Мой майский Бог

Мой майский Бог 10 января. Я верю в победу болезненной истины над лживым счастьем. 2 мая. Сегодня мисс Мальбрук сказала нам, что скоро наступит лето. А я его жду. Очень-очень жду. Потому что летом можно долго-долго смотреть на солнышко и не ходить в тёмную школу. Она такая страшная. Бррррр. А ещё она сказала нам (мне и всем, кто не я), что нам нужно завести дневник. Что бы всё лето записывать в него разные истории, которые будут с нами происходить. Странная какая-то идея. Я попрошу у мамочки тетрадочку, чтобы сделать из неё дневник. Я не совсем знаю, как это сделать. Но я попробую. Я очень способный и умный. Мне так мамочка сказала однажды. 3 мая. Сегодня светит яркое солнышко. Оно такое яркое и красивое. Я хочу поймать его лучик и попробовать его на вкус. 4 мая. Мама сказала, что у неё нету тетрадочек для меня. Я расстроился. Но не опустил руки. Странное какое-то выражение. Как можно опустить руки, когда мы всегда ходим с опущенными руками?. Отец не запер чердак. А я и забрался туда. Вот так вот. И там было много странноватых вещичек. Например какие-то машинки. Без колёс, но с кнопочками. А ещё там были самолёты. Я пытался заставить их летать, но оказалось, что у них оторваны крылья. А потом нашлась тетрадочка. Ну, то есть, не совсем тетрадочка, а какая-то книжка. И обложка у неё такая приятная на ощупь. Красная. Мне хочется её трогать каждый день. 5 мая. Я решил не показывать её мамочке и отцу. А вдруг они её у меня отберут? Вот и не буду! Моё! Буду в неё сам писать буковки и слова. А ещё словосочетания. Потому что это моя тетрадочка. Мой личный дневничок. 6 мая. Сегодня в школе был урок про зверушек. Он мне очень понравился. Мисс Мальбрук рассказывала нам про всяких пушистых зверюшек. Зверюшки классные. Люблю зверюшек. Особенно белых. 7 мая. Мы с мамочкой сегодня поехали в парк зверушек. Мама сказала, что он называется зоуипрак. Или как-то так. Но это не важно. А важно то, что там было очень много зверюшек. И самых разных. Белых, к сожалению, мало было. Но это ничего. Это была очень-очень хорошая поездка. А ещё я хотел погладить льва через решётку, но мама одёрнула меня и сказала, что так нельзя делать. Странно. Лев же такой добрый и красивый. И зачем ему меня кусать? 8 мая. У нас дома обои какие-то странные. Они отклеиваются и скручиваются в рулончик. Снаружи вроде бы мягкие и ровные. А как изнутри потрогаешь-сразу липкость чувствуешь, противное такое ощущение. И зачем обоям быть такими нехорошими? 9 мая. Сегодня за окном шумели и топали. Мне это не понравилось. У меня от этого голова болит. И зачем так делать? Неужели нельзя устраивать свой праздник почище? Глупые люди, любят шум и не ценят тишину. 10 мая. Сегодня я показал свой дневник мисс Мальбрук. Она как-то непонятно посмотрела на обложку. Но сказала, что я пишу очень мало и надо побольше. Сказала, что у меня больше пробелов, чем слов. Ох. Как же можно побольше когда тебя тянет на поменьше? Но вообще я постараюсь. Мисс Мальбрук хорошая. Ради неё можно и постараться. 11 мая. Отец сегодня читал книжки без картинок. Вообще, мамочка хочет, чтобы я называл его "папочкой". Только я не могу. Он ведь не мой папочка. Мой папочка где-то в горах. А ещё он хороший пловец. А ещё он умер. 12 мая. Мамочка конечно мне этого не говорила. Но я сам догадался, что папочка не живой уже. Я ведь очень способный и умный. Как мамочка и говорила. А отца я пытался называть папочкой. Но это так невкусно. И слово это на языке липнет и таким вязким чувствуется. Прямо как обои. 13 мая. Сегодня мы с мамочкой ходили в странное место. Это был такой высокий домик, украшенный золотыми украшениями, и дорога к нему была вымощена очень красивыми камушками. А люди, что туда шли, были все какие-то грязные, а некоторые и вовсе в лохмотьях. Мама сказала, что мы идём в храм. Внутри было так тихо. Все лежали на коленях, а бородатый дядя, стоящий по центру, что-то говорил страшным голосом. Я попросил мамочку уйти. Но она сказала, что нам надо помолиться. Потом купила свечку в местном магазине и поставила её в маленькую нишу. Огонь свечки-единственная красота, которая там была. Мне очень понравилось её пламя. Такое горячее и красивое. Правда, оно сжигало бедный воск, и он капал вниз. Огонь плевать хотел на это. А пламя всё разрасталось. 