***
На небе сгустились тучи, вспыхивали молнии. Проливной дождь загнал всю живность в свои норы. Дождь был нередким явлением в этих краях. Порывы ветра старались сбросить многовековые деревья, вспышки молний пытались разбить стальной остов, совершивший посадку на планете. Корабль Лакса опустил трап, и парень выбежал из судна. Бросив взгляд на транспортное судно новоиспечённой Империи, Лакс бегом бросился к полуразрушенной арке, где располагался вход в тёмное святилище. Вдруг в тени руин Лакс увидел движение. — Асока? — осторожно позвал он тогруту. Девушка вышла из тени. Лакс облегчённо выдохнул. — Асока, нельзя же так пугать. Зачем ты сбежала? — спросил парень, сделав несколько шагов к девушке. Беспокойство за девушку, преследовавшее его с момента исчезновения тогруты, начало затухать. — Кто-то же должен исправить то, что сделали… джедаи, — выплюнув последнее слово, зло сказала девушка. — Что? — не понял парень. Девушка рассмеялась, но было в этом смехе что-то не то. Лакс никогда не чувствовал в смехе Асоки ничего кроме задорного веселья, а сейчас… там словно поселилось зло, тьма. — Это джедаи не уследили за Императором! Это джедаи предали всё, чему служили! Ведь именно джедай уничтожил орден! — закричала тогрута. Лакс нахмурился, осматривая Асоку. Одежда была изрезана, изорвана, в нескольких местах прожжена. — Асока, что с тобой? — девушка подняла яростный взгляд к Лаксу. Увидев жёлтые, поглощённые ненавистью глаза тогруты, Лакс отшатнулся, выхватив бластер. — Ох, нет, нет… — прошептал парень, переводя оружие в режим оглушения. — Лакс, — нахмурилась девушка. — Неужели ты не хочешь уничтожить то, что построил Палпатин? — чуть наклонив голову на бок, спросила девушка. — Хочу, но… не так же, — направив бластер на девушку, ответил Лакс. Девушка оскалилась. — Вот значит как ты запел, да? Они не церемонились, вырезая юнглингов. Почему мы должны ограничивать себя в методах? — прорычала девушка, чуть наклонив голову. — Чем тогда мы лучше их? — ответил Бонтери. Огонь ненависти на мгновение погас, словно девушка о чём-то задумалась. Её жёлтые, отравленные тёмной стороной глаза, чуть просветлели, но лишь на мгновение. Вновь вспыхнула ярость, и воздух пронзила красная энергия. Лакс вздрогнул, отшатнувшись от павшей. Девушка провернула красный меч, задумчиво смотря на лезвие, от которого вспыхивали маленькие клубы пара, мгновение назад бывшие каплями дождя. — Асока, послушай. Мы найдём другой способ победить Империю, — осторожно заговорил повстанец. — Брось что ты там задумала, полетели домой, — осторожно. Бонтери протянул руку к павшей. Страх и непонятное волнение, не за себя, но за девушку. — Нет! — рявкнула девушка. — Ты глуп, если считаешь, что есть место чести. Не после того, что они сотворили! Как они с нами, так и мы с ними, — девушка медленно стала надвигаться на повстанца. Лакс выстрелил. Синий оглушающий луч отлетел в сторону, отражённый красным клинком. Ещё выстрел, и вновь мимо. Вдруг что-то стиснулось вокруг шеи, стиснув её. Бластер выпал из рук, а сам Бонтери схватился за горло, пытаясь разорвать силовую хватку. — Ты совсем ничего не понимаешь! — прорычала девушка, подойдя совсем близко. Лакс, уже не помня себя, следуя одной единственной мысли — выжить, пнул девушку в лицо. Сила исчезла, и повстанец упал на землю. В глазах вспыхнули звёздочки. Асока упала на спину, схватившись за правый глаз и неистово закричала. Крик оборвался, переходя в рык. Девушка отшвырнула от себя повстанца. Лакс ударился головой, перед глазами всё поплыло, а в голове послышался звон. На мгновение, Бонтери потерял связь с реальностью. Когда же он очнулся, его корабля не было, остался лишь транспортник. Вероятно, Асока посчитала его судно быстроходнее, и забрала его. Голова гудела, всё тело отзывалось