Lightbulbs

            — Мы опять на ножах дрались. С Мэй.       Ангус терпеливо промывал и заклеивал пластырем множество мелких ранок на лапах Грегга. И так понятно, что и с кем делали, не в первый раз он видел эти небезопасные игры своих друзей. Точнее… тогда еще друзей, а сейчас — своего парня и его подруги. Их общей подруги, конечно, но если говорить честно, Ангус ставил на первое место Грегга, а потом уже Мэй или Би, и считал это совершенно справедливым.             — Я ее сперва победил, потом она в какой-то момент прям рассвирепела и давай меня тыкать прям между костяшек, уууу, это больно, думал у меня руки отвалятся, их отрубит просто. Ножом.       Грегг, тараторивший с каким-то смущенным выражением морды подробности прогулки поднял глаза на Ангуса и осекся.             — Ты… злишься?       Было бы справедливо. Грегг сейчас и сам на себя злился. И злился каждый день работы в Снэк Фэлкон, когда рутина начинала одолевать. Он думал, что повзрослел, не так вот занудно, как обычно это говорят другие люди про кого-то, а сам чувствовал изменения в себе, чувствовал гордость, чувствовал уверенность, думал о будущем в конце концов. А приехала Мэй и напомнила о беззаботном детстве, где никаких проблем вроде зарабатывания денег, аренды квартиры, общественного мнения не существовало. Просто садишься на велик и гонишь куда-то в сторону леса, вдоль по дорожке, не в самую чащу конечно, но еще там, где можно проехать, и не думаешь ни о чем. Сейчас можно было сесть на мопед и так же гнать куда-то, но это все больше напоминало побег от чего-то.             — Нет, не злюсь.       Грегг прошипел, когда очередного пореза коснулась смоченная антисептиком рана. Ангус в самом деле не злился. Он знал прекрасно характер Грегга, видел. как тот меняется в его обществе, как смягчаются углы, как успокаивается в нем что-то безумное и напуганное, когда они обсуждали переезд из Поссум Спрингс. Как он загорался этой идеей, как начинал действительно стараться. Ангус знал, что это маленькие, но верные шаги. Может быть он немного злился на Мэй, хотя в большей мере сочувствовал ей. Наверное это ужасно, вернуться и вдруг понять, что твой родной город и его обитатели не стояли мна месте, пока Мэй не было здесь, что все продолжало изменяться. Будто что-то упускаешь раз и навсегда. Но он не мог помочь Мэй так, как помогал Греггори. Потому что любил он Грегга. А не Мэй. Потому что помогал Греггу стать спокойнее, а Грегг в свою очередь помогал Ангусу общаться с другими вживую чаще, чем тот стремился бы сам, предпочтя экран компьютера или вовсе просмотр кинофильмов.             — Правда не злишься?       Грегг прижал уши. Ангус посмотрел на него строго через стекла очков. Правда, не злится. Если сейчас не начать спрашивать это снова и снова и не разозлить Ангуса именно этим вопросом. Еще одна полоска пластыря закрыла линию порезов. Грегг смотрел на белую с бледным рисунком поверхность пластыря и думал. Может быть сказать Мэй, что всё, никаких преступлений больше? Эх. Это нечестно. И как-то не то, чего хочет сам он. Нужно же как-то порой проводить время, выпускать гнев, выпускать всякую негативную энергию, как любят говорить старики или с экранов телевизора. Идея пришла сама собой, и, улыбнувшись еще не совсем уверенно, Грегг вновь посмотрел на друга:             — А... мы можем с Мэй просто бить лампочки. Их все равно выкинут, да и не так далеко, где старый гараж. Как думаешь? Только лампочки и всё. Никаких ножей. Большому количеству энергии Грегга нужен был выход, Ангус знал это. Ему самому обычно хватало репетиций, поорать так, что потом болело горло, выговорить количество слов большее за одну репетицию, чем за целую неделю. Он не хотел переделать Грегга, потому что полюбил его именно таким безбашенным, и любил его изменения под влиянием отношений, их общие изменения. Потому кивнул, слегка улыбаясь, почти незаметно.             — Хорошо. Лампочки и без ножей. И чтоб стекла на тебя не летели.             — Я подающий! — Грегг радостно вскинул уже залепленную пластырем руку.       Ангус покачал головой.             — Обещаю, — Грегг наклонился к Ангусу и ткнулся головой ему в шею, вновь немного прижав уши, потерся мягкой шерстью о горло Ангуса.             — Запомни, ты это сам сказал.       Серьезность Ангуса еще мгновение держалась на лице, пока, подобравшись ближе, Грегг не лизнул его в щеку. Ангус выдохнул, поморщился как будто брезгливо, хотя так выражалось его смущение, все еще хранившее себя со старых времен, но постепенно рассеивающееся, как опасная энергичность Греггори.             — Помню-помню-помню! Только лампочки.       Он перебрался на колени к Ангусу, и тот тут же обнял парня, прижимая к себе и вновь получая поцелуй — шершавый язык проскользил по носу Ангуса.             — А еще я надевал стаканчики на уши!       Грегг поерзал, перебирая пальцами шерсть на затылке бойфренда. Тот только снисходительно покачал головой.             — И что это значило?       Некоторые вещи ничего не значат и просто происходят. Ангус отвечал у них двоих за здравый смысл, но одному ему этого было недостаточно. За многое другое, что можно назвать динамикой жизни, отвечал Грегг.             — А… просто так.             — Просто так?             — Просто так. Как вчерашняя лазанья. Она просто осталась и лежит.             — Да, куда ей спешить.       Грегг вновь лизнул Ангуса в щеку. После всех преступлений ему все меньше хотелось их совершать и все больше — сидеть с Ангусом и ничего не делать.             — Мы сможем быть хорошим примером для Мэй, что все может получиться, когда уедем отсюда.       Грегг удивленно посмотрел на Ангуса. И правда. Сделать что-то самим и помочь тем самым. Поднять дух. Грегг заулыбался.             — Ты гений, Ангус.       Легкая улыбка снова осветила морду Ангуса.             — И я тебя люблю Грегг.       Вместо ответа его нос снова лизнул влажный язык.