Будние дни в тупике эволюции

      Далее последовало недолгое «забвение», к которому я уже успел привыкнуть за то время, которое провёл под водой. Это означало, что некий «создатель» снова утащил меня в какое-то место (условно назовём его «лабораторией»), чтобы творить тёмные дела, после чего я должен был проснуться и обнаружить, что у меня появился ещё один глаз или плавник, а может, изменился цвет, или я стал толще… В общем, в очередной раз ужаснуться, какого урода из меня сделали. Обычное дело.       Итак, я открываю глаза… И вижу большой белый шар в темноте. Странное явление. Глюки что ль? Тогда я закрываю глаза и открываю их снова. Видение рассеялось. Что это было?       И вот я второй раз открываю глаза… И вижу… кат-сцену. Обожаю кат-сцены. Конечно, тогда ощущаешь себя марионеткой, которая даже моргнуть без разрешения не может, таким себе «рабом кода», но зато можно передохнуть, ведь не нужно ничего делать — всё делается за тебя. В такие моменты задумываешься, а играешь ли ты вообще? Может, это играют тобой? Да, о чём-то таком я уже думал когда-то в бульоне. Возможно, все мои мысли и решения вовсе и не мои. Не зря же мне казалось до «появления собственного мозга», что мысли мне кто-то вкладывает. Раз так, то выходит, что мной играют (хотя, пожалуй, это и так можно было понять, так что просто сделайте вид, что я действительно открыл для вас Америку). Об этом говорит и то, что я забываюсь каждый раз, когда со мной происходят какие-то метаморфозы, которые я никак не контролирую, хотя, ясное дело, должен. Может, я просто перенёсся в мир, где живут… игры? Живут и думают, что живут сами?.. Ладно, не важно.       Собственно, кат-сцена… Я выплываю из моря куда-то на берег… А… Ладно, сначала просто расскажу, что там. Так вот, выплываю. Потом я кричу на всю окрестность, как полоумный; ко мне выплывают ещё какие-то чуваки, которые выглядят точно так же, как и я, где-то даже детё… Да, вот оно. А после мы всем селом вылазим из воды и бежим куда-то в леса. Видимо, партизанить.       Итак, я изменился до неузнаваемости. Ну, это, конечно, громко сказано. На самом деле узнать можно. Просто теперь у меня появилось что-то вроде шеи. Коротенькой шейки. Ещё у меня появился хвост, как у скорпиона, но поменьше, кончик его украшал «бутон» — ядоплюйка. Ещё мои глаза теперь были не на спине, как раньше, а переместились наконец на «лицо», посередине которого был тот самый клюв. Только теперь он больше напоминал челюсть муравья, чем клюв. Но вот что самое главное: у меня появились ноги! Да, ноги! Я могу ходить! Вы не представляете, как меня заколебало это ваше море! Какой всё-таки кайф — ходить! Вы представляете? Нет, вы не можете представить! Если вы не безногий… Тогда, наверное, вы можете оценить мою радость… Блин, одной тупой фразой оскорбил сразу всех… кхм… обделённых способностью ходить. Бля, одно выражение лучше другого, сам себя закапываю. Ладно, просто забудьте. В общем, тем, кто имеет ноги: ходите, пока можете. Ещё не понятно, когда вы лишитесь этой возможности.       Кстати, попутно я выполнил достижение «Выход на сушу». Правда, это уже, конечно, не так интересно…       В следующее мгновение я уже стоял посередине гнезда, вокруг которого столпились мои сородичи. Дальше было объяснено, что нужно кушать, как жить и как не умереть через пять минут в виде всё тех же божественных заповедей, висящих не то в небе, не то над головой…       И тут я испытал первое потрясение после «переезда». Я выяснил, что тут нужно заниматься по-настоящему страшными вещами. Тут нужно… Короче, некрофилией заниматься. Да ладно, шучу. Просто могилы раскапывать. Ради всяких плюшек. Нужно подойти… И раскопать скелет. А если это действительно чья-то могила, спросите вы? Или чей-то дедушка? А я отвечу: похуй. Это игра. Тут все этим занимаются. Знаете, если в каком-то диком племени нужно обмазаться говном, чтобы тебя не забили палками, то почему бы здесь не раскопать могилу, чтобы тебя не сожрали? Народные забавы тут такие. Ну да, такое себе сравнение. Но теперь я начал понимать тех ребят, которые по ночам откапывают гробы на кладбище. Так что если увидите таких в тёмное время суток в соответствующем месте, то не спешите назвать их наркоманами-извращенцами: возможно, на самом деле они ищут третью руку или пятый глаз.       