болью. Лакс с трудом сумел подняться на ноги, и осмотреться по сторонам. Внимание его привлек цилиндр, втоптанный в грязь, появившуюся из-за проливного дождя. Когда голова перестала идти кругом, и парень уже более уверенно стоял на ногах, он осмотрелся. Поднял упавший бластер, и цилиндр. Как Лакс и догадывался, это был световой меч. Парень задумчиво осмотрел оружие, ещё раз прокручивая в голове случившееся. Асока решила покончить с тиранией Империи, только начавшей пускать свои корни в галактику. И прибегнуть она решила к самому радикальному методу — использовать оружие врага: Тёмную сторону. Рука сжала рукоять меча, а сам Бонтери отвёл взгляд от предмета. Это провал, его личный провал — он не уследил за тогрутой. Перед глазами пронеслись те две мысли, которые он нечаянно сам и посеял в девушке. Сердце болезненно сжалось. Это его вина… он не уследил за Асокой, он посеял зерно зла, всё он, всё его вина. Нажатие на кнопку, и зелёное лезвие пронзило воздух. Второй меч она не переделала. Лакс заворожено смотрел на игру плазмы, и невольно вспоминал всё, что только случалось с ним и Асокой. Как они впервые встретились. Тогда сын сенатора, Лакс, впервые увидел джедая. Девушка отпечаталась в его мозгу, и он сам не мог до конца понять, почему. Красотой внешней, или своей манерой речи? Дерзкая, решительная. Но только Лакс знал иную сторону Тано — не такую сильную, даже, можно сказать, в какой-то мере ранимую. В те мгновения, когда она терялась, когда ей нужна была поддержка, он чувствовал моральное удовлетворение от каждого мига, проведённого с ней, потраченного на неё. Невольно, Лакс вспомнил лагерь Чёрного Дозора. Тогда он впервые узнал эту слабую сторону девушки. Как она была растеряна, находясь среди убийц, каждый из которых был способен убить её, несмотря на то, что она джедайка. Они вместе шли на смертельный риск, они нашли опору друг в друге. Тогда впервые Лакс почувствовал это самое удовлетворение от близости джедайки. Вспомнив тот случайный поцелуй, в груди вспыхнул пожар, заставляя сердце трепетать. Он знал, что он чувствует, но… чувствовала ли то же самое Асока? Не важно. Джедаи не должны испытывать подобное… но она и не джедай более. Может поэтому Бонтери бросил все свои дела, рванул к близкой подруге? Надеялся на призрачный шанс? В любом случае, именно его поступок породил зерно зла, сбившее с пути одинокую потерянную девушку, преданную орденом, который она называла домом, преданную собственным учителем. И… Лаксу было больно от того, что он являлся причиной творящегося с девушкой. Ведь всему виной была любовь, верно? Неужели, это чувство непременно должно заставлять страдать всех, кто его испытывает? — Сила, — голос почти не слушался. — Как бы я хотел… получить ещё один, последний шанс, — прошептал он, подняв взгляд навстречу дождю. И Сила отозвалась. Послышался шёпот. Лакс опустил взгляд к святилищу ситхов. Мотнул головой, пытаясь отогнать наваждение, но голос стал чётче. Парень посмотрел на меч. Потом на корабль. Если ему суждено пойти по её пути, чтобы вернуть её, он готов на всё. Лишь бы вернуть жизнерадостную Тано, и наверное совершить последнюю глупость в своей жизни. Лакс тяжело вздохнул, и ступил в древний храм Тьмы.***
Стараясь ступать максимально тихо, Лакс старался не упускать ни одной детали из виду. Свет упал на стену, где красовалась бордовая надпись, явно не на общегалактическом: «R.S.S.DEUTSCLAND». Языка Лакс этого не знал, и даже предположить не мог, кому он принадлежал. Выглянув из-за угла, Бонтери выдохнул. Чисто. Её тут нет. Вообще, ему казалось, что бессмысленно прятаться, девушка не устроит засады. Наверняка она пытается реанимировать корабль, который, судя по всему, намеревалась использовать против Империи. Только, что может один корабль, против огромного