Дурная кровь

В комнате не было света, не считая тонкой полоски под дверью, и Стайлзу понадобилось довольно много времени, чтобы глаза привыкли к темноте. К одной из стен оказались прикреплены цепи с кандалами, а на самой кирпичной стене виднелись следы когтей. Стайлз отвернулся, не желая смотреть на все это. Если в багажнике машины Хейлов он был спокоен, то сейчас от его хладнокровия не осталось и следа. Потому что Эллисон была где-то там, по ту сторону двери, и Стайлз не в состоянии был ей помочь. Он мог задвинуть на задний план страх за собственную жизнь, но не за Элли. Закрыв глаза, он постарался сосредоточиться на дыхании. Если Дерек не монстр… Нет, нельзя об этом думать. Такие мысли делали его слабым. Если только… Но разве узкий кругозор не слабость сам по себе? Кейт всегда говорила, что хороший охотник адаптируется на ходу. Так, может, Стайлз таким образом адаптируется, приспосабливается к обстоятельствам? Или это все же капитуляция? Стайлза пугало, что он не мог отличить одно от другого. Но еще больше его пугало то, что он слышал в голове не собственные слова, а голоса Кейт или Джерарда. Стайлз положил руку на пол и сжал пальцами одеяло, которое дал ему Дерек. Какая-то часть его хотела укутаться и спрятаться в тепле, но это тоже, наверное, будет капитуляцией. Отпустив одеяло, Стайлз подполз к двери и прислушался к тихим голосам снаружи, но не смог разобрать ни слова. Кажется, один из голосов принадлежал Эллисон. Ему было страшно, что он не мог сейчас добраться до нее, закрыть собой от оборотней. Успокаивало только то, что Эллисон не кричала и не звала на помощь, а говорила тихо и спокойно. На несколько секунд в щели под дверью стало светлее, а затем снова набежала тень. Кажется, возле комнаты кто-то стоял. Или сидел? Наверное, поэтому время от времени свет то тускнел, то становился ярче. Стайлз снова отполз назад к теплому одеялу. Господи. Кейт и Джерард будут просто в бешенстве. Стайлз преступил все границы. Он забрал Эллисон из дома, потому что боялся за ее безопасность, и, возможно, ему это даже сойдет с рук, если он сможет убедить их, что боялся, что не сможет сам защитить ее. Но если они узнают истинную причину… «Ты не должна стать такой как я», тогда Стайлзу конец. Потому что это предательство всего, чему его учили. Живот внезапно свело, а в голове зашумело, и Стайлзу показалось, что земля ушла из-под ног и он падает куда-то глубоко-глубоко. Подняв одеяло, он укутался и зажмурился, страстно мечтая ничего не чувствовать. Раздался скрип, и стальная дверь открылась. Стайлз открыл глаза, а затем вскинул руку, прикрывая их от яркого света, пока дверь снова не закрылась. – Я принес тебе газировку, – мягким голосом произнес Дерек. Стайлз едва различил его очертания в темноте. – Эллисон сказала, что ты любишь «Маунтин дью». Это правда, но Стайлз редко пил ее. Джерард говорил, что его тело – машина, которому нужно топливо, а не всякая отрава. Дерек подошел достаточно близко, чтобы поставить банку в пределах досягаемости Стайлза, а затем отступил назад. Он вел себя так, словно Стайлз – дикое животное. От этого хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Наклонившись вперед, Стайлз взял банку – приятно прохладную, видимо, только из холодильника. Капли конденсата скользнули вниз, смочив пальцы. Стайлз открыл крышку и припал к горлышку, чувствуя, как от сахара в голове начало проясняться. Когда он, напившись, аккуратно ставил банку на пол, руки снова ощутимо дрожали. – На вечеринке… – начал Стайлз, сам не понимая, откуда пришли эти слова. Он не знал, зачем затронул эту тему, но в любом случае, каков бы ни был ответ, он расставит все по своим местам. Стайлз поднял взгляд и посмотрел на Дерека. – Ты знал, кто я? – Нет, – тихо ответил Дерек. – Ты был просто симпатичным парнем, которого мне захотелось поцеловать. Стайлз сглотнул, чувствуя, как сдавило грудь. Какая-то часть его хотела поверить Дереку, но с другой стороны он не знал, что хуже – если все это было подстроено Хейлами или если это было дурацкое совпадение, доказывающее наличие у вселенной странного чувства юмора. – Кейт мертва, – произнес Дерек, и у Стайлза скакнуло сердце. – Крис жив. И никто не знает, где сейчас Джерард. У Стайлза защипало под веками. Да, его отношения с Кейт всегда были довольно сложными, но, по крайней мере, она часто выступала своеобразным щитом между ним и Джерардом. Она умела разбить напряжение своим громким резким смехом. Она была бесстрашной и смелой, и совсем недавно готовила ему яичницу на завтрак. – Мне было пятнадцать, когда я встретил Кейт, – мягко сказал Дерек. – Она не сказала мне, что охотница. Она заставила меня думать, что любит меня. И я влюбился в нее. Я рассказал ей очень многие секреты нашей стаи, рассказал о туннелях под нашим домом. И она перекрыла их цепями и аконитом и подожгла наш дом. Стайлз сжал губы в тонкую линию и покачал головой. – Есть Кодекс и… – Разговоры про Кодекс – вранье, – прервал его Дерек. Его голос звучал так сильно и веско, как стремительное течение реки Моравы*. Странно, но Стайлз почти поверил ему. – Кейт и Джерард никогда