14 мая. Мамочка сказала, что мне нужно поверить в бога. Нет, не так-в Бога. Вот. Я не запомнил его имени, хотя она говорила ясно и чётко. Но как же мне в него поверить, если я его никогда не видел? Но я постараюсь. Правда-правда постараюсь. Ведь об этом меня просит мамочка. А мамочку подводить нельзя. 15 мая. Сегодня я встретился с Богом. Он пришёл ко мне из канализации. У него была прекрасная белая шерсть и сверкающие красные глаза. Маленькие острые клыки, пружинистые лапки и длинный хвост. Вначале Бог испугался меня. Наверное, потому что он был таким неопытным и молодым. Но я сбегал домой и вынес ему кусочек сыра. Бог долго смотрел на него, но всё таки решился его взять. Похоже, он решил поселиться в подвале. 16 мая. Весь день в школе я думал о своём Боге. О его невозможной красоте. О его огромной душе. У Бога очень-очень большая душа. Мне так в храме сказали. Мисс Мальбрук сегодня не было в школе, и я даже ушёл с последнего урока, чтобы поскорее прийти к Богу и помолиться. Меня молиться мамочка научила. Она у меня способная, мамочка моя. 17 мая. Я хотел снова взять сыр для Бога, но мама сказала, что сыра больше нет. И даже колбаса закончилась. Плохо, очень плохо. Но я всё равно спустился вниз, к Богу. Он сидел на куче мусора, как на троне, и, похоже, ждал меня. Конечно же он ждал. Ведь он любит меня. Я подошёл к Богу и обнял его. Бог залез мне на руки и укусил за указательный пальчик. Из него выкатилась капелька крови, и Бог слизал её шершавым языком. Затем он укусил ещё. И ещё. Вскоре его мордочка стала полностью красной. Под стать глазам. Мне было больно, но я не посмел дёрнуться. Ведь на всё воля божья. 18 мая. Сегодня отец увидел мою ручку, испачканную красным, и стал кричать. Стал маму звать. Плохой. Мама пришла и тоже стала кричать. Потом принесла какую-то водичку и стала лить на мой пальчик. Водичка пенился и щипалась. Она мне совсем не понравилась. Потом мама начала задавать вопросы и всё спрашивала, откуда у меня эти ранки. А я и не говорил. Сам не знаю почему. Тогда бы она узнала о Боге. Точно-точно бы узнала. А так нельзя. Точно-точно нельзя, потому что это мой Бог. И я не собираюсь делиться. 19 мая. Я спустился в подвал и поклонился Богу. Он радостно приветствовал меня и хлопал мне. Я этого сам не видел, но был уверен в этом. Потом я взял его на ручки и отнёс домой. Бог спрятался у меня в рукаве. По нашему старенькому телевизору сказали, что у нас скоро будет страшный дождь. Прямо как написано в важной-важной книжке. Я сам читать не умею, но мне её бородатый дядя читал. И так как раз про такой дождь рассказывали. Мама завернула мне с собой покушать и отправила в школу. Я не хотел смотреть в её сторону. В школе было скучно. Даже у мисс Мальбрук. И она всё время на меня поглядывала. А после урока подошла и сказала, что я бледный. Разве? Вот уж не думаю. Спросила, веду ли я дневник, и попросила показать. Я сказал, что веду, но до лета не покажу. Она снова странно посмотрела на меня и отошла. Странная она в последнее время стала, эта мисс Мальбрук. 20 мая. Сегодня я принёс Бога в школу. И показывал ему её. Думаю, Богу понравилось. Он периодически высовывал свой носик из моего рукава и оглядывался. Мне нравится ощущать его лапки на своём теле. Когда была большая перемена, я понёс Бога в укромный закуток (где нам никто бы не помешал) и достал еду из рюкзака. Там были бутерброды и трёхдневная картошка. Вначале я предложил её как подношение своему Богу, но он не захотел её принять. Затем пришло время бутербродов. От них Бог тоже воротил нос, правда, ветчину из серединки всё таки выудил и быстренько скушал. Я был рад, что ему хоть что-то приглянулось. Но потом