Свет и Тьма

Все волшебницы по установленному стандарту — девушки, которые очень любят поразвлечься. Во многих заключена сильная магия, которой они всегда, разумеется, хвастались и продолжаются хвастаться до сих пор. Да и иногда своими волшебными штучками они могли смухлевать и пожульничать в каких-нибудь настольных играх и заработать таким способом денежек, на которые совершенно все без исключения смотрели с вытекшей слюной. Ходили даже слухи про одну такую волшебницу, которую заметили за этим грязным делом и она полностью погрязла в долгах, но выкрутилась благодаря своей наставнице. А эта волшебница была совершенно другой. Она не любила показывать всем свои красивые чёрные волосы с белой прядкой и просто большую часть срезала, оставив себе вполне симпатичное, но ничём не впечатляющее каре. Своими пышными формами не хвасталась в отличие от сестёр, которые не боялись холода Снежного Хребта и ходили в откровенно открытых костюмах. Она была так же холодна, как и её родина, а её спокойствию и бдительности всегда удивлялись и даже завидовали наставницы. Никто не решился спросить у неё, почему она так отличается от всех остальных волшебниц, которые иногда просто прогуливали уроки. А никто не решился потому, что её взгляд буквально сводил с ума. Эти ярко-фиолетовые глаза. Смотря в них, ты мог покрыться ледяной корочкой — такой эффект и действовал на всех, кто в них взглянул. Она могла заставить замолчать любого, на кого она кинет свой взгляд, пусть даже на секунду, и этим девушка, как-никак, пользовалась. Но если к этому со временем кто-то привык, то никто и никогда не мог объяснить того страха, когда в этих леденящих душу глазах появлялся недобрый огонёк. Эти искорки зажигалась на несколько мгновений, после чего исчезали, и появлялись они примерно тогда, когда волшебница была в минутном гневе. И никто не знал о том, что эта когда-то юная волшебница заключила договор с кем-то, кто принадлежал самой Тьме. Она обменяла свою душу на безграничную силу, от которой потом стала зависима. Волшебница была в восторге от каждой смерти монстра, который не выдерживал её заклятий или удара её косы. Она каждый раз безумно улыбалась, видя новую заляпавшую её кровь. Она хотела захватить весь мир, который был создан светлой Богиней Альтеей, и погрузить его в полную, совершенную Тьму. Хотя, чего уж там?.. Она сама хотела стать Тьмой. Она мечтала только о том, чтобы нести разрушения и хаос, притворяясь милой героиней, которая обязательно спасла бы этот мир. И эта волшебница прозвала себя Чёрной Марой. Никто и никогда не уделял её прозвищу большого внимания, а имя было скрыто завесой тайны. Обо всех намерениях этой злой колдуньи знала одна только Серебряная Охотница, о которой только ходили слухи. Ходили слухи об эльфийке, свет стрел которой был слишком ослепляющим. Такой, который не свойственен другим лучницам: не приятно зелёный или голубой, а именно белый. Тот цвет и оттенок, который ассоциируется с самой Богиней. И никто не знал о том, что эта сила и была дарована тогда ещё юной лучнице самой Богиней, чтобы избавить этот мир от населяющего его Зла. Она несла правосудие своими стрелами, создавая мощные вихри, от которых даже монстры иногда оставались без зрения. Настолько была велика сила Богини и её Свет, который несла Охотница. Она уже стала Светом для Тёмного Мстителя, станет и для Чёрной Мары. В конце концов, в этом было её предназначение — защищать всех невиновных и избавлять мир от той Тьмы, которая почти полностью поглотила его. Но лучница не даст этому случиться, иначе сила была дарована ей по ошибке. Она, как и волшебница, ощущала всё своё могущество, но не злоупотребляла им в собственных целях и мотивах. И вот сейчас, стоя на одной поляне, её взгляд небесно-голубых глаз встречается с пылающим яростью