Ну, перешёл я на сушу. Отрастил ноги, позабыл, как дышать под водой. Но в целом принцип выживания не меняется (хотя я в каком-то роде бессмертный, так что это не совсем точное выражение, ну да похуй). Только теперь с некоторыми особо впечатлительными додиками можно подружиться. Но это путь для слабаков. Настоящие арийские существа всех пиздят. Как бы по-нацистски это не звучало.       Да, пора начинать знакомство с новым миром… Вдохнём побольше воздуха в грудь… Кстати, как-то странно, что какое-то одноклеточное вдруг неожиданно отращивает лапы и динозавром по земле бегает, не находите? Как-то нелогично… Ай, ладно. Как разработчикам вздумалось, так и захотелось… Да и дышать-то мне нечем. Носа нет. Но я как-то вдохнул! Как? А хер знает. Сделаем вид, что я через кожу дышу. Как лягушка.       Собрав всю волю в… кхм… Собрав всю волю, я отправился сквозь девственные леса этой дикой планеты навстречу опасностям… Ну, вообще-то было довольно светло, выглядело всё как никогда мультяшно и приветливо, а «лес» состоял из как-то криво расставленных то там, то сям деревьев, которых, к слову, тут было отнюдь не столько, чтобы назвать это место лесом. У нас в парке больше. Ну ладно. Я пошёл и пошёл, тут ничего не попишешь.       Не прошагав и ста шагов, за холмиком, который я только что обогнул, мне обнаружились местные бибизяны.       С виду существа хлипкие, на двух лапках, розовые в сиреневую полоску и небольшими хвостиками, аборигены с любопытством осматривали меня со всех сторон. Я не был уверен, стоит ли мне их бояться. На вид они, вроде, дружелюбны?.. Как мне реагировать? Ладно, попробуем-с выйти на контакт… Так я подумал и выдал что-то навроде «У-у-у! Привет! Хелло! Гутен таг! Я тут мимоходом, сосед ваш! Чё, как дела ваши?» Да, как-то так, но с «бля», «сука» и «ёб твою» через каждое слово.       Ладно, видимо, местные не очень разговорчивые. На контакт не идут. Стрёмно. Нет, не то, что они не понимают меня и продолжают тупо пялиться. Стрёмно то, что я попытался поговорить с ними. Вот это стрёмно. Как будто в полной народу маршрутке спросил что-то у глухо-немого, и, не получив никакого результата, спрашиваешь ещё и ещё. Но вся маршрутка знала о том, что это глухо-немой, а ты перед ними кричишь, как дебил на рынке… Эх, эта игра сводит с ума. Но я уже привык тут общаться со всем, что встречу. Видимо, моя и без того расшатанная психика вот-вот обвалится окончательно. Ладно, не важно. Попробуем пообщаться на местном диалекте, решил я. Конечно, настоящие пацаны с района сразу морду бьют, но всё-таки как-то необычно, так сказать, экзотика, можно попробовать ради эксперимента и знакомство завести. Вдруг получится?       Общаются тут пением, как я узнал из заповедей божьих (точнее, программных). Я, конечно, никогда в жизни не пел и начинать не собираюсь до сих пор. Но чего мне тут стесняться? В случае провала никто не поймёт. А если даже и поймёт, так и чёрт с ним. Не думаю, что тут на каждом углу сидят такие же, как и я, попаданцы.       И, как ни странно, сработало. Тот, с которым я пытался договориться о чём-то — вожак, как я понял, — запел первым, я подхватил. А пели мы, видимо, «Интернационал». Потому что всё окружение концерт одобрило, даже закивали, дескать, наш ч… существо. А за то, что я с вожаком поговорил, мне даже какую-то штуку дали. Слава Макаронному Монстру, штуки тут надо находить не только в трупах. Нет, ну, жру одно сырое мясо, убивая всех подряд, раскапываю могилы… Чем не маньяк? Даже синдром есть. Туррета, правда, ну да ладно.       