ВАЖНО! Эта глава - бонус. Чтобы прочитать конец книги, вернитесь на несколько глав назад. Так вы будете понимать события и действия ГГ.
Часть 16.1 Бродяга - Ярослава с Вадимом встречаются в Москве.
P.s.: Работа имеет достаточно много правок в сюжете, диалогах и т.д (но не основных).
Перечитывать - только по желанию.
***
Предисловие: это только моя визуализация событий, учитывая характер и опыт моих героев. Я ни в коем случае ничего не утверждаю и ни к чему не склоняю в подобных жизненных ситуациях.
Психологические моменты и их решение — моя авторскя разработка.
Я не смогла так просто поставить точку в истории Ярославы и Вадима. И я искренне надеюсь, что вы меня поддержите!
Приятного чтения!
Глава 1. Последствия
Несколько лет спустя...
Я иду по полицейскому отделу, шумно отстукивая ритм каблуками, без слов кивая на приветствия знакомых мне офицеров. Завернув за угол, подхожу к двери подполковника. Встречаюсь взглядом с притихшим секретарём, которая обеспокоенно осматривает мой боевой настрой. Я миную её стол и без стука вламываюсь в кабинет муженька, который, видимо, решил, что может отдавать мне прямые приказы через своих приспешников. Неужели у него рука отвалится набрать мой номер? Вадим даже взгляд не поднимает. Этот мужчина знает, что так бесцеремонно может зайти только его женщина, которая готова разорвать его в клочья от бешенства. — Ты правда думаешь, что, отстранив меня от работы, я буду молчать? — спрашиваю я уточняющее, давая ему возможность передумать. — А ты правда думаешь, что я закрою глаза на твои выходки прошлой ночью? — спрашивает в точно таком же тоне, и отложив документы, откидывается на мягкую спинку кресла, подняв глаза. Он с удовольствием рассматривает, как я злюсь. Для меня давно не секрет, что моего мужа возбуждает, когда я срываюсь и проявляю яркие эмоции и открытое противостояние. Да что он, если я сама ощущаю возбуждение, вспоминая, как мы миримся... Но сейчас не об этом! — Я делаю свою работу! — подкрадываюсь к его столу и хлопаю папкой по темному дереву прямо перед его носом. — И я делаю её отлично, когда пополняю твои КПЗ преступниками. — Рискуя своей жизнью, — уточняет Вадим, поправляя галстук. — Ты слиняла от своих телохранителей, — мужчина тяжело поднимается из широкого кресла, пронизывая меня взглядом. — Сбила с толку моих следователей, — он скидывает пиджак, откинув его на кресло. — Без спроса отправила на экспертизу вещи потенциального подозреваемого... И никому ничего не сказала! — Значит, это уже потенциальный? А вчера мне казалось, ты назвал мою теорию слабой и беспочвенной! — негодую я. Да, я перешла границы своих полномочий, но не просто так! Я знала, что этот лживый депутат является покровителем сети стриптиз-клубов, которая промышляет проституцией и наркоторговлей. А что сказал мой муж, который, по его словам, имеет чуйку на преступников? Именно! Он заявил при всей нашей команде, что моя теория не имеет фактов, а то, что я хочу приключений — мешает работе всего отдела. — Ты забываешь, что работаешь по экспериментальной программе криминального журналиста, а не следователя или опера, — он напоминает мне это очередной раз, а я очередной раз пропускаю подобное мимо ушей. — Я не следователь только потому, что у меня нет соответствующего образования. Но признай, дорогой мой Подполковник Волков, что я одна из лучших в твоём отделе. А к твоему большому сожалению, дорогой мой муж, я ещё и с мозгами. Будешь выпендриваться — я встану в позу. Хочешь? — я ухмыляюсь, когда Вадим закатывает глаза. — В деле всё улики и доказательства, чтобы засудить ублюдка. Скажи спасибо и извинись за своё поведение, — командую я с вызовом. — Мне извиниться за то, что мою жену приняли за первоклассную шлюху в стриптиз клубе и насильно пытались похитить, перед этим трахнув в машине? — детализирует ситуацию Вадим, а я понимаю, что меня сдали ему с потрохами. — И кто это ляпает языком? Дымарский или Ильиченко? — фыркаю я. Предатели! — Я задал вопрос — ты отвечаешь. Если ты возомнила себя следователям — я буду разговаривать с тобой как со следователем, — кажется, в позу стала не я, а мой строгий муж. План был другим! — Не понимаю, о чём вы, Подполковник, — кривлю губы в насмешке, пока не происходит нечто странное. Вадим с таким грохотом хлопает ладонью по столу, что я дергаюсь, удивленно уставившись на мужа. Он всегда был сдержан, но, видимо, сегодня этот лимит исчерпался. — Я задал вопрос! — рявкает, как на своих подчиненных, которых вызывает на ковер. — У меня всё было под контролем, — сдаюсь я его напору, смягчив тон. — Контроль — это когда ты отбиваешься от ублюдков или, когда тебя спасают следаки от изнасилования, которые по моему случайному приказу отправились на слежку? — разговор превращается в допрос. — Я цела, как видишь. К чему подробности? Я отвожу взгляд в окно, раздражаясь. Это не честно! Нельзя всю вину сваливать на меня, когда я ему говорила проверить этого депутата, а он крутил носом и повторял, что знает, как работать. — К тому, что моя жена — безрассудная женщина, которой, видимо, снова захотелось приключений! — он закричал, а меня снова передернуло от его тона. Ни разу за четыре года он не повысил на меня голос, а сейчас... Черт, он прав, но признавать это я не стану! Не после того, как он ко мне не прислушался! — Как, по-твоему, я должен себя чувствовать, когда ночью просыпаюсь от звонка Дымарского, орущего мне в трубку? Тебя — рядом нет, ты же у нас героиня, блядь! В этот момент тебя едва не изнасиловали! Почему я должен седеть из-за твоих выходок, которые могут угрожать твоей жизни?! Видим опирается обеими руками на стол, а я упрямо молчу насупившись. Я знала, что это был риск, но мы слишком долго ловили этого отморозка! Самые верный способ — словить на живца. Да, мне стоило подготовиться лучше, и да, мне стоило предупредить мужа... Но как же я была обижена, после того, что он сделал мне выговор при всех! — Значит, Дымарский... — делаю я короткий вывод о том, кто меня сдал. Просила же держать рот на замке! Вадим в бешенстве, обеими руками смахивает все предметы со своего стола, разозлившись. — Дымарский! — подтверждает от, рявкнув. — Тебя только это волнует? Может, позовем его, и я его тоже отчитаю? — Это было бы справедливо, — киваю я, а Вадим замирает. Он смотрит в мои глаза, в которых точно видит противостояние. Я, в свою очередь, не понимаю, как закончить этот разговор. С моей весомой помощью в тюрьму сядет настоящий ублюдок. — С меня достаточно, — выдыхает мой злющий Подполковник и схватив с пола лист с ручкой, кладет предо мной. Он садится в кресло и мнёт переносицу. — Пиши заявление на увольнение. Я отупело моргаю. — Это же не честно, — мне точно не послышался вердикт Подполковника, в этом я уверена. — Я раскрыла преступления! Это я нашла улики! Это моя теория оказалась верной! Это я рисковала, когда... — замолкаю, встретив взгляд Вадима. — Пиши, — давит он, — или мне позвать секретаря? — Вадим... — Значит, уже Вадим? Куда же делся подлый Подполковник Волков? — он ухмыляется, не по-хорошему так, даже несколько подло. Мой муж хочет отмщения за то, что пережил прошлой ночью, а я хочу справедливости и признания. Мне можно верить, и я одна из тех, кто раскрывает преступления, а не просто криминальная журналистка. Ладно. Сдаюсь! — Послушай... Я признаю, что пошла против всех и твоего слова. Я знаю, что рисковала, потому что хотела всем доказать, что чего-то стою... Прости. Ты не должен был вчера срываться посреди ночи и искать меня. Я, как жена, не имела права с тобой не обсудить свой план, а как журналист твоего отдела — не имела права действовать без приказа. Вадим смотрит в мои глаза, которые мне с большим трудом едва удается не отвести в сторону или не опустить в пол. Теперь я понимаю, почему все, кто выходит из кабинета моего мужа — выжаты, как лимон. — Хорошо, что ты хотя бы понимаешь, в чём не права. Я уважаю людей, признающих свои ошибки, — он задумчиво потирает подбородок. — Но мне этого