всё стало плохо. Из-за угла вышли трое злых людей. Они тоже учатся в школе, но они злые. Очень-очень злые. И плохие. Они подошли и стали говорить гадкие гадости. Плохие слова. А затем отобрали мою еду. Я думал, они хотят её съесть, но они просто выбросили её в окно. Слава Богу, они не увидели Бога. Он быстренько юркнул обратно в рукав. Затем плохие люди толкнули меня, и я упал. Бог пискнул, когда я придавил его. Я очень сильно разозлился, но злые люди просто засмеялись и ушли, откуда пришли. Я нежно достал бога из рукава и осмотрел его. Он слегка прижимал одну лапку к тельцу. Плохо. Очень-очень плохо. Грешно. 21 мая. Сегодня я не пошёл в школу. У меня есть более важные дела. У Бога что-то с лапкой, и я решил лечить его. А где лечатся? Правильно, в больнице. Я пришёл в больницу и на меня сразу шикнула уборщица, сказав надеть бахилы. Я не хотел, но послушался. Потом пришлось стоять в очереди, было долго и неудобно. Но я всё готов терпеть. Всё, ради моего Бога. Потом меня записали на приём. И я пошёл к доктору. И он тоже сказал, что я бледный. Да что с ними всеми такое? А когда я сказал, что мне надо вылечить Бога, он на меня совсем странно посмотрел. Прямо как мисс Мальбрук и мама. Или даже страннее. Попросил меня выйти и сказал, чтобы я шёл обратно играть в песочницу. Он что, глупый? Я уже два года как не играю в песочнице. А ещё у него усы были грязные и жёлтые. В общем, выгнал он меня и стал других пациентов принимать. А меня это задело. И Бог недовольно сопел в рукаве. Я подождал, пока доктор не отошёл в туалет, и быстренько прошмыгнул вовнутрь. Быстро-быстро забрал все коробочки, которые нашёл, и выбежал. Люди продолжали на меня странно смотреть, а я не смотрел на них вовсе. 22 мая. Кровавый поток стекал с неба, и я слизывал его язычком. Прямо как Бог. Ой, это я вперёд забежал. Надо будет попозже про это написать. 23 мая. За 22 мая совсем ничего интересного не было, вот я и не стал писать. Хотя, надо будет потом что-нибудь туда вписать всё таки, чтобы страничка пустой не была. Не люблю пустоту. Но Бога я всё-таки вылечил. Перебинтовал ему лапку и много-много раз погладил. Теперь он даже красивее, чем прежде. И даже не кусал меня сегодня. Низкий ему поклон. Послепослепослепослезавтра мама везёт меня на природу. 24 мая. Сегодня я как обычно пошёл в школу вместе с Богом и пробрался в класс злых людей. Они обсуждали противные напитки. Они обсуждали страшных женщин. Они обсуждали идею взорвать школу. Но всё это было совсем не интересно. А вот, что интересно: они сказали, что завтра пойдут вниз что-то там делать в бойлерной. Пора приготовиться. 25 мая. Сегодня очень странный день. И холодный, и жаркий одновременно. Когда я проходил мимо грязного переулка, на меня сыпались лепестки роз. Наверное, ветер принёс. Когда я уходил, мама спросила: нужна ли мне еда сегодня? Я не стал ей отвечать. А зачем? Она ведь не Бог. По пути я заглянул на свалку, где лежали мёртвые пластиковые люди, и забрал оттуда припрятанную булькающую штуку. В школе я первым делом по-тихому пробрался в небольшую комнатку на первом этаже и взял у уборщика ключик. У него были большие жёлтые усы, слипшиеся глаза и невероятно липкие пальцы. Затем пошёл в бойлерную, открыл её и нашёл котелок. То есть, это совсем не котелок. Но взрослые называют его так. Глупые, наверное. Прямо как моя мама. Спрашивает у меня, хочу ли я есть, когда я не хочу есть. Глупая. Как и все. Я схватил карманный фонарик зубками, потому что выключатель света был слишком высоко, и стал освещать себе путь. Тягучая жижа расплёскивалась из горлышка ёмкости. Когда я закончил, то положил штуку (которая перестала булькать) в угол, вышел из бойлерной и запер дверцу на ключик. Ждать пришлось недолго. Трое противных-противных людей очень скоро пришли. Они стали возится с замком, а я спрятался под стол. В итоге один из них заметил мой ключик на столе и отпер дверь. Я слышал обрывки их разговоров. Они говорили про то, что скоро "все мерзавцы сдохнут". Мне показалось, один из них даже рычал. Тихо и под нос. Они включили свет в бойлерной и пошли к большому котлу, что стоял по центру. На самом деле это не котёл, котёл-это круглая штучка, в ней еду для меня готовят, а это совсем на него не похоже. Наверное, опять глупые люди перепутали всё. Как же это раздражает, брррр. Стоявший по центру начал пыхтеть и поворачивать большой вентиль. Остальные ходили вокруг и нажимали на странные кнопки. В котле появились странные звуки, когда центральный довернул колёсико до упора. Они сказали, что им нужно "что-то сделать с давлением, и тогда всё получится". Я понял, что нельзя больше ждать. Быстро выбравшись из-под стола, я побежал к двери и быстро-быстро закрыл её. Щёлкнул замок. Внутри зашумели. Я второпях достал из кармана огненную штуку своего отца и надавил на маленькую чёрную кнопку. Язычок пламени появился в моих руках. Я поднёс его к нижней стороне двери и бросил. Прошла секундочка-и вдруг полыхнуло пламя. Внутри закричали и побежали от двери. Я позволил себе буквально секундочку постоять у входа и дать Богу услышать эти прелестные звуки. В полумраке подвала мне казалось, что он улыбается. Что он доволен мной. Очень надеюсь, что это так. Затем у меня в носу появился странный запах, похожий на горелую резину, крики внутри стали затихать, и я побежал наверх, аккуратно обогнув до сих пор не проснувшегося сторожа. 26 мая. Этим утром все были такими нервными, а я наоборот был очень довольный. Собой. И Богом конечно же. Мама бегала туда-сюда, суетилась, даже отец ходил непохожий на себя. Она всё спрашивала, как у меня дела и не поранился ли я. Я почти всегда молчал и изредка кивал головой. Затем она вдруг начала плакать и сильно обняла меня. У меня от таких объятий тело болит, фу. В школу сегодня не надо было идти, и я был доволен. Мы вместе с Богом сидели у меня в комнате, и я показывал ему свой конструктор. Он забирался на игрушечную горочку по лесенке и скатывался на животике вниз. Это было так весело. Мне очень понравился сегодняшний день. 27 мая. Сегодня я всё-таки пошёл в школу. На входе стояло много машин, а внутри были люди в чёрных одеждах. Я немножко испугался, но не подал виду. Мисс Мальбрук сегодня была какой-то грустной, а я не понимал почему. Она рассказала нам про правила безопасности. Она назвала её противопожарной. Ещё сказала, чтобы мы всегда были осторожны. Потом люди в чёрных одеждах стали петь песенки глухим, низким голосом. Мисс Мальбрук плакала. Бог сопел в рукаве. Какой смысл переживать из-за плохих людей? 28 мая. Мама сказала, что мы всё-таки поедем на природу. Уточек смотреть. Она сказала, что нам надо развеется и передохнуть. Сказала "перестать думать о скверном". А я и не думал. Зачем думать, когда у меня есть мой Бог? Отец тоже с нами поехал. И зачем? Только за зря переднее сидение занимает. Мы выехали рано утром. Сегодня суббота и с неба падают первые капельки дождя. Мама называет его летним. Но ведь ещё не лето. Странно. Богу вот дождь не нравится. Он прячется поглубже в рукаве и сворачивается в клубочек. 29 мая. Мы наконец-то доехали до домика. Это красивый летний домик, стоящий на берегу речки. Мама называет его дачным. Отец называет его дерьмовым. Не знаю, что это слово значит. Но мама морщится каждый раз, когда отец произносит его. Хэм. Когда мы зашли в домик, мама дала мне попить сока из большого красного помидора с множеством маленьких красных косточек внутри. Только это не помидор. Отец читает книжку и говорит вслух "кровавый поток". Затем он говорит "кровавый поток". А потом он говорит "Кровавый поток". Я думаю, что мне стоит дописать что-нибудь в прошлые записи, а то они какие-то пустоватые. Прямо как мисс Мальбрук и говорила. Или может не стоит? Не знаю. Бог выполз из моего рукава и теперь бегает по комнате, осматривается. Мне кажется, ему нравится здесь. Я обещаю ему набрать побольше крепких веточек и укрепить его трон, когда придем домой. Бог одобрительно машет хвостом и выбегает в сад. Я чувствую себя таким счастливым. Ведь жизнь прекрасна, не правда ли? Отец произносит "Кровавый поток". 