Несущие ночь

      Ночь послушано расстилалась перед Дэйном, ластилась к телу, покусывала прохладой за пальцы. Даже будучи вампиром, холод он ощущал хорошо, хотя говорили, что с возрастом это проходит — возрастом бессмертной жизни, конечно. Но Дэйн был юным. Он и внешне выглядел молодым, и по меркам вампиров пара лет обращения — это ничто.       Он отлично вписывался в суетливый вечерний Кэмден: ровно подранные черные джинсы, темная рубашка и куртка. Волосы встрепаны, на лице остались не смытые разводы блёсток.       Наушники ритмично отбивали музыку, а голос вокалиста нашептывал что-то на немецком — Дэйн ни слова не понимал, хотя Коннор когда-то обещал научить. Пару раз Дэйн переводил тексты с гугл-переводчиком, но результат не особо порадовал.       Ночь, кровь и секс. Ну, у него этого и так в жизни хватает.       Лондонский воздух нес прохладу и какую-то морось, оседающую на волосах. При большом воображении ее можно было считать дождем, но Дэйна это ничуть не напрягало. Он родился и вырос на другом конце мира, в Новом Орлеане, и там душная влага, обхватывающая ладонями лицо, была в порядке вещей.       Район Кэмдена вплетал в ночной воздух запах какой-то острой еды, который при первом же порыве ветра сменялся восточными благовониями. Дэйн поморщился: терпеть не мог эти вонючие палочки.       Магазины вокруг светились яркими огнями, но хотя бы шума улиц не слышно. Не то чтобы они особо напрягали Дэйна, но иногда уж слишком напоминали о дне смерти. Тоже рядом с оживленной улицей, в переулке. Иногда Дэйн думал, что история его смерти могла бы стать идеальной иллюстрацией в учебнике. В том разделе, где поучительно написано о том, что не стоит связываться с «плохими компаниями».       Дэйн нырнул в неприметный переулок, и почти сразу его лицо осветила неоновая вывеска с кроваво-красным названием клуба. Стянув наушники, Дэйн спрятал их в потертый рюкзак и нырнул в нутро заведения, бьющееся басами в ритме сердца.       Вообще-то он не особо любил такие места. И думал, что большую часть ночи проведет, гуляя по ночным паркам: они закрывались, так что никто бы не помешал.       Но инцидент после съемок выбил из колеи. Блуждать в темноте и быть одному Дэйну не хотелось. А выбирать заведение не приходилось: здесь могла быть Мэделин.       Дэйн действительно быстро ее нашел. Перегнувшись через барную стойку, она о чем-то беседовала с высоким барменом, сплошь в татуировках. Это снова напомнило о Конноре и отозвалось внутри гулкой тоской. Отогнав ее, Дэйн плюхнулся на стул рядом с Мэделин.       Она радостно улыбнулась ему и обняла, тут же заказав для Дэйна какой-то коктейль. Бармен унесся выполнять заказ, и Дэйн пихнул Мэделин плечом:       — Он что, твоя новая пассия и пища?       Мэделин вспыхнула:       — С чего ты взял!       Судя по тому, как она быстро опустила взгляд на барную стойку, Дэйн попал в точку.       — Ты невыносим, — вздохнула она.       — Да ладно тебе, он симпатичный.       Мэделин была из тех, кто не скрывал клыков. Правда, в современном мире это считали экстравагантной деталью, которая вполне вписывалась в облик Мэделин: в ее темные косы всегда были вплетены цветные пряди, сегодня синие, на груди выглядывала из-под майки татуировка, а неизменные тяжелые ботинки она носила как с джинсами, так и с юбкой, как этим вечером.       Бармен поставил перед Дэйном высокий стакан с коктейлем, Мэделин обворожительно улыбнулась ухажеру и бросила Дэйну:       — А Коннор где?       Простой вопрос вмиг стер всю веселость Дэйна. Он уставился на пятно от пролитого пива на стойке:       — Не знаю. Мы поссорились.       — Оу. Коннор может достать кого угодно.       — Да нет, это я вспылил из-за ерунды. Наговорил ему фигни и хлопнул дверью.       — Ты иногда такой придурок, Дэйн.       — Ну, спасибо за поддержку!       — Пф, — только и ответила Мэделин.       Дэйн был аккуратным мальчиком до своей смерти, самое страшное — курил травку да пил бурбон из горла бутылки. Даже связавшись не с той компанией, он предпочитал не ввязываться в авантюры. Может, из-за этого и огрёб, пока остальные были настолько под кайфом, что не особо понимали, чем чревато тыканье ножом в человека.       Насколько он знал, Коннор всегда был занозой в заднице. Но именно он единственный не бросил едва живого Дэйна истекать кровью в грязном переулке рядом с чьей-то блевотиной.       Он спас его. Пусть это и означало превращение в вампира.       Хотя Дэйн особо не жаловался. Умирать было больно.       Он придвинул к себе бокал с коктейлем. Сердце Дэйна билось в унисон с басами, за которыми не было слышно мелодии. Он должен питаться, как и люди, только ему нужно еще кое-что.       Кровь. Чужие пульсирующие венки под хрупкой кожей. И Дэйн уже начинал чувствовать жажду, которую не утолят обычные коктейли.       Хотя, может, напиться — не такая уж плохая идея. По крайней мере, выпивка затопит воспоминания об инциденте после съемок. Дэйн вел себя нахально с тем вампиром, но на самом деле, не ощущал и сотой доли уверенности.       Просто знал, что не хочет бросать съемки.       Дэйн обхватил стакан с коктейлем. На худом запястье болтался широкий браслет с шипами.       — Я знаю, что тебе нужно, — заявила Мэделин, наклонившись к уху Дэйна. — Девочка!       В атмосферу клуба Дэйн вписался идеально.       На его лице и теле еще остались не смытые после фотосессии блёстки, которые задорно переливались под неоном. Он неплохо двигался и знал, как привлечь девушек. Они видели просто милого мальчика, худощавого, подтянутого, находили милым его вьющиеся темные волосы.       Он же ощущал себя хищником, который вышел на охоту. Знал, как улыбнуться, как ненавязчиво провести по спине девушки, которую почти не прикрывает топик. Дэйн работал моделью — он прекрасно понимал, как повернуться, как позволить свету упасть на его лицо, очерчивая скулы, выделяя глаза.       В прошлой жизни, до того кровавого переулка, Дэйн никогда не думал, что мог бы стоять перед вспышками фотокамер или участвовать в многочасовой рекламе. Но многое пересмотрел после. Он и сам не знал, так подействовало то, что он стал вампиром, или почти смерть?       Мир тонул в электрическом свете. И он, в отличие от солнечного, не причинял вреда нежной вампирской коже. Это их время.       И сегодня был определенно вечер Дэйна. Пышногрудая блондинка сама утащила его в дальний угол, жадно прижимаясь к губам. Ну, хоть не в вонючий туалет, отстраненно подумал Дэйн. Ему было плевать, если кто-то их увидит, стеснения он не чувствовал уже давно.       — Ты хорошенький, — шепнула блондинка. На ее щеке остался мазок блесток с лица Дэйна.       Он приподнял бровь: такого ему еще никто не говорил. Его руки скользнули под шуршащую юбку блондинки, и девушка была совсем не против. Наоборот, нетерпеливо помогла стянуть трусики. Отстранилась, явно желая что-то спросить, но Дэйн сам наклонился, лизнул мочку ее уха и промурлыкал:       — В заднем кармане. Ты можешь сама надеть этот чертов презерватив и оценить, насколько я тебя хочу.       Она так и сделала, расстегнув его джинсы, а потом обхватила ногами худощавого Дэйна, позволила вбивать себя в стену, выстанывая свое наслаждение ему в губы.       Вампиры могут быть хорошими любовниками — как компенсация за всё, что произойдет после.       Дэйн был внимателен, он дождался момента оргазма, когда тело блондинки блаженно содрогнулось. Тот миг, который так близок к смерти, когда человек теряет контроль, полностью отдает себя во власть партнера. Не замечает боли.       Наклонившись, Дэйн прикусил кожу девушки чуть выше ключицы. Быстро проколол ее клыками, не сильнее обычного укола, и сделал несколько первых глотков.       Кровь была тем, что он на самом деле хотел получить. Чего он жаждал. Что хлынуло ему в горло, почти ожигая, даря наслаждение.       Он кончил одновременно с этим.       Потом старательно зализал ранку, с неудовольствием заметив, что был не очень-то аккуратен, и у блондинки останется синяк. Она же блаженно улыбалась, а потом ушла, слегка покачиваясь.       В туалете никого не было, но воняло отвратительно. И всё равно Дэйн довольно долго простоял, облокотившись на раковину. Он умылся, но понял, что ни вода, ни сладко ухнувшая внутрь чужая кровь не принесли успокоения.       Он снова нашел Мэделин, зная, что она никогда не задерживается в подобных местах надолго. Спросил напрямую:       — Можно к тебе?       Она подняла идеально вычерченную бровь:       — А домой не собираешься?       — Я не пойду к Коннору.       — Чертов упрямец! — закатила глаза Мэделин.       Что было чистой правдой. Дэйн боялся, чувствовал себя паршиво, но не был готов так быстро проглотить гордость и, поджав хвост, явиться к Коннору. Чужая кровь разливалась внутри приятным теплом, пьянила лучше алкоголя, и Дэйн ощущал себя способным поупрямиться еще немного.       — Ладно, пошли, — проворчала Мэделин. — Девочка, похоже, не очень помогла. Но ты хотя бы не голодный, а то в такие моменты невыносим почти как Коннор.       Мэделин жила в паре кварталов от клуба — поэтому она и ходила именно туда.       Приличная квартира на втором этаже, куда вела отдельная лестница с проржавевшими перилами.       Дэйну нравились комнаты, заваленные всяким хламом, иногда он мог проводить целые часы, разбирая интересные вещички, собранные Мэделин.       Квартира всегда пребывала в каком-то мягком сумраке. Наполненная сладковатым запахом и мерцанием гирлянд, которые были везде, даже в ванной. Сейчас, правда, Дэйн включил обычный свет и залез в душевую кабину. Он тер себя губкой, смывая пот из клуба и остатки блёсток с фотосессии.       Воспоминания заставили его выругаться сквозь зубы.       Фотосет прошел нормально. Несколько часов работы под вспышками, привычное выражение лица и твердый взгляд. Потом Дэйн устало сел за гримерный стол, в очередной раз радуясь, что вампиры всё-таки отражаются в зеркалах — сложно спорить с законами физики.       Дэйн растрепал волосы и просто сидел, попивая воду из бутылки. Думал, что голоден.       Тогда позади него и появился вампир. От него так и несло древней силой. Не дав Дэйну обернуться, он положил руки по обе стороны от него и немигающе уставился на его отражение в зеркале:       — Ты подставляешься.       — Какого черта? — прошипел Дэйн.       — Мы живем скрытно. Это залог выживания, нам не нужны новые охотники. А ты выставляешь себя напоказ. Сколько пройдет времени, прежде чем поймут, что ты не стареешь?       — Я уйду из этого бизнеса раньше, — огрызнулся Дэйн.       — Ты уйдешь сейчас.       — Я сам решу, когда. Катись к черту.       — Старейшины обеспокоены. Они предупреждают тебя, мальчик.       — Они не мой создатель, чтобы приказывать!       Вампир прорычал что-то, но резко отпрянул, бросив напоследок:       — Мы предупредили.       Дэйн злился. И знал, что Старейшины и правда не могут ему приказать, только старательно рекомендовать. Единственный, кто мог — это создатель, его и Коннора. Но тот исчез почти сразу после обращения Дэйна. Просто заявил, что они прекрасно справятся без него. Насколько знал Дэйн, даже Старейшины понятия не имеют, где он.       Дэйн не знал, почему Коннор сам его не обратил, а потащил едва живого к своему создателю. Может, не хотел, чтобы между ними были такие отношения. А может, и попросту не мог обращать, он вообще-то тоже довольно юн.       Признавать, что встреча напугала, Дэйну не хотелось. Он всё равно слишком упрям, чтобы подчиниться — да и работа ему нравилась.       Он со злостью вытерся и натянул драные джинсы. Рубашку просто накинул: чего там Мэделин не видела.       Секс между вампирами отличался от секса с людьми. Больше интимности и куда больше крови — почти ритуал, но относились к нему достаточно легко, не считая обязательством. Просто нельзя же отказывать себе в таком удовольствии.       — Мэдди! — громко позвал Дэйн, пинком открывая дверь ванной и вытирая волосы найденным полотенцем. — Если у тебя есть полотенце для гостей, стоило дать его раньше!       Он шагал в сторону кухни, где наверняка была Мэделин, но замер в гостиной: на диване сидели Коннор и Мэделин.       Она тут же поднялась и невозмутимо сказала:       — Ты казался слишком обеспокоенным. Я позвонила Коннору.       Она упорхнула на кухню, а Дэйн вздохнул. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, комкая в руках полотенце и не зная, что сказать.       Коннор был не намного старше него, такой же обманчиво хрупкий бледный мальчишка, который провел вампиром куда больше времени. Он сидел, скрестив руки на груди, тонкие пальцы украшали перстни, футболка не скрывала татуировок на руках. В ухе болталась сережка-крестик.       Лицо Коннора могло бы привлекать внимание острым подбородком, но внимание Дэйна всегда приковывали глаза: темные, большие, миндалевидные. Коннор всегда с неохотой говорил о своем прошлом, но Дэйн знал, что у него в предках кого только не намешано.       — Так и будешь там стоять? — едко поинтересовался Коннор.       Дэйн знал его достаточно хорошо, чтобы с облегчением понять: не злится. Бросив влажное полотенце на столик, Дэйн подошел и уселся рядом. Почувствовал тепло тела Коннора, подобрал ноги и уткнулся лицом в его плечо.       Так спокойно.       От Коннора пахло дешевым табаком, Дэйну хотелось запустить руки ему под футболку, коснуться гладкой кожи и тонких ребер под ней. Но потом. Пока он просто наслаждался умиротворением.       Коннор провел рукой по спине Дэйна, по выпирающим под рубашкой позвонкам. Скользнул под ткань и оставил ладонь там, успокаивая одним ощущением привычного тепла и чуть шершавыми подушечками пальцев, которые чувствовал Дэйн.       — Рассказывай, — коротко сказал Коннор. Он сел удобнее, уперевшись подошвами тяжелых высоких ботинок в столик перед собой. — Твой потерянный вид напугал Мэделин.       Подростком Дэйн часто чувствовал себя одиноким и боялся, что таким и останется, когда вырастет. Что ж, в смерти и обращении в вампира точно не так всё плохо: теперь у него есть Коннор.