мало. Пиши заявление, — кивает он на лист бумаги, а я неверующе смотрю на мужа. — Вадим, ты отбираешь у меня работу.... — Я хочу сохранить тебе жизнь, Ярослава, — не соглашается со мной Вадим. — Такого больше не повторится, обещаю, — едва ли не шепчу, с надеждой посмотрев на мужа. — Я не могу верить в это обещание в четвёртый раз, когда все три шанса ты сама спустила в унитаз. — Вадим... — Мои приказы в этом кабинете не обсуждаются! — он сорвался на повышенный тон, а я сглотнула. — Я помогу найти тебе работу безопасную для жизни. Обещаю. А теперь выполни мой прямой приказ, как работник отдела. В конце концов я твой начальник, что ты так часто забываешь, — спокойно разъясняет мой муж. — Я напишу заявление, когда дело будет закрыто, — своеобразно прошу, чтобы уступил. Мне нужно время, чтобы с ним договориться, а это точно не будет так просто. — Не ставь мне условий, дорогая. Я ведь могу и по статье уволить, — пригрозил Волков. — После того, как закроешь дело, — остаюсь при своём мнении. Вадим размышляет, а я жду вердикта, глядя в окно. — Можешь следить за судом и общаться с юристами. Соваться в новые расследования — запрещаю, как и общаться с командной. А если узнаю, Ярослава... Ты меня знаешь. После суда напишешь заявление. — Договорились, — я разворачиваюсь к двери. — Яра, — окликает меня уставший голос, и я оборачиваюсь на мужа, который проявляет слабость. — Прежде чем рисковать жизнью, хотя бы раз подумай о моих чувствах. Я киваю, не в силах ответить. Выхожу из кабинета, увидев побледневшего секретаря мужа, которая волнительно поправляет очки. — Вы ничего не слышали, — предупреждаю я и стремительно двигаюсь на выход.Глава 2. Перемирие
Я впервые устала от домашних хлопот. Наш дом сверкает от трехдневной уборки, на плите несколько горячих блюд, которые пахнут даже на втором этаже, а в гостиной у камина накрыт стол. Я жду мужа с работы, поправляя свой макияж перед зеркалом, скептически разглядывая своё черное платье с глубоким вырезом. Если я не могу быть идеальным сотрудником, то мне следует напомнить мужу, что я могу быть идеальной женой. Вадим после ссоры похолодел, причем настолько, что превратился в арктический айсберг. Меня избегает, когда уходит в шесть утра на работу, а приходит к полуночи. Работает на износ, лишь бы со мной не говорить о работе… А я и не настаиваю, понимаю, что довела моего любимого мужа до точки невозврата. Наверное, он мне слишком много позволял, раз я стала настолько безрассудной… Хотя, может я всегда такой была? Да, если, учитывать мой прошлый опыт! Наша годовщина уже завтра, и я хочу сделать этот вечер запоминающимся. Мы не должны быть в ссоре в этот день, тем более завтра точно приедут наши родители. Они врываются в наш дом на любой праздник — проверено! В идеале, я хочу, чтобы Вадим выпустил пар в постели, а я могла бы спокойно с ним обсудить мой проступок. Я не готова расставаться с работой. Она мне безумно нравится! Когда я слышу заезжающую машину во двор, спешу вниз, в прихожую, чтобы встретить мужа. Он открывает дверь быстрее, чем я на каблуках к ней добегаю, поэтому останавливаюсь у комода, с забытым мне волнением, смотря на заходящего в дом мужа. Вадим на секунду замирает, оценивает меня взглядом из-под бровей, а затем ведет носом, ощутив запах нашей любимой лазаньи. — Привет, — я подхожу к мужу, который принимает примирительный поцелуй в щеку. — Я приготовила ужин. Присоединишься? Я забираю мужскую сумку, которая всегда наполнена документами, и ставлю её на комод, затем принимаю его пиджак. Ответ жду достаточно долго, уже предполагая, что он намеренно откажется, чтобы проучить меня. — Я приму душ и спущусь, — кратко отвечает Вадим. — Отлично! Мне как раз нужно спуститься в подвал за вином, — на мою громкую радость он реагирует тем, что тучно хмурится. Пока муж уходит в душ, я хлопочу над столом, как заядлая домохозяйка. Даже когда приезжают наши родители я так не волнуюсь, как сегодня! Хочу, чтобы всё было идеально. Я успеваю несколько раз зайти в социальные сети и проверить активность, которая взорвалась под моей последней статьёй, затем я несколько раз поправляю волосы у зеркала в прихожей и выпиваю два стакана воды. Когда Вадим не спускается больше получаса, я начинаю нервничать и надеяться, что он не уснул... Стоп! Кажется, я слышу шаги! Я выпрямляю осанку, поправляю скатерть и ставлю телефон на беззвучный режим, кинув его на диван. Вадим заходит в комнату в домашней одежде, в том итальянском комплекте, который я подарила ему в прошлом году. Кажется, мне стоит подумать о новой пижаме, потому что муж снова стал шире в плечах. Но как же моему мужчине идеально подходит черный атлас! Правда, Вадим проигнорировал одежду, которую я специально погладила для нашего предпраздничного ужина... Ладно, он в любой одежде может выглядеть сексуально, особенно если мой муж босой. Меня прям пронизывает до мурашек, которая он так выглядит… К тому же его образ дополняет суровость на лице. Надеюсь, он вскоре расслабится. — Вина? — спрашиваю я, несмотря на то, что уже разлила напиток по бокалам. — Какой повод? — интересуется он, подхватив бокал за ножку. — Перемирие, — не то утверждаю, не то спрашиваю, напряженно улыбнувшись, следя за реакцией мужа. Он коротко кивает, а я поджимаю губы. Обычно, когда я так стараюсь для него, глаза Вадима сияют от восхищения и любви, он дарит бесконечное количество комплиментов и старается меня соблазнить. Сейчас передо мной словно сидит чужой муж, которого я подняла из постели другой женщины шантажом, заставив явится на ужин и есть жареную селёдку. — Я приготовила лазанью по рецепту твоей мамы. Думаю, тебе понравится, — мы не чокаемся, потому что Вадим делает несколько глотков, сразу же принявшись ужинать. Я смотрю на аккуратный кусочек лазаньи, но понимаю, что от волнения есть не хочется. Но я с удовольствием смотрю, как Вадим быстро и аккуратно поглощает блюдо. — Как дела на работе? — осторожно интересуюсь я. Муж стреляет в меня предупреждающим взглядом. Опасная тема, знаю, дорогой, но иначе мы не сможем помириться. Нам нужен этот разговор, хотя бы попробовать поговорить. — Порядок, — как и всегда, когда он раздражен — предельно краток. — Что, за меня никто не спрашивает? — стараюсь предать разговору легкости, но ловлю его острый взгляд. — Я сказал, что ты решила работать удаленно, — помедлив, всё-таки признается Вадим. — Дымарский держит рот на замке? — задаю следующий вопрос. — Относительно чего? — уточняет муж. — Нас. Да, прежде чем начать работать с мужем, я сказала, что хочу работать со всеми на равных и о нашем замужестве никто не должен знать. Сначала я и правда работала удаленно, но полтора года назад начала посещать отделение полиции, а ещё через полгода начала совать нос в дела следователей. Я почти не пересекалась с Вадимом, только когда была планёрка или он приходит за докладом. У нас была отлична конспирация, и мы даже договорились с Полковником, чтобы все считали мою фамилию девичьей, а меня — незамужней. Наша легенда была идеальной, до того момента, пока Дымарский не вытащил меня из лап ублюдка. Я даже не обратила внимание, кому он звонил, мозги тогда отключились. А он, как порядочный сотрудник полиции, звонил напрямую своему Подполковнику, чью жену только что спас. Когда приехал Вадим и без слов забрал меня на руках, разместив в своей машине, недоумение Дымарского было слишком явным. — Никто не знает… Но это уже не имеет значение, не так ли? — он смотрит на меня, а я стараюсь не отвести взгляд. Знаю, что раскусит мой план, но не могу позволить сделать это так быстро. — Как тебе лазанья? — я перевожу тему. — Вкусно, спасибо. — Может, ты хочешь салат? Или добавки? — Я хочу, чтобы ты перестала быть услужливой, — резко отвечает Вадим. — Ну что ты… Я просто хочу тебя порадовать, — мягко поправляю я мужа. — Меня порадует твоё увольнение, — напоминает мужчина о своём требовании. Я тяжело выдыхаю и понимаю, что у меня не получится с ним договориться и отделаться одним