не следовали Кодексу. Ложь. Это должна быть ложь. – В доме были дети, Стайлз, – добавил Дерек. Стайлза затошнило, и во рту стало кисло-горько от поднявшейся желчи. Схватив банку, он сделал несколько торопливых глотков. – Я говорю это не для того, чтобы сделать тебе больно, – продолжил Дерек, присев перед ним на корточки. – Я считаю, что ты должен знать правду. Они лгали тебе, Стайлз. Они забрали тебя у твоего отца… – Он предатель. – Он хороший человек. Стайлз, они забрали тебя, потому что он помог нам. Помог Питеру и моему младшему брату – человеку, не оборотню – выбраться из дома в ночь пожара. Мэтти было всего три года. – Почему я должен тебе верить? – воскликнул Стайлз, ощутив внезапно вспыхнувший страх. – Что если ты лжешь? Действительно, откуда ему знать, кто говорит правду, а кто лжет? Кто вообще может знать наверняка, что правда, а что ложь? Дерек медленно покачал головой. – Я не могу это доказать. Ты сам должен решить, во что верить, когда узнаешь все факты. Но я надеюсь, ты услышишь меня. И я знал Кейт, Стайлз. Я знаю, какой она была жестокой. У Стайлза свело живот. Он… Когда он готовился стать охотником, ему пришлось осознанно затолкать некоторые воспоминания поглубже в сознание. Для собственной пользы, как убеждал себя Стайлз. Например, как будучи десятилетним мальчиком, он плакал и кричал, когда страшная женщина забрала его из дома. Страшная женщина, которая направила на него оружие и сказала, что если он попытается сбежать, она убьет его. В душе Стайлз по-прежнему слышал плач этого мальчика. Он слышал его все последние шесть лет. Снова нахлынул приступ тошноты, в желудке заворочалась едкая желчь. Стайлз резко опустился на колени, опасаясь, что его сейчас вырвет, и в этот момент Дерек присел рядом и положил теплую руку ему на спину. Он успокаивающе поглаживал Стайлза, пока тот не почувствовал, что дурнота постепенно начала отступать. Стайлз все еще не мог нормально дышать, сердце бешено колотилось, а под веками нещадно жгло от непролитых слез. Он был счастлив. Он был счастливым ребенком, который любил своих родителей. Его мама была такой веселой и умной, и они всегда играли в саду, а она рассказывала ему сказки на польском языке. Каждый день был наполнен приключениями, и отец, возвращаясь домой с работы, смотрел на то, как они с мамой хихикали и спрашивал притворно-строгим голосом: – Что вы, смутьяны, замыслили на этот раз? Стайлз был счастлив, а Кейт с Джерардом забрали его и превратили в кого-то холодного, бесчувственного и жестокого. Стайлз никогда не хотел знать о монстрах, населяющих этот мир. Он никогда не хотел стать охотником, как Ардженты. Ему было всего десять лет. Да что с ним такое, если он хотел спасти Эллисон от такой участи, но даже сейчас не мог признаться самому себе, что никакой ребенок не заслуживал такой жизни? Потому что… Потому что если он признает это, то станет жертвой, а не солдатом. Ребенком, а не мужчиной. Но и это еще не все. Еще был Кромержиж. И охота. И горячие брызги крови на лице. И… убийство. Стайлз, задыхаясь, втянул воздух сведенным судорогой горлом. – Все в порядке, – шептал Дерек. – Все будет хорошо. Нет. Не будет. Потому что если Дерек говорил правду, то Стайлз – убийца. Он не делал мир более безопасным, как ему рассказывали. Он стал монстром. – Скажи, что ты врешь, – прохрипел он. – Скажи, что врешь, а потом убей меня! Рука Дерека застыла на его спине. Стайлз откинулся назад, усевшись на пол, схватил Дерека за запястье и прижал его пальцы к собственному горлу. – Выпусти когти! Закончи это! Дерек молчал и не шевелился. – Закончи! – крикнул Стайлз. И тогда Дерек нежно погладил большим пальцем шрам на шее Стайлза. – Я не собираюсь делать тебе больно, Стайлз. Никто здесь не причинит тебе вреда, поверь. Стайлз снова почувствовал, как жжет глаза от подступивших слез, и подумал, что Дерек должен сделать ему больно. Потому что Стайлз либо убийца, либо неудачник, но в любом случае он заслуживал смерти. Стайлз всхлипнул и тут же зажал рот ладонью в тщетной попытке удержать постыдный звук. Затем он попытался оттолкнуть Дерека, но тот не сдвинулся с места. Вместо этого он прижал Стайлза ближе и обнял. – Убей меня, – шепнул Стайлз ему в грудь. – Если все, что ты рассказал, правда, ты должен убить меня. – Нет, – произнес Дерек, опалив дыханием его волосы. – Я не собираюсь делать тебе больно. – А что если я заслужил это? – Ты не заслужил. – Я убил оборотня в Кромержиже. – Тебя обманывали. – Я просто хочу, чтобы это закончилось. – Всё? – тихо спросил Дерек. Стайлз кивнул и закрыл глаза. – Я не буду этого делать, Стайлз, – наконец сказал Дерек. – Но я буду с тобой столько, сколько понадобится. Я не хочу, чтобы ты сломался, напротив, ты должен наконец стать цельным. Стайлз слышал, как сердце Дерека билось у него под ухом – сильно, устойчиво, успокаивающе. Стайлз не заслуживал того, что обещал Дерек, но все равно эгоистично хотел получить. _________________________________________________________________ Морава - река в Чехии. Думаю, понятно, почему у Стайлза много ассоциаций и воспоминаний, связанных именно с этой страной)