А Ты Помнишь?

«- Вашим заданием для практики будет... - Пожилой мужчина задумался, осмотрев кабинет, стены которого были завешаны набросками и законченными картинами. - Рисование людей. Да. Рисование людей с натуры. «Это Просто!» - скажете вы, а я отвечу: «Чтобы я вас в здании этом не видел!»- трактуйте как хотите. Свободны. Из аудитории неспешно начали выходить молодые ребята. Парни, одетые под Бадди Холли, и девушки в платьях «в горошек» и «в клетку». Их всех преподаватель пропустил вперёд, оставшись ждать своей очереди. Когда они вышли, у двери появились совсем другие ребята: они были одеты в джинсу или кожанки, с волосами, зачесанными вверх, как у Элвиса, или вперед. На девушках из этой группы были надеты вельветовые куртки и черные юбки-карандаши, некоторые носили подвернутые джинсы. Пожилой мужчина оглядел их и вышел, неодобрительно хмыкнув. -Леннон, ты идешь или тут жить остаешься? - Крикнул кто-то из стоявших в дверях. - Хватит там свои стишки писать! С этим ты ничего не добьешься, пойдем! У нас есть, что петь! Парень вздохнул, накинул куртку и посмотрел на исписанный листок, лежавший на столешнице и, скомкав его, заснул в карман. Выбежав на улицу, Леннон понял, что ждать его не стали. Погода была не самая приятная, можно сказать: «самая обычная Ливерпульская». Дойдя до дома номер 251 по улице Мэнлав-авеню, он зашел во внутрь, где его встретил приятный материнский голос. - Джон, это ты? Дорогой, будешь кушать? - Мими вышла из-за кухонного угла в фартуке и обняла племянника. - Не, тетя, я только за альбомом и карандашами. Леннон отправился на сквер, рядом с храмом Святого Петра, так как туда приходило достаточно народу, а сегодня там было еще и мероприятие «Праздник прихода Святого Петра»*. Джон сел на скамейку и осмотрелся. Недалеко от него сидел какой-то парнишка, явно младше, чем он, с плохонькой гитарой, которую он, почему-то держал иначе - зажимал лады правой рукой. Он пел какую-то песенку, которую Леннон не слышал раньше: «...я не знаю, почему люблю ее, но я ее люблю»*. - Пол! Поиграй со мной! - К тому парню подбежал мальчик, который был на него сильно похож. - Нет, Майк, братишка, я занят. Додумываю песню... Джон понаблюдал за гитаристом и решил, что именно он станет жертвой его художественной практики. Узнав имя подопытного, которое он написал в левом верхнем углу листа, парень начал делать набросок. Леннон не знал, сколько Полу лет, но выглядел тот примерно на 15. В голове у художника пролетела фраза, что его подопытный "похож на толстого Элвиса...»* - Хэй! - Прервал Леннона Маккартни. - В смысле «похож на толстого Элвиса»? - Басист игриво толкнул сидящего рядом Джона. - Сам ты толстый. - Макка, а ты помнишь, как ты выглядел семь лет назад? Такой смешной, с пухлыми щеками и гитарой, которая в два раза тебя больше. Сидел, играл какую-то глупую песню про то, как потерял маленькую девочку, но тебе самому было лет 15... - А потом я начал играть “Twenty Flight Rock” Эдди Кокрана и, как я помню, покорил твое каменное сердце, а, Леннон?*- Пол посмотрел на Джона, размазавшего по пепельнице сигарету, докуренную до самого фильтра, и улыбнулся, вздернув брови. - Ты меня, черт возьми, перебил, Маккартни, дай договорить. И не смотри на меня этим своим милым выражением лица, дьявол. Сам попросил романтичную сказку на ночь и сам не слушаешь. Я тут из кожи вон лезу, принцесса... -Продолжай, я слушаю. «Поняв, что Джон почти ничего не видит, он достал из кармана куртки очки в стиле Бадди Холли, что выглядело странно, учитывая, что парень был одет, как Тедди-Бой. Когда мир вокруг стал четким, Леннон снова взглянул на подопытного. Пол был очень красивым, на нем была надета белая рубашка с подвернутыми рукавами, а на коленях лежала тетрадь с текстом песни. За то время, как Джон успел доделать вполне качественный набросок, который уже можно было сдать, не прорисовывая детали, гитарист начал играть и петь что-то чертовски знакомое. Ту самую песню Эдди Кокрана. Леннон не выдержал и подошел к парню. - Привет, я тут сидел и...» - Я тогда, кстати, заметил, что ты рисовал меня. -Стоп. Какого черта? Как ты это понял, Макка? -По тому, что ты, как дурак, щурился, смотря на меня, а потом утыкался в свой альбом. Иногда психовал и стирал все, то там было, под фразы а-ля «ну вот откуда ты такой красивый, я не могу так красиво рисовать». Думал, что тебя не слышно? Ладно, продолжай. - Сказал Пол, положив голову Джону на плечо. « - Привет, я тут сидел и услышал, как ты хорошо играешь. Меня, Джон зовут, Джон Леннон. - А, привет, не замечал тебя, наверное, сильно игрой увлекся, - неловко начал парень, - я Пол. Маккартни. А там мой братишка Майк бегает. - Он указал пальцем на мальчика, играющего с машинкой не далеко от скамейки. -Так вот, слушай, я услышал, как ты играешь, у меня группа есть... Называется Кворримен...* Не хочешь с нами поиграть? - О! Вау, это здорово! Правда? Я с удовольствием! - Радостно воскликнул Маккартни, вскочив со скамейки. - У меня тут песня есть, смотри, - он пихнул Леннону свою тетрадь, - тут аккорды не написаны, но я их знаю. А еще у меня друг есть, он на гитаре хорошо играет, его зовут Джор...» - Леннон, ну я же не такой надоедливый и не так быстро разговариваю. - Возмутился Пол, привстав с Джона, уперевшись рукой в его грудь, смотря ему в глаза. Дверь в комнату резко открылась, без предварительного стука. - Так, Парни, - на пороге появился Харрисон, - концерт через час, Брайан хочет нас видеть, точнее, вас видеть через минут двадцать. Хватить тут ласкаться, собирайтесь! - Джордж исчез, закрыв за собой дверь. Из коридоре послышалось «Ринго, какого черта, гитара - это не барабаны! Поставь ее на место! Мне еще играть на ней! Ну нет, куда я без нижней струны, Старки!» - Вспомнишь солнышко, а вот и лучик... - Сказал Леннон, со своей коронной ухмылкой, вспомнив, на чем снова был прерван его рассказ. - Дальше уже можешь не рассказывать, я все помню, - парень улыбнулся и посмотрел на Джона, - выглядишь помято... Пол начал поправлять волосы Леннона, через секунду они уже лежали в кривой прическе Тедди-боя. Маккартни взял с кровати старые очки Джона «под Бадди Холли» и аккуратно надел на гитариста. - Ты ни капли не изменился, Леннон. - Сказал басист, а затем полез в ящик прикроватной тумбы, вытащил оттуда пожелтевший от времени лист бумаги и развернул его. Там был тот самый рисунок из 1957. Джон улыбнулся. Улыбнулся так, как улыбался очень редко: без сарказма, без издевки - искренне. Он взял набросок, посмотрел на него, а затем на «модель». - А ты все еще выглядишь как толстый Элвис. - Твердо выдал Леннон, а потом сдвинул очки на самый кончик носа. - Я Люблю Тебя, Макка.