ужином. Понимаю, что он адски на меня обижен, хоть и старается делать вид, что зол. Нет, я знаю своего Вадима, которого едва не хватил удар, когда Дымарский позвонил ему ночью, а меня не оказалось рядом. — Я перед тобой очень виновата, Вадим, — говорю я, волнительно сжав пальцами ножку бокала. — Но нам нужно прийти к компромиссу. — У тебя не получится со мной договориться, — прерывает меня муж. — Не стоит из меня делать сопляка, который поведется на ужин и твой развратный вырез. На кону была твоя жизнь и я не закрою глаза на эту выходку, потому что ты хочешь рисковать так и дальше! — взорвался мужчина, громко сложив приборы в тарелку и вытирая рот салфеткой, стремительно поднимается. — Подожди! Ты не выслушал меня, — я поднимаюсь и отрезаю ему путь к отступлению, став перед ним. — Пожалуйста, это важно. Вадим борется сам с собой и этим чертовым компромиссом, но всё-таки видит что-то в моём взгляде и возвращается за стол. — Я поговорила со своим психологом, — Вадим заинтересовано поднял взгляд. — Она мне объяснила, что преодолевая опасность, я — самоутверждаюсь. В моменты, когда я хочу получить адреналин и азарт, которые я нахожу в нашей опасной работе, иду на опрометчивые поступки. — Хочешь списать свои поступки на психологию? — сощурился муж. — Нет, я хочу компромисс, — настойчиво склоняю я его к своей идеи, к которой я готовилась всю неделю. — Мы обычно позволяем себе играть в постели… — взгляд Вадима темнеет, а я сглатываю. — Поэтому, если мой выброс адреналина будет под твои контролем, мне не нужно будет искать эти ощущения на стороне. Понимаешь? — Что ты мне сейчас предлагаешь? — чеканит муж. — Секс, — пожимаю я плечами. Вадим молчит, а я ощущаю, что нахожусь будто на допросе под этим суровым взглядом. — С надлежащей атрибутикой, — добавляю я. Вадим прикрывает глаза и отворачивается. Берет бокал вина и залпом выпивает. Мы часто экспериментируем в постели, но он понимает, что я ему предлагаю другие игры, оттого и бесится. — Поменяй психолога, — заключает он пренебрежительно, встав из-за стола. Но муж не спешит уходить, он подходит ко мне ближе и склонившись за моей спиной, шепчет на ухо: — я не стану твоим триггером, чтобы ты вспоминала своего садиста-мужа и при этом ещё получала свою эйфорию. Этот твой психолог — либо шарлатанка, либо тупая идиотка, если подбивает тебя на подобное. — Ты всё не так понял, — я ощущаю, как мои щеки краснеют от стыда. Я ведь не стремлюсь вспомнить тот опыт, который получила от бывшего мужа! О таком я бы никогда не попросила! — Это будет иначе, по нашим правилам. Я тебе доверяю и люблю тебя… Мы можем просто попробовать. Если не понравится — найдем ещё варианты. — Мне не нравится подобное и я не позволю тебе в этом участвовать, — заверяет муж. — Забудь уже о своём адреналине и ненужном риске, что может угрожать твоей жизни или здоровью! Почему ты не можешь быть как все? Я проглатываю щемящую обиду, услышав его обвинение. Глаза щиплет, но я сдерживаюсь, буквально проглатывая обиду, ощущая горечь послевкусия. — Ты даже не попробовал... — А ты, видимо, распробовала! — он отходит от меня, а я вижу, как Вадима колотит от эмоций. — Ничего из подобного, что я пережила, не могло пройти бесследно. Это лишь игра, просто с условиями. Тебе тоже нужно выпустить эмоции, которые ты так долго держишь в себе... Ты будешь иметь право наказать меня, разве тебе этого не хочется? Тот взгляд, когда он повернулся ко мне и посмотрел — отпечатается в моей памяти навсегда. Вадим в ярости и разочаровании. Я понимаю, что последний вопрос был неуместен. Я его задела, неумышленно, разумеется... — Прости, я не хотела... — Уходи. — Вадим… — Иди спать! — он сдерживается, чтобы не повысить голос. — У тебя есть номер моего психолога. Если ты захочешь разобраться в моих проблемах — она с тобой поговорит, я дала ей на это своё разрешение, — я вижу, что он никак на меня не реагирует, поэтому поднимаюсь и смахиваю с колен салфетку. — Спокойной ночи, Вадим. Мы с тяжелыми мыслями расходимся по разным углам.Глава 3. Ради тебя
В течении двух месяцев мы возвращаемся в обычные и стабильные отношения, как муж и жена. Пока длится суд над депутатом, я не уступаю Вадиму и не пишу заявление, а он о нём, возможно даже забыл. Я работаю в домашнем офисе, перебирая архивы видео и строча статьи в гнетущей тишине. Работа с каждым днём кажется унылой и совершенно бессмысленной. Вадима, кажется, всё устраивает. Дома — прибрано, на кухне — свежая домашняя еда, в постели — горячая и доступная жена. Муж больше не злится, каждую неделю дарит цветы, водит в ресторан и воодушевленно рассказывает о подвигах коллег на работе. А я, кажется, схожу с ума от рутины и стараюсь себя занять чем-то интересным. Я начала посещать конные прогулки раз в неделю, заниматься йогой и пить успокоительные. Попробовала принимать гостей — соседей. Оказалось, что одной намного лучше, чем обсуждать с мамочками весь вечер их детей и каким бывает цветом у них использованный подгузник. Отличная жизнь домохозяйки! Но я терплю, потеряв желание спорить с мужем и доводить наши отношения до кризиса. Я люблю его больше, чем свои требования и какие-то внутренние нужды. — Рабочий день давно закончился, — муж заходит в кабинет. Я киваю, не отрывая глаз от монитора, дописывая мысль для очередной острой статьи. — Эй, заканчивай. У тебя уже глаза краснючие! — смеется Вадим, но я чётко смотрю на текст, слабо улыбнувшись в ответ, снова кивнув. Внезапно крышка ноутбука закрывается, и я дергаюсь, едва успев убрать пальцы с клавиатуры. — Ты что творишь? — я испугано смотрю на мужа, который держит руку на крышке ноутбука, а затем хмурюсь. Я ведь ставила автосохранение или нет? — Я же работаю, — смотрю на мужа с укором. — Едва ли не с ночи! — возмущается. — Мне не спалось, — пожимаю плечами. — С четырех утра? — уточняет Вадим. — Сейчас уже восемь вечера. Прими душ и поехали в ресторан, развеемся. — Может, в другой раз? Я не при параде, как видишь, — пожимаю я плечами. Сегодня я смогла добраться только до раковины, чтобы умыться и почистить зубы. Вадим осматривает моё мятое состояние, затем переводит взгляд на несколько тарелок с крошками от бутербродов и многоразово-использованную чашку, которая стала грязной после пяти… Шести? Всё-таки семи порций кофе. — Я вижу. Поэтому предлагаю принять душ. Давай, крошка, иначе я помогу, но не обещаю, что вода будет теплая. Я устало прикрываю глаза и всё-таки вылезаю из-за стола, не спеша направившись в душ. Особо долго не засиживаюсь, быстро сушу волосы, заплетая их в хвост. Косметикой почти не пользуюсь, скрывая только синяки под глазами и наношу немного блеска на губы, чтобы не выглядеть слишком бледной. Одежду выбираю удобную — брюки и блузку. Старательно не смотрю на кроссовки, понимая, что в ресторане подобная обувь не уместна. Мы едем в центр, в один из лучших ресторанов. Туда, где подают вкусные морепродукты. Вадим в пути разговорчив, я поддерживаю тему, рассказывая, как недавно созванивалась с Андреем. Кажется, он собирается делать предложение Карине, но пока ничего конкретно не говорит. Обсуждаем предстоящий Новый год и как мы разместим в нашем доме гостей. Я перечисляю список необходимых блюд, чтобы все были довольны. В ресторане мы садимся возле окна с гардинами — моё любимое место, уединённое. Нам подают ужин из трех блюд, маленькими порциями, которые я почти не замечаю. Пью вино, Вадим задумчиво гоняет по тарелке горошек. — Когда ты в последний раз говорила с психологом? — я удивленно вскидываю брови. — Три дня назад, — ответила я. — И что она говорит? — допытывается Вадим. — Ну… — замялась я, вспоминая наш последний разговор. — Она предложила попробовать записаться на бокс, но я не хочу. Мне достаточно йоги и конных прогулок. Ей нравится, что я занимаюсь разными делами и начала общаться с соседями. Намекнула, что я должна меньше пить вино, — я улыбаюсь и отпиваю охлажденное вино из бокала. С последним требованием психолога пока справиться