Запрет на любовь

Темнота всё больше пожирала тело, коридор был полностью заполнен ею, и Чимин мало понимал где они и куда идут. Хосок, будучи сильнее в несколько раз, ловко заломил ему за спину руку, отчего омеге пришлось перебирать ногами, согнувшись пополам, и не дёргаться, дабы не причинять себе лишнюю боль. Они несколько раз завернули за угол, спустились по лестнице и, когда спина начала предательски ныть, наткнулись на тупик. Чон с особой точностью, даже не вглядываясь в темноту, схватился за ручку скрытой от лишних глаз двери и повернул её. В помещении пахло плесенью и было в несколько раз темнее, чем в коридоре. Хосок толкнул парня вперёд и тихо, чтобы не нарушить царившую тишину, закрыл за спиной дверь — единственный отсюда выход. Пак огляделся, но не увидел ничего, только слышал, как альфа делает медленные, но точные шаги в его сторону. Сердце начало трепетать под рёбрами, в воздухе чувствовалась опасность. Чимин выстроил в голове траекторию, по которой он смог бы обогнуть Хосока и выбраться за дверь и рванул что есть сил. Вдруг горло схватила сильная рука, не успел он и нескольких метров преодолеть, в темноте сверкнула пара ярких глаз. Чужая рука надавила на шею и заставила сдать назад, пока парень не врубился спиной в шершавую, заросшую паутиной стену. Цепляться и царапать запястья Хосока было бесполезно — он лишь сильнее смыкал пальцы и расслаблял их тогда, когда Пак переставал дёргаться. Какое-то время они стояли в тишине, поглощённые мраком. Пак старался дышать ртом, чтобы его не вырвало от затхлого запаха плесени и гнили. — Что ты там делал? — наконец слышится грубый голос альфы. — Не твоё дело, — рычит Пак, за что получает смачную пощёчину. — Ещё варианты? Пак смотрит куда-то в темноту из-под густых чёрных бровей, пытаясь различить в ней человеческие черты, и тихо отвечает: «я должен был помочь». — Тебе не стоит лезть туда, куда тебя не просят, Чимини, — внезапно шею обожгло дыхание, а кожу оцарапала пара клыков. От подступающего страха по спине бегут мурашки, а губы начинают дрожать. — Тебя может постигнуть неприятная участь. Ты же знаешь, что я могу сделать с тобой всё, что только захочу, и ты не сможешь мне помешать. Никто не сможет. Дыхание омеги перехватило, когда между ног он почувствовал давление чужого колена. Страх поглотил его целиком. Свободная рука альфы забралась под кофту и со всей силы сжала тонкую омежью талию. От невообразимо сильного страха и боли Чимин вскрикнул и резко поднял колено, ударяя Хосока промеж ног. Хватка Чона ослабла, чем Пак не мог не воспользоваться. Он толкнул альфу в грудь и рванулся к двери, но был почти сразу остановлен. Быстро схватив омегу за волосы, парень дёрнул его на себя и снова прижал к стене. Чимин всхлипнул и схватился за чоновскую руку. Глаза Чона засветились в темноте языками пламени, он был зол и опасный феромон снова заставил омегу замереть и вжаться в стену. — Ты всё больше меня злишь, — прорычал Хо и сильнее сжал в кулаке белокурые пряди. — Не могу понять, смелый ты или сумасшедший? — Я не боюсь тебя! Иди ты к чёрту, мразь! — кричит Чимин, пытаясь вырваться и пиная Чона по ногам. Страх всё больше пропитывает его тело, проникая в лёгкие с каждым новым вдохом. — Ты — всего лишь маленькая серая мышь, возникшая на моём пути, как камень на ровной дороге. Знаешь, что я делаю с такими проблемами? — Хосок встряхнул парня, сильнее сжимая волосы, и процедил сквозь зубы чётко и медленно: я их уничтожаю. Резким движением альфа дёрнул рукой в сторону противоположной стены. Чимин шатнулся, врубился в шершавую поверхность бровью и замер, втянув голову в плечи и сильно зажмурившись. За спиной в этот момент, кажется, упало что-то большое. Время будто прекратило свой ход. Хосок ждал чего-то. Его тело было скрыто в темноте, но рука всё сильнее сжимала белокурые пряди. Шумно и судорожно дыша, Пак приоткрывает глаза. Пару секунд он слышит только свои тяжёлые вдохи и не понимает, что происходит. Впереди виднеется маленькое окошко голубоватого острого света, а посреди него — чётко вырезанная, но непонятная тень. — Кто там? — злобно