Игрушка для тирана

— Господин Сокджин, он... — Ким делает небольшую паузу. Юноша молчит ещё несколько секунд, после чего глубоко вздыхает и поджимает губки, поднимая неуверенный взгляд на старшего. — Чонгук — сын Господина Мина... — Что? — Чимин правда кажется, что его слух впервые подводит его. Что за глупости? Чонгук сын того самого Мина? Да быть этого не может. Этот мальчик буквально самое светлое, что Чимин видел в этом поместье за всё время. Ему, если честно, даже кажется, что этот малыш забрел сюда совершенно случайно образом. — Ты смеешься надо мной? — спрашивает спустя какое-то время, всё ещё не в состоянии принять то, что Чонгук — будущий глава одного из самых жестоких кланов. — Вовсе нет, — Тэхён растягивает губы в слабой улыбке, ибо такая реакция была вполне ожидаема. — Вы просто много не знаете, господин Сокджин, — он выходит вместе с блондином из библиотеки, медленно направляясь к покоям старшего. *** Плотно закрыв за собой массивную дверь, Ким делает глубокий вдох и на всякий случай отводит комнату взглядом, убеждаясь в том, что никого постороннего здесь нет. — К чему такая скрытность? — Пак непонимающе смотрит на слугу, после чего садится на край своей кровати. — Господин Мин не любит, когда вспоминают эту историю, — Тэхён проходит вглубь комнаты, — И я не хочу, чтобы кто-то нас услышал и начал после распускать сплетни. — Вот как, — старший понимающе кивает, а после немного хмурится, всё ещё чувствуя легкий дискомфорт в пояснице. — Так что за история? — Когда главой клана стал Господин Мин Юнги, здесь очень много поменялось. На самом деле мало кто верит, что из него будет хороший лидер, однако спустя уже пару месяцев они все убедились в своей неправоте. Именно при Господин Юнги клан Мин стали так уважать и одновременно бояться. Мало кто сейчас осмелится напасть на поместье или на земли, которые находятся во владении клана. И всё это благодаря ему, — Тэхён осторожно садится на край кровати, перед этим получив одобрительный кивок от Пака. — Однако когда Господину задали прямой вопрос о наследнике, он сказал, что этот аспект его не интересует. Многие советники тогда очень разозлились, ведь Господин не хотел ребенка лишь потому, что женщины его не привлекают. — Совсем? — вдруг спрашивает зачем-то Чимин, прерывая рассказ Кима. — Совсем, — Тэхён добродушно улыбается, наблюдая за тем, как Пак слабо кивает и опускает взгляд на свои ноги. — И тогда на Господина оказывалось очень большое давление. Поэтому спустя год он всё же согласился. Но с учетом того, что женщина, родившая ребенка, оставит его сразу же после рождения. — И кто тогда мать Чонгука? — светловолосый поднимает полный интереса взгляд на младшего. — Тогда была выбрана одна из горничных, — с небольшой паузой отвечает парень, как-то грустно улыбаясь. — Ей тогда было девятнадцать и она очень часто играла со мной. А потом она забеременела после первой ночи с Господином. Беременность проходила тяжело и в итоге она умерла почти сразу после родов... — Тэхён невольно поджимает губы, вспоминая момент, когда впервые услышал об этом. — Вы, наверное, были очень близки, — тихо говорит Чимин, и неуверенно начинает поглаживать юношу по широким плечам. — Она была мне как старшая сестра, — Ким тяжело вздыхает, снова делая паузу. Спустя минуту молчания Пак ужа хочет сказать, что этого ему вполне достаточно для общей картины, однако Ким вдруг продолжает. — Всё очень надеялась, что ребёнок будет похож на Господина, но Чонгук-и внешностью полностью пошёл в свою мать. И характером от неё, думаю, тоже не сильно отличаться будет... — Вот почему они так непохожи, — делает выводы Чимин, скорее для самого себя, и невольно улыбается, стоит ему лишь вспомнить образ мальчика в библиотеке. — Но, несмотря на всю эту историю, Господин Мин правда пытается быть хорошим отцом, — Тэхён снова растягивается губы в слабой улыбке, вставая с кровати, чтобы приготовить для Чимина купальню. — Не думаю, что у него это получается, — юноша тихо хмыкает себе под нос, не в силах представить картины, где такой мужчина, как Мин, играет с маленьким Чонгуком. — Скорее всего, он просто не знает, как правильно вести себя, — Ким тихо смеется, наблюдая за выражением лица старшего. — Насколько я знаю, отец Господина ему внимания совсем не уделял, так что он даже понятия не имеет, что такое отцовская любовь... Чимин вдруг поджимает губы, понимая, что в этом плане не сильно-то и отличается от главы клана. Его отец ведь даже признавать его не хотел, о какой любви вообще может идти речь? — А ты помнишь своих родителей? — зачем-то спрашивает Чимин, и прикусывает изнутри щеку, рассматривая узоры на постельном белье. — Нет, господин, — Тэхён всё также улыбается, добавляя в воду ароматические масла. — Они погибли, когда я был ещё совсем маленьким. — Вот как, — Пак слабо кивает, после чего встает с кровати и по просьбе Тэхёна сбрасывает на пол халат, тихой поступью направляясь к купальне. За входной дверью вдруг слушаться громкие шаги, а после та вдруг резко открывается, отчего Пак вздрагивает и быстро поднимает халат, прикрывая им обнаженное тело. Незваным гостем, как и ожидалось, являлся никто иной, как Юнги, что лишь белым взглядом осмотрел тело юноши, поправляя меховую накидку. — Я жду тебя сегодня в своих покоях, — единственное, что говорит брюнет, после чего также быстро уходит, не удосужившись даже закрыть за собой дверь. — Господин Сокджин, Вы в порядке? — тут же обеспокоенно спрашивает Ким и быстро прикрывает дверь, уходя Чимина к деревянной ванне. — Он ведь обещал не трогать меня пока, — тихо шепчет Чимин, крепко держась за руку Тэхёна. Где-то внутри снова зарождается необъяснимый страх, а перед глазами вновь встает картины той самой ночи, отчего ноги юноши на момент, кажется, становятся ватными. — Господин Сокджин, Вам нужно успокоится, — тихо говорит брюнет и помогает старшему сесть в ванную. Поведение Мина было действительно немного странным, ведь он сам дал четкий приказ следить за тем, чтобы господин Сокджин не напрягался и даже создал все условия для того, чтобы его организм как можно быстрее восстановился, а теперь сам же свой приказ и нарушает. — Всё будет хорошо, — тихо говорит Ким, противоречя своим же мыслям, и слабо улыбается, начиная осторожно обмывать тело старшего, чувствуя, как тот совсем слабо дрожит.