трудно. — Понятно, — Вадим снова задумался, сконцентрировав взгляд на своём бокале с минеральной водой. — У меня нет депрессии, — заверяю я мужа, который напряженно поднял глаза. — Просто... Твой отдел наконец-то начал работать, а я теперь зашиваюсь, как белка в колесе, — я стараюсь расслабить мужа. — Если бы у меня был диагноз, психолог бы сказала мне это в первую очередь. Вадим никак не комментирует мои слова, поэтому я меняю тему. — Кстати, я недавно видела предложения на восхождение вулкан Ключевской, есть места для новичков. Цена приемлема, абсолютная безопасность, а ещё получаются крутые фотки! Смотри, — я показываю мужу фотографии с восхождения на официальном туристическом сайте. — Ты же знаешь, мне нужно быть в городе, пока я веду расследование, — Вадим виновато улыбается и накрывает мою ладонь своей. — Я скоро возьму отпуск и устрою тебе экскурсию по вулканам и заповедникам, договорились? — Да, отличная идея. Мы заканчиваем ужин, который затянулся почти к десяти вечера. Благодарим официанта, оставляем приличные чаевые и садимся в машину. Вадим на обратном пути молчаливый, а я утыкаюсь в телефон, проверяя социальные сети и личный блог. Вадим паркуется через десять минут, и я удивленно вскидываю брови. Мы всё ещё в центре, но, с другой стороны. Выключаю телефон, взглянув на мужа, который смотрит перед собой, крепко сжимая руль. — Ты мне доверяешь? — спрашивает муж. — Да, ты же знаешь, — утверждаю я. — Насколько? — уточняет Вадим. — Я доверила тебе себя, доверила свою жизнь, — я непонимающе улыбаюсь. — Вадим, что происходит? Муж забирает ключи из системы зажигания и выходит из машины. Я в замешательстве наблюдаю, как он обходит автомобиль и открывает дверцу с моей стороны. Он подает руку, в которую я доверчиво вкладываю свою ладонь. Когда он сворачивает в переулок, я ощущаю некое напряжение и опасность. Меня немного потряхивает от непонимания происходящего. Вадим открывает передо мной дверь магазина, и я едва успеваю мазнуть взглядом по названию. Стоп, что? — Вадим, — нервно обращаюсь к мужу, который крепче сжимает мою ладонь в своей руке. — Ты мне доверяешь, Яра, — утверждает Вадим, а я начинаю нервничать. Муж откидывает тяжелую красную гардину в проходе и заводит меня в секс-шоп, отчего я замираю на пороге. Вадим оглядывается и подхватывает корзинку, вложив её в мои руки. — Выбирай, что понравится, — наставляет меня муж, а я не могу свободно выдохнуть. — Но по моему списку атрибутика обязательна, — он достает из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенный листочек, на котором я замечаю его идеальный почерк, как в рапорте. — Не волнуйся, мы здесь одни. Я буду ждать здесь, а ты осмотрись. — Вадим… — всё-таки шокировано шепчу я имя моего мужчины, выходку которого я не понимаю. — Что происходит? — Ты хотела попробовать поиграть на моих условиях. Я тебе их уже поставил, ты — выполняешь. Иди, — кивает он в центр магазина и подталкивает в спину. Оборачиваюсь на мужа, ища поддержку, но он смотрит прямо в глаза и требует подчинения, а я нахожусь в полной растерянности, медленно ступая к полкам с секс-игрушками. Сознание глушит сердцебиение, дыхание сбитое и короткое, а руки трусятся, когда я провожу пальцами по десяткам коробок с атрибутикой. Мы здесь одни. Я заставляю себя расслабиться и наконец-то заглянуть в список мужа. Теперь я начинаю ощущать азарт, переборов оцепенение… Список не маленький, поэтому решаю не спеша начать искать всё по порядку. Начинаю с лубрикантов. Беру без добавок. Затем направляюсь к атрибутике для бандажа. Корзина начинает наполняться всякими фиксаторами, веревками, лентами, несколько видов кляпов и зажимов, также подбираю себе мягкие манжеты. В отделе для секса я выбираю интересующие меня вибраторы, и я слишком увлекаюсь, когда несколько коробок оказываются в корзине, и я тянулась уже за четвертой… Но Вадим ясно сказал, что я могу взять всё, что хочу! Я себе ни в чем не отказываю и кажется, начинаю возбуждаться от мыслей, как именно он будет это использовать. В отделе с изделиями кожи, я нахожу профессиональные изделия для порки, но сначала их избегаю и заостряю внимание на женских вещах. Выбираю несколько масок, портупей и поясов с подтяжками. Возвращаюсь к началу отдела и перебираю атрибутику, пытаюсь найти названия, но здесь нет ценника. Я не разбираюсь в названиях и не хочу запутаться… — Вадим? Ты мне поможешь? — спрашиваю я, разглядывая ювелирно отделанную кожу. — Спрашивай, — слышу его за моей спиной, почти сразу. Неужели всё время наблюдал за мной? А я даже не заметила… — Здесь нет названий. Вадим подходит ближе, осматривает виды кожи, по каждому изделию пробегается пальцами, всматривается в плетение… Меня гложут смутные сомнения. — Постой. Ты разбираешься? — спрашиваю я, когда в он аккуратно складывает в корзину необходимые девайсы. — Ради тебя, — утверждает Вадим. — Но… Когда? — допытываюсь я, а муж осматривает товары в корзине. — Ничего не забыла? Проверь список. Я читаю список, останавливаясь на трости. — Ты консультировался с моим психологом? — задаю новый вопрос и веду мужа к полке с тростями. Мне чужды их размеры и диаметр, но Вадим уверенно берет ту, которую считает лучшей. По коже пробегают мурашки от его взгляда, который он кидает на меня, при это сжимая рукость трости. — С тремя, — подтверждает он моё предположение. — Потом консультировался с доминантами и прошел практику. — А? — шокировано смотрю на мужа. — Практику? — уточняю я. — С женщиной?! — уже возмущаюсь. — Да, — без какого-либо стыда и совести отвечает Вадим. — То есть со мной ты не захотел, а с какой-то… — его взгляд стопорит мой поток грязных слов. — Не с какой-то, а с женщиной доминанта. Это было обучение. Ни больше, ни меньше. Я бы не позволил себе поднять на тебя руку, если бы не умел этого делать. Теперь умею. Ещё будут вопросы? — от его тона я дрожу, во все глаза разглядывая мужа, будто увидела впервые в жизни. — Нет. По списку всё, — отвечаю я, и мы с Вадимом идём на выход. — А оплата? — Я заплатил достаточно, чтобы ограбить этот магазин без хозяина и с его разрешения, — он ухмыляется, когда ставит полную корзину в багажник машины. — Вадим, я тебя не узнаю, — говорю я, когда муж захлопывает багажник. — Сейчас познакомимся поближе, — заверяет меня мой любимый мужчина, и подхватив пальцами подбородок, приближает к себе. Мой мужчина целует меня с жаждой, от которой я ощущаю слабость в ногах. Во мне просыпается буря, которая уже сейчас требует эмоциональный выход. Неужели мой бескомпромиссный муж, пошёл на отчаянный компромисс ради меня? А он пошёл, причем настолько уверенно и цельно, что я начинаю сомневаться в собственных просьбах. — Поехали, — он садит меня в машину, а я возбужденно трепещу от страсти и тревоги.Глава 4. Прелюдия
Я не спешу в прихожей скинуть туфли и размять ступни, как всегда делаю после работы. Вместо этого я замерла у входной двери, наблюдая, как муж беззаботно снимает свой пиджак и вешает его на вешалку в прихожей. Мой взгляд скользит к корзинке с игрушками, и моя решительность отчего-то слишком быстро гаснет. Почему Вадим не взял меня на практику с собой? В конце концов, я его жена и должна знать, чему он обучился и как… Боже мой, а я, оказывается, трусиха! Никогда не испытывала страх к своему мужу, но скептически осмотрев его мышцы, которые плотно обтянула рубашка, хочется поджать дрожащий хвост. Вадим сильный мужчина, а после нескольких лет на посту подполковника стал строгим и суровым. Я волнительно выдыхаю, заставляя свой мозг включится в правильном направлении и вспомнить клятву, данную друг другу у алтаря. Как там он сказал? Я за тобой и в Рай, и в Ад? Кажется, мы сейчас как раз спускаемся туда, где жарко и порочно. — Хочешь воды? — я вскидываю взгляд, когда ко мне обращается Вадим. Он внимательно всматривается в моё лицо, которое я стараюсь сделать бесстрастным. Нет уж, дорогой, тебе придётся постараться, чтобы напугать меня! — Лучше вина, — я снимаю туфли, с блаженством прикрывая глаза, когда