***
Квентин очнулся на земле. Огня уже не было. Все его тело болело, но эта боль ни шла ни в какое сравнение с прошлой. "Привет, приятель, - осторожно произнес голос Пенни в его голове. - Надеюсь, ты чувствуешь себя уже лучше. Небольшая сенсорная перегрузка пройдет к концу дня. Прости, мы не смогли дождаться твоего пробуждения, Аид становится совершенно невыносимым, когда дело касается Персефоны. Хотя кому я это обьясняю? Концепция любви и все такое, - путешественник хмыкнул.- Ладно. Удачи там на Земле и передай физкидам, что я чертовски люблю всех вас, придурков. И Кэдди... ее особенно сильно. И постарайся больше не умирать, ладно?" Квентину хотелось рассмеяться, но он не мог пошевелить и пальцем. Во всём новообретённом теле была слабость, ноющая боль медленно отступала, зато сенсорная перегрузка, как и обещал Пенни, только усиливалась. Холодный воздух обжигал, одежда жгла кожу. Он открыл глаза и с трудом приподнялся на локте, оглядывая поляну. Джулия, Элис и Элиот сидели в тех же позах, в которых он видел их целую жизнь и тонну боли назад. Марго задремала, сидя с другой стороны от догорающего костра, откинув голову на лежащий там ствол дерева. Их упёртая Марго, не желающая оставлять Элиота одного ни на секунду. Квентин прислушался. Друзья не видели его, хотя он лежал всего в двух десятках ярдов от них, они выглядели застывшими, словно окаменевшими, застрявшими во времени. Квентин испугался, что Аид мог что-то с ними сделать, но потом Элис тряхнула головой, прогоняя оцепенение, поежилась и повернулась к Элиоту. - Извини, я знаю, что момент неподходящий, но... почему персики? Ты сказал это тогда в парке и сейчас, за этим стоит какая-то история? Элиот молчал, подбирая слова. - Худшего момента и придумать сложно. Я расскажу позже, обещаю, ты имеешь право знать, но не сейчас, не когда... - он выдохнул, зажмурился. - Я не могу поверить, что это реальность. Мне кажется, это все в моем воображении, вы все, и этот костер, и все что произошло. Элис, может быть, у меня галлюцинации? - А если и так, то какой смысл спрашивать? Элиот поднял глаза и застыл, как под действием заклинания. Квентин неловко улыбнулся и пожал плечами. Он выпрямился, продолжая стоять на коленях, неуверенный, что его тело способно к координированным действиям. - Вы тоже его видите? - пугающе-спокойным, бесцветным голосом уточнил Элиот. - Кью! - Джулия закрыла рот руками, и этого подтверждения было достаточно - Элиот сорвался с места. Следующим, что почувствовал Квентин, было обьятие; он стоял на коленях в грязи и прошлогодних листьях, тесно прижатый к Элиоту, и объятие чувствовалось в три раза сильнее из-за сенсорной перегрузки, но Квентин обнимал его в ответ, потому что не мог по-другому. Обнимал крепко, почти панически цепляясь за одежду Элиота. - Кью, это правда ты? - Правда я, - Квентин спрятал лицо в изгибе шеи волшебника и дышал, дышал, дышал. Монстр пах иначе, двигался иначе, иначе касался его. Элиот набрал в легкие воздуха, готовясь что-то сказать, но не смог. По его лицу текли слёзы, и Квентин чувствовал их у себя в волосах - привет сенсорной перегрузке. - Я здесь, всё в порядке. Я с тобой, Эл, - Квентин прижался к нему еще ближе, стискивая черный пиджак Элиота в кулаках так крепко, что затрещала ткань. Вог понизил голос и сказал: - Я понимаю, что тебе уже не терпится сорвать с меня одежду, но давай хотя бы не при всех. Квентин издал нервный смешок и разжал пальцы, и в этот момент Элиота мягко оттеснили и его место заняла Джулия. - Кью, ты вернулся! Но как, как это возможно? - Я не знаю, Джулс, - ответил Квентин, зарываясь лицом в ее волосы. - Там был Пенни, наш Пенни, Аид и кровь, которую я по глупости отдал лесной ведьме давным-давно. - Элиот, мать твою, у тебя швы разошлись! - проснувшаяся в суматохе Марго указала ему на живот, где на темной ткани расплывалось мокрое пятно. - Я всё понимаю, я тоже рада, что Квентин вернулся, но зачем же носиться, как в задницу ужаленный? Не слушая никаких возражений, Хэнсон утащила Элиота в коттедж менять повязку, успев оставить лёгкий