History: История о Хранителе

History I. Глава 13 – Бремя семьи. Огонь имеет много форм. Каждая из них дика и не обуздана, но каким-то образом мы смогли заточить эту невероятную силу. Человек, овладев ей, заполучил ключ к разгадке своего существования, даже не подозревая об этом. Веками люди пытались выяснить, в чем смысл жизни, но до сих пор в этом не продвинулись – для каждого он свой. Правда, без единой искры, упавшей однажды с неба, не было бы ничего этого. Электричество и огонь не так уж и сильно отличаются друг от друга – их суть энергия. Полыхания и взрывы исходят от нее и те, кто смог присвоить себе незримую мощь, получили будущее. Это не просто рассказ о далеком прошлом человечества. Нет, совсем не он. Что-то, несравнимое по масштабам, но настолько же значимое. История, которую не принято оглашать, если тебе, в принципе, довелось узнать о ней. Не каждому известна истина, дарованная одной девушке. Естественно, не по воле своей она знает правду, но суть остается той же. Оливия Иллер – та, что несет в себе кровь покоривших. И является ее жертвой. *** Просторная комната, украшенная в стиле семнадцатого века. Будто бы императорская семья живет в этом месте. Белесые потолки с лепниной и узорчатые писанные стены. Уровень, превосходящий по мастерству многих людей. Широкая кровать с балдахином над ней. Постельное убранство схожего снежного цвета. Мягкое и удобное, как у важных людей. Каждый день его стирали и заменяли на новое, заранее подготовленное. Слуги в роскошном доме были соответственно высшего качества, если так можно сказать. Они знали, как содержать убранство в порядке и чистоте. Умели невероятно вкусно готовить и всегда выполняли порученное даже раньше срока. Высококлассные рабочие ценятся на вес золота, их количество не так велико. Специально обученные для их нанимателей они знали от «а» до «я», как угодить своему клиенту. Дороже всех обходились гувернантки и гувернеры. Если нянька подходила для чада, то родители очень радовались. На удивление дети из верхних слоев общества не могли со всеми ужиться. Кто-то им не нравился, потому что был некрасив. Кто-то, потому что был недостоин их. И в редчайшем, возможно, единственном, потому что был слишком вежлив. Манера общения и поведение слуг никогда не нравились маленькой девочке. Она хотела, чтобы люди любили ее за то, какая она есть, а не за статус, приобретенный от рождения. Но никто не понимал этого. Их вежливость давила на наследницу, и она постоянно просила вести себя с собой более открыто. Правда, гувернантки никак не могли позволить себе подобного. Репутация их безупречного качества могла бы в миг испортиться, если бы такое произошло. Родители были не в восторге от поведения Оливии. Ника они не могли ожидать, что их дочь, которую они старались растить значимым человеком, будет проявлять добродушие к слугам. Неприемлемое в обществе оно не должно было выйти на свет. Еще до рождения ребенка семья Иллер заключила договор с УРСА, по сему следовало: «Неважно какого пола будет наследник, он поступит на обучение в самый важный для политики власти блок». К несчастью родителей, теперь этот клочок бумаги был для них опасен, ведь их влияние в мире могло быстро исчезнуть из-за несуразных действий наследницы. Кто бы мог подумать, что девочка ни во что не поставит репутацию своего рода? Год из года отец пытался вбить в разум маленького ребенка, что она не имеет права так себя вести, но ничего так и не вышло. Ни ограничения, ни поощрения, ни даже телесные наказания не помогали в воспитании девочки. Жена пыталась успокаивать главу семейства, но тот никак не мог смириться с происходящим. Они, великие люди, обязаны терпеть это безобразие? Кто позволил этой соплячке портить все, ради чего ОНИ так старались? Обстановка в поместье накалялась. Каждый день Гефлам лишь больше начинал ненавидеть свою дочь за ее дурость. Он уже не считал это детской забавой. Теперь мужчине казалось, что его ребенок беспросветно туп. В свои десять лет она ничего не понимала! Что лишиться всего, если не перестанет быть такой наивной. Что ее никто не полюбит. Что будут гнобить за такую слабость… Ничего, совсем