Бой с тенью

Медбрат скрылся в коридоре, и Нил нерешительно шагнул в палату Кристиана, медленно затворяя за собой дверь. На секунду они оказались в полной темноте, но потом альфа резко дернул за шнур ночника, стоявшего на тумбочке, и комнату залил неприятный теплый свет, от которого по стенам поползли большие темные тени. Если с Эриком и Итаном Кристиан мог позволить себе быть слабым и лежать в кровати, потому что был уверен, что они поймут его, то с Нилом ему пришлось собрать последние силы и снова сесть, свесив ноги. С этим омегой он снова вернулся в тот мир, где нужно носить маски и соблюдать рамки приличий. Тот мир, где то, чем он страдал сейчас, порицалось и вызывало отвращение. Тот мир, в который он не хотел возвращаться. — Привет, — негромко начал Кристиан, потому что разговор все равно был неизбежен. — Как ты узнал, что я здесь? Нил сглотнул и нервным жестом поправил и так хорошо уложенные волосы. На пальце блеснуло то самое кольцо, за которое альфа ненавидел себя. — Твой отец сказал мне, потому что я очень просил. Больше никто не знает, иначе будет такой скандал… И правда, как только журналисты докопаются, что Фарлоу-младший загремел в реабилитационный центр с к***иновой зависимостью, шума будет много. — Ты знаешь, что случилось? — поинтересовался альфа, хотя и так понимал по тому, как омега с опаской смотрит на него. — Я противен тебе? Конечно, Нил всю жизнь ездил с водителем, не видел реального, простого мира и общался только с теми, кто входил в условный круг высшего общества, а потому Кристиан теперь вызывал в его сознании диссонанс. Он все еще был тем золотым мальчиком и перспективным молодым альфой, и одновременно стал тем грязным опустившимся человеком, которым Нила пугали старшие родственники. — Нет, Кристиан… — растерянно отозвался омега и порывисто шагнул к нему. — Не говори так. Но я знаю… Я замечал, что с тобой что-то не так, сперва я думал, что ты просто повернулся на Маккормике и еще сильно переживаешь за отца… — Не продолжай, — оборвал его альфа. — Теперь все будет хорошо. — Если бы… — тяжело выдохнул Нил. — С моей стороны очень настаивают на женитьбе, хотя все закончилось и твоему отцу больше не нужна помощь… Кристиан судорожно прикидывал, как быть. Если раньше он думал, что сможет заключить этот фиктивный брак, то теперь мысль о том, что он испортит этим Нилу всю жизнь, казалась невыносимой. Он бы не простил себя за это. Способ отказаться от свадьбы был, но он грозил шумихой в прессе и плохой репутацией для отца. Кристиан напомнил себе, что он — не отец, он отдельная личность, пусть и с громкой фамилией. И он сам примет решение и сам понесет за него ответственность. — У тебя есть телефон? — приняв неожиданное решение, спросил альфа. Пресса быстро накидывалась и так же быстро отпускала. Сейчас, когда информация потоком лилась со всех сторон, одну и ту же новость редко мусолили больше пары дней — потребитель скучал, и на смену почти сразу приходила новая сенсация. Поэтому Кристиана не слишком пугала огласка, да и вряд ли бы это сильно сказалось на вагоностроительном бизнесе. — Да… — неуверенно протянул омега и вытащил из кармана бежевого пальто мобильный. — Ты хочешь позвонить? Кристиан только покачал головой и упал обратно на кровать, укладываясь так, чтобы было видно катетер, до сих пор прикрепленный к руке, но уже без трубки, ведущей к капельнице. — Фотографируй меня. — Нет, Крис, я не могу так, — испуганно произнес Нил, глядя на него широко распахнутыми глазами. — Фотографируй! — приказал альфа. Силы уже начинали покидать его, и он жутко боялся, что отключится до того, как они все сделают. Нил дрожащей рукой разблокировал телефон и сделал один снимок. — То, что нужно, — одобрил Кристиан, глядя на свое больное измученное лицо на фото, и снова сел. Голова кружилась. — Иди сейчас и отправь это с анонимной почты какому-нибудь журналюге. После скажешь дяде, что не выйдешь замуж за наркомана… И все закончится. — Ты