Потом попытался перетереть с остальными. И, в общем-то, всё вышло, как нельзя лучше. Мы неплохо провели время в песнях-плясках. Я попрощался и ушёл. Вернее, просто ушёл.       Подбирая кости неудачливых существ, я наткнулся на ещё одно племя чудил, которые явно были не в восторге, что какой-то упырь таскает кости, которые они так усердно раскидывали по округе. Так что смотрели на меня эти упыри как-то не больно и приветливо. Я сразу почувствовал, что если мы не найдём общий язык, то я получу сами-знаете-чего. Я преспокойно, так сказать, «на понтах», мол, не пальцем деланный, вышел к вожаку, подозвал его к себе, вскинув голову и крикнув: «Эй!» (так все тут друг друга подзывают — видимо, какая-то модная фишка здешних чуханов). Тот также вальяжно подошёл ко мне, повернулся задом… и завертел жопой.       Сразу поняв, какого вида у них тут дипломатия, я решил лучше поскорее свалить или, на худой конец, драться до конца — в общем, готов был на что угодно, лишь бы не попасть в руки этих извращенцев. Впрочем, петушки, догадавшись, что жертва собирается удрать, терять время зря не стали…       Уже через пару минут я, сбитый с ног, валялся на земле, харкая кровью, а вокруг меня толпились эти суки и пытались порвать меня на куски, что у них, в общем-то, вышло. В какой-то момент мои кости затрещали, кожа пошла по швам, из глубоких ран брызнула кровь, в глазах потемнело…

***

      Вспышка (порядком мне надоевшая)!       На этот раз вылупился я из гнезда.       Сородичи несказанно обрадовались моему появлению. Даже ещё больше, чем мои настоящие родители, когда я родился. По крайней мере лопатой не уебали, как в реальности со мной поступили. И отпинать меня никто не пытался, чтобы никто «эту хуйню не видел».       Моя типа мать (или отец, тут не ясно) стала меня учить всяким умениям, которые я и так знал, но без которых я умру, а я повторял за ней и думал: «У-у-у, с-суки! Ну понятно, какие тут понятия. Либо очком верти, либо всей деревней тебя пиздить будут… Ничего-ничего, мы ещё посмотрим, кому тут придётся жопу подставлять, уёбки!»       Пока я так думал, я вырос. Странно, конечно, как тут выглядит процесс взросления, но неважно. А важно то, что я определил свою цель на сегодня. И завтра. Вообще-то не знаю, как тут идёт время, и сколько я уже «играю». Судя по всему, миллиарды лет.       А дальше я в конец озверел и начал жрать всех подряд. Тот случай с извращенцами окончательно вывел меня из себя. Я просто бегал по округе, рвал морды, уничтожали целые виды, сопровождал «уход» их «душ» (тут и такое бывает) воплями о том, что я их всех переебал, их мамок переебал, других переебу и вообще всех переебу… В общем, я готовился ломать носы тем швалям игривистым. Физически и морально.       Наконец, я устал. Мой мозг уже подрос, что означало переход на следующую стадию развития. У меня накопилось достаточно ДНК (тут это была местная валюта, счётчик же генов был всё там же — над головой, где-то на том уровне, где по моим расчётам был экран, но из-за солнца его не было видно; ночью же я его почти не замечал из-за спутника планеты, который загораживал не то, что показатели, но всё небо в принципе), так что я решил пожить чуток и по-светски. А начать я решил с… размножения.       Почему бы и нет? Тем более, всё тут идёт через жоп… рождение. Да и о чём будет думать четырнадцатилетний социопат, попавший в мир, где никто ничего и никому? По-моему, не трудно догадаться, куда он побежит в первую очередь.       Впрочем, можете меня не обвинять в безнравственности. Тем более, я и так выгляжу уже как настоящий маньяк, так что гуманистом и пуританином мне и так и сяк стать не суждено. Да и можете расслабиться: ничего такого не было. Мы просто потёрлись друг об друга боками. Вот и всё. Ничего больше. Н-да, если ребёнок будет воспитываться исключительно этой игрой, то в первую брачную ночь может случиться довольно забавный конфуз… Хотя, не исключаю, что размножаются тут спорами, передавая их друг другу через касания боками. Пёс знает, какая у них тут биология.       «Вернулся» я уже с руками, причём непропорционально длинными (из-за чего мои кисти везлись по земле, что очень мешало), и более мощной пастью, напоминающей клюв дронта; при этом хвост стал значительно короче, сам я стал выше, а лоб стала украшать пара рогов, видимо, оленьих. Красив подлец, сказать нечего.       Можно было уже пойти и плюнуть в морду этим гадам… Но что-то страшно. Их всё-таки больше… Так что я решил взять с собой друга.       Переход на более высокую стадию развития знаменуется тем, что, помимо «роста» мозга (вообще-то он буквально раздувается ещё сильнее), можно взять с собой в путешествие друга. Это я и решил сделать. Так и в дороге веселее, и не так страшно на сельские разборки идти.       После того, как мой новый друг нагорланился (видимо, тут все знакомства происходят через свистопляски), я решил не откладывать на потом, а сразу идти бить ебала геям. Тем более, что теперь у меня был попутчик. Я решил назвать его Вованом.       — Ну, Вован, идём навстречу приключениям, — так я ему сказал, и мы зашагали, нет, не по дороге из жёлтого кирпича, а по лугам и полям.       Попутно завернули в соседнюю рощицу, где остановились у очередных бибизян. Решили перетереть за жизнь. Завели «Интернационал»…       И всё было хорошо, и казалось, что они заядлые коммунисты: подхватывали довольно дружно… Но вдруг они тоже начали вертеть задницами.       Уже через несколько минут я топал к другим геям — тем, которые меня когда-то отлупили. Очень злой. За мной семенил мой верный Вован. Что ж. По крайней мере, теперь я потренировался в избиении содомитов.       Когда мы прибыли на место, выяснилось, что эти суки сидят теперь в каких-то коконах. Это ведь кокон, да? А то мой кот, когда шерсти нажрался, что-то подобное высрал. Ладно, присели ждать. А ждать пришлось недолго. Вот уже раскрывается один из бутонов… И что же это?       Оказывается, эти суки тоже умеют эволюционировать. Он забираются в тесто, аки сосиськи, а выходят из теста уже не сопляки, а верзилы. И выглядят они теперь… внушительно.       Короче, я вновь получил пизды и с позором бежал с поля брани. Вован что-то ворчал. Ладно, Вован, потерпи, мы ещё им зададим трёпку, будь уверен… Подумал я. Как-то я слишком вхожу в роль с этим рассказом, да?       Но неприятности не кончились. Они преследовали меня, и, кажется, будут преследовать вечно. Как выяснилось, на суше тоже есть свои «гаргантюа». Одного из них нам и довелось встретить. Непонятно, как эта хуйня передвигается по суше со своим-то весом, но делает она это довольно шустро. Сидели мы на пригорочке под вечерним розово-жёлтым небом. Пока Вован занимался своим любимым делом — страдал хуйнёй, как и каждое порядочное существо здесь, — я молча наблюдал, как монстр потрошит какое-то поселение каких-то чудиков, не обращая внимания на возню моего спутника. Задумался, отошёл в нирвану за солью.       Всё было в порядке. Всё было тихо. И тут я заметил знакомый силуэт возле лапы этой твари… И в какой-то момент я как будто проснулся.       — Сука, Вован, беги отдуда, долдоёб! Оно же тебя сожрёт!       И Вован побежал. Но было поздно. Чудище уже заметило его. Оно схватило моего товарища… и швырнуло бедного Вована куда-то далеко за лес…       И больше его никто не видел.       Вне себя от бешенства, я с диким воплем побежал на монстра…