ничего не волновало рыжеволосую школьницу. Назвать ее так можно, но с натяжкой, ведь девочка никогда не ходила в специализированные заведения. Всем обучением занимались гувернантки и гувернеры, но они не могли заменить необходимого общения Оливии. Им было строго настрого запрещено говорить с девочкой на отдельные от урока темы. Нельзя было даже было оставаться дольше, чем несколько часов в одном помещении с ребенком. Гефлам тщательно следил за своим персоналом и беднягам часто прилетал нагоняй за легкое проявление эмоций, несвязанных с учебой при дочке. Никто не хотел плохой рецензии от нанимателя, поэтому беспрекословно принимали укоры и возвращались к работе, забывая о ребенке напрочь, будто бы ее и не существовало никогда. Одиночество и гнетущее чувство обиды нарастали в рыжеволосой, но сделать она ничего не могла. Только терпеть, пока что-нибудь не случиться, пока ее мама не придет на помощь беспомощной девочке. Карита старалась поддерживать свое чадо, как только могла, пока муж ее не видел. Такая забота была одной из немногих отрад в жизни Оливии. Матушка помогала ей практиковать заклинания в свободное время, показывая, что из них можно сделать. За свой подход к магии Карита была признана лучшим волшебником прошлого столетья. В семидесятые годы она завоевала любовь миллионов людей по всему миру своими шоу. Ее карьера стремительно развивалась еще задолго до этого, но тогда достигла своего апогея. В то же время девушка познакомилась с Гефламом. Было уже холодно, наступала зимняя пора. Еще не начался декабрь, но ветер настолько сильно завывал, что одной тепленькой курткой было не обойтись. Желая купить себе шарфик Карита и встретила солидного молодого человека. Его рыжие ухоженные волосы выделялись среди всех других. В этих краях такой цвет встретить можно было очень редко. Волшебница засмотрелась на парня, и он это заметил. Выбирая себе новое пальто Гефлам не ожидал встретить кого-то столь забавного. Он улыбнулся в ответ с небольшим смешком. Добрым таким, каким обычно не выделяются люди. Встрепенувшись и покраснев, девушка попыталась перевести взгляд на что-то другое, но заинтересованный юноша уже приближался к ней, сверкая янтарем глаз, явно выражавшим любопытство. Карита начала перебирать свои темно-каштановые волосы сзади, чтобы парень не заметил ее паники. Длинные волосы по грудь способствовали этому. Думаю, ничего удивительного в том, что Гефлам заметил положение левой руки, нет. Он сразу спросил об этом, легко улыбнувшись. Контур его глаз смягчился. Рыжеволосому нравилась эта ситуация. Чувствуя какое-то тепло внутри, он ласково произнес слова, запомнившиеся девушке на всю жизнь: «Какая же ты красивая и при этом такая забавная». После них парень рассмеялся. Всё так же мягко и легко, будто бы знал девушку уже много лет. Голубизна глаз Кариты тогда стала еще более явной, будто бы бледные озера, в которых можно утонуть. Волшебница не знала, что и сказать. Ее сердце стучало от этой ситуации, как бешенное. Никогда такого раньше не происходило. Никто не был настолько искренен с ней. Она настолько растерялась, что даже губы задрожали. Решив тоже всё-таки что-то сказать, она произнесла: «Ты тоже очень красивый и у-у тебя классные волосы!» Рыжий от этих слов лишь сильнее рассмеялся. Ничто раньше так не веселило его, и не было той теплоты, что он чувствовал тогда. Парень поинтересовался у Кариты, что она здесь ищет, а после, спустя многих просьб по типу «не надо!», купил ей понравившийся шарф. Продавцы были не очень довольны таким шумным поведением, за что девушка еще долго извинялась перед ними. Ее доброе сердце привлекало много разных людей, но этого человека волшебница точно не ожидала найти. Гефлам пригласил новую знакомую пройтись с ним, на что та с дрожью в голосе согласилась. Так и начались их отношения. Постепенно они переросли в нечто большее, пережив много веселых моментов и забавных происшествий. Тогда наследник Иллер не был таким, каким стал сейчас, его жизнь крупно перевернулась однажды. С тех пор он ни во что не ставит людей, что ниже него по статусу. Его одержимость властью теперь переросла в не самое лучшее качество – эгоцентризм. Карита все еще любит своего мужа и ничто ее не останавливает. Ей неизвестно, что произошло с дорогим ей человеком, а делиться он не хочет. По словам Гефлама он просто понял, насколько сложна жизнь в реальном мире, о котором он раньше даже не предполагал. Что это за мир такой, правда, неясно, но очевидно одно – что-то связанное с ним сильно повлияло на мужчину. Он строго настрого запретил жене кому-то говорить об услышанном, иначе им всем будет плохо. Незачем было нарушать запрет любимого, если им и так жилось хорошо. Карита понимала, что его отношение к ребенку может повредить дочке и обратилась к Талсу, чтобы тот решил начать обучение несколько раньше, чем планировалось изначально, но не говорил бы об этой просьбе Гефламу. Канцлер внимательно выслушал свою дорогую подругу и решил посетить поместье Иллеров. В своем привычном образе он постучался, поклонился и вошел вовнутрь. Прислуга встретила его с большим почетом и провела в гостевую. Глава семейства выразил свою благодарность за то, что сам Верховный канцлер решил посетить их дом. Ко столу были поданы различные блюда, колоритность которых могла бы удивить любого гурмана, но не Талса. Светловолосый выразил свое почтение за такой прием и приступил к трапезе. Гефлам был немного ошарашен, что канцлер не двинул даже бровью, увидев перед собой столь изысканные яства. Правда, показать, что чувствует мужчина не мог, иначе бы в миг потерял свой статус, заметь то гость. Закончив, Талс решил немного переговорить с глазу на глаз с огненным волшебником. Его спокойное выражение лица сильно напрягало последнего. Обычно с таким увольняли из крупных компаний, да и сам он делал так же. Доставив величайшее спокойствие Гефламу, канцлер объяснил, в чем цель его визита. Но хозяин дома быстро опомнился. Девочка же совсем не готова выйти в люди! Что же о нем будут думать из-за такой дурочки?! На этот раз эмоции все-таки проступили. Сдавленные, но все еще различимые. Гефлам предложил подождать еще немного, но Талс настаивал на своем. По его словам, ситуация в обществе обострилась, надо было принимать срочные меры. Мужчина хотел возразить, но не имел на это право. Только тихое смирение. *** Холодный белый потолок выглядел таким родным, но при этом отстраненным. Мягкая подушка нежно держала голову, не давая ей упасть. Действительно, куда тут уже падать. Прохладный летний ветерок обдувал лицо. Открытое окно было символом недостижимой свободы, о которой девочка могла только мечтать. Замкнутая в идеалах собственного отца. Без друзей. Только безликие гувернантки и горничные. Оливия тешилась надеждой, мечтая о том, что все это однажды закончится. Ей было этого достаточно, пока что. Еще не было известно, чего можно бы было желать. Сколько бы лишних слов не было сказано – всё это не поможет справиться с происходящим. Должно же быть что-то, но девочка и понятия не имела, что именно могло изменить ее положение. Послышались шаги. Они раздавались с лестницы. Правой, если слух не обманывал ребенка. В доме было две лестницы, каждая из которых вела на второй этаж. Такой-то шикарный особняк не мог не выделяться роскошью. Перила были резными на любом из двух путей. Вычерченные узоры являли собой маргаритки. Выглядеть они так начали после реставрации усадьбы, тогда Гефлам пожелал удивить жену и заказал у мастера украсить перила ее любимыми цветами. Подарок действительно поразил хозяйку. Она не ожидала чего-то настолько безумного. В хорошем смысле. Девушка любила авантюры, поэтому очень сильно радовалась произошедшему. Карите уже казалось, что ничто не сможет удивить ее, но жест мужа смог разрушить ее сомнения. С приближением шагов можно было услышать и разговор двух людей, одним из которых был отец девочки. Другого же она не знала. Совершенно новый голос, но его звучание такое теплое и ласковое. Это точно не мама? – подумала рыжеволосая. Беседующие приближались к двери обитателя этой уютной комнатки. Чуть-чуть, еще немного и кто-то войдет внутрь? Пройдет мимо? Неизвестность терзала, но одновременно манила. Интерес подогревался каждым шорохом, каждым звуком. И вот внезапно раздался стук. Прежде никто