уверен, что это того стоит? — взгляд Нила был тяжелым и внимательным, и альфа догадывался, что омега сомневается в его вменяемости. — Уверен. Иди. И спасибо… за то, что ты сделал для меня. Нил пробормотал тихое прощание и, все еще потрясенный, вышел из палаты. Кристиан был на сто процентов уверен в том, что он сделал. Более того, в душе зародилось сладостное предвкушение — завтра утром новостные сводки и колонки в газетах отрежут его от отца и он станет другим человеком, самим собой. Старику все равно ничего не будет, и рано или поздно он поймет и простит. А для Кристиана это являлось стартом, новым началом, чтобы потом доказать, что он на что-то способен без помощи отца. Кристиан выключил ночник, вновь оказываясь в темноте, поднялся с постели, с минуту постоял, чтобы унялось головокружение, потом осторожными шагами двинулся к окну, туда, где оно не было перегорожено кроватью. Облокотился о подоконник. Уже не было так темно: внизу, у крыльца здания, больше напоминавшего старинный особняк, стоял легковой черный автомобиль и освещал фарами ступеньки и кусочек асфальта. За ним все тонуло в зелени и темноте. Фары выхватывали у крыльца две фигуры. В бежевом плаще точно был Нил, а второго Кристиан узнал, когда тот повернул голову так, что на лицо упал свет — это был Итан. Альфа и омега замерли друг на против друга, впрочем, на достаточно почтительном расстоянии, чтобы предположить, что познакомились они только что или недавно, и о чем-то разговаривали. В дверь постучали. Кристиан вздрогнул и резко отвернулся от окна, будто то, что он видел, не предназначалось для его глаз. Он не разрешал войти, но дверь все равно открылась, и в комнату заглянул Эрик. Альфа узнал его даже в темноте, едва-едва разбавленной светом фар автомобиля за окном, да и с закрытыми глазами узнал бы, почувствовал. Оба шагнули навстречу друг другу, и в центре комнаты Кристиан крепко прижал Эрика к груди. Наклонился к лицу Рыжего, принялся касаться губами скул, щек, закрытых век, как будто вот-вот омега куда-то исчезнет и он не успеет вдоволь насладиться им, запомнить его черты и запах. — Тебе лучше? — Эрик поднял голову и зеленые глаза блеснули в темноте. — Гораздо, — ответил Кристиан. То, что он уже не лежал пластом в кровати, а мог обнимать Рыжего и разговаривать, было успехом. — Я так рад тебя видеть… Тебе ведь ничего за это не будет? — Надеюсь, — выдохнул омега и прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как Кристиан мягко гладил его по щеке. — Мои заметили, что ты перестал таскаться за мной в универе, и разрешили оставаться в кампусе. А Итан привозит меня сюда на арендованной тачке. Конспирация как в детективном романе. Кристиан усмехнулся. Все же Эрик был очень упертым и бесстрашным, и это нравилось альфе. Он вновь наклонился к Рыжему и жадно поцеловал, теснее прижимая к себе за талию. Все это ужасно возбуждало. И темнота, и тот факт, что им ни за что нельзя было находиться здесь вместе, тем более так близко, и гибкое сильное тело омеги в его руках, и осознание того, что впереди так много планов, по большей части распространяющихся и на Эрика тоже. От прилива энергии быстро закружилась голова, но отпускать Эрика Кристиан не был намерен. Альфа шагнул назад, утягивая его за собой, опустился на кровать, и Рыжий тут же устроился у него на коленях, оказываясь еще ближе. Его ягодицы терлись о пах альфы, разжигая желания, и вскоре Кристиан уже без стеснения гладил руками его тело, забравшись под толстовку, и целовал шею и ключицы. В этот раз секс был медленным и нежным. Оба вздрагивали от каждого шага или шороха в коридоре и вновь тонули в объятиях друг друга. Кристиан чувствовал, как к нему возвращаются забытые с наркотиком положительные эмоции. Он был бесконечно счастлив в этот момент, и хотелось подарить Эрику всю заботу, нежность и страсть, накопившуюся в нем. Ночь казалась бесконечной. Когда оба окончательно выбились из сил, за окном уже начало