спросил Хосок, продолжая вдавливать омегу в стену. — Выйди и закрой дверь! Внезапно тень неестественно дёрнулась. Послышался громкий всхлип. — Тебя не учили вести себя вежливо с омегами? — спросил низкий голос и тень, принадлежавшая ему, шагнула в помещение. Послышалось неровное, будто встревоженное цоканье каблуков. Отразившись от всех возможных поверхностей, оно растворилось в темноте. Чимин почувствовал, как Хосок на секунду ослабил пальцы в его волосах, но тут же сжал в разы сильнее, от неожиданности заставляя вздрогнуть. Тень потянулась к стене и щёлкнула по выключателю. В подвале запоздало вспыхнул жёлтый грязный свет, озаряя всех присутствующих. Сердце Чимина что-то кольнуло. Посреди комнаты стоял Юнги, крепко сдавив пальцами предплечье Ынсу. Та сжалась от пристального взгляда омеги и опустила глаза, свободной рукой утирая потёкшую тушь на щеках и изредка всхлипывая не то от слёз, не то от боли в руке. Хосок же впился спокойным, немного удивлённым взглядом в Юнги и молчал. — Я у тебя спрашиваю, — Мин сделал пару шагов навстречу, дёрнув девушку за собой. На мгновение его взгляд опустился на сидящего на коленях Чимина. Его лицо было в ссадинах, по глазам было видно, что он очень устал. Вернувшись вновь к Чону, Юн остановился в двух метрах от него. — Почему он на коленях? — парень сдвинул брови к переносице и посмотрел на Хо исподлобья. И без того холодный взгляд стал ледяным. — Оу, — Хосок вздёрнул бровями, удивлённо посмотрев на Чимина, будто впервые его видит. — Мои извинения, исправим. С невообразимой силой альфа потянул руку наверх. Пак приглушённо вскрикнул, схватившись инстинктивно за кисть Хо, и осторожно поднялся с колен. Альфа сразу схватил его за шею и прижал затылком к своему плечу. — Мин Юнги, — Чон улыбнулся появившимися клыками. — Давно не виделись, старый друг. — Ещё бы столько же тебя не видеть, — спокойно ответил альфа, не сводя с него глаз. — Это было грубо, — Хосок обвёл помещение глазами и вернулся к Мину. — Ты всё ещё злишься, Юнги-а? Столько времени прошло. — Заткнись, Чон, — цедя сквозь зубы, отрезал Юнги. — если я узнаю, что ты пытаешься навредить моим близким, ты об этом о-очень сильно пожалеешь. Запомни это. Напряжение между взглядами альф было максимальным. Они, верно, уже порвали бы друг друга в клочья, если бы не сложившаяся неподходящая обстановка. Лицо Хосока Чимин разглядеть не мог, зато Юнги был как на ладони. Его глаза оставались неизменными — такие же холодные, грозные и теперь подправленные злобой. По нему и не скажешь, что он злится. Ни лицо, ни взгляд, ни даже поза не передавали того, что творилось в тот момент у него на душе. Та молчаливая, никому неизвестная война, которую он ведёт сам с собой уже несколько лет, не планирует заканчиваться. Она давно смогла поглотить все его положительные, даже просто приятные эмоции и чувства, оставив за собой только острый гнев и тихую, незаметную грусть. — Отпусти его и забери свою девку, и тогда всё закончится сейчас, — Мин встряхнул Ынсу резким движением руки. Хосок молчал. Его планы давно уже рухнули. Чёртов Мин. Чёртов Пак. Чёртова Мун! Не смогла даже это выполнить! Недотёпа. Чон прикусил нижнюю губу, продолжая в упор смотреть в глаза Юнги. В голове пусто. Идей нет, потому что такого поворота событий он никак не ожидал. Чон вытянул перед собой одну руку и улыбнулся, зазывая к себе Ынсу. Девушка шмыгнула носом и сделала неуверенный шаг, но, почувствовав крепкую хватку на предплечье, которая, словно цепь, держала её на привязи, тяжело вздохнула и остановилась. — Сначала ты, — Юнги кивнул на Чимина, который то и дело жмурился от хосоковых острых ногтей, царапающих чувствительную кожу на шее. — С чего бы? — Чон посмотрел на альфу, выражая всё своё возмущение. — ты думаешь я поверю тебе? — У тебя нет выхода. К тому же я умею держать своё слово, — парень еле заметно улыбнулся, но в глазах блеснула непонятная усталость. — Тебе ли не знать. Хосок поджал губы, царапая их изнутри клыками. Внутри вдруг стало паршиво, несмотря на то, что прошло столько времени. Чон помнит все события того рокового