не стучался перед тем, как войти. Зачем это? – недоумевала девочка. - Оливия, можно войти? – раздался тот мягкий голос. - Д-да, кончено! – засуетилась рыжеволосая. Она вскочила с пола, отряхнулась и уставилась на единственный вход в комнату. Дверь медленно открывалась, а девочка всё ждала увидеть, кто же скрывался за ней. - Приве-е-ет~, - улыбнулся Талс. Его светлые волосы очень удивили ребенка. Отца же удивило несколько иное. Перед посещением этой комнаты канцлер решил снять свое пальто, но ел-то он в нем. Можно ли это было считать знаком неуважения? Верховный в черных брюках и кремовой рубашке выглядел несколько иначе, чем сейчас. На первый взгляд его было бы не отличить, но без верхней одежды всё становилось видным. Мужчина снял черные лакированные туфли, лишь после этого переступив порог помещения. Канцлер в своих белоснежных носках коснулся пола детской. Такая аккуратность и легкость действий поразили девочку. Что же это за человек был перед ней? Глава дома зашел следом за гостем. Лицо дочки его несколько выбило из колеи. Никогда такого выражения не было. Удивительно… - Здравствуйте! – бодро подхватила девочка. Она нервничала, из-за чего несколько спешно говорила. - Дочка, это Талс – твой новый, - решил начать Гефлам. - Не стоит, я сначала хочу поговорить с ней немного, - обратился к хозяину Талс. В его глазах виднелась уверенность в своих действиях. - Как скажете, - кивнул головой отец. - Наедине, если можно, - добавил канцлер. - Зачем это еще? – возразил Гефлам. Он бы хотел проглотить эти слова, но как главу семейства они его зацепили. Он за коим-то чертом поднимался на второй этаж, чтобы его прогнали?! Вот же старый прохиндей! - Мне легче говорить с детьми без присутствия посторонних, они отвлекают, - с улыбкой объяснил Талс. С такой непринужденной, будто бы для него это обычное дело – отвечать на претензии человека. - Ладно, удачного вам разговора, - смирился огненный волшебник. Сжав волю в кулак, он вышел прочь. Яростно дыша, он поплелся в свою комнату, не желая стоять тут в ожидании окончания разговора. *** - Оливия, сколько тебе? – наклонил голову Талс. - Десять! – с уверенностью произнесла девочка. - Ого, да ты уже совсем большая! – удивился канцлер. - Да, я уже почти взрослая! – интенсивно закивала рыжеволосая. - Слушай, ты знаешь, зачем я пришел? – замычал мужчина. - Вы будете меня учить? – расстроилась девочка. – Обычно меня приходят только учить… - Да, ты права, но у меня есть интересное предложение, - успокоил Верховный. - Предложение? – недоумевала Оливия. - Ты ведь почти не бываешь снаружи ваших владений? – обрисовал ситуацию светловолосый. – Поэтому я предлагаю тебе пойти учиться в другом месте! - В другом? Это где? – напряглась девочка. - Там много других детей и есть всё, что тебе нравится, - разъяснил канцлер. - А мама? Она пойдет со мной? – спросила о главном для нее рыжеволосая. - Мама не может, - Талс подозвал кистью подойти поближе и показал жестами, что не хочет, чтобы эти его слова услышал Гефлам. Оливия поняла, что всё же стоит послушаться нового знакомого. Мужчина на ухо прошептал. – Твоя мама попросила меня помочь тебе, я знаю о творящемся беспорядке у вас в семье. Вот он, тот шанс, о котором молила девочка. Она спохватилась и кивнула головой, выражая всем своим видом готовность отправиться прямо сейчас. - Всё же ты очень умная, Оливия, - похлопал по голове Верховный. *** В тот же день девочка собралась и пошла в комнату матери. Она с большой любовью благодарила ее за все, что та сделала для нее и в особенности за визит Талса. Конечно, это не самое главное, за что дочка любила свою маму. За всю помощь и заботу, оказанную ей, Оливия была в неоплатном долгу по ее мнению. С этого момента началась новая жизнь, которую было не сравнить ни с чем ранее происходившим. Непривычные условия. Незнакомые люди. Встреча с Габитом, Экви и Райаном. Весь мир, что всё это время спокойно существовал за пределами усадьбы Иллер. Нет, он жил, пока я ждала своего спасения. Не важно, что обо мне будут говорить потом, я буду жить, как мне хочется. Надеюсь, отец однажды поймет меня. Спасибо тебе мама, спасибо вам Талс.