***

      Вспышка!       На этот раз я не был в гневе. Даже простой злобы не было. Просто обидно и больно. Вот что вы знаете о жизни? Что вы знаете про отчаянье? Разве здоровый монстр размером с многоэтажку когда-нибудь выкидывал вашего друга за лес?       Ещё выяснилось, что все ушли. Встали… и ушли. Остался лишь один даун, которого, видимо не захотели забирать с собой — настолько он даун.       Весь оставшийся день я провалялся в гнезде в жуткой депрессии. Ещё и этот бегает вокруг, атмосферу нагнедает… Взять бы да кинуть в него камнем… Камень, кстати, прямо тут и лежит — я притащил его сюда, когда проверял чувствительность рук, а потом просто оставил его здесь.       Пошёл дождь. Странно, как быстро тут меняется погода. Всё гнездо утопало в воде. Но мне было всё равно. Я лежал так же неподвижно с закрытыми глазами, но не спал. Мне не хотелось спать. Не уверен, что ещё захочется, ведь я бегал по лесам сутки напролёт, но уставал лишь морально. Рядом посапывал даун. Он сидел на корточках и спал. Видимо, до холодного дождя ему вообще дела нет. Я сразу так и вскипел. Захотелось двинуть ему в челюсть. Уёбок…       Но мне лень было вставать. Да и вообще что-то делать. Вода подбиралась всё ближе, но было насрать на воду. Насрать на дауна. Насрать на мир. Для меня больше ничего этого не было. Ни дождя, ни мира, ни дауна. Раздался гром. Где-то завизжала тварь, в которую ёбнуло молнией. По роще разносился запах жареного. Недалеко шумело бурное море. Холодный дождь не сулил ничего хорошего, кроме обморожения лёгких. Голод усиливался. Но я терпел. Я не собирался что-либо делать. Я расстроился даже не столько из-за Вована, к которому уже успел привязаться за эти… десять минут нашего знакомства, сколько из-за чувства безысходности. Я устал. Сколько можно куда-то бегать, что-то делать… ведь в итоге меня всегда ждал один исход. Смерть…       Вода подбирается к ноздрям, по коже бегают мурашки, голод всё нарастает, а мне всё равно. Я взглянул на небо, а там в облаке еда… Наверное, голодные галлюцинации.       Послышалось хлюпанье. Кто-то приближался к гнезду. Шесть маленьких лапок топотало по лужам — это я понял сразу. Наконец, хлюпанье прекратилось. Теперь слышалось тихое рычанье. Эти кто-то стояли передо мной и скалились. Я приподнял голову.       Какие-то кобольды низенького роста, лупоглазые и тупорылые, пялились на меня и дауна и изо всех сил старались показать, какие они злые и что сейчас они будут нам бить морду. Даун в мгновение ока встрепенулся и поднялся, с такою же злобой глядя на этих мелких придурков.       — Отстаньте, — вот и всё, что сказал я, приподняв голову из булькающей в гнезде лужи.       Но те и не подумали отвязаться, только ещё злее посмотрели на меня, пытаясь, видимо, силой мысли просверлить во мне дырку. Смотрели так, как бабушки во дворе смотрят на пошутившего о боге. Просто потому что я здесь лежу. Потому что это гнездо додумались свить именно здесь, на их пути, а не на пару метров правее. Бесят такие уроды…       — Я же сказал: отъебитесь.       Никакого эффекта. Даун уже набросился на них, но и эти пиндосы были не промах: они сразу окружили его и начали забивать со всех сторон, и хоть даун был явно сильнее, эта стычка не предвещала ему ничего хорошего. Оперативно работают, как по гоп-методичке…       Послышалось тявканье и рык, во все стороны полетела грязь, возня не давала мне покоя. И вот, скуля, даун начал отходить. Комок грязи попал мне в ноздри. Тут я взорвался.       — Блядь! Сколько вам повторять?! Отъедитесь!       Я налету схватил камень и с размаху въебал одному из этих сук. Сука заскулила: камень рассёк ей лоб и оглушил ненадолго. То был их вожак, как позже выяснилось.       Тогда я в бешенстве метнулся ко второму и сшиб его с ног, полосуя ему морду когтями. Со спины на меня кинулся его товарищ, здорово укусив меня в шею, и потащил назад. Логтем я оттолкнул его, продолжая полосовать лежачего. Казаки лежачих не бьют, они их добивают… Рвя на куски моего «оппонента», я орал, как дурной: «Я говорил вам «отъебитесь»? Говорил? Говорил?! Суки, говорил или нет, бляди пиздохуестые?! В печёнках вы у меня сидите, мудаки ебучие!»       