флота? Лакс проходил отсек за отсеком, даже не представляя, где что находится — судно невозможно было просканировать. Однако, ощущение вело повстанца вверх, где наверняка находился мостик. Наверняка она там, пытается что-то понять в этих инопланетных символах. Сам Бонтери старался не трогать панели, чтобы случайно всё не испортить. Неведомая сила вела парня сквозь судно, а сам Лакс, доверившись ей, пытался вспомнить, откуда она взялась. Ведь последнее, что он помнил — руины храма, а потом Тьма. Красные кровавые глаза, и властный холодный голос, говорящий о силе. Наверняка это был призрак ситха, но Лакс не был уверен до конца. Он помнил полуразрушенные коридоры, огромный зал с кроваво красным лучом, идущим откуда-то снизу, проходящий сквозь решётки на полу. Место силы. Он вошёл в луч, и должен был умереть, ведь чувствительным не был, и его малочисленные медихлорианы просто сгорели бы под таким напором энергии, но что-то изменилось. Он чувствовал боль, такую страшную, что на мгновение он желал себе смерти, но мысль, что он делает это ради его любимой Асоки, придала ему сил.***
Боль пронзила разум, после ударила по всему телу. Агония продолжалась, казалось, вечность. Он понимал, он получает за дело. Лакс не знал, останется ли он после этого в живых, но ему казалось, что он сойдёт с ума, и навеки останется в древнем тёмном храме. Одна единственная мысль, которую он держал в голове, хотя она старалась убежать в темноту разума: «Я должен спасти Асоку». Словно маяк в океане боли, мысль держала парня в мире живых. Он должен был её спасти, от самой себя, от той Тьмы, которую она получила в храме. Не потому что она в будущем могла бы присоединиться к Империи, или просто доставить много неприятностей. Потому что она была самым верным другом Лакса, и более того, он любил её. А это была куда более серьёзная причина, чем благополучие сотен планет. Помимо красного огня и боли, в глубине души пробудился какой-то холод, гасящий боль, дарующий какой-то покой, умиротворение. Он медленно, лениво расползался по телу Бонтери. Вскоре боль почти исчезла, и Лакс смог открыть глаза. Он находился в темноте. Вокруг ничего не было. Взглянув на себя, повстанец очень удивился. Вены вспыхнули ярко жёлтым, даже скорее золотым светом, и легонько пульсировали. — Интересно… — послышался чей-то голос во мраке. — Ты первый нечувствительный, кто остался жив после принятия силы. Ты держался за то, что джедаям не присуще, — в темноте загорелись два красных огонька. — Тем не менее, ты пришёл, чтобы получить силу. Ты хочешь постигнуть тайны Тёмной стороны? — задумчиво спросил голос. — Нет, — ответил Лакс. — Мне это не нужно. Я пришёл, чтобы узнать, куда улетела девушка, что была тут до меня. — А… — в темноте послышался тихий смех. — Ты про юную Тано, я прав? Значит, ты считаешь её выбор ошибкой, и хочешь вернуть её к свету. И ты пришёл за силой, чтобы её остановить? — Мне не нужна сила, — спокойно ответил повстанец. — Я хочу только ответа, куда вы направили её. — Ты сам можешь ответить на этот вопрос, юнглинг, — ответил призрак. — Лакс… используй ту силу, что дали тебе с умом. Если твоя любовь так сильна, что ты сумел выжить в Силе, и более того, видоизмениться и принять её, то запомни лишь одно. Любовь дала тебе стимул идти вперёд, чтобы спасти. Но она же может заставить тебя проливать реки крови. Следи за своими мыслями, и ты сумеешь вернуть Асоку. Иначе… дорога тебе по тёмной стороне…***