сереть, а по темной траве пополз густой утренний туман. Кристиан вытянулся на кровати, а Эрик устроился у него под боком и задумчиво водил пальцем по его груди. Альфу клонило в сон от приятной слабости и остатков воздействия успокоительных, но засыпать не хотелось — он не желал упускать ни одной минуты проведенной с Рыжим. Их и так ждало сомнительное будущее, а потому даже закрывать глаза и не смотреть на него казалось преступлением. Кристиан скользнул пальцами вверх по его плечу и запутался в волосах, перебирая рыжие пряди. Эрик прикрыл глаза, прижимаясь щекой к его груди. Альфа не знал, когда успел влюбиться в него так сильно, и это чувство одновременно было окрыляющим и страшным. — Рыжий, слышишь, — начал он, с трудом разлепив сухие губы. — Мм, — вяло отозвался тот. — Что ты решил? Эрик тяжело выдохнул и потер рукой глаза, медля с ответом. Потом наконец произнес: — Пусть будет так, как ты сказал. Кристиан слабо улыбнулся и мягко коснулся губами его лба. Зазвонил телефон, заставляя обоих вздрогнуть. Эрик проворно соскочил с кровати и вытащил мобильный из валяющейся на полу куртки. Выслушал, бросил короткое «окей» и сразу же потянулся за одеждой. — Итан? — спросил Кристиан. — Да… Мне пора. Ужасно не хотелось, чтобы Рыжий уезжал. Но чтобы потом была возможность еще увидеться, было необходимо отпустить его сейчас. — Ты можешь услышать обо мне плохие вещи утром. Не верь. Все что нужно знать, ты уже знаешь, — предупредил Кристиан, наблюдая, как он одевается. Красивое тело быстро скрывалось под свободной одеждой, но от этого Эрик не становился менее привлекательным. Одного взгляда на него, расслабленного, взъерошенного, хватало, чтобы вновь разбудить желание. — Хорошо, — только бросил Рыжий в ответ, не задавая лишних вопросов, будто почувствовал, что Кристиан все равно не расскажет. Во взгляде, однако, мелькнуло любопытство, но альфа лишь притянул его к себе за руку, крепко сжав пальцы, и на миг коснулся его губ. — Кстати, чуть не забыл, — разрывая поцелуй, произнес Эрик и выудил откуда-то из кармана телефон и свернутый шнур. — Тебе тут нельзя иметь его, но Итан сказал отдать. Кристиан с удивлением глянул на собственный мобильный. Последние дни он провел в забытье и слабо представлял, какой сегодня день и что творится в мире. Но пора было возвращаться в сложную, суетливую реальность, и на этот раз учиться существовать в ней без наркотика. — Спасибо… Эрик махнул рукой и быстро зашагал к выходу. Хотелось окликнуть его, догнать, затащить обратно в постель и не отпускать до рассвета, настоящего рассвета, с яркими лучами солнца и голубым небом… Но так было нельзя. Когда дверь закрылась, альфа опустил голову на подушку и рассеянно глянул на экран загоревшегося от прикосновения телефона, отмечая, что прошло совсем ничего, несколько дней. Только сейчас он понял, как сильно устал. В сонном, практически бессознательном состоянии он слышал, как под окном зашелестела шинами машина, а потом весь мир погрузился в практически идеальную, оглушительную тишину. Будто не было других пациентов, докторов, оставшихся на ночное дежурство, птиц и ветра за окном. От этого становилось все тревожнее и тревожнее, и меньше всего альфа хотел повторения приступов паники и ужаса, одолевавших его под наркотиками. Но заснуть и забыть обо всем тоже не выходило, как и отвлечься на телефон. Он был смертельно уставшим, чтобы что-либо делать, но и уснуть не мог. Так Кристиан пролежал до утра. С первыми лучами солнца его стали заходить проведывать доктора, но он прикидывался спящим, потому что хотел побороть бессонницу сам, а не получить дозу успокоительного — пересесть с к***ина на лекарства казалось альфе не лучшей идеей. Ровно в одиннадцать альфа включил телефон и, подскочив с кровати, — как только на это хватило сил — беспокойно заходил по комнате, пролистывая одну новость за другой. Больше не было нужды играть в высшее общество и прятаться в тени отца. Теперь он был свободен.