30 мая. Ужасно. Ужас. Ужас. Ужасно. Плохо. Отвратительно. МЕРЗКО! Плохо. Очень плохо. Плохоплохоплохо. Ужас! Сегодня утром умер мой Бог. Я вышел в сад и увидел его тело. На нём стояла нога моего отца. Он надавил, и прекрасные божественные глаза лопнули. Из живота Бога торчали какие-то спутанные колечки. Кишки. Я не знал, что сказать. Я не мог ничего сказать. Я просто тихо сел и стал смотреть на своего отца. И на свою мать. Она была такой безразличной ко всему. Она даже не посмотрела на Бога, когда проходила мимо. Только и делала, что глядела на красный сок на столе. Отец сказал матери: "Надо выбросить этот мусор". Мне тогда стало и холодно, и жарко одновременно. Я стал отрывать пуговицы на своей рубашке. Мать начала разливать красный сок по стаканам. Отец вытирал подошву заляпанную красной кровью. Мне очень хотелось подбежать и обнять Бога, но я как будто умер. Я хотел встать, но ноги не слушались меня. Лучше бы я и правда умер. Зачем мне жить если нет Бога? Зачем? Зачем?? ЗАЧЕМ??? 31 мая. Сегодня я проснулся очень рано и пошёл за дом. Туда, куда выбросили Бога. Я долго копался в мусорке, но всё-таки смог его найти. Найти то, что от него осталось. Половина головы отсутствовала. Осталось только три лапки. Прекрасная белая шерсть стала красно-серой. Глаз не было. Хвост был оторван. Прямо как крылья у самолётов. Я аккуратно вытащил Бога и обнял его. Нежно-нежно. Сильно-сильно. Затем пошёл мимо домов, вниз по склону, к речке. И там, рядом с водой, я и похоронил своего Бога. В маленькой могилке без креста, выкопанной моей старой лопаткой. Я ещё долго сидел там, на берегу. А затем и вовсе лёг на могилку. Земля была сырая после прошедшего дождя. Пахло сыростью и водорослями. Обычно утром пахнет гораздо лучше. Но не сегодня. Не сегодня... Мои губы сами собой открылись, и я начал есть землю. Понемножку, по маленьким кусочкам. Это было совсем не странно. Вначале я выплёвывал её, а потом привык. Ведь эта земля всё, что у меня осталось от моего прекрасного Бога. Мать сказала, что мы поедем смотреть гору. И не какую-то гору, а особенную. А разницы-то и нет. Отец поехал с нами. Вначале мы ехали на машине, потом поднимались на большом трясущимся вагончике, который летел по воздуху, затем шли пешком. Оно того не стоило. Хотя... Гора оказалась совсем неинтересной. Старой и скучной. Мать сказала, что мы возьмём экскурсовода, который нам всё покажет. А зачем что-то показывать, если и так всё ясно?. Отец с ней согласился. Экскурсоводом оказался какой-то странный человек в жёлтой панамке, с закрученными усами и большими очками. Но я не смотрел на него. У меня были свои планы. Мы вначале мы пошли вниз, посмотреть на что-то плохое, а затем пошли вверх, посмотреть на что-то хорошее. Песок неприятно хрустел под ногами, но я продолжал идти. В конце экскурсовод с большими очками сказал, что у нас есть 10 минут свободного времени, и ушёл. Наверное, кофе пить. Вот тогда-то я и сказал отцу: "Пойдём смотреть на солнышко?". А он и согласился. Мать осталась пить чай. Спустя пять минут мы добрались до самой высокой точки на этой скучной горе. Я смотрел на мир сверху вниз. Снизу были города и сёла, большие озёра и маленькие речушки, облака и грязь, машины и цветы, люди и пластиковые люди. Красиво. Хоть что-то красивое. Но вот теперь...Какой в этой красоте смысл? И я сказал отцу: "Посмотри, что это там за камушек такой цветной?". А он и посмотрел. Подошёл к самому краю обрыва и посмотрел. А я не заставил себя ждать. Когда я толкнул его, он совсем этого и не ожидал. Отец резко взмахнул руками, пытаясь удержаться на краю, но я толкнул его ещё раз. И ещё. И тогда он полетел вниз. Почти как птичка. Я стоял на краю и смотрел. Вначале он попытался перевернуться в воздухе, но ветка, растущая на склоне горы, слёту впилась ему в голову. Он дёрнулся и схватился руками за красное лицо. Мне показалось, что у него не было глаза. Затем последовали драгоценные секунды свободного полёта. Удар о выступающий камень. Переворот в воздухе с разбрызгиванием во все стороны красных потоков. И стремительное достижение дна. Пропасть встретила его безжалостно и жестоко. Именно так, как он и заслужил. Я вспомнил, что за красный сок был у моей матери на столе. Гранатовый. Я позволил себе постоять ещё секундочку. Ещё хотя бы мгновение. Постоять и улыбнуться. 