мои ступни оказываются на прохладном полу. — Лучше воды, — ухмыляется Вадим. — Примем душ вместе или ты предпочитаешь трястись как заяц? — муж не скрывает того, что ему нравится находиться в доминирующей позиции. Видимо, кто-то и сам вошёл в азарт. — Просто душ? — спешу уточнить, поставив на комод сумочку. — Просто душ. Мне одному скучно, — хищный оскал мужа резонирует с тем, что он собирается просто мыться. Ладно. Сегодня я подчиняюсь и должна быть умницей. — Конечно, дорогой. Пойдем… Давно я не терла тебе спинку! — несмотря на румянец, который щиплет мои щеки, я решительно подхожу к Вадиму и переплетая наши пальцы, веду его в душ. Мой мужчина идёт медленно, а когда не спеша и плавно раздевается, я подумываю включить музыку. Каждый жест мужа пропитан брутальностью и сексом, даже когда он остается полностью без одежды. Его взгляд с вожделением обжигает. В нём сегодня горит пламя порока. Я раздеваюсь без особой элегантности, дождавшись, пока Вадим зайдёт в душевую кабинку и включит воду. Я слишком нервничаю, чтобы повторить подобный стриптиз без смущения и трясущихся пальцев. Зато через минуту я уже присоединяюсь к мужу, который поворачивается ко мне лицом и протягивает вспененную мочалку. — Можно задать вопрос? — спрашиваю я, мимолётно заглянув в полыхающие глаза Вадима. — Разумеется, — шепчет он и откидывает голову назад, когда я одной рукой натираю его плечи, а второй мну напряженные мышцы. — Тебе понравилось то, что ты видел на практике? — задаю я свой вопрос, продолжая натирать мужа пахучим гелем без какого-либо смущения. Это для меня привычно, в отличие от темы разговора. — Было интересно, — ответил муж, а я замерла на мгновение, пытаясь представить в каком формате проходила его практика. Два месяца! Два месяца он видел чужую женщину! Я ревниво поджимаю губы, отгоняя от себя непрошенные сюжеты, где мой муж мог участвовать. Но мои старания сокрушаются, когда я представляю роковую красотку на коленях, ласковую, как кошку и готовую на всё, ради одобрения своего Господина, женщину. — Она была красивая? — не удерживаюсь от самого волнующего меня вопроса. — Я не видел лица, — пожимает плечами Вадим. — Но ты видел её тело, — твердо заявляю я. Муж насмешливо кривит губы, наблюдая мою ревность. — Так видел или нет? — возмущенно задаю вопрос, не услышав ответа. — Ты утверждаешь или спрашиваешь? — подтрунивает меня Вадим. — Спрашиваю, — процедила я сквозь зубы, начав водить мочалкой куда резче. Второй рукой я впилась пальцами в предплечье мужа, будто он собирается сейчас сбежать с моего допроса. — Видел. Обычное тело, — беспристрастно отвечает Вадим, заставляя меня нахмуриться. — Насколько обычное? Ты её трогал? Как тесно вы контактировали? — мой поток вопросов останавливает взлетевшая рука мужа, которая жестко зафиксировала мой затылок и приблизила меня к его лицу. Глаза в глаза. Тело к телу. — Я. Тебе. Не. Изменял, — твёрдо чеканит муж, пока я стараюсь удержать его взгляд на себе. — Я познакомлю тебя с четой Сосновских, когда ты будешь готова. А до того времени закроем эту тему. — Зачем мне задавать им вопросы? — удивленно спрашиваю я. — Ты захочешь знать больше, — многозначительно отвечает Вадим. Что они с ним сделали? Я не получила от мужа ни одного конкретного ответа за целый вечер! — Подай мне гель, — выдыхаю я ему в губы, и Вадим отстраняется от меня. Берет баночку геля и передает мне. Я продолжаю мыть мужа, который надо мной возвышается и пронизывает взглядом, особенно, когда добираюсь до его паха. Стараюсь максимально быстро справиться с интимной зоной, но кто же знал, что меня смутят намного больше его ноги? — Надо чаще ходить в душ вместе, — комментирует муж с нахальной ухмылкой, когда я раскрасневшаяся поднялась с колен. — Вставай под воду, — командую я и хватаю уже свой гель для душа. Сама моюсь без особого энтузиазма, но внимательно наблюдаю за Вадимом, который плавно проходится руками по своему телу, смывая пену. Он так всегда моется или мои гормоны разбушевались? Почему каждый его жест сделан с целью утопить меня в похоти и эстетическом экстазе? Мы меняемся местами, но Вадим не позволяет мне самой смыть гель с тела. Вместо этого он плотно прижался к моей спине и начал блуждать своими руками по моему нагому телу. Не могу уловить смысл его действий. Сначала мне кажется, что он меня соблазняет, но, как оказалось, Вадим просто не спеша смывает гель с моей кожи. А где прелюдия? Муж выключает душ и открыв дверцу, поддает мне полотенце. Сам выходит и обматывает своё полотенце вокруг бедер. Вадим скептически потирает трехдневную щетину, взглянув в зеркало. Он любезно поддает руку, когда я выхожу из душа. Стоим друг напротив друга и смотрим. Когда я тяжело сглатываю, Вадим прикасается к моей щеке, успокаивающе поглаживая. — Я хочу побриться, — ставит он меня в известность. — А что делать мне? — видимо, я задаю правильной вопрос, когда муж мягко улыбается. — Удиви меня, — его взгляд настолько выразительный, что в уточнениях я не нуждаюсь. — Ещё будут пожелания? — мурлычу я, принимая правила игры. — Разложи покупки в нашей спальне. Я оставляю мужа в ванне, стараясь выйди предельно изящно и медленно. Но, как только за моей спиной закрылась дверь, я бросилась обтираться от воды и начала переворачивать свой комод с нижним бельём вверх дном. Белье выбираю черное — любимый цвет мужа. С чулками приходится быть предельно осторожной, второй попытки нет, как и запасной пачки... Волосы немного влажные, и чтобы они не путались и не мешали, туго заплетаю в прочный пучок. С дрожащим сердцем заношу в спальню корзинку с покупками, сразу же перевернув все девайся на постель. Я придирчиво оглядываюсь на все плоские поверхности, мысленно расфасовывая специфические покупки. Стараюсь долго не думать, чтобы не тратить время и не волноваться. У своей тумбы я выкладываю влекущие меня девайсы, которые придуманы исключительно для секса и яркого оргазма. Немного подумав, решаю надеть на своё тело портупею, которая опоясывает мою грудь, талию и ноги. На тумбе мужа я оставляю фиксирующую атрибутику, с маниакальным перфекционизмом выравнивая все предметы, как под линейку. На широком комоде с нашим бельем, у противоположной стены с телевизором, я раскладываю девайсы для более острых ощущений… Закончив, я делаю шаг назад, не в силах так просто оторвать взгляд от впечатляющего количества девайсов для наказания. Сердце волнительно ёкает, и я перевожу взгляд на дверь ванной комнаты. Муж всё ещё занимается своими делами, а я начинаю нервничать от безделья. Несколько раз я садилась в кресло и на кровать, но неведомая сила гоняет меня кругами по спальне из угла в угол. От нервов мой желудок начинает скручиваться в узел, вызывая тянущее ощущение тошноты. Щеки и шея пылает от жара, а конечности холодные и дрожащие. Заставляю себя успокоиться. Если Вадим увидит меня в таком бесконтрольном состоянии, он отложит этот эксперимент в самый дальний ящик. Я его знаю! Повернувшись к кровати, я замираю от мимолетно пролетевшего в моих мыслях решения. Тушу основной свет в комнате, оставляя приглушенные желтого цвета светильники. У своей тумбы я разглядываю свои личные покупки и схватив коробочку с вибратором, в предвкушении облизываю губы. Надеюсь, дорогой мой муж, я тебя действительно удивлю…Глава 5. Любовь и плётки
Вадим:
