sudden and sweet

В клубе играет громкая музыка, так что Тиму приходится повышать голос, чтобы Джон его услышал. Народу, впрочем, не очень много. Они в Вегасе на выходные. После долгого периода надувания губ, просьб и даже подкупов Тиму удалось уговорить Джона отложить, наконец-то, гитару, и пойти немного выпить. К счастью, в клубе достаточно темно, и они могут ходить по нему спокойно, не боясь, что их кто-нибудь узнает. Или, может быть, ими никто в этом клубе на самом деле и не интересуется. Они все-таки не самые заметные участники группы. Тиму дают его стакан и вишенку впридачу, ее он отдает Джону. — Как думаешь, сможешь завязать черенок языком? — спрашивает Тим, и Джон решает попытаться. Он мучается с ним целую минуту, а потом выплевывает: погнутый, но ни в коей мере не завязанный. — Неа, — говорит Джон и кидает черенок в Тима. Тим пододвигает к Джону его газировку. Джон пьет. Они немного танцуют, и Джон решает, что Вегас ему нравится, потому что никто на них косо не смотрит. Правда, он не совсем уверен, в чем причина: или двое танцующих друг с другом мужчин действительно никого не беспокоят, или Джон просто выглядит в темноте как девушка — на губах у него помада. В любом случае, ему все равно. Он просто прижимается к Тиму, и они танцуют, пока Тим не ведет его обратно к бару. Так повторяется несколько раз. Они танцуют, пьют, опять танцуют, опять пьют. Они возле бара, когда Джон наклоняется к Тиму и говорит ему на ухо: — Я в туалет схожу? В этом нет ничего нового. С тех пор, как они начали этим заниматься, прошло несколько недель, и теперь это начало входить в привычку. Джон спрашивает разрешения сходить в туалет, а Тим решает, действительно ли ему туда надо. Тим поджимает губы и смотрит на батарею бутылок на полках бара. — Сильно хочешь? — спрашивает Тим. — Не знаю. Семь из десяти, — отвечает Джон. — Тогда не пойдешь, — беспечно произносит Тим. Джон прикусывает губу, но кивает в знак согласия. — Еще выпить не хочешь? Джон знает, что этот вопрос риторический: Тим заказывает ему еще одну газировку до того, как он отвечает. Джон не жалеет, что рассказал ему. Просто Тим зашел со всем этим несколько дальше, чем Джон ожидал. Ему реально нравится смотреть, как Джон корчится, и отказывать ему, вынуждать его ждать до самой последней секунды. Как будто в тот первый раз Джон повернул какой-то кран внутри него, о существовании которого и не подозревал, и теперь не может остановить этот поток. Тим ухмыляется, смотря на него, как и всегда, и отпивает из своего стакана. Джон тоже пьет. Он замечает, что пьют они одинаково много. Он не знает, значит ли это что-нибудь, или нет, но замечает. Они еще немного танцуют, и Джон еще не сходит с ума, но в животе уже белым шумом ощущается дискомфорт. Однако болезненных позывов нет. Пока. После еще нескольких бокалов белый шум сменяется постоянным гулом, который раздражает. Который очень трудно игнорировать. — Эй, — говорит Джон, разворачиваясь к Тиму лицом. — Можно я уже схожу? Пожалуйста? Теперь реально хочется. Девять из десяти точно. — Еще рано, — отвечает Тим, и Джон стонет в голос. Тим не сдерживает смешка. — Сходишь, когда будем в отеле. Тебя это устраивает? — Джон с усилием сглатывает и кивает. Если он начнет протестовать, то Тим придумает что-нибудь похуже. — Давай еще по одному бокалу выпьем и пойдем, ладно? Джон не может перестать стучать каблуком по полу. — Хорошо, — говорит он и усаживается на ближайший стул, сжимая ноги. Тим замечает это. Джон не