1 июня. Сегодня прекрасный тёплый день. Немного сдобренный грустью. Но всё таки прекрасный. Мать вчера ещё долго кричала. Кричала и плакала. А я смотрел на неё и ничего не чувствовал. Мать не умела водить машину, и мы поехали домой на такси. Тело отца увезли в морг люди в белых халатах. Всю дорогу назад мать тряслась, как будто она была больна. А я листал тетрадку в красной обложке и записывал в неё воспоминания о прошлом дне. Вряд ли я покажу свой дневничок мисс Мальбрук. Слишком он личный. Слишком уж он мой. Но этот дневничок мне ещё пригодится. Точно-точно пригодится, мне с ним ещё много предстоит наворотить. В этом я абсолютно не сомневался. Дома всё было по старому. Чуть более пыльно, чем раньше, но лучше, чем было. Я с удовольствием прыгал на своей кроватке. С удовольствием смотрел в окошко на проезжающие мимо машины. С удовольствием любовался небом через потолок. С удовольствием жил. Мать сказала, что будет носить чёрное ещё сорок дней. Она сказала, что любит меня и что ей очень грустно из-за этого несчастного случая. Я лишь молча кивнул ей. И отправился в подвал. Я хотел доделать трон Бога, хотел, чтобы он был счастлив. И даже теперь, после его смерти, я всё равно выполню обещание. Потому что я человек слова. Вот так вот! Я взял с собой инструменты и, спустившись вниз, принялся за работу. Она заняла у меня несколько часов. Я много раз ошибался, но не сдавался. Всё ради Бога. Всё ради моей веры. И в итоге трон был построен. Прекрасный, деревянный, с вкраплениями пластиковых трубочек и небольших железных пластинок. Я был доволен собой. Более чем. А потом мне показалось, что я сошёл с ума. Всего лишь на минуточку. Потому что я услышал писк. Точно такой же писк, какой был у Бога. Такой прекрасный голос я бы ни с чем не спутал. Я поспешно повернулся и огляделся. Вначале я увидел лишь мрак, но затем разглядел в этой тьме пару красный глаз. Они стояли в темноте и, похоже, боялись выйти на свет. Я снял перчатку с руки, взял в руку нож и быстрым движением разрезал себе ладонь. И протянул кушанье. Красные глаза замерли в темноте ещё на мгновение, но всё-таки их обладатель вышел вперёд. Я не мог не узнать прекрасную белую шерсть. Бог умер, но оставил на этой земле своего сына. Я аккуратно подозвал его к себе, и маленький Бог приблизился. Сладкая красная жидкость наполнила его пасть. И тут, во мраке, вспыхнули новые красные глаза, затем ещё одни. И ещё. И ещё. И ещё. И ещё. Моя улыбка растянулась до ушей. Я быстро скинул с себя рубашку, взял нож и полоснул себя по плечу. И по второму. И по груди. И по животу. И по спине. И снова. И снова. А затем распахнул свои объятья для всех. Дети Бога хлынули ко мне нескончаемым потоком белого и красного. Они обнимали меня, забирались на меня и пили из меня. Они были счастливы. И вместе с ними был счастлив и я. Прошло несколько часов, прежде чем они закончили. Я чувствовал себя невероятно уставшим, но удовлетворённым. Это было божественно! Дети Бога улеглись спать вокруг меня. А я сел на трон, достал тетрадку, покрасневшую от моей крови, и принялся писать эти строчки. Сегодня был лучший день в моей жизни. И, несмотря на усталость, я чувствовал в себе силы для чего-то великого. Я пока что не знал, что именно это будет, но уже ясно осознавал, что это перевернёт мир. О да, однозначно перевернёт! Нужно лишь немножко подождать. Дать выспаться детям Бога. Дать выспаться моим детям. И на утро мы поднимемся по лестнице. В верхний мир. И этому миру придётся поделиться с нами своей красной-красной кровью.