Я даю Ярославе время больше, чем должен. Сам же в этот момент настраиваюсь, опираясь руками на бортики раковины, с закрытыми глазами вслушиваясь в шум стекающей воды. Медитация выходит паршивой, но дыхание становится ровным, сердце замедляется, а напряженные мышцы расслабляются. Сосновский предупреждал, что меня может накрыть перед первым разом, но я не ожидал, что во мне загорится давно угасшая ярость от проступка моей своенравной жены. Один дьявол знает, как сильно мне хотелось её проучить и запереть хотя бы на несколько дней в доме и никуда не выпускать! Я не посмел поступить с ней подобным образом, но надавил на самое больное место — работа. Нет опасной работы — нет проблем для её задницы и моего ментального здоровья. Кто же знал, что у Ярославы появится адреналиновая зависимость… Хотя, судя по её поступкам, она была всегда, а за последние годы начала развиваться в геометрической прогрессии. Поднимаю голову и смотрю в собственные глаза через зеркало. Тёмная и порочная энергетика, которая окутала меня с головы до ног, ошеломляет. Глаза — темнее тучи, губы — цинично подрагивают в зловещей ухмылке, а в мыслях — свобода действий и азарт. Я готов к игре, чтобы вытащить из своей жены все страхи, которые подкинут её на волне адреналина, а затем утешить и приголубить. Выхожу из ванной комнаты, но едва переступив порог, останавливаюсь. Ярослава поворачивается на шум, и переполненные обжигающей жаждой глаза, впиваются в мои. Я подхожу к ней ближе, внимательно рассматривая свою жену, которая, видимо решила, начать без меня. Её бедра подрагивают и поддаются вверх, когда вибрирующая игрушка скользит по прозрачному кружеву между ног. Женское тело выгибается от сладостных ощущений, на что я смотрю с упоением. То, что она разогрелась до моего прихода — мне на руку. Реальный страх её не возбудит, а вот игра в «горячее и холодное» должно раздраконить её внутренних чертей, которые захотят немедленного выхода наружу. Решаю понаблюдать. Отступаю к креслу, и удобно расположившись, поставил локоть на подлокотник, подперев подбородок. Ярослава соблазнительно улыбается, закусывая губы, но взгляд от меня не отрывает. Мне нравится, что она смотрит на меня и я уверен, что думает обо мне. — Покажи мне свою грудь, — говорю я, заинтересованный в том, чтобы моя жена как можно быстрее потерялась в ощущениях и отдала мне полный контроль. Ярослава соблазнительно оттягивает лямочки белья и тянет вниз, показывая мне свою вздернутую грудь с розовыми твердо-стоящими сосками. Моя красавица. — Приласкай себя, — наставляю я жену, которая тяжело вздыхает и свободную руку опускает на грудь, любовно сжимая и обводя пальчиками чувственную кожу. — Ласкай так, как бы это делал я. Ярослава не сдерживает стона, помутневшим взглядом ища меня в полутьме. Я вижу, как её пальцы напрягаются, когда она себя ласкает, как оттягивает соски и закусывает губы, откидывая голову на постель. Она выглядит слишком соблазнительной, чтобы я продолжал наблюдать. Я направляюсь к своей тумбе, подхватив манжеты. Ярослава лежит поперек кровати, открыв глаза только когда я склонился над ней. — Правую, — она послушно перекладывает из рук в руки свою вибрирующую игрушку и протягивает мне правую ручку. Я не спеша обхватываю запястье кожей с мягкой подкладкой и застегиваю ремешок. — Левую, — она, глядя мне в глаза, извивается и прерывисто дышит. Яра уже приближается к кульминации, когда я затягиваю манжет на левом запястье. — Ты мне не поможешь? — сбито шепчет Ярослава, смотря на меня снизу-вверх. — Думаешь, я устроил всё это просто ради для твоего оргазма? — холодно интересуюсь я, и замечаю, как взгляд жены чётко фиксируется на мне. — Разве это не так? — удивленно спрашивает Ярослава, а я опускаюсь коленом на кровать и прижимаю одну из ладоней к её тоненькой шее. Она вздрагивает, но я замечаю, как подкинуло её бедра вверх от желания. — Я хочу тебя наказать, — бескомпромиссно заявляю я жене, в глазах которой мелькнули крупицы страха, сменяющиеся недоверием. Она знает, что я ей никогда ей не причиню вред, но мне необходимо посеять зерно, чтобы пожинать плоды своего труда. — Но за что? — она старается скрыть своё возмущение, но её эмоции уже начинают раскачивать лодку. — Значит, ты уже не помнишь? — предостерегающе, едва ощутимо, сжимаю пальцы на её шее. Ладонью ощущаю, как она волнительно сглатывает. Ну вот, всё ты помнишь, моя дорогая. — В ту ночь ты утопила меня в страхе и панике. Теперь ты испытаешь тоже, что и я. — Вадим, — она выпускает из рук свою игрушку и обеими руками хватается за моё запястье руки, которая крепко держит её изящную шейку. — Ты что собрался делать? — Скоро узнаешь, но для начала ты кончишь, — обещаю я, и киваю в сторону жужжащего вибратора. — Продолжай, дорогая. Ярослава смотрит на меня волчонком, неодобрительно поджимая губы, но подчиняется. Брось, моя хорошая, я на этот крючок уже слишком давно не клюю, чтобы сделать это сейчас. Свободной рукой я ласкаю её грудь, иногда сжимая соски, прокручивая их и оттягивая. Ярослава стонет, едва слышно шипит, но поддается моим рукам и закатывает глаза от острого удовольствия. — Десять, — склонившись над её лицом, шепчу я. Она непонимающе хмурится, качая головой. — Девять, — продолжаю я счет, а жена ошалело смотрит мне в глаза. — Восемь. — Вадим… Что ты… — я опускаю руку, отодвигая промокшее кружевное бельё в сторону. Проникаю двумя пальцами в горячее лоно, а большим пальцем надавливая на вибратор, фиксируя на месте. — Семь, — не останавливаюсь я. — Боже… — хнычет Яра, и она начинает дрожать от желания вложиться в моё личное время. — Шесть, — я давлю на её шею, опуская пальцы ниже, полностью лишая Ярославу воздуха, — пять, — она открывает рот, пытаясь вдохнуть. Глаза — широко открыты, в них чётко проявляется желание и мольба, — четыре, — я выдерживаю её взгляд, — три… Она изгибается дугой, хватаясь за мою руку на шее. Ослабеваю хватку и даю ей вдохнуть, слыша хриплый стон. Когда я продлеваю её яркий оргазм, она впивается мне плечо ноготками, заскулив и попытавшись вырваться. — Умница, — хвалю я её за пунктуальность, нахально улыбаясь. Жена ошалело смотрит в мои глаза, не в силах отдышаться, тяжело сглатывая. — Ты считал! — обвинительно утверждает Ярослава, когда я поднимаюсь на ноги. Подхожу к стеклянному столику у кресла и наливаю в стакан воды, возвращаясь к жене. — Зачем? — она принимает воду, делая несколько глотков полулёжа. — Проверил, насколько ты дисциплинирована, — пожимаю плечами и ставлю стакан на прикроватную тумбу. — В следующий раз начнем с пяти. Ярослава явно порывается что-то сказать, но встречая мой решительный взгляд, осекается. Правильно, крошка, мы ведь ещё не закончили. А будешь меня дразнить, вряд ли следов на твоей милой заднице станет меньше, чем ты заслуживаешь. Пока жена нормализирует своё дыхание и пристально за мной наблюдает, я обхожу спальню, собирая с поверхностей необходимые мне девайсы. Ярослава хмурит свои бровки, увидев в моих руках трость, поджимая губы в напряженную полосу. — Иди ко мне, — подзываю я к себе женщину, которая в миг растеряла всю свою решительность. А ведь когда предлагала мне подобные игры, выглядела беззаботно и смотрела на меня, как на капризного и несмышлёного юнца. — Яра, — требовательно обращаюсь к жене, когда она что-то раздумывает в своей умной головке на пару со своими чертями, видимо, пытаясь избежать моей тяжелой руки. Ярослава сдаётся, подползая на коленях к краю кровати. Я склоняюсь над волнительно вздыхающей женщиной, заводя её руки за спину, щелкая карабином между манжетами. Когда беру маску, которая не пропускает света, смотрю на жену. — Ты сказала, что доверяешь мне, — напоминаю я самое важное моей женщине, которую хочу оставить без способности видеть и обострить её ощущения. — Но ты же остановишься, если я скажу… — Я остановлюсь, когда посчитаю это нужным. Ты мне доверяешь? — накаляю я её панику, которая читается в забегавших по комнате глазах. Я не тороплю, ответственно дожидаясь отмашки. Ярослава борется с собой, но в конце концов смотрит в мои глаза и кивает. — Я доверила тебе свою жизнь несколько лет назад. Доверяю и сейчас, — подтверждает она свои слова, и я поощрительно улыбаюсь, целуя свою решительную жену в макушку. Я прижимаю маску к её лицу, закрывая глаза и крепко фиксирую ремешок на затылке. Помогаю ей развернуться и подложив подушки, опускаю на постель. Её бёдра теперь вздернуты вверх, спина прогнулась, а руки зафиксированы сзади. Она ничего не видит и находится в полностью подконтрольной мне позиции. Моя крошка оказывается уже слишком напряжена и дергается, когда я прикасаюсь к её стройной ножке своей ладонью. Сейчас