реагирует. Он берет в руки стакан, когда Тим пододвигает его к нему, и с минуту просто смотрит в него. Потом выпивает залпом. Он ставит стакан на стойку и смотрит на Тима. Тот коротко кивает. — Я вызову такси, — говорит он, и они выходят из клуба. Тим зажигает сигарету и звонит, держа ее в зубах, стряхивая пепел измазанными красной краской пальцами. Джон пытается сфокусироваться на чем угодно, кроме как на том, как ему хочется уже помочиться, и ходит из стороны в сторону, пока Тим стоит, прислонившись к фонарному столбу. — Ты до отеля дотерпишь? — спрашивает Тим, и Джон замечает, что на фильтре отпечаталась его помада. — Надеюсь, — отвечает Джон и проверяет пуговицы на своей рубашке, поправляет галстук. Мимо них проходят люди. Тим — просто образец спокойствия, он запрокидывает голову назад и выпускает дым, стоя со скрещенными ногами, наблюдая за тем, как Джон бегает туда-сюда как заведенный. Такси, к счастью, приезжает довольно быстро. Они все-таки в туристическом городе, думает Джон. Их отель находится на окраине, и едут они долго, постоянно останавливаясь из-за трафика. Джон зажимает одну руку между ног, сдавливая ее бедрами, а другой держится за дверную ручку. Тим сидит рядом с ним, от него пахнет табаком и почему-то чистящим средством. — Как думаешь, мы половину пути уже проехали? — Тим спрашивает Джона. Все его тело напрягается, когда дыхание Тима касается его кожи. — Не знаю, — отвечает Джон и смотрит в окно, но не может там ничего рассмотреть. Не может сконцентрироваться. Рука Тима лежит у него на бедре, слишком высоко, слишком близко к его животу. Джон трясет головой и слегка отодвигается. — Все хорошо? — Тим спрашивает серьезным тоном, понизив голос. — Да, — Джон кивает. — Просто я больше не могу терпеть. — Нам придется еще до номера добраться, после того как мы доедем, — тихо произносит Тим. Джон сглатывает с усилием. — Мы сначала пройдем через лобби — и, конечно, там я тебе в туалет сходить не дам. Это читерство. Потом лифт. Я искренне надеюсь, что там никого кроме нас не будет. — Тим, — выговаривает Джон сдавленно. — Потом надо будет пройти по коридору, — продолжает Тим, и Джон начинает постанывать. — Потом надо будет зайти в ванную. И еще тебе надо будет успеть расстегнуть ширинку. Джон просто ерзает на сиденье, пока Тим медленно ведет рукой по его бедру. — Это не делает меня плохим человеком, если я не хочу, чтобы ты успел? — шепчет Тим, его рука теперь на животе Джона: просто лежит, не нажимает. Джон опять ерзает, пытаясь сдержаться, смотрит на водителя, а потом на Тима. Он отрицательно качает головой. Тим улыбается. Такси останавливается. Джон осторожно выбирается из машины, стараясь не сорваться. Тим расплачивается, никуда не торопясь, отсчитывая необходимое количество купюр, доставая из кармана мелочь. В лобби много людей. Джон терпел уже слишком долго, и теперь ему больно. Тим затаскивает его в пустой лифт, и Джон провожает глазами указатель на мужской туалет, пока дверь закрывается. Тим толкает его к стене. — Черт, я тебя ненавижу, — говорит он, вжимаясь в Джона. — Ты ненавидишь меня? — с напряжением выговаривает Джон. Он ахает, когда чувствует эрекцию Тима. — Ты так восхитительно страдаешь, — отвечает Тим, вдавливая в него бедро, нажимая на мочевой пузырь. Джон стонет и пытается сдвинуть ноги, но Тим не дает ему сдвинуться с места. — Я тоже тебя ненавижу, — говорит Джон тихим голосом, наклоняясь к нему. — Я не дотерплю. — Правда? — спрашивает Тим. — Но мы же уже почти