Только после, Лакс вспомнил, что установил маячок на свой корабль на случай угона. Значит, найти Асоку и правда нетрудно. Пока транспортное судно, избавившись от грузовых контейнеров бросилось в погоню, Лакс никак не мог избавиться от ощущения чего-то не правильного. Почему призрак ситхов дал ему уйти? К чему эти наставления, и почему он назвал его юнглингом. Но разбираться времени не было. Сейчас все мысли заняла только Асока, летящая на край галактики, в поисках… чего-то. И вот, этим чем-то оказался древний инопланетный крейсер, вышедший из строя, который Тано наверняка надеялась починить. Только, что особенного в старом крейсере? Неизвестно, насколько он мощный, насколько быстрый и крепкий. Зачем ей сдался этот древний кусок металла? Не лучше ли украсть у Империи корабли? Тем более, имея такую силу, которой обладает нынче Асока. Найдя лестницу, ведущую наверх, Лакс начал взбираться. Аварийные маячки освещали надписи на дверях, но Лакс даже не смотрел на них. Всё равно ничего не поймёт. Добравшись до самого верха, он посмотрел на дверцу. После нажал на зелёную кнопку. Та открылась, и Лакс выбрался в какой-то коридор. По обе стороны располагались ныне погасшие панели, а двери было всего две. Одна заклинила, и не намеревалась пропускать человека. Вторая же, судя по огонькам, работала. Подчиняясь неведомому порыву, Лакс выхватил бластер, проверил режим оглушения, и приблизился к двери. После, включил световой меч, благо, хорошо фехтовал Бонтери обоими руками. Дверь раскрылась, и он оказался в большом помещении. В длину метров десять, ширину пятнадцать. Потолок был выше, метров пять, шесть. На стенах находились панели, рядом кресла. Два небольших углубления с левой и правой сторон, где тоже расположилось множество панелей. Над головой раскрывался вид на космос, отгороженный, судя по всему очень крепким, и в тоже время идеально прозрачным стеклом. Спереди была стена, не так, как у кораблей Республики. Более того, кроме этого верхнего окна, прозрачных стен больше ничего не было. Вдруг стена спереди вспыхнула, и на ней отобразился космос. Похоже, это был экран. Внимание парня привлёк свет фонаря, из правого углубления. Оттуда же слышалось копошение. Что предпринять? Оглушить её? Он её не удержит, когда она очнётся. Убить… нет, он не посмеет. Вдруг свет упал прямо на Лакса. Мгновение, и Тано переместилась на один с ним уровень, встав перед обзорным экраном. Зелёный свет меча осветил её лицо. Девушка была крайне удивлена появлением Лакса тут. В жёлтом глазе читалось непонимание, какая-то надежда. — Лакс? — осторожно спросила девушка. Парень кивнул. — Ты нашёл мой меч, — девушка чуть улыбнулась. — Ты… ощущаешься по другому, — чуть нахмурившись констатировала Асока. — Я надеюсь, ты изменил своё решение, и больше не будешь пытаться меня остановить. — Асока, — начал было парень, как оказался перебит. — Только глянь на это чудо, — проведя рукой по бортику, сказала девушка. — Этот крейсер принадлежал древней расе, о которой давно нет никаких упоминаний. Ни как они выглядели, ни где обитали. Только этот корабль. — Асока, послушай. Зачем тебе сдался этот старый кусок металла? Если хочешь победить Империю, тебе нужны корабли поновее, — разговор уже начался, но Лакс ещё не придумал, что будет говорить, потому тянуть время ему показалось самым верным. — Ты даже представить себе не можешь, что это за корабль, Лакс, — девушка обернулась к экрану, раскинув руки в стороны. — На нём совершенно иные принципы полёта, не гравитационные двигатели. На нём нет гипердрайва, а генераторы щитов так построены, что их никогда не пробить используя самое мощное оружие, которое только имеет Империя. Я только начала постигать тайны этого корабля, и, я надеюсь, ты составишь мне компанию, — девушка обернулась к Лаксу, чуть улыбнувшись. Бонтери узнал эту улыбку. Настоящую улыбку Асоки, ту, которой он не видел уже очень давно. Хотя, эта была более мягкой, доброй. — С ним, мы заставим страдать и Императора, и этого проклятого Скайуокера! — вновь ненависть вспыхнула во взгляде девушки. Лакс нахмурился. Что-то ему казалось неверным. Но… что? Тут до него