я нуждаюсь в её полном доверии, чтобы позже сыграть на контрасте. Ярослава сжимается, когда я её ласкаю и нервно дергается от моей вторую руку. Шлепки ладонью подключаю также невесомо и медленно, позволяя ей понять, что мои руки ей не навредят. Такие ощущения для моей страстной жены привычны и её тело расслабляется. А ещё через пару минут Ярослава хихикает, когда шлепки оказываются шумными и игривыми. Моя красавица втягивается, когда поддается ягодицами вверх, словно сама пытается словить мою ладонь. То, что для неё знакомо — не пугает, а наоборот — раскрепощает и заставляет ощущать уверенность. Приступаю ко второй фазе игры, взяв в руки трость. Вещица жёсткая, если присутствует настоящая мера наказания. К счастью, обаятельная попка моей жены может не переживать. Моя цель — вызвать стресс и впоследствии адреналин, но ни в коем случае не пытки. Когда прикасаюсь тростью к разнеженным ягодицам моей жены, обозначая, что игры закончились, она замирает. Первый мой замах — контрольный, слабый и едва ощутимый. Она нетерпеливо елозит бедрами, пытаясь прислушаться и понять свои ощущения. Дальше я набираю силу, постепенно, не пытаясь испугать Ярославу, а убедить её в том, что наказания могут быть очень неприятными. Может, наконец-то, моя жена начнёт включать голову и не лезть на рожон? У меня пока есть возможность только надеяться на её просветление… — Ай! — она дергается, когда я нахожу идеальный ритм и замах. Я не оставляю на её коже увечий кроме румяных следов, но делаю удар весьма ощутимым. Неужели тебе больно, красавица? Мне тоже было больно, когда моё сердце закололо от твоей выходки в стриптиз-клубе. — Вадим! — моя женушка, которая решила прикинуться нежной натурой, возмущается. А я усиливаю замах, но бью уже реже. — Разведи колени, — приказываю я, но встречаю сопротивление. — Яра, — предупреждающе произношу её имя, давая время одуматься, — предупреждать я больше не стану. Ярослава разводит колени, едва заметно. Я короткими и быстрыми шлепками бью с внутренней стороны бедра, чтобы развела шире. Вздрагивая, моя красавица раскрывается. Оставив в покое её разрумянившиеся ягодицы, спускаюсь ниже, на подрагивающие ножки. Она мне доверяет и понимает, что я не стану её драть ремнём, как бывший муж-ублюдок. И надеюсь, что я не стану таким же, когда она поймет мой жестокий фарс, который должен довести её до эмоционального пика. Я достаю из кармана пижамных штанов свой телефон, а в руки беру стек с кожаным наконечником. Смотрю на жену, оценивая процент её внутреннего напряжения и намеренно медлю, ничего не предпринимая. Отхожу к тумбе и отпиваю несколько глотков воды. Ярослава повернула голову в мою сторону, прислушиваясь к моим шагам. Пальчики за спиной сложились в прочные кулачки, а коленки снова съехались вместе. Моя девочка готова. На телефоне захожу в личную программку Сосновского, и включая звук на полную мощность, выбираю «тактильный шокер». Становлюсь за Ярославой, держа стек на готовое, крепко зажимая рукоять в пальцах. — Не пугайся звуков. Будет больно, но терпимо, — подливаю я масла в огонь, заставляя мою жену дернуться. — Что ты собрался делать? — уточняет Ярослава, но вместо ответа, я прикасаюсь пальцем к экрану телефона, из которого распространяется жуткий и громкий треск шокера. Моя смелая жена от страха дергается в бок и переворачивается на спину. Отталкиваясь ногами об смятую постель, она захотела от меня сбежать. Когда я хватаю её за лодыжку и резко тяну обратно на край, она жалостливо вскрикивает. — Вадим! Ты сошел с ума! — в панике кричит и дергает ножкой, пытаясь вырваться из моей хватки. — Ляг и успокойся, — ровным тоном требую я. — Убери от меня эту дрянь! — Я повторять не стану, Яра. У меня достаточно фиксаторов, — предупреждаю я. — Мы о таком не договаривались! — жена начинает бунтовать, и я блокирую телефон, отложив его в сторону. — Мы договаривались о доверии, — напоминаю Ярославе и хватаю с тумбы веревку, одновременно удерживая ножку брыкающейся жены. — Ты ляжешь либо по своей воле, либо по моей, — я накидываю петлю на её лодыжку и она, ощущая потерю контроля, замирает. — Вадим, пожалуйста… — Выбирай, — категорично требую её ответа. — Сама… Я сама… — шепчет жена, начав жалостливо хныкать, а из-под маски скользнули несколько сверкающих в полутьме слезинок. Я помогаю ей вернуться на подушки и успокаивающе поглаживаю жену по спине. Я ощущаю, как её тело трясётся в мандраже. Не теряя времени, пока Ярослава захлебывается в панике, активирую приложение на телефоне и беру в руки стек. Во второй раз, когда ошеломляющий треск разносится из динамиков телефона, я замахиваюсь и оставляю на её бедре жалящий кожаный укус наконечника моего стека. Ярослава визжит. Я подвергаю свою жену фальшивым ударам шокера, и она их ощущает, но только у себя в голове. Дергается, начинает плакать и метаться по постели, протестующее шлепая ножкой по постели. — Разведи колени. — Нет, не надо! — всхлипывает Ярослава. — Пожалуйста! Вадим, мне страшно! Это больно! Очень больно! Я внутренне абстрагируюсь от её слёз, заверяя себя, что мои удары жалящие, но не болезненные. Её мозг выдает ожидаемое за действительное, а паника и страх подпитывает это ощущение. Мне приходится наклонится и ладонью раздвинуть её ноги, которые дрожат даже от моего касания. Когда я нежно провожу ладонью по её внутренней части бедра, добираясь до сдвинутого вбок белья, включаю звук шокера в холостую. Ярослава напряжена до предела, задыхается в слезах и мольбе, крича в унисон, раздражающие ушные перепонки, звуку. Я беру стек, и под треск шокера оставлю ощутимый шлепок на чувственной стороне бедра. Ярослава кричит не своим голосом. — Последний раз. Ты готова? — уточняю я. — Что? Нет! Нет! Только не туда! — её крик снова сливается со звуком шокера, который я включаю и довожу свою девочку до трясучки. Она сжимается, ожидая самого худшего и болезненного. Мягкое тело превращается в камень, она задерживает дыхание и в самый ответственный момент замирает, пытаясь вжаться в постель. Со звуком шокера и я слабенько шлепаю её между ног, но нашу спальню заполняет истерический визг. Ярослава подрывается и шарахается в сторону, поджимая к себе ноги, рыдая навзрыд. Моя жена задыхается от переполняемых эмоций и дрожит, словно в минусовую погоду. Цель достигнута. Я освобождаю руки и аккуратно сажусь на кровать, приближаясь к мой испуганной крошке. Едва касаюсь дрожащего плеча, как Ярослава дергается и норовисто пытается от меня удрать. — Тш-ш-ш, — шепчу я, притягивая к своей груди жену, свободной рукой снимая карабин с манжетов. Ярослава затихает, ощущая мои поцелуи на своих горячих и влажных щеках. Когда я снимаю с неё маску, обвинительный и испуганный взгляд щекочет мне желудок. Я с теплотой улыбаюсь, стирая слёзы со щек, целуя мою красавицу в висок. — Ты… — она задыхается от возмущения. — Ты обещал, что больно не будет! — Разве я не сдержал своё слово? — спрашиваю я, удивленно смотря, как глаза Ярославы снова наполняются слезами. — Нет! — она жмется ко мне и прижимается лбом к моему плечу, горько плача. Моя жена молчаливо жалуется мне на самого себя. Я, успокаивающе поглаживая содрогающуюся от рыданий спину жены, едва заметно покачиваясь. Ярослава забирается ко мне на руки, крепко обхватывая шею, как маленькая и обиженная девочка. Вскоре начинает успокаивается, только жалобно шмыгая носом. — Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, как только хватка на моей шее и плечах слабеет и Яра отпускает меня, чтобы посмотреть в мои лукавые глаза. — Это… — она пытается подобрать слова, — слишком ярко. Ты думаешь, у нас получилось? — Определенно — да. — Меня трусит, — она замечает своё состояние. — Выброс адреналина обычно сопровождается мандражем, — подтверждаю я её слова. — Прости, я не ожидала, что всё получится настолько… — она заминается, стирая оставшуюся на щеках влагу. — Всё так неожиданно! — Ты хорошо справилась, — она смущенно улыбается и резво забирается на мои ноги, повалив