в номере. Тебе не будет стыдно, что ты не смог дотерпеть совсем чуть-чуть? Лифт останавливается и двери открываются. Тим прикусывает губу и отодвигается от Джона. Снаружи никого нет. Джон выходит первым, Тим следует за ним. Когда Джон оглядывается, он видит, что Тим опять копается в своем бумажнике, доставая ключ. Потом он роняет его на пол и издает смешок. Джон уверен, что он сделал это специально. Тим открывает дверь номера. Джон отпихивает его плечом и бежит в туалет. Он почти успевает. Он доходит до ванной и даже поднимает крышку унитаза, но слишком долго возится с ремнем, расстегивая пряжку. Джон сразу же понимает, что тело его предало: он стонет с облегчением и раздражением одновременно, когда моча начинает течь по его ногам. Его темные джинсы тут же промокают, колени начинают трястись. Он хватается рукой за полотенцесушитель и смотрит вниз, слушая как моча стекает на пол с шипением. Это тянется довольно долго, а когда он, наконец, заканчивает, то чувствует, что в ванной не один. Тим стоит в дверях, прислонившись к косяку, прикрывая рот рукой, и ржет. Ржет, блядь. — Черт, — говорит Тим. — Я на секунду даже поверил, что ты успеешь. — Отвали, — отвечает Джон. — Ты меня бесишь. Тим фыркает. — Ты меня заводишь, — произносит он и бросает свой бумажник на полку. Тим подходит к Джону, одной рукой расстегивая ремень. Другую он запускает Джону в волосы и тянет. Джон ахает, стараясь не улыбаться. — Хочешь, я тебя трахну? — Неа, — отвечает Джон. Он смотрит на его расстегнутые штаны и становится на колени, прямо в лужу мочи. Тим издает неопределенный звук. — Какой ты отвратительный, — с нежностью произносит он. Джон не отвечает. Он просто касается его члена губами, стягивая с него брюки, вылизывая его языком. Тим выругивается и упирается рукой в стену, когда Джон забирает его член в рот полностью. Джон принимает более удобную позу и заглатывает Тима, немного давясь в процессе, а потом отстраняется, плюет в ладонь и обхватывает ею его член. — И давно у тебя стоит? — спрашивает Джон, оттягивая крайнюю плоть, касаясь его языком. — Блядь, — выдавливает Тим, хватаясь за полку. — С тех пор как мы в бар пошли. Блядь, Джон. — Джон снова забирает его член в рот целиком, и Тим кладет ладонь ему на голову. — Черт тебя побери. — Джон начинает двигаться, отсасывая ему и постанывая. Тим ахает и подталкивает его рукой. Джон не возражает: он просто дает ему трахать себя какое-то время, а потом отстраняется. — Мне проглотить? — спрашивает он хриплым голосом, и Тим просто коротко кивает, не в состоянии ничего сказать. Джон обхватывает его член рукой и дрочит ему, держа головку во рту. Тим стонет, и Джон понимает, что он скоро кончит. Он чувствует, как напрягается его член под его языком, а потом сперма льется ему в рот. Джон стонет и проглатывает, вылизывает его еще какое-то время, а потом целует в бедро. — А теперь ты меня больше не бесишь, — объявляет Джон, подбирая под себя ноги и садясь, и поднимает голову. — Подвинься, — говорит Тим, подталкивая его ботинком. — Мне отлить надо. Джон ничего не отвечает. И с места тоже не сдвигается. Он бросает взгляд на унитаз, а потом снова смотрит на Тима. — Эй, Тим, — произносит он как можно более спокойно. — Что? — спрашивает Тим, потирая лицо рукой, и смотрит на него раздраженно. Джон ничего не говорит. — Ты, когда кончишь, совсем тупой становишься, — отвечает Джон. Он видит, как до Тима постепенно доходит. Он чуть ли не вспыхивает в тот же момент, так что Джон