дошло. На него смотрел только один глаз. Второй был забит чем-то чёрным, окроплённый кровью. — Асока, я… что с твоим глазом? — вырвался невольно вопрос. Девушка поморщилась. — Всё ещё болит… но это ничего, у меня ещё один есть, — бросила девушка, проведя по кровавой дорожке пальцем. — Прости меня, — девушка непонимающе уставилась на парня. — Я не должен был тебя бить… — Я была не в себе, я могла тебя покалечить, или даже убить. Так что даже хорошо, что ты ударил меня, плюс уверена, мне пойдёт чёрная повязка, — вновь мягкая улыбка. — Нет… — мотнул головой Лакс. — Лучше бы убила… — девушка удивлённо приподняла бровь. — Ты чего это? — чуть наклонила голову на бок, спросила девушка. Вдруг в глазу вспыхнуло какое-то подозрение. — Ты привёл сюда дружков?! — прорычала девушка, включая красный меч. — Нет, я один, — поняв, что бластер использовать поздно, парень вернул его в кобуру. — Но мне действительно жаль… — Лжёшь, — прошипела павшая. — Я чувствую. Где?! — меч метнулся в сторону двери, отскочил от неё и вернулся в руку Тано. — Я один, — вновь повторил повстанец. Девушка перевела яростный взгляд на него. От одного её взгляда ему стало больно на душе. — Ты думаешь, что сможешь меня переубедить?! Нет! Я не сдамся! И ты это знаешь. Зачем тогда ты тут? — прищурившись спросила девушка, перехватив меч обратным хватом. Лакс тяжело вздохнул, и отключил меч. Девушка нахмурилась. — Что с тобой случилось? Откуда в тебе столько ненависти? — Асока широко раскрыла глаза, смотря на Лакса. — Мы многое потеряли, мы сражались ни за что, но это не повод становиться такими же уродами, какими являются наши враги. — Они лишили меня всего! — воскликнула девушка, махнув мечом. Лакс закрыл глаза, ожидая смерти, но силовая волна отбросила его от траектории удара. Щёку адски жгло, но Лакс всё ещё был жив. Повстанец посмотрел на девушку, нависшую над ним. — Как ты не понимаешь? Меня лишили дома, друзей, всего… — из глаза скатилась слеза. — А я? — тихо спросил Лакс. — Меня ты не забыла? Или всё, через что мы прошли ничто, пустота? — девушка сделала шаг назад, мотнула головой. — Нет, конечно же нет, — неуверенно ответила она. — Асока… я пришёл не для того, чтобы тебя остановить, переубедить. Я пришёл, чтобы сказать тебе то, что давно храню в себе. Сейчас нет ордена, который помешает мне. Не знаю… похоже, это последняя моя глупость, — Бонтери чуть усмехнулся. По неизвестной причине, слова, такие сложные раньше, оказались такими простыми сейчас. — Я люблю тебя, — девушка застыла. В её груди полыхал пожар, и, если сначала он был вызван ненавистью, то сейчас уже другое чувство перекрыло его. Пелена Тьмы дала трещину. Что она делает? Да, она многое потеряла, но есть ещё как минимум один человек, которому она дорога, который сам ей дорог. И, давно теплившиеся в груди чувства, пугавшие девушку изначально, вдруг пробудились. Захотелось плакать, смеяться. Всего одна фраза выбила из лёгких воздух. Её любят. Так… вот что это за чувство такое… ведь она была уверена, что тепло и привязанность к Бонтери — всего лишь временна, но… имела ли она право рисковать собой, и возможно сделать несчастным единственного оставшегося человека, которому она не безразлична? Да и… ведь и она чувствует что-то к этому бесстрашному парню? Стоит ли месть этого? А жители, оказавшиеся невольно частью этой войны? Их родные будут оплакивать смерти близких? Да, большие подвиги требуют больших жертв, но у этих людей не будет выбора. Любая война хуже тёмного мира. Послышался звон и звук отключающегося меча. Рукоять меча скатилась на нижний уровень. Девушка закрыла лицо руками, горько заплакав. Она чуть не погрузила мир в новую войну, стремясь отомстить за то, что потеряла, даже не посмотрев на то, что приобрела. Её чувства, зародившиеся в лагере Дозора Смерти