело и не понятно от чего, он смотрит как-то странно в слезящиеся глаза Донхёка и улыбается одним уголком губ. Донхёк замечает стекающую по чужому виску капельку пота и прикусывает губу, чувствуя как лезвие входит глубже. Взгляд Чжунэ затуманенный, его губы покусаны. А у Донхека кровь стекает по ногам, и Чжунэ явно нравится. Донхёку, кажется, тоже. Чжунэ маньяк какой-то. Но Донхеку нисколько не противно, даже когда внезапно понимает, что Чжунэ нравится в том самом смысле, даже когда видит, что тот возбужден. У Донхека лицо в слезах, потому что больно, потому что ноги хочется свести, но Чжунэ держит крепко, до синяков, и продолжает издеваться над телом. Донхёк прикрывает глаза на какие-то жалкие секунды, с хрипом и трудом открывая вновь, только чтобы посмотреть на чужое лицо, на обкусанные полные губы и наткнуться на темный, бешеный взгляд. Когда Чжунэ аккуратно задирает его толстовку вверх, Донхёк через силу подносит собственную руку ко рту, прикусывая ладонь. Ку плавно водит своим ножом, оставляя красные следы на подтянутом животе и боках. Он давит другой ладонью на ребра, проходит по ним пальцами, словно старается пересчитать, и сжимает кожу, выбивая из Донхёка тихие всхлипы. Донхёк не собирается его останавливать, Донхёк хочет чувствовать холодное лезвие, Донхёк хочет видеть лицо Чжунэ при этом и задыхаться. Когда веки начинают закрываться, Донхек думает, что нужно еще немного продержаться, что нужно еще немного побыть здесь, с Чжунэ, своей кровью и ранами на их душах. Донхёк думает, что скоро конец. Донхек разлипает с трудом опухшие глаза в полной темноте. Он лежит под толстым одеялом в мягких простынях и воздушных подушках. Шторы все также не дают свету проникнуть в комнату, словно давая хозяину квартиры еще немного пожить в своем отдельном мире. Донхек поднимает голову и на удивление не чувствует тяжести и физической боли. Широкая кровать Чжунэ кажется бесконечной, но Донхёк выбирается из-под одеяла, ёжась от прохладного воздуха в комнате. Он подходит к шторам и одергивает край темной ткани в сторону, переступая порог балкона и щурясь от яркого света. Чжунэ сидит на полу, облокотившись спиной на стену и сложив ноги по-турецки, с сигаретой меж пальцев и пепельницей и пачкой сигарет рядом с бедром. Он не смотрит на Донхёка и никак не реагирует на посторонние звуки. Донхек осматривает свои ноги - все порезы обработаны - спасибо Чжунэ - вокруг них множество синяков разных оттенков, бедра покрыты желтыми и все еще красными пятнами. - Как часто ты так играешься? - Донхек тихо присаживается рядом, замечая, что еще совсем немного и будет видно восходящее солнце. Чжунэ делает затяжку и продолжает смотреть куда-то вверх. В небо. - Так же часто, как ты хочешь сдохнуть. - его голос немного хрипит, иногда пропадая, но Донхёк улавливает каждый звук. Донхек берет сигареты Чжунэ и прикуривает, кидая зажигалку обратно в полупустую пачку. Дует ветер и становится прохладно. На Донхеке майка и боксеры. На Чжунэ короткие шорты и когда-то белая, теперь уже заляпанная донхековой кровью, футболка. - Ты был первым. - Чжунэ тушит сигарету о пепельницу, в которой бычков не меньше десяти, и прикуривает еще. Донхек вопросительно смотрит, выпуская дым изо рта. - Кого я резал, кроме себя. Донхек понятливо кивает и смотрит то на свои, то на чужие ноги: его порезы вздулись, а у Чжунэ белые шрамы и пара болячек на коленках. Донхек думает, что они выглядят очень даже ничего. Чжунэ красив даже так. У него шрамов на сердце будет больше, чем на теле. - Если хочешь, - Донхек выпускает дым изо рта и потирает самый глубокий порез на бедре, - Можешь резать меня, вместо себя. Чжунэ щурится, и его лицо в первых лучах солнца выглядит пиздец как красиво. Свежие порезы на его руках заставляют Донхека сглотнуть, а полоса на шее отвернуться. - Если хочешь, - отвечает он, на секунду задумываясь, - В какой-то момент я смогу тебя убить. Донхек кивает и тушит сигарету, Чжунэ повторяет за ним. - Я буду готов. Я всегда готов. Они тихо заходят в комнату и перед тем как лечь, Чжунэ снимает с себя грязную футболку, показывая фиолетово-синие пятна на ребрах и груди. Донхёк чувствует, что под майкой у него такая же картина из синяков, и улыбается. Донхек умер с тем первым прикосновением холодного ножа, Донхек хочет умереть так не раз. - Ты правда хочешь умереть? - Сколько угодно раз рядом с тобой. Донхек возрождается с Чжунэ.