ухмыляется и опять привстает на колени. — Ты что, просишь меня, чтобы я на тебя нассал? — уточняет Тим. — Я тебя ни о чем не прошу, — отвечает Джон. — Но с места я сдвигаться не собираюсь. Так что если только ты не самый меткий человек на планете, который заодно способен ссать дугой… — Слушай, — говорит Тим и берет свой член в руку. — Меня уговаривать не надо. Господи. — Ну, я просто подумал, что позадираю тебя немного, — говорит Джон. — Потому что тебе это нравится. — Помолчи, — говорит Тим и хмурится. Джон закрывает глаза и наклоняет голову назад, выжидая. Продолжая ждать. Спустя какое-то время он открывает глаза. Тим так и стоит перед ним, лицо у него напряженное. — Не надо на меня так пялиться, — говорит Тим, прищурившись. — Я стесняюсь в присутствии других людей ссать. Я честно пытаюсь, ладно? — Черт, я так и знал, что хоть что-то — да должно быть, — говорит Джон. — Не мог же ты быть полностью идеальным. Вот мы и обнаружили твой единственный недостаток. — Если ты сейчас же не закроешь свой рот, я тебе в него нассу, — отвечает Тим. — Ты разве не это и стараешься сделать? — спрашивает Джон. — Да замолчи же ты, — стонет Тим. Джон не очень-то умеет держать язык за зубами. Он вздыхает, а потом просто открывает рот. Этого оказывается достаточно. Первые капли падают на пол, забрызгивая его, а потом он подается вперед. Волосы тут же прилипают к его лицу, горячая моча стекает по нему, попадая ему в рот. Джон убирает волосы назад, подаваясь вперед еще больше, когда напор стихает. Рубашка прилипает к его груди. Джон набирает полный рот мочи, и когда Тим заканчивает, выплевывает ее на него. — Господи боже, — выговаривает Тим, разглядывая свои заляпанные джинсы и забрызганную рубашку. Джон хихикает. Тим взъерошивает его мокрые волосы. — Если бы ты не был таким красавчиком, я бы сейчас на тебя наорал. — Иди сюда, — говорит Джон, указывая на пол. — Нет, противно, — отвечает Тим. — На тебе все равно уже моча, — говорит Джон, хватая его за запястье. Видимо, Тим решает, что он прав, и встает на колени рядом с ним. — Боже, она и холодная, и горячая одновременно, — говорит Тим. Его плечи напрягаются. — Давай в душ залезем, — говорит Джон, усаживаясь к Тиму на колени. Теперь промокает и его одежда. Тим начинает хныкать, когда Джон целует его подбородок. — Мне вообще-то нравились эти джинсы, — говорит он. Джон мычит. — Я отправлю их в химчистку, — отвечает он. Потом он пытается поцеловать Тима, и тот уворачивается, нахмурившись. — Мне противно. Убери свой обоссанный хуесосный рот от меня, — произносит Тим, и Джон обхватывает его лицо рукой. — Не дергайся, — говорит Джон и целует его в губы. — Ты меня все равно любишь, какой бы обоссанный и хуесосный рот у меня ни был. — А ты все равно отвратительный, — отвечает Тим. Джон целует его еще раз. — Мерзкий. — Ну мерзкий, и что? — говорит Джон. — Я тебя люблю. Давай, залезай в душ. Тим вздыхает. — Теперь-то точно придется, — говорит Тим, оглядывая их мокрую перепачканную одежду, поблескивающую в тусклом свете. — Ненавижу мыться. Ненавижу тебя. — Да ладно тебе. Вспомни, как я себя хорошо веду, когда ты чистый, — убеждает его Джон. Тим, кажется, раздумывает, поджав губы. — Вспомни, как я классно лижу задницу, — шепчет Джон. Тим хмурится. — Ладно, блядь, ладно, — отвечает Тим, и Джон слезает с него, встает и прислоняется к стене. Он смотрит на лужу на полу и на их промокшую одежду. — Напомни мне, чтобы я уборщицам записку с извинениями оставил, хорошо? — говорит Джон.