фиолетовыми. Они смотрят друг на друга пристально, одна готова убить другую, вторая — спасти первую. Им было судьбой предначертано встретиться друг с другом и стать заклятыми врагами, пусть одна и совсем не ощущает ненависти, а другая — той любви, которая исходит от эльфийки. Всё, что Мара чувствовала к Охотнице — это желание убить и расколоть её красивое, бледное тело на тысячи маленьких осколков. На секунду Чёрная Мара исчезает из поля зрения Серебряной Охотницы, но та ловко совершает два прыжка в воздухе, разворачивается и, зарядив на кончике своих стрел светлую энергию и сосредоточенную в ней магию, стреляет из арбалета ровно в то место, где появляется волшебница. Ту заволакивает вихрь, и спустя несколько мгновений её истощённое тело падает на холодную, сырую землю, а коса и сфера выпадают из разжавшихся ладоней. Огонёк в ярко-фиолетовых глазах снова потухает, а взгляд направляется на пасмурное небо. Мара слышит шаги неподалёку от себя. Охотница подходит к ней и медленно усаживается на колени, не отрывая взгляда от буквально мёртвых глаз волшебницы. Девушка чуть слышно фыркает, поворачивая голову в сторону эльфийки, хмурит чёрные брови и тихо-тихо спрашивает: — Чего ты ждёшь, Охотница? Твоя добыча перед тобой. Волшебница замечает дрожание губ у лучницы. Та откладывает свой арбалет, заметно встряхивает белоснежными крыльями за спиной, быстро отводит взгляд. Она с печалью понимает, что в мыслях этой заблудшей души только убийства и величественность собственной силы. Всё-таки, в одном она была похожа на остальных — такая же самовлюблённая. Но отталкивает ли этот факт Серебряную Охотницу? Нет, она хочет ей помочь. Это и есть её предназначение. Она поможет Чёрной Маре и Тёмному Мстителю встать на правильный путь и не разрушать то, что было создано Богиней. Серебряная Охотница покажет им это её силой. Она убедит их. Она убедит её. — Я не стану отнимать у тебя жизнь, — мягко произносит эльфийка, наклоняясь чуть ближе к девушке. Расстояние между их лицами стало непозволительно маленьким, они почти могли соприкасаться друг с другом носами. Но ничего не происходит. Чёрная Мара только чувствует сбившееся дыхание Серебряной Охотницы на своей коже. И это дыхание сводит её с ума. — Тогда для чего всё это? — наконец спрашивает волшебница, томно выдыхая и с вызовом смотря в её глаза. В её голубые глаза. Эльфийка ослепляла не только магией, которой заряжала свои стрелы, но ещё и красотой, которой была наделена. Но помимо той красоты, которую девушка разглядела в одних только глазах, она так же увидела смятение. Охотница была не уверена в том выборе, который сделала сейчас и который она больше никогда не изменит. Она не изменит ни своим принципам, ни своему пути. И догадку волшебницы подтверждает сама лучница. — Я просто хочу стать твоим Светом. Огонёк снова зажёгся в ярко-фиолетовых глазах. Чёрная Мара снова исчезает, заставив Серебряную Охотницу вздрогнуть и снова крепко сжать свой светоносный арбалет. На этот раз её реакция была на нуле, и волшебница выпрыгивает из пустоты, сокрушая землю и отбрасывая магической, тёмной волной лучницу, заставляя ту врезаться в ближайшую каменную стену. Ещё миг — и волшебница снова рядом с лучницей. Она крепко сжимает её запястья, отчего эльфийка отпускает свой арбалет. Он с треском падает на землю. Лучница впервые в жизни почувствовала страх. Страх не за свою жизнь, а за чужую. Её светлая душа буквально ушла в пятки, наполненное добротой и любовью сердце больно сжалось, а дрожь во всём теле она не могла унять, как бы ей этого не хотелось. Спокойным оставался только взгляд. Небесный взгляд. Безусловно, этот страх ощущает и волшебница, чему была несказанно рада. Чёрная Мара приближается к Серебряной Охотнице, наклоняется к её уху и шепчет тихо и яростно: — Тогда я стану твоей Тьмой.