подавлялись, ведь она была во-первых, джедаем, а во-вторых, казалось, не особо интересовала Лакса. Ведь это было для маскировки, верно? Вспомнила девушка, как по ночам плакала, пытаясь справиться с огнём, терзавшем её душу, даже не понимая, что это, и откуда появилось. После падения ордена единственное, чем она смогла эту пустоту заполнить была ненависть. Асока чуть вздрогнула, когда Лакс обнял девушку, но не оттолкнула, хотя одно мгновение хотела этого. Уткнулась в плечо, продолжая рыдать. — Прости меня, — шептала павшая. Лакс гладил девушку по спине, пытаясь успокоить, но боль, скопившаяся в Тано была столь невыносима, что сдержать её не было сил. Ноги не держали, и если бы не крепкие объятия Бонтери, Асока сползла бы на пол. — Всё хорошо, милая моя, — было непривычно называть девушку столь ласково, но Лакс понимал, что именно это ей сейчас нужно. Что-то мягкое, тёплое, родное. — Летим домой, — девушка подняла заплаканный взгляд на парня. После вновь разрыдалась, уткнувшись в куртку повстанца. Послышался тихий писк. Вдруг на экране появилось три новейших крейсера Империи. Звёздный Разрушители — первые в своём классе прибыли по сигналу транспортника. Асока отстранилась, вытерла рукой слёзы. Во взгляде больше не было ни злости, ни ненависти. Только пустота и вина. Девушка старалась не смотреть на Лакса. — Полетели. У нас ещё есть шанс скрыться, пока Империя не высадилась на него, — в голосе почувствовалась горечь. Девушке было жаль этот корабль, ведь возможно он был ключом к победе… и Асока надеялась, что Империя никогда не разберётся с ним, а лучше, сломает. Девушка притянула меч, упавший вниз. Рукоять задела какую-то панель. Послышался гул в глубине корабля. На обзорном экране показалась карта местности, на которой красным отметилось три точки. Вдруг вспыхнул свет. Пара удивлённо осматривалась по сторонам. Панели вспыхивали, одна за другой. Всякие схемы, различные кнопки управления систем. На всех красовалась красная полоса с надписью «Automatically». — Что происходит? — с лёгкой паникой спросила Асока, включив свой меч и осматриваясь по сторонам. — Идентификация языка завершена, перевод… — послышался голос сверху. Панели вспыхивали, а надписи становились общегалактическими. — Внимание, бортовой ИИ активен. Анализ систем. Незначительные повреждения. Активировать протокол регенерации, — провода, свисавшие с потолка то тут, то там, резко втянулись, а панели накрыли повреждённые участки. Всё судно загоралось огнями, оживая. — Внимание, обнаружено три агрессивные цели. Красная тревога, — мостик окрасился в красный цвет. — Все системы переведены в боевое состояние. — Этот корабль… автоматический? — потрясённо спросила Асока. — Вот почему не было никого из экипажа. Он ему и не нужен… — Эскадрилья Байта-Ута к бою, — послышался новый мужской голос.***
Огромный крейсер начал разворачиваться носом к врагу. Вспыхнули зелёные и красные габаритные огни. Медленно начали раскрываться ангары на боках судна. В окнах загорелся свет, изредка сменяющийся красным. Внутри судна слышался гул сирены. Из ангаров вылетело двенадцать белоснежных истребителей, и двинулись ровным строем к кораблям Империи. Сотни выстрелов турелей бросились на неизвестное судно и столкнулись с белоснежным щитом, вспыхнувшим при попадании зелёной плазмы. Крейсер начал медленно набирать скорость. Позади судна раскрылись защитные пластины, под которыми оказались решётки. За ними медленно загорались маршевые двигатели, испуская яркий белый свет. На корпусе судна раскрылись длинные чёрные полосы — рельсы. Раскрылись створки шахт спереди и сзади корабля. Имперские крейсера шли на сближение, выпустив рой TIE истребителей. Неизвестная эскадрилья разбила строй, открыв огонь. Белые лучи тут же сразили десяток имперцев. Импульсный огонь