Пришедший в себя вожак вцепился мне в руку и больно дёрнул её. Второй силился сделать во мне тоннель до моей силезёнки, третий же отчаянно шевелил лапами в попытках скинуть меня. Случившийся припадок не оставлял меня, я бесился, как сатана под Рождество, рвал и метал, отчаянно матерясь, но силы постепенно начали оставлять меня.       Мне на помощь поспешил даун, который всё это время с говном под жопой провалялся под кустом. Он с разбегу вдарил лбом в живот одного из шайки, подняв на пару мгновений его на рога, после чего эта мразь отлетела, как будто её только что сбила фура, и грохнулась в лужу, оббрызгав всё вокруг. После даунёнок отдёрнул того, что вцепился в меня. Наконец, я дотянулся до окровавленного камня и что силы ёбнул того упыря, что лежал подо мной, прямо по лицу. Послышался хруст, и лежачий замер.       Тогда я развернулся и клюнул в шею вожака, что уже приходил в себя после удара дауна. Главарь банды заверещал. Тогда я резко дёрнулся назад… Во рту кровь смешалось со слюной, на языке ощущался ржавый вкус. Хруст ломающегося позвоночника предупредил о скорой смерти второго гопаря. Он упал в холодную воду, но ещё продолжал хрипеть, когда кровь из его ран на лбу и шее стала расплываться по луже. Размашистым ударом всё того же камня я избавил его от страданий. Покойся с миром, пидор…       Тем временем даун уже добил последнего и с удовольствием пожирал тот винегрет, который от него остался. Только теперь я почувствовал острую боль на местах укусов и голод. Сердце бешено стучало, я даже слышал его стук в ушах. Глаза заляпало кровью. Кровь везде: в воде, на руках, на морде… Медленно её смывало холодным дождём с моих кулаков. Я сел на корточки и начал с жадностью уплетать мясо распластавшегося в воде трупика, мозги которого мерно расплывались из расквашенного черепа.       Дождь перестал. Небо стало ясным. Такое тёмное… В небе виднелся спутник планеты. Просто огромный. Странно, как его не притянет к нам? По идее нас бы давно раздавило… Но тут, видимо, свои законы физики, и нам их не понять.       Теперь так же неожиданно, как она пропала, жажда деятельности вернулась ко мне. Видимо, тот, кто управляет мной, удалился посрать, забыв нажать на паузу, а теперь вернулся. Я вскинул голову, поглядев на дауна.       — Эй!       Тот прихрюкнул и подошёл на пару шагов ко мне. Он поднял голову, и запел «песню мира, дружбы, жвачки», как я её назвал впоследствии.       Мы исполнили пару куплетов местного «Интернационала». Теперь все формальности были сочтены. Мы официально «стая». Нет, я не женился на нём, как некоторые особо остроумные из вас могли бы шуткануть. Мне даже лень вам объяснять что-то в ответ на эти шутки… Так что просто представьте, что я уже всё объяснил, ладно? Обещаю, больше этого не повторится, и я буду всегда вам объяснять все тонкости местной культуры. Наверно.       Итак, теперь нас было трое. Я, Николай (так я назвал дауна) и Толик (так я назвал камень).       — Ну что, пойдём искать наших?       Коля что-то прохрипел, тряхнул головой и икнул. Толик промолчал.       — Ну, значит, идём.       И мы пошли навстречу приключениям под звёздным небом по мокрой дороге. Я шёл впереди, гордо вскинув голову, как и подобает всем, кто идёт впереди, Колян семенил сзади, то обгоняя меня, то опять удаляясь в зад процессии, время от времени вздрагивал, икал и прыгал по лужам. А Толик удобно устроился у меня под мышкой и благородно молчал, всем своим видом выявляя запредельность.       Тем временем мы зашли уже за холм и топали по тропе, ведущей через луг. Шелест сверчков (или чего-то похожего на них) потихоньку смолкал. Где-то вдалеке зарычал монстр. На востоке розовело небо. Не уверен, что это за сторона, но, раз оттуда встаёт солнце, то пусть будет востоком… Тем более, что вряд ли до меня кто-то догадался тут называть стороны света.       Близился новый день… А с ним из пепла отчаяния восстала надежда…

***

      Боже, пиздец тут сутки долго длятся…