спиной на постель. — Спасибо, — шепчет в мои губы и накрывает их жаждущим поцелуем, потираясь низом живота о мой оживающий член. — Но предупреждаю, согласна на подобное раз в месяц! — Ярослава нервно смеется и словно ищет в моих глазах протест. — Посмотрим на твоё поведение, — подтруниваю я свою жену, которая ставит руки по обе стороны от моей головы и наклоняется за новой порцией поцелуя, но мы оба дергаемся от треска шокера возле наших тел. Ярослава испуганно шугается и подпрыгивает, причём очень неудачно опускается на мой пах, заставляя меня вздрогнуть дважды за пару секунд. Жена хмурится и резко поднимает покрывало, увидев мой телефон. Сначала в её глазах изумление и непонимание, но, когда в умную голову Ярославы стучится здравое мышление — возмущенно сопит. — Ты! Ты заставил меня думать, что это настоящий шокер! — она, как доказательство, хватает мой телефон и прикасается пальцем к экрану, подтверждая свои слова. — Ах ты… Хитрый лис! Я думала… Думала, что ты реально решил… Боже, — выдыхает она и опускает взгляд на свои бедра, где я жалил её ударами стека. Что же, я надеялся, что этот фокус будет актуален ещё несколько раз… Сосновский говорил, что его жена не понимала фокуса семь сессий, а когда поняла, что к чему… Я вовремя перехватываю запястья Ярославы, которая хотела возмущенно побиться кулачками о мою грудь. Я переворачиваюсь и подминаю возмущённую жену под себя, с жаждой целуя её губы и спускаясь к шее. Яра теряет желание сопротивляться и выгибается на встречу, шире раскрывая бёдра, давая мне возможность тесно к ней прижаться. — Свет мой, я никогда не причиню тебе вреда, — шепчу я, заглядывая в глаза моей любимой женщины. — Но ты сама дала мне право тебя отшлёпать, — лукаво ухмыляюсь, с удовольствием замечая смущение моей жены. — Мне нравится, когда ты меня шлепаешь, — признается Яра, смотря на меня из-под ресниц. — Я тебе доверяю. Она тянется к моим губам, а свою проворную ручку запускает мне под пояс штанов. — Теперь твоя очередь меня умолять...Глава 6. Кульминация
Ярослава:
Утро выдается тяжелым. Моё тело приятно ломит, но подняться оказывается почти непосильной задачей. Я словно размякла и превратилась в лужицу, не имея возможности вернуть себе власть над телом. Подождите-ка... А разве мне вернули эту власть? Кажется, Вадим вчера был не в меньшей эйфории от своей новой роли в нашей постели! Смотрю на мужа. Он спит, как ребенок, одной рукой обнимая подушку, а второй удерживает меня рядом. Волосы мужа, после бурной ночи, стали растрёпанными, делая его младше своих лет. Я улыбаюсь, поправляя его чёлку, чтобы не щекотала и не лезла в глаза. Мой хороший... Вылезаю из-под Вадима и спешу в ванную, желая взбодриться. Не могу избавиться от глупой улыбки, вспоминая прошедшую ночь. Никогда не думала, что мой муж может быть… Таким! К тому же, я даже не рассчитывала, что он когда-либо согласится на моё предложение… А нет, согласился! Ещё и ощущал себя очень комфортно. Мои эмоции наконец-то обрели покой в моей душе, а ощущая энергию и настроение — хочу творить! Глядя в зеркало, я стираю оставшиеся капли воды и откидываю полотенце на раковину. Приблизившись к собственному отражению, изучаю своё тело. Мне приходится долго присматриваться, чтобы найти несколько бледных синячков на бедре и пару румяных полос ниже ягодиц. На мне нет увечий, как было с… Я запрещаю себе думать о нём. Не ради себя, а ради уважения к мужу. Провожу пальцами по чувственной коже, очерчивая румяную полосу и улыбаюсь. Ощущения были настолько яркие, что я начинаю сомневаться использовал ли моей дорогой муж девайсы. Всё-таки его вчерашний трюк с шокером заставляет сомневаться в реальности происходящего! — Болит? — раздается со стороны двери хриплый голос, и я резко выпрямляюсь едва не до хруста хребта. Вадим сощурился — ему не понравилась моя реакции. — Нет. Просто было интересно… — заверяю я мужа, который подходит ко мне ближе. Я смотрю в зеркало, пытаясь понять его эмоции, замаскированные за сурово-сдвинутыми бровями. Его пальцы буквально порхают по моей коже, обводя едва заметные следы, по которым никто и никогда не догадается, что я пережила прошлой ночью. Вадим целует меня в плечо и отходит к тубе. Он достает тюбик с мазью из аптечки. — У меня ничего не болит, — клянусь я, но Вадим прячет от меня свой взгляд и молча наносит на каждый миниатюрный след лечебную мазь. — Ты себя винишь? — с тревогой на сердце спрашиваю я, ощущая исходящую от мужа пришибленность. — Мне пока некомфортно с этим смириться, — говорит он, размышляя. — Но вчерашняя прелюдия меня возбудила, — добавляет муж, оставаясь со мной, как всегда, предельно честным. — Меня тоже. У тебя был такой взгляд, будто ты меня хочешь съесть! — Почему — будто? Я так и хотел сделать, — Вадим мягко улыбается и прижимается ко мне со спины, заглядывая в мои глаза через отображение. — Я люблю тебя, дорогой мой муж, — шепчу я, ощущая, как скребет горло и глаза начинает щепать от набегающих слез. Вадим каждый день делает всё возможное, чтобы я была счастлива и не перестаёт меня любить даже когда я поступаю, как идиотка. Никому и никогда не отдам своего мужа! Пусть все удавятся! Он — мой, такой добрый, храбрый и предельно порочный в моменты нашей близости... — Я люблю тебя, дорогая моя жена, — шепчет мне в ответ Вадим, накрывая мои плечи руками и прижимая к своей груди. Рядом с ним я ощущаю себя маленькой, но самой нужной и любимой девочкой. — Нам нужно собираться на работу. До выходных ещё два дня — рано расслабляться, — говорит Вадим, а я интуитивно соглашаюсь с верными словами, кивая. А когда встречаю насмешливый взгляд Вадима в отображении, дергаюсь и поворачиваюсь к нему лицом, пораженно выдохнув. — Ты сказал — нам? — уточняю я, но уже не скрываю в голосе радости и ликования. — Нам, — подтверждает своё решение муж, а я со счастливым визгом кинулась ему на шею. — Спасибо-спасибо-спасибо! — говорю, как заведенная, — клянусь, больше никаких промашек! — Лучше не обещай, — фыркает Вадим, похоже, ознакомившийся с моими внутренними демонами достаточно близко. — Но теперь, когда ты захочешь совершить очередную глупость… Помни, что у меня развязаны руки и я могу вложить в них что угодно. — Боюсь, что после вчерашней ночи мне захочется чаще тебя провоцировать, — смеюсь я, но муж остается предельно серьезный. — Шучу! Просто знай, что ты был великолепен, — дарю ему комплимент с обожанием глядя в глаза Вадиму. — И ещё… Я хочу, чтобы все знали, что ты моя жена. Мне надоело уже наблюдать, как тебя окручивает каждый, кому не лень, — муж неожиданно ставит условие. — Ревнуешь? — любопытничаю я, но внутри ликуя от его внимания. — Брось, ты же знаешь, что я не променяю тебя на разовый перепихон в вонючей подсобке. Мне даже жалко твоих следаков и оперов, когда они так старательно стреляться предо мной… Ай! Ты чего? — я громко смеюсь, когда муж с рыком подхватывает меня под бедра и сажает на тумбу, встав между моих разведенных ног. — Повтори-ка последнее, дорогая. Кого тебе там жалко? — уточняет муж, заглядывая в мои глаза с особой пытливостью. — Ну… — я поджимаю губы и стараюсь не рассмеяться во весь голос. — Всех жалко! Взять не могут, так хоть пусть посмотрят! — Яр-р-ра! — муж набрасывается на мои губы, словно хочет навсегда искоренить подобные слова из моего лексикона. — Сегодня же наденешь кольцо… — рычит он мне в рот, игриво кусая мой язык. Обещаю, дорогой мой муж, я его больше никогда не сниму!***Конец***
Ставлю ЖИРНУЮ точку в этой истории и приношу искрение извинения, что книга была заморожена ужасно долгое количество времени.
Я знаю, что многие ждали глав и конец истории, многие не дождались и многие были в ярости... Я разделяю эти чувства вместе с вами. Видимо, я з головой нырнула в собственную книгу и не смогла поставить точку. Это оказалось для меня сложнее, чем написать новую книгу.
Я буду признательна, если вы отпишитесь в комментариях, кто дочитал книгу...
Для меня важно, чтобы вы тоже поставили точку в этой истории!