переменно с лучевым бил пилотов империи, стремительно уменьшая их численность. Имперцы бросились врассыпную, хватая каждый по цели, пытаясь как-то уровнять потери. Но белый щит вспыхивал и вокруг истребителей, а сумасшедшие кренделя, которые выписывали машины, не могли быть исполнены кем-либо другим из-за перегрузок, которые испытал бы пилот. Рельсы вспыхнули двумя огнями, сходящимися вместе. Когда те столкнулись, белый луч ударил по одному из крейсеров, вгрызаясь в щит. Щит не выдержал постоянного напора, мигнул, и пал. Тут же из шахт сорвались белоснежные торпеды, устремляясь к Имперскому крейсеру. Одно попадание, и корабль начало скручивать, стягивать, ломать под воздействием сингулярности. Мощная вспышка, и корабль разорвало в щепки. Тем временем имперцы продолжали методично долбить щит неизвестного судна. Батареи, только начавшие набирать мощность после многотысячелетнего простоя, не успели набрать и одну сотую щита. Тот вспыхнул, но тут же заменился новым. Включился второй из пяти генераторов. Дыры, видимые на судне на глазах затягивались, словно заживали. Поваливший после включения синий дым из каких-то резервуаров, прекратил. Корабль развил огромную для крейсера скорость, врываясь в строй противника. Пронёсся под одним из Разрушителей, и заложил вираж, разворачиваясь. Сразу четыре луча ударили по второму кораблю Империи, мгновенно снеся его щиты, и распиливая, словно фольгу. Эскадрилья неизвестных истребителей, совершавшая сумасшедшие манёвры, сбила почти всех пилотов Империи. Последние асы пытались как-то уйти от огня, но вскоре и они попали под прицел смертоносных машин. Последний крейсер попытался развернуться, чтобы скрыться, но лучи крейсера настигли и его. Белый корабль прошёл над мостиком, задев корпусом контрольную башню и сенсоры. Те оторвало, выпустив клубы огня, а на белом корпусе остался чёрный след, быстро стёршийся системой регенерации. Всего несколько мгновений, и четыре торпеды вместе с лучами разрывают крейсер на куски, превращая в изуродованный безжизненный кусок металла.***
Асока и Лакс поражённо смотрели на манёвры автоматического крейсера. Внутри почти не чувствовались все те виражи, которые закладывало судно. Система изредка давала сводки о состоянии вражеских кораблей. Как только последний Разрушитель разлетелся в щепки, обзорный экран сменился видом на ангар, где совершала в полном составе посадку эскадрилья. Кабины открывались, но пилотов в них не было. Экран вновь переключился на внешние камеры. Асока поражённо смотрела на экран, пытаясь осознать увиденное. Вдруг с потолка сорвался полупрозрачный синий луч, и перед парой появилась голограмма. Мгновение, и луч исчез, а очертания гуманоида стремительно приобрели человеческие черты. Вскоре на голограмме появились и цвета. Пара сделала шаг назад, Лакс завёл Асоку за спину, настороженно наблюдая за появившимся существом, которое от материального отличалось только отсутствием тени. Перед живыми стоял человек с серой кожей и белыми полосами по всему телу. Красные огоньки глаз — камеры, фокусировались на Лаксе, после переместились на Асоку. Девушка потянулась к мечу. Существо подняло кулак к груди, чуть подняв голову, как бы смотря сверху вниз. — Приветствую вас на своём борту, — раздался уже знакомый мужской голос со всех сторон. Существо опустило руку. — К-кто ты? — спросила девушка. Существо чуть изогнуло светлую бровь. — Бортовой ИИ — разум и душа этого корабля, — ответило существо. — Перед вами моя гуманоидная форма, принимаемая для контакта с нецифровыми видами и экипажем, в случае его присутствия. — Кто тебя создал? — осторожно спросил Лакс. — Их имена ничего вам не дадут. Они давно покинули этот мир, отправляясь дальше по вселенским дорогам, — ответило судно. — Почему ты тут? — спросила Асока. ИИ чуть отвёл взгляд в сторону. — Меня оставили, ждать вас, — вернув взгляд к паре, сказал корабль. — Нас? — удивилась девушка. ИИ кивнул. — Зачем? — У меня есть определённое количество вопросов, которые я должен задать вам, прежде, чем мы продолжим наш разговор, — сказал ИИ, заложив руки за спиной. — Как вы обнаружили меня? — Я нашла твои координаты в храме ситхов, — сказала Асока. ИИ чуть усмехнулся. — Он не принадлежал ситхам, они заняли его позже, — бросил он. — Тем не менее, с какой целью ты искала меня? — Я хотела использовать тебя для свержения Империи и… — Асока осеклась. ИИ прищурился. Лакс посмотрел на девушку. После на голограмму. — Мести, насколько я понял, — ответил ИИ. — Если я правильно слышал ваш разговор, — пара переглянулась. — Я могу исполнить один ваш приказ, но лишь один, и так, как посчитаю нужным. Вы можете дать мне цель, но пути к ней я выберу сам, — ИИ прикрыл глаза, хотя живые знали, что он видит их, наверняка со всех сторон. Перед Асокой и Лаксом встал выбор. Воспользоваться предложением корабля, и рискнуть, ведь ни Бонтери, ни Тано не знали, какой путь изберёт судно. Скажешь, уничтожить Империю, вдруг он на воздух поднимет весь Корусант? С такой страшной огневой мощью, вполне мог. Асока разрывалась между всё ещё цепляющейся за неё злобой и любовью. Если выберет спасение галактики от Империи, возможно обречёт многих на смерти, сделает тысячи несчастными. А если отпустит, Империя продолжит набирать силу. Лакс находился перед схожей дилеммой. В глубинах его души вспыхнула сила, которую он ощутил в храме. Возможно, он мог бы возглавить новую Республику, свергни кто Императора. С другой, воспользуйся он радикальным путём, чем он будет лучше того же Палпатина? Помимо любви, которая гнала его вперёд, появилась потребность в признании. Перед глазами вспыхнули картины сопротивления, где его первое время ни во что не ставили. Сейчас у него есть шанс доказать, что он не просто парень, что он некто более… великий. Но… как же Асока? Сможет ли он любить её так же, если на его плечах окажется целое государство? — Нет, — синхронно ответили адепты. ИИ чуть улыбнулся. — Признаться, я знал ответ с самого начала, — сказал корабль. — Я отвезу вас на Тарис. Планета ныне забыта, в лесах много живности, разумных форм жизни нет. В будущей борьбе, планета эта станет вам лучшей базой, — голограмма развернулась к экрану. Крейсер развернулся. Послышался гул, звёзды вспыхнули и исказились. Мгновение, и существо исчезло, оставляя пару одну. Асока вернула меч на пояс, заворожено смотря на искажённые звёзды. Обернувшись, девушка столкнулась со взглядом Лакса. Парень чуть улыбнулся. Асока опустила взгляд, но Лакс приподнял голову девушки, заглядывая в глаза. — Почему ты отказалась? — спросил Лакс. Девушка задумалась. — Я представила на мгновение себя. Как я всё потеряла из-за этой проклятой войны и того, что случилось после… а после представила, что таких, как я, могут быть сотни тысяч… нет… лучше мы найдём другой путь, — ответила Тано. — Никто не должен прочувствовать то, что чувствовала я. — Я рад, — чуть приблизившись, сказал парень. — Люблю тебя… Свет погас, скрыв от них самих этот поцелуй. Они чувствовали биение сердце друг друга, они чувствовали свет в них обоих. Любовь скрепила их вместе: последнее испытание — искушение, было пройдено. Лакс был уверен, Асока никогда не сдастся. Но путь этой борьбы будет иной, наименее жестокий. Что бы не выбрала девушка, покой или борьбу, он всегда будет рядом. Они и так упустили слишком много времени… каждый был готов пасть во мрак, Асока на тёмную сторону, а Лакс просто сгинуть в своих отчаянных попытках что-то изменить. Лишь то, что они нашли друг в друге последние лучи света в их жизнях, спасло и их, и многие жизни, что пойдут следом за ними.