и совсем нехарактерный для неё поцелуй на макушке Квентина. - Я правда рада видеть тебя, героический ты придурок. Тем временем, Джулия выпустила его из рук, и Элис склонилась, намереваясь то ли поцеловать его, то ли обнять. - О, я имею в виду, я бы с удовольствием, но побочный эффект возвращения - это сенсорная перегрузка, и у меня всё немного плывет перед глазами, - заметил Квентин. Если Куинн и почувствала холодность в его словах, то виду не подала. - Чем мы можем помочь? - Пенни сказал, это пройдёт через пару часов. - Прохладная ванна успокоит чувствительную кожу, потом ты съешь что-нибудь не острое и не солёное, и попытаешься поспать, - Элис, вдобавок к ее прочим талантам, виртуозно умела командовать. Впрочем, в этот раз Квентин не возражал, вымытый и накормленный, спустя час засыпая в кровати Элиота, потому что - удивительно - именно у него оказалось самое мягкое постельное белье.***
Элиот проснулся в комнате Марго. Ему потребовалось немного времени, чтобы осознать, чем это вызвано, и что произошло вчера, но когда осознание пришло, вместо радости он ощутил испуг. - Бэмби? - Да, детка? Как ты себя чувствуешь? - Марго выглянула из-за журнала, который читала в кресле у постели. - Бэмби, не смейся, пожалуйста, но вчера произошло что-нибудь... необычное? Хэнсон только хмыкнула. - А вот и твоё чувство юмора проснулось. Наш маленький нерд уже не спит, если хочешь, я спрошу о его состоянии Джулию, она первая с ним говорила. - Квентин настоящий? Выражение лица Марго смягчилось. - Да, детка, он настоящий. Сейчас он разговаривает с Элис, и не то чтобы я подслушивала... - ...но? - Но тебе стоит поговорить с ним после, и, ради всего святого, без резких движений, твоя рана тебе этого не простит. Дальше время тянулось приторно-сладким медом, капающим с ложки. Марго принесла ему завтрак, но всё, на что хватило Элиота, это механически прожевать два тоста и сменить повязку с помощью магии. Все попытки Бэмби разговорить и развеселить его оказались бесполезны, Элиот медленно погружался в океан собственных мыслей. Что, если упустив свой шанс месяцы назад, он не получит второго? Что, если Квентин вернулся другим, что если он вернулся без тени? Что, если Кью возненавидел его из-за отказа или из-за того, что он сделал в Чёрном Шпиле? Он ведь выпустил Монстра, и всё что случилось позже, всё, что произошло - его, Элиота, вина. "...и Эл, я не знаю, что между вами сейчас, но не проеби свой шанс, пожалуйста." Марго поцеловала его в лоб и вышла. Но, если бы он не застрелил Монстра, Кью остался бы в замке, его ранимый, впечатлительный Квентин, чей мозг иногда даёт сбои, остался бы без него, без Джулии, без Элис и всех остальных, наедине со злобным магическим существом, существом, ломающим людей как кукол, физически и ментально. Да, Квентин был бы жив, но надолго ли?? В дверь постучали. - Входите, - голос внезапно подвёл Элиота, он сел прямо, оперевшись на подушки, и непослушными пальцами убрал волосы со лба, но за дверью оказалась Элис. Девушка прошла в глубь комнаты с нечитаемым выражением на лице. В руке она держала стакан сока, апельсинового, судя по цвету. В определенный момент Элиоту показалось, что этот сок сейчас окажется на нём, но Элис только поставила стакан на тумбочку рядом с кроватью и сложила руки на груди. - Можно сесть? Элиот кивнул, переводя взгляд с Элис на сок и обратно. Разве она не должна его ненавидеть? Или Марго ошиблась, а она пришла торжествовать? - Витамины, - блондинка пожала плечами, как будто это все объясняло. - Тебе нужно восстанавливать силы. - Спасибо, - выдавил Элиот хриплым со сна голосом. Он поднес стакан к губам и осушил его в несколько глотков. - Спасибо. - Ты знаешь, зачем я пришла на самом деле, - сказала Элис. Фраза не была вопросительной. Элиот кивнул. Сладость горчила на языке. - Элис, я... - Нет, - отрезала Элис. - Нет. Видит бог, мне и так нелегко говорить с тобой об этом, так что будь добр, помолчи хоть минуту и послушай меня. Она села в ногах кровати и сложила руки на коленях. - Квентин рассказал мне о мозаике. Не всё, конечно, только в общих чертах. Это должно быть ужасно - нести в себе воспоминания за половину века. - Это непросто, но не ужасно. Когда мы запирали эмоции и учились боевой магии, всё было в разы хуже, потому что там мы чувствовали в основном негативные эмоции: страх, обиду, злость, а мозаика... Губы Элис сжались в прямую линию, и Элиот мысленно выругался. "Да, вспоминать сейчас о боевой магии - это именно то, что нужно." Девушка встряхнула головой и продолжила, глядя куда-то за плечо Элиота: - Когда вы вернулись, я знала, что всё изменилось. Не могла понять, что именно, но всегда знала. Потом был Чёрный Шпиль и Библиотека, и я всё испортила, осознанно проебала все шансы, которые у меня были, - она поежилась. - Возможно, со временем мы с Квентином сможем снова стать друзьями, но сейчас он мне не доверяет. - Марго сказала, он вернулся к тебе, - отстранено заметил Элиот, и его собственные слова впились ему в грудь пониже ключиц и выбили воздух из легких. Элис усмехнулась, но торжества в ее голосе не было. - Но не думаешь же ты, что это был его осознанный выбор? Квентин был напуган и раздавлен. Он потерял надежду и устал сражаться. Он боялся, что не вернет тебя, боялся, что больше не будет любим. Я должна злиться на него за это, но не могу. Я думаю, в некотором смысле, я воспользовалась его состоянием, а он - моим. Элиот нахмурился. - Что ты имеешь в виду? Куинн закрыла глаза, на лице застыло болезненное выражение. - Поверить не могу, что мне приходится это объяснять. Ты, из всех людей, знаешь, как сложно пытаться не любить Квентина, и знаешь, что это не проходит по щелчку пальцев. Поэтому, когда он предложил попробовать снова, я знала, что это никуда не приведет, но не могла сказать "нет". Элиот прищурился. - Иронично, потому что несколько месяцев назад я сказал Квентину "нет", хотя знал, что это бы сработало. - Значит, мы оба по-королевски проебались, - резюмировала Элис. Они помолчали, думая каждый о своём. - Ты уже видела его сегодня? Как он себя чувствует? - Уже гораздо лучше. Сенсорная перегрузка прошла, но ему нужно ещё день-другой оставаться в постели. Не знаю, психически или физически он пострадал, но возвращение из мертвых явно не было приятной прогулкой. - А ты сама в порядке? - Я? - вопрос ее удивил. - Квентин был первым человеком, которого я полюбила, по-настоящему полюбила, понимаешь? Конечно я не в порядке, но давай посмотрим правде в глаза - я любила его четыре года и тот факт, что я не знаю, каково это - любить его пятьдесят лет, не значит, что я не могу уважать это. Элиот посмотрел на нее с восхищением, так, как обычно смотрел на Бэмби. Элис Куинн его удивляла и продолжала удивлять. - Если человек, делающий Квентина счастливым - не я, то я готова это принять. Она встала и оправила юбку, пропуская ткань между пальцев. - Это честная игра, Элиот. Как в покере - главное вовремя сбросить карты. Едва девушка вышла, он откинулся на подушки, да так резко, что стукнулся затылком об стену. Прикрыл глаза, вытирая мокрые дорожки со щек. Странная ирония: облегчение бьёт сильнее горя. Элиот не плакал, когда Марго рассказала ему о смерти Кью - не смог. Он держался все это время, но когда Кью - его Кью, живой, до смерти перепуганный и теплый, вернулся - плотину прорвало, и добрую половину прошлой ночи он провел, всхлипывая в руках терпеливой и понимающей Бэмби. - Элиот, можно? - в приоткрытую дверь просунулась взлохмаченная после сна голова Квентина. - Конечно, - он сел, подтягивая колени к груди. - Разве тебе не нужно ещё соблюдать постельный режим? - Технически, это просто смена локации, - Квентин сел напротив, скрестив ноги. Ты не возражаешь, если мы поговорим кое о чём? - Совсем не возражаю, только когда я осознаю, что ты точно настоящий, - полушутя-полусерьёзно заметил Элиот. За сказаным было много того, о чём Вог промолчал. "Я думал, что потерял тебя. Элис сказала, мы не можем тебя вернуть. Элис сказала, всё кончено. Я провёл столько времени в своём подсознании, что не смог бы отличить тебя-из-воспоминаний и тебя настоящего. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя." Квентин накрыл рукой ладонь Элиота и легонько сжал пальцы. - Настолько, насколько я могу судить, я настоящий. Персики и сливы, придурок. Элиот скосил глаза на их соединенные руки. - Персики и сливы. Тишина была уютной. Элиот опустил голову на колени, Квентин рассеяно пропускал его кудри между пальцами свободной руки. - Как твои швы? - наконец спросил Квентин. - В относительном порядке, но Марго меня вчера чуть не убила, - пожаловался Вог. - Даже не удивлён. - Кью, - неуверенно начал Элиот. - Да? - Элис сказала, когда заклинание подействовало, и из зеркала посыпались искры, она сказала - ты перестал бежать. Кью, почему ты перестал бежать? - Я... не знаю, - мгновение Квентин выглядел удивленным, а потом удивление сменилось слезами. - Я не знаю, Эл, я не понимаю, как это произошло. Я помню, как починил зеркало, нужно было избавиться от Монстра, нужно было остановить Эверетта, а потом я просто... устал. - Всё в порядке, Кью, - Элиот мягко удержал его подбородок, не разрывая зрительного контакта. - Я понимаю, и я не виню тебя, просто говорю, что раз чудеса случаются, и ты вернулся, то хотелось бы сохранить тебя живым и здоровым как можно дольше. Может быть, мы найдём лекарства, которые не блокируют твою магию, мы можем что-нибудь придумать. Пожалуйста, Кью, я не могу потерять тебя снова. - Хорошо, Элиот. Обещаю, ты не потеряешь. Удовлетворившись таким ответом, Вог кивнул и облизал губы. - Откровенность за откровенность, Кью. Я должен кое в чём тебе признаться. Элиот прикусил внутреннюю сторону щеки, боль отрезвила его. - Все хорошие вещи в моей жизни либо связаны с тобой и Марго, либо в конечном счёте разбивали мне сердце. Когда мы вернулись с квеста, и ты предложил дать нам шанс, я испугался, нет, я был в ужасе, потому что Элиот Вог не получает счастливых концовок, и я бы не простил себе, если бы разрушил ещё и это. - Ты всё ещё боишься? - наконец спросил Квентин после долгого молчания. - Да. Но ты делаешь меня храбрее, Кью. Когда я был заперт в своём подсознании, мне нужно было найти одно воспоминание, спрятанное дальше всех, найти поступок, о котором я больше всего жалею. Именно этот поступок, Кью. Я знал, что совершил ошибку в ту же секунду, я знал и предпочёл спрятать это воспоминание и никогда не возвращаться. Конечно, ты был прав, Кью, мы подходим друг другу, и у нас есть доказательства концепции, и если ты всё ещё... Элиот опустил голову. Господи, он так облажался. Возможно, Квентин простит его, потому что он не умеет долго злиться, но ни о чем другом... - Да, - сказал Колдуотер ровным голосом, но когда Элиот поднял глаза, то заметил дрожащий подбородок. - Ответ - да, я всё ещё люблю тебя и всё ещё хочу дать нам шанс. "Это точно происходит в реальности?" Весь воздух из легких куда-то исчез, и Элиот тщетно пытался вздохнуть. - Если ты тоже этого хочешь, - добавил Квентин, наклоняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. - Очень, - ответил Элиот, не узнавая свой голос. Он не заметил, как снова начал плакать. - Я люблю тебя, Кью, и мне так жаль, мне так жаль... Квентин прервал его, преодолевая расстояние между их лицами и целуя его, коротко и неуверенно, совсем как тогда, в их первую годовщину в Филлори. Элиот мягко усмехнулся, садясь поудобнее и скрещивая ноги, живот отозвался тупой болью. Он обнял ладонью шею Кью и поцеловал его сам, медленно и правильно, чувствуя сладость на языке от апельсинового сока, принесенного Элис. Квентин ответил, отчаянно цепляясь за его пижаму, сжимая пальцы до побелевших костяшек. "Он тоже плачет? Неважно, все неважно, пока он жив и он настоящий." - Я так сильно скучал по тебе, - сказал Квентин, отодвигаясь и упираясь лбом в ключицу Элиота. Вог хотел ответить, что да, он тоже, и так сильно, что это причиняло физическую боль, но голос его не слушался. Он прижал Квентина к себе: он весь - карточные фокусы, горящие глаза, теплая улыбка, персики и сливы. "Персики и сливы," - повторил Элиот. Они оба живы. Они оба в безопасности. Они снова вместе. - "Персики и сливы."