вечера до самых мельчайших подробностей. Ведь именно с ним Ынсу изменила Юнги тогда. Непривычно смотреть на того, кто некогда был тебе лучшим другом, взглядом, полным ненависти и злобы. В глубине прогнившей души Хосок сожалеет. До боли в костях и жилах, до опухших глаз и окровавленных костяшек. Он сожалеет, но никогда не признается в этом ни самому себе, ни тем более кому-то ещё. Опустив глаза на пол, альфа ослабил хватку, медленно проскользил ладонью по омежьей трапеции и легонько оттолкнул его от себя. Пак, помедлив секунду, рванулся в сторону Юнги. Спотыкаясь, не видя почти ничего из-за пелены на глазах, он добегает и падает в руки Мина, который тут же отпускает предплечье Мун и ловит омегу. Ынсу на своих каблуках аккуратно бежит к Хосоку, хватая протянутую руку и становясь у него за спиной. Юнги выдохнул облегчённо, почувствовав, как Пак цепляется за его толстовку, судорожно дыша и пытаясь ближе прижаться, затем вновь вернул поледеневший взгляд к Хосоку и Ынсу. Обведя глазами воссоединившихся голубков, Мин ещё раз пристально посмотрел в глаза Хосоку. Тот ожидал увидеть в них опасность и презрение, но, к своему недоумению, в них он узнал те же эмоции, что и два года назад: осуждение, грусть и дикую боль. Никакой злобы, хотя её Чон был бы рад увидеть вместо того, что получил. Заведя руку за спину, Хо наощупь нашёл кисть Мун и сжал до хруста суставов. — Проваливайте, пока я не разозлился ещё больше, — Хосок злобно оглядел их и сунул руки в карманы брюк. Мун положила кисти на его плечо и продолжала в упор смотреть на Юнги. Альфа отстранился от Чимина, схватил его за руку и, развернувшись быстро зашагал вместе с ним к выходу. Лунный свет потускнел и уже не так озарял лестничную площадку, как десять минут назад. Шумные шаги отражались от стен коридора и возвращались к владельцам гулким эхом. — Й-Юнги, — несмело позвал Пак, не поднимая взгляда. — а…что с Чонгуком? Он в порядке? — В порядке, — сухо ответил альфа, замедлив спешный шаг. — он должен был немного отойти уже. — А что с ним было? — Пак мельком взглянул на Юнги, чувствуя, как тот слегка сжал его руку. — Мун подмешала ему амфетамин, — Мин обернулся на омегу и, поймав его встревоженный взгляд, провёл своими пальцами по его. — но доза была небольшая, чисто чтобы помутить разум, не беспокойся так. Пружина, пострадавшая от сильного удара, нещадно заскрипела, когда Юнги толкнул дверь. Пыль уже успела полностью улечься и свет Луны полностью овладел помещением, пробираясь во все трещины стен и пола. Посреди лестничной площадки валялась вдребезги разбитая карманная камера. В тени лестницы шевельнулся мужской силуэт, тревожа воцарившуюся тишину. Чимин вздрогнул, на мгновение сильнее сжимая чужую руку, но, сумев разглядеть знакомые черты, рванулся в темноту. Чонгук сидел в самом углу, откуда полчаса назад на него лезли монстры, вытянув ноги и откинув голову на стену, и тяжело дышал. Он был без сознания. Пак опустился на корточки и прислонил ладонь к вспотевшему лбу. Горячий. — Чонгук, — тихо позвал омега, ожидая ответной реакции. — Чонгук, очнись. — Это бесполезно, — раздалось за спиной. Чимин обернулся на Юнги и посмотрел вопросительно. — он под наркотой, тормошить нет смысла. Нужно увезти его домой. Мин подошёл, перекинул одну чонгукову руку через свою шею, затем окольцевал рукой торс и потянул наверх. Придерживаемый другом Чонгук издал болезненный стон и безуспешно попытался передвигать ногами. — Х..холод...но, — шепчет Чон, повиснув на чужом плече. — Я знаю, Чонгуки, знаю. Сейчас станет легче, потерпи немного. — успокаивает Юнги, быстро двигаясь в сторону выхода. — Я пойду проверю Тэ! — крикнул Чимин им вслед и побежал что есть сил к туалету. Залетев в уборную, Пак замер, оглядывая её, но Тэхёна здесь не было. Омега заглянул в каждую кабинку и проверил в коридоре, но Кима и след простыл. — Наверное, домой ушёл, — парень ещё раз растерянно обвёл помещение глазами. — но почему ты мне не позвонил.? А…точно. — омега прокрутил в памяти момент падения телефона и возмущённо